30 ноября 2018
Я забросил написание своего романа: он стал мне противен. Я начинал его с таким порывом, страстью и погружением, что каждый раз испытывал невероятное похмелье. Такое обычно приходит на следующий день после алкогольного опьянения, когда эйфория пропадает и остаётся тянущая и облачная реальность человека в съедающей его тоске.
В моей голове теснились мысли, картинки, диалоги, существующих в другой реальности людей, но каждый раз, открывая блокнот, я стопорился на первом слове и не мог выдавить из себя и крупинки всего того, что хотел бы поведать миру. Разлинованные листы насмехались и дразнились нетронутой чистотой.
Я злился, замыкался, таился от собственной немощности и словесного ступора. Мой роман был настолько противен мне, что вызывал рвотные рефлексы, каждый раз, когда я пытался править его. Мне хотелось удалить его. Удалить везде, где он бы только мог оказаться, даже из памяти тех, кто видел хотя бы часть. Было так противно, словно я изменил всем вокруг и себе в том числе. Предал и наплевал. Вот так просто, как нечего делать.
Муза меня не посещала, влюбленность не наполняла, полное безразличие к миру тоже наплевало на мое существование. Я балансировал на грани двух состояний и ходил по невероятно тонкому льду.
Пытаясь вытащить вдохновение из всех доступных мне способов, я лишь приходил в большее уныние и беспомощность, в то время как мысли все теснились, давя и наступая друг другу на ноги. Порой я зажимал ладонями уши и зажмуривал глаза: убежать не получалось, перезагрузиться тоже.
Лучше всего у меня получается творить в состоянии глубокой симпатии. Мне не обязательно знать человека, достаточно его образа, чтобы мой мозг сам рождал картины, трогающие душу. Говорить я стал тоже плохо. Все слова – обыденные фразы, за которыми ничего не стоит. Моя уникальность спряталась и устроила зимнюю спячку.
Порой я смотрел на ту, кто всегда рядом, и понимал, что все я могу взять в ней, но мне так жалко этим делиться. Так я боюсь внезапно перегореть. Слишком большая цена - наша любовь, которую я платить не желаю.
Я оставил в покое листы и решил отдохнуть, не заставлять себя суметь.