Предназначенные

— Это точно он. Я подтверждаю. — глаза устали всматриваться в бинокль, и я отвожу его от лица, потирая пальцами переносицу.

Солнце медленно поднимается над горами вдали, и я вижу, как кружат пылинки в его лучах, пробивающихся сквозь дыры в крыше старой заброшенной церкви, на чердаке которой мы с Никто заняли наблюдательный пункт. Смотрю на своего психа, который снова спрятался за железной маской. Глаза Никто сканируют периметр особняка в ста метрах от нас. Чертов Демиен. Забрался хрен знает куда. Никогда не думала, что он сможет отказаться от жизни в большом городе и отстроить себе трехэтажное жилище на окраине горной деревушки.

— Уверена? — голос напарника вырывает меня из мыслей, и я киваю.

Хоть за два часа наблюдения я и увидела Амаро лишь мельком в окне на втором этаже его дома, но мне этого достаточно. Я его с закрытыми глазами, блять, узнаю.

— Уверена. — странное чувство скребет внутри, словно интуиция предупреждает о чем-то, но я от нее отмахиваюсь, задумчиво кусая губы. — Охраны почти нет. Мы могли бы...

Замолкаю, но Никто прекрасно понимает, о чем я думаю, потому что говорит:

— Пятнадцать человек на территории. Плюс десять в доме.

— Мелочи для тебя. — я фыркаю, встречаясь с ним взглядом.

Эта ночь и наши нервные срывы странно сблизили нас, словно мы увидели самые уродливые стороны друг друга и поняли, что не так уж мы и отличаемся. Два сломанных психа, учащиеся друг другу доверять.

— Это не входит в нашу миссию. — возражает мне он, но я уже вижу, как в глубине синих радужек сверкает безумное предвкушение.

— Я свяжусь с Майка. — подключаю наушник, чувствуя как холодит горло пластик ларингофона. Боже, храни спутники и SOTM (satcom-on-the-move – мобильная спутниковая связь в движении). — Стразар-1 вызывает Майка. Майка, ответьте Стразару.

Некоторое время слушаю тишину, прерываемую редкими помехами, а потом эфир наполняет грубый голос командира.

— Майка к Стразару-1. Докладывайте.

— Цель подтверждаю. Это абсолютно точно Демиен Амаро. Повторяю четко и ясно. Цель подтверждаю.

Никто опускается на колено рядом с окном, начиная накручивать глушители на наше оружие. Я приседаю рядом, следя за его четкими движениями и ожидая ответа Майка.

— Вас понял, Стразар-1. Цель подтверждена. Вызываю эвакуационную группу. Возвращайтесь домой. — слышу удовлетворение в голосе командира, и улыбка расплывается на моем лице.

Хорошо, что он не рядом и не может надавить.

— Майка, появились новые обстоятельства.

— Давай, блять, без этого, Мара. Следуем плану. — он вздыхает, а я продолжаю.

— Мы фиксируем отсутствие охраны. В особняке около двадцати человек. Это может быть лучший шанс. Майка, я хочу зайти.

— Слишком большие риски. — он возражает, но я уже представляю, как крутятся шестеренки в его голове, прокручивая варианты. — Что думает Никто?

— Псих согласен со мной. — я фыркаю, слыша, как чудик тихо хмыкает рядом, знал бы он, что я чуть не сказала "мой псих", охренел бы сейчас еще больше меня.

Я точно какая-то бракованная.

— Хорошо. Выдвигайтесь. Я пришлю группу поддержки. Они на базе примерно в полпути от вас, высадятся сразу возле объекта, так что выиграем немного времени. Думаю доберутся через пару часов. — решается Майка, и я выдыхаю, встряхивая головой, потому что когда он наконец согласился, я начинаю нервничать.

Скорее всего от того, что совсем скоро мой кошмар закончится. Так или иначе.

— Постарайтесь не сдохнуть там. — выдает командир напоследок, и я усмехаюсь.

— Есть, сэр. — отключаю наушник и встаю, держась в стороне от окна и смотря на Никто.

Вот кто действительно в своей стихии. Хлебом не корми, дай кого-то убить. И он будет счастлив. Спускаемся по шаткой деревянной лестнице и выходим из церкви, холод тут же щипает щеки, но я только сильнее сжимаю в руках винтовку, ощущение веса которой погружает меня в сосредоточенное спокойствие. Продвигаемся перебежками между зданиями, расположенными на пути, и заходим на территорию особняка, который окружают аккуратно подстриженные кусты и деревья, припорошенные снегом. Эстет хренов, целый парк вокруг дома разбил, чем хорошо так облегчил наше передвижение.

— Трое на два часа. Обойдем по кругу. — приседаю за мраморной статуей какой-то греческой безрукой богини и снимаю несколькими выстрелами охранников, проверяющих периметр.

Вижу, как Никто, подойдя сзади, хватает еще одного за волосы, запрокидывая его голову вверх, и перерезает ему шею. Качаю головой, вот же любитель выпендриваться. Он аккуратно опускает тело в снег и двигается дальше, а я обхожу дом с другой стороны, отстрелив по пути еще несколько врагов. Иду вдоль стены, стараясь обходить большие панорамные окна, закрытые плотными шторами. Встречаюсь с Никто у задней террасы, отмечая новые пятна крови на его форме.

— Чисто. — он вертит в ладони нож, и я закатываю глаза.

И зачем только винтовку с собой таскает, если предпочитает резать.

— Чисто. — подтверждаю я, и он кивает на заднюю дверь.

Я приседаю на колено возле него, прикрывая, пока он взламывает замок, и мы заходим внутрь, рассматривая огромный холл, погруженный в полутьму из-за закрытых окон. Тишина бьет по ушам, я поднимаю винтовку, прижимая ее прикладом к плечу.

— Я наверх. — говорю Никто, идя к лестнице. — Проверь первый этаж.

Псих движется бесшумно, удаляясь по коридору, а я поднимаюсь по ступенькам и углубляюсь в здание, чертыхаясь про себя. Отстроил себе замок, блять. Как он сам не путается в этих закоулках. Перекидываю винтовку за спину и достаю пистолет, услышав за поворотом голоса. Приседаю у стены, высовываясь из-за угла. Двое людей Демиена впереди. Пара выстрелов по ногам и добивающие в голову. Глухие звуки, сглаженные глушителем, заставляют поморщиться. Двигаюсь дальше, держа пистолет перед собой. Где-то здесь по моим наблюдениям был его кабинет. Толкаю тяжелую дубовую дверь и замираю, видя перед собой ненавистное лицо.

— Il mio uccellino (Моя маленькая птичка). - от его голоса по позвоночнику проходится озноб. — Я уже заждался, моя сладкая.

Глаза Демиена сужаются, когда он видит, как искажается мое лицо от волны злости, что омывает мое тело пламенной лавиной. Я жму на курок раз за разом, поворачиваясь за ним всем телом, когда он дергается в сторону, уходя с траектории выстрела. Почти забыла, какой он быстрый. Всегда побеждал меня во всех спаррингах, но я тоже изменилась за то время, что мы не виделись.

Демиен перехватывает мои запястья, дергая их вверх и выбивая пистолет из моих рук. Я кручусь вокруг себя и бью его локтем в шею, а потом подпрыгиваю, ударяя коленом в грудь, но он блокирует, хватая меня за бедро и отшвыривая от себя так, что я кубарем лечу через комнату, переворачиваясь в воздухе и приземляясь на четвереньки. Вскидываю голову, хватая из-за спины винтовку, но не успеваю. Он вырывает ее из моих рук и зло отбрасывает в сторону, а затем ударяет меня ногой снизу по ребрам. Тело пронзает боль, я слышу хруст и думаю, что возможно он сломал мне пару костей.

Переворачиваюсь на спину, отчаянно кашляя, а Демиен хватает меня за волосы и тянет за собой. Я сжимаю ладони на его запястьях, перебирая ногами, чтобы ослабить боль в затылке и не дать ему снять с меня скальп. Он поднимает меня вверх, удерживая за плечи.

— Лучше не дергайся, птичка. Я тебе все кости сломаю, а когда заживут, сломаю еще раз, пока не научишься послушанию.

— Нахуй иди. — шиплю я и бью его кулаком в лицо, видя, как брызгает кровь из его носа, а он улыбается безумной улыбкой и слизывает ее языком, а потом хватает меня за голову и впечатывает в стену.

Падаю на колени, опираясь руками об пол. В ушах нарастает звон, и перед глазами пляшут черные точки. Я встряхиваю головой, чувствуя тупую боль в висках и солоноватый привкус во рту. Демиен обхватывает пальцами мой подбородок и приподнимает мое лицо, заставляя смотреть на него. Но я перевожу взгляд на дверь, моргая, чтобы разогнать туман, окутывающий мозги, и сфокусироваться на фигуре Никто, который стоит в проеме, склонив голову на плечо, а затем делает шаг вперед. Демиен усмехается, поглаживая мой подбородок пальцами.

— Ты привела щеночка, птичка моя. Как мило. — он отталкивает меня от себя, и я ударяюсь спиной о стену, тяжело дыша и шаря руками вокруг себя.

— Нет, я психа привела, урод. — выдавливаю, сглатывая вязкую слюну с металлическим привкусом и нащупывая свой нож на полу, который слетел с меня, когда Амаро швырял меня о стены.

Демиен смеется и плавно встает, поворачиваясь к Никто.

— Я и сам псих, если ты забыла, милая. — он резко бьет русского ногой по бедру, но Никто блокирует и проводит несколько точных ударов по корпусу и один хлесткий локтем в челюсть.

Амаро отшатывается, вытирая ладонью кровь с губ.

— Неплохо, ручной щеночек. — я вижу, как он делает обманное движение.

Его ступня прилетает в колено Никто, и тот уходит в сторону, открывая ребра для удара, чем пользуется Демиен, с силой впечатывая кулак в бок моего психа.

— Сука, — шиплю я, подползая вперед. — Думаешь, я забыла. Я все, блять, помню.

Нож в моей руке легко входит в плоть Амаро, перерезая сухожилия на его правой ноге. Слышу сдавленный крик, он шатается, падая на колено, и я вижу, как блестит лезвие в руке Никто, когда он хватает Демиена за шею и всаживает его ему в живот. Я тяжело дышу и не могу перестать смотреть на то, как мой сумасшедший русский, не отрывая взгляда от глаз Амаро, поднимает руку вверх, вспарывая его живот от пупка до ребер. Кровь, алая и горячая, стекает с раны на пол, и мертвое тело моего главного кошмара заваливается на бок. А Никто вытирает нож о штаны и прячет его в чехол на бедре, а затем подходит ко мне. Его руки обхватывают меня, помогая подняться. Я держусь за его предплечья, чувствуя, как кружится голова, и облизываю губы, ощущая вкус крови во рту.

— Бабочка, мы хотим знать, ты в порядке? — Никто обнимает меня за спину, притягивая еще ближе к себе, и я утыкаюсь лицом в его грудь.

— Сотрясение и пара сломанных ребер. Жить буду. — язык с трудом поворачивается во рту, но я чувствую сейчас такую эйфорию от того, что наконец освободилась от своих демонов, что все остальное отходит на второй план. — Остальные?

— В доме чисто. Никого больше нет.

— Хорошо. — я обнимаю своего психа, сжимая ладони на его спине, чувствуя как он опускает ко мне голову, касаясь виска краем железной маски.

— Мне понравилось его убивать, бабочка. Больше, чем других. Я хотел бы достать кишки из его еще теплого тела, окрасить их в его крови и подарить тебе, чтобы ты носила их как украшение.

— Мне не идет красное. — фыркаю я, и слышу веселье в его голосе, когда он отвечает, поглаживая мою спину.

— А белое?

— Зубы ему выдергивать тоже не надо. И глаза выкалывать тоже. Пусть гниет в земле, где ему и место. — я улыбаюсь, когда он отвечает разочарованно, словно я отобрала у него желанную игрушку.

— Ладно, бабочка. Мы не будем выкалывать глаза.

Никто поддерживает меня рукой за талию, и я опираюсь на его сильное тело, пока мы спускаемся по лестнице и выходим во двор, чтобы дождаться эвакуационную группу.

— Будь рядом. — я шепчу, закрывая глаза и пытаясь унять головокружение.

И он опускается на ступени, усаживая меня к себе на колени, и прижимая мою голову к своему плечу.

— Мы будем, бабочка.

Я удовлетворенно вздыхаю, затихая в его руках. Среди окружающих нас людей столько сумасшедших, что это даже пугает. Невменяемым безумцем может оказаться любой на твоем пути. Нужно просто понять, кто из этих психов твой. И когда найдешь психа, предназначенного тебе, суметь его приручить.