Глава 2
Три ночи. Три ночи Чонгук сидел на дереве рядом с окном, вдыхая аромат светловолосой девушки, что теперь жила в этом доме. Днем он не мог покидать Дикую зону Заповедника, но едва наступала темнота, Чон крадучись пробирался к открытому окну и, затаившись, прислушивался к любому звуку, доносившемуся из коттеджа.
Светловолосая, светлая кожая и коричневые глаза, эта девушка вся была непохожа ни на что ранее виденное им. Чонгук вслушивался в её голос, но не мог понять ни одного слова, когда она говорила по телефону, и этим заставляла его сходить с ума от любопытства. Девушка даже говорила на другом языке, которого Чон не знал. Она рано уезжала и поздно возвращалась, порой устало передвигаясь по домику, и быстро поужинав, ложилась спать, но Чонгук даже этому был рад.
Жизнь никогда не была добра к нему. Никогда не давала ничего просто так. Однажды Чонгук уже был парой самке, но её отняли слишком быстро. Он никогда не был спокойным или рассудительным. Чонгук всегда был слишком агрессивным, и его часто использовали для тестирования оружия. Чон до сих пор не справился со своими кошмарами, просыпаясь в поту от собственных движений. Чонгуку дали пару, чтобы он привязался к ней, и им можно было хоть как-то управлять, но и это не помогло. В какой-то момент она погибла у него на глазах, потому что он оплошал. Чон был слишком свирепым и напал на охранника, посчитав, что тот хочет причинить ей вред. За смерть мужчины его наказали смертью самки. Он все еще видел её в своих кошмарах. Все еще рвался к ней на помощь, просыпаясь раз за разом в своей кровати. Обретенная свобода не избавила его от этих демонов, что до сих пор жили в душе Чона.
Он совершал ошибку за ошибкой, желая заполучить девушку в свою кровать. Может, это избавит его от чувства постоянной вины. Может, если он сделает другую девушку счастливой, то собственная жизнь перестанет быть такой мукой. Он сильнее многих из его сородичей, и некоторые нашли радость в союзе с человеческими самками, но Чонгуку не везло. Ему отказывали и свои, и чужие. Самки Видов знали, что он почти не управляем, а человеческие побаивались его из-за прошлых проступков. Совет принял решение запереть его, но Намджун и другие Виды настояли на Дикой зоне, давая Чонгуку возможность прийти в себя и исправить ситуацию, но до конца не верили в его исправление. Было сказано ясно – еще одна ошибка, и его не просто запрут, а застрелят как сошедшего с ума и вконец одичавшего.
И вот, когда Чонгук почти смирился со своей участью, появилась она. Розэ. Словно луч солнца, прорезавшего его тьму.
Вид сходил с ума днем, представляя, как самцы вьются вокруг его женщины, но она всегда возвращалась домой одна, и не несла на себе других запахов. Лишь это удерживало Чонгука от безумия. Сидя на ветке дерева, он следил за каждым её движением и вздохом. В первый же день, когда она ушла на работу, Чон проник в её дом и обследовал каждую вещь, которая там была. Потрогал одежду в шкафу и понюхал все, что привлекло его внимание. Каждая деталь пахла ею и ничем иным. Впитывая все в себя, Чонгук уже сходил с ума от невозможности коснуться желанной девушки, но знал, что у него будет только один шанс. На следующий же день его убьют.
Была ли в его жизни хоть одна вещь важнее этой девушки? Было ли что-то, за что он цеплялся? Может, стоит провести в её объятьях одну единственную ночь и умереть счастливым, или продолжать сидеть на этом дереве, умирая от желания коснуться её нежной кожи, что пахла, словно сладкий нектар?
Она сводила с ума Чонгука, но он ничего не делал, оставаясь сидеть на дереве перед её домом. Чон понимал, что одно неверное решение, и он потеряет её. Одна ночь, и он умрет, а кто-то другой, более умный и обходительный займет место в ее кровати. Только это держало Чонгука на месте. Он все понимал, но Розэ заставляла Чонгука забыть про любое благоразумие.
Она была другой. Она явилась из неоткуда и захватила всё существо Чона, приковав к себе внимание. Она была строга, и Чонгук видел, что своим взглядом эта девушка смущала даже Намджуна, который отвечал за безопасность Резервации. Розэ говорила не повышая голоса, но от этого низкого тембра Чонгук становился лишь еще более напряженным. Гонимый её сладкий запахом, Чон пришел к порогу дома, в котором она жила.
Притаившись, словно хищник, каким и был по своей природе, Чонгук стал наблюдать за той, которая даже не знала о его существовании. Она спокойно расхаживала по дому, готовила странную пищу и разговаривала с кем-то по телефону. Когда он впервые увидел её улыбку... даже не так. Она не улыбалась. Чонгук увидел лишь намек на улыбку, он замер, всеми силами желая узнать, кто вызвал её удовольствие. Но Чон не знал, услышал лишь, что она говорила с женским голосом. Это успокоило Чонгука, ибо он свирепо смотрел на каждого, кто приближался к его женщине. Его женщина.
Она таковой не была, но как бы не отрекался Чонгук, в глубине души он понимал, что не выдержит и коснется её. Втянув запах, исходивший из открытого окна, Чон почувствовал сладкий зов, которым его заманивала эта девушка.
Розэ. Он услышал, как её так называл Намджун. Хоть его друг и имел свою пару, но на взгляд Чонгука сегодня Намджун стоял слишком близко к его женщине. Чон обнаружил, что мгновенно оскалился и зарычал на друга за то, что он был близко к Розэ. Он был вынужден затаиться и наблюдать со стороны, хотя ему отчаянно хотелось ворваться на поляну, где стояли Розэ и другие Виды, чтобы растолкать всех, кто слишком долго смотрел на неё, и наброситься на тех, кто думал, что Розэ свободна для предложений. Сердце Чонгука рвалось из груди от отчаяния, но Чон сдержался и словно тень продолжил следить за той, которая стала наваждением.
Шорох простыней донесся до него из спальни, подсказывая, что Розэ сладко спит, не подозревая, что он сходит с ума вдали от неё. Тихо прокравшись к краю ветки, Чонгук бесшумно забрался на подоконник спальни и проскользнул внутрь. Ничего делать он не собирался, желая лишь смотреть, как она спит. О большем можно и не мечтать, если он хотел выжить. Едва Чон коснется её, будет скандал, и Чонгука запрут на веки вечные в клетку или из милосердия пустят пулю в лоб. Что будет большим благом, он еще не решил.
Она спала очень тихо, мягко вдыхая и выдыхая. Светлые волосы лежали облаком на подушке. Легкая простыня не скрывала манящих изгибов женского тела, и Чонгук почувствовал, как отяжелело в паху. Чонгук сглотнул собравшиеся слюни, потому что первым желанием было облизать Розэ с ног до головы. Втянув поглубже соблазнительный запах, он едва не завыл от похоти и словно хищник подкрался ближе к постели. Заметив, что под простыней на девушке ничего нет, Чонгук замер, боясь собственной реакции. Она была так близко и так далеко одновременно. Как когда-то свобода.
Тяжело вздохнув, Чон остановился в изножье кровати, неотрывно глядя на Розэ. Чонгук хотел её и чувствовал, как его член твердеет. Хотя это не так, член у него не падал с того момента, как он увидел её, инспектирующую стену в Резервации. Но теперь самец чувствовал, что способен кончить ни разу не коснувшись себя. Чонгук отдал бы всё, чтобы быть с ней. Сердце в груди гулко стучало, отбивая бешеный ритм, с которым кровь неслась по жилам. Его жизнь состояла из этих толчков крови. Жизнь, которую Чон начал уже ненавидеть. Да, у него была теперь свобода, но он все равно пленник. Одиночество - это клетка без стен. Зачем ему такая жизнь? Одна ночь в её объятьях стоила тысячи одиноких дней? «Да», - ответило его сердце. Лучше одна ночь, чем вечность прожить в тоске.
Печальные дни для Чонгука закончились в тот момент, когда он почувствовал её экзотический аромат. Представив, что этого не случилось, Чон зарычал, сжав кулаки. Он был готов к любой битве, чтобы обладать ею. Чонгук был плохим парнем, но даже он хотел тепла и не кого-нибудь, а именно эту девушку, которая отняла у него покой.
Коснувшись своей груди, которая заныла от болезненных воспоминаний прошлого, Чонгук вновь посмотрел на ту, которая захватила его разум, ни разу не взглянув в глаза. Стоит ли его жизнь одной ночи? Ночи в её объятьях. Определенно, ведь Чонгуку больше нечего терять. Как она воспримет его? Как всех остальных самцов, которые смотрели на неё неотрывно все три дня?
Неслышно он потянул на себя край простыни и медленно обнажил спящую девушку. Её сладкий аромат едва не поставил Чонгука на колени, но он удержал себя в руках, желая вкусить нежный сок с её киски. Его погибшая девушка любила просыпаться от его ласк в промежности. Чонгук выучил тот урок и собирался подарить Розэ столько оргазмов, сколько она выдержит, а может и больше, пока он сам не насытится.
Нежная светлая кожа словно светилась в темноте спальни. Лунный свет лишь подчеркивал совершенство этой девушки. Нежно и медленно Чонгук коснулся её лодыжки и провел кончиками пальцев по коже. Такой роскоши он никогда не ощущал. Почувствовав, как выдержка отказывает ему, Чонгук поставил колено на матрац и склонился над бедрами Розэ, желая напасть на её женственность и поглотить эту манящую сладость.
Внезапно в комнате зажегся свет от прикроватной лампы, застыв, Чонгук поднял взгляд и наткнулся на дуло пистолета. Девушка, прищурившись, метилась прямо ему в лицо и, судя взгляду, готовилась выстрелить без колебаний.
- У тебя минута, чтобы объяснить, какого черта ты забыл тут? - спокойно произнесла Розэ своим хриплым и до ужаса сексуальным голосом.
Оказавшись так близко к ней и взглянув в глаза этой девушки, Чонгук понял, что не отступит. Лучше смерть в её объятьях, чем одинокое существование в лесу.
- Я пришел доставить тебе столько удовольствия, сколько ты захочешь, - тихо пророкотал Чонгук, не зная, как подступиться к ней.
- Мне доставит несравненное удовольствие выстрелить тебе в лицо, - мрачно произнесла она, не дрогнув.
- Но ты не стреляешь, - вдруг произнес Чонгук. - И я все еще тут.
- Тогда будь добр, свали нахер, чтобы я утром подумала, что у меня яркое воображение, - предложила Розэ, вскинув одну бровь.
Если до этого момента Чонгук был очарован ею, то теперь пропал окончательно. Прямой взгляд карих глаз, такой теплый и глубокий, был словно омут, в котором тонул Чонгук.
- Я могу поразить тебя не только своим уходом, - тихо прошептал он, начав медленно и осторожно опускаться ниже к развилке её бедер.
- Я тебя предупредила, - хмыкнула Розэ. - Тебе лучше уйти, я не хочу проблем.
- Мне некуда идти, - горько произнес Чонгук. - Даже в Резервации мне нет места.
В этот миг что-то неуловимо изменилось в её глазах. Словно тень чего-то такого, что было знакомо самому Чону. Воспользовавшись секундным замешательством, Чонгук коснулся её языком, тихо застонав от аромата. Закрыв глаза, он попробовал на вкус нежную кожу, почувствовав несравнимое удовольствие. Мягко коснувшись женских бедер, Чонгук ощутил, как дуло пистолета коснулось его лба.
- Я не шучу, - ровно произнесла Розэ. – Не хочу стрелять, но ты не оставляешь мне выбора.
- Можешь стрелять, если хочешь, я не уйду, - прищурившись, ответил Чонгук. – Но дай только доставить тебе наслаждение, а уж потом можешь нажимать на курок.
- Тебе совсем все равно? – хмыкнула она. – Мне казалось, что вы, ребята, цените жизнь превыше всего.
- Я готов рискнуть, - уверенно произнес самец, медленно проведя руками по её телу. – Даже если это последнее, что я сделаю в жизни.
В этот момент Чонгук вновь коснулся её киски языком, решив закончить разговор. Слишком долго он мечтал об этом, и слишком близко она была, маня ароматом. Нежно проведя языком по клитору, Чонгук услышал едва различимый вдох. Это подстегнуло его углубить ласку.
- Остановись, - вдруг тихо произнесла Розэ, вновь судорожно вдохнув.
- Не могу, - прошептал Чонгук. – Уже не могу.
Рывком распахнув её бедра, Чон закинул их себе на плечи и приготовился завладеть все тем, что предстало перед его лицом. Ароматная сладость взорвалась на его языке, едва он впился поцелуем в незащищенную женственность. Все чувства взбунтовались в нем, желая большего. Руки уже сами стали ласкать тело желанной женщины, а разум отступил под натиском инстинкта. «МОЯ!» - кричала его дикая сторона в груди.
Боясь открыть глаза, Чонгук между тем чутко вслушивался в каждый вздох Розэ и в каждое подёргивание. Тяжелый пистолет все еще был в её руке, но больше не наставлен на него, упав на простыню. Мягкая кожа под ладонями заставил Чонгука зарычать от наслаждения, пуская импульсы через её клитор, от чего девушка еще больше задрожала. Чонгук почувствовал, как комочек нервов, который он усиленно посасывал, вновь задергался, и Розэ чуть выгнулась, внезапно заскулив. Её оргазм взорвался у него на языке, заставив самца едва не кончить в простынь, но Чон сдержался из последних сил.
Отяжелевшие веки не скрывали острого взгляда расслабленной Розэ. Чонгук понял, что у него лишь один шанс из тысячи и не стал медлить. Стремительно переместившись выше, он приблизился нос к носу и тут же пристроил себя к её входу, оголяясь на ходу. Увидев, как она прищурилась, готовая возразить в любой момент, он прошептал:
- Пистолет все еще в твоей руке. Ты всегда можешь выстрелить. Только это остановит меня.
- Я завтра могу заявить о нападении, – немного недовольно произнесла Розэ.
- Значит, у меня осталась только эта ночь, - сказал Чонгук, медленно надавливая и проникая внутрь. – Лучше я проведу её в твоих объятьях, чем где бы то ни было еще.
Обхватив её руками, Чонгук прижал Розэ теснее к себе, наваливаясь сверху. Аромат волос будоражил не меньше, чем все остальное, но Чонгук стал двигаться очень медленно, прислушиваясь к её дыханию. Никогда раньше он не делал это для других, ублажая в первую очередь себя, но в этот раз понимал, что в свою последнюю ночь на земле он хотел именно нежности.
Глядя в глаза Розэ, Чонгук видел, как её веки стали подёргиваться от нарастающего удовольствия. Склонившись ближе, он коснулся губами её шейки за ушком и тихо зарычал, проваливаясь в ощущения, которые так долго ждал. Ухватив её за затылок, Чонгук вновь стал вглядываться в омут женских глаз, утопая и растворяясь в этих глубинах. Искры удовольствия Розэ не смогла скрыть от него, как бы не старалась. Чонгук крепко держал её за основание шеи и не пропустил момент, когда надо было ускориться. Жестко вонзаясь, Чонгук повел игру в более агрессивном темпе, но все же держал себя в руках, чувствуя восторг в каждой клетке тела. Едва она смежила веки, выдыхая накопившееся напряжение, он зарычал громче, толкаясь еще сильнее. Оргазм взорвался в нем почти одновременно с первыми спазмами женской киски. Вдавливая девушку в матрас, Чонгук пытался заглушить вой, который рвался из него помимо воли. Почувствовав, как основание члена разбухло, запирая его внутри Розэ, Чонгук пытался с трудом отдышаться от бешеной скачки, которая завершила их секс.
- Ты доволен? – устало прошептала девушка, заставив его замереть.
- Нет, - как можно спокойнее ответил Чонгук. – Я знаю, что утром ты заявишь на меня, так что планирую провести последнюю ночь на воле в твоей кровати.
- И ты рискнешь свободой, ради одной ночи? – хмыкнула Розэ, чуть пошевелившись под ним, но была тут же заблокирована еще больше. Чонгук не желал прерывать контакта «кожа-к-коже» ни на миллиметр. Все, что он завоевал, принадлежало теперь ему, хотя бы на время.
- Я рискую жизнью, ради этой встречи, - тихо прошептал он, глядя на удивительную девушку, которая пленила его уже так давно.
- Почему я? – серьезно спросила она.
- Потому что ты привлекла внимание и захватила все моё существо, - признался Чон.
- Как тебя зовут? – вдруг спросила Розэ, заставив его замереть.
- Чонгук, - коротко ответил самец, поняв, что слава о его проступках дошла до неё.
- Меня ждут неприятности? – строго уточнила девушка, похолодевшим голосом.
- Все неприятности оставь на утро и для меня, - вздохнув полной грудью, произнес Чонгук, почувствовав, как спадает отек, оставляя член стоять колом. Решив, что у него есть еще время, он не спешил покинуть желанную девушку, вновь начав двигаться внутри неё.
В эту ночь, которая грозила ему смертью, Чонгук еще дважды достигал пика удовольствия, подталкивая их обоих к пропасти. Розэ раз за разом взлетала от импульсов страсти, тихо переживая их в его объятьях. Лишь негромкие вздохи и полузадушенные стоны говорили самцу, что он на верном пути. Едва девушка взрывалась оргазмом, Чон следовал за ней, наслаждаясь близостью и нежностью её тела.
Утро настало слишком быстро, заставляя его распахнуть объятья, которые он не хотел размыкать. Тяжело дыша, Чонгук оставил Розэ в постели, выскользнув на знакомую ветку дерева. Добравшись домой, Чон прибрал коттедж и накормил животных, которые были на его попечении. Усевшись на диван и глядя на противоположную стену, Чон приготовился к появлению офицеров, которые поведут его на казнь.
Эта ночь стоила всего того, что будет. Если есть на свете Господь Бог, в которого верят люди, то его женщина зачнет ребенка, но, к сожалению, это маловероятно. Овуляции он не учуял. Значит, его жизненный путь окончится пустотой. Чонгук давно был готов к этому.