5.
Оказался в доме у капитана? Блондин впервые. В основном они зывисали по кафе, просто на улице или же у братьев дома. Честно признаться, по началу Саму больше общался с капитаном, но как-то так произошло, что Астуму и Кита стали друзьями. Они понимали друг друга с полуслова. Точнее, скорее Кита понимал. Говорил почти всегда Мия, а второй лишь вдумчиво слушал его.
Все началось с того, что Кита как-то застал рыдающего блондина после проигранных соревнований. Второе место, однако, любое «не первое место» для Атсуму заканчивалось истерикой. Это знал только Осаму, но потом Цуму начал прятать это и от брата тоже.
Кита же его нашел и молча сел с ним, без «блин, ну ты чё» или «это же просто игра», молчал. Молчал, но делал это так красноречиво, как никто другой не мог сказать и слова. Астуму чувствовал эту поддержку. Она несознательно ему помогала. Именно она была нужна блондину в тот момент.
Через некоторое время и часы откровенных бесед, Атсуму рассказал про чувства к брату и, на его удивление, был принял юношей. После этого, после «у любви нет правил, это все равно любовь, даже если ее кто-то назовет неправильной», Кита стал самым близким сердцу блондина человеком, после брата, конечно. Типа, если бы пришлось убить кого-то ради Осаму, то на счет Киты блондин бы задумался, не говоря про остальных. На счет других людей Тсуму бы не думал. (Хотя, родители не в счет)
Юношу встретила тесная двушка. Тут Кита жил один, приезжая к бабушке каждые выходные и на праздники. По квартире было видно, что в ней живут, а еще было видно, что она была съемная. Ремонт был новый, но максимально не уютный, и его не спасали ни какое-то растение, которое росло в роскоши, в каком-то очень красивом горшке на подоконнике, ни вязаный вручную клетчатый, как рубашка, плед, ничего. Она все равно казалась холодной и чужой, хоть Кита и раздавил это ощущение собой.
Блондин все еще щмыгал носом, вытирая запястьем слезы, которые крупными каплями сверкали по щекам, бегая по уже начерченным влажным дорожкам, и сопли, куда без них. Он, как бы выразился Осаму, уже заебался их на кулак наматывать, но, опять же, что удивительного в соплях, когда наш светловолосый кандидат столько времени рыдал в неожиданно испортившуюся погоду. Ощущение в груди, Атсуму не любил больше всего, но оно было с ним гораздо чаще, чем слезы, блокнот или девчонки из школы, которые, как казалось, с ним постоянно. Чаще была внути блондина только ненависть к себе, он искренне желал себе умереть и переродиться, но, пока что, только качественно молчал об этом.
- это?
Кита аккуратно начал, поняв, что сам блондин не сможет всё это остановить. Услышав голос друга, Цуму резко швырнул блокнот на пол, заставляя корешок прихуеть. Беловолосый вздрогнул от резких и неожиданных действий со стороны юноши и громкого звука. Он аккуратно приблизился к Атсуму, переступая через блокнот, и, распахнув руки, бережно прильнул к дрожащему блондину, начиная поглаживать его по спине. Ацуму обмяк в чужих рука, давая себе, наконец, расслабиться. Тело затряслось, а слезы опять потекли из его глаз, но сейчас он чувствовал, как прокатывается умиротворение от мест, где касается его Кита, до кончиков пальцев и макушки.
Когда блондин чуть успокоился и перестал дрожать, Кита отлепил его от себя.
- Тебе, может, чаю? Разувайся. Садись на диван, можешь взять плед. Сейчас все должно быть нормально.Цуму послушно разулся и переместился на скромный диван, подминая к себе плед. В такие моменты Мия был крайне податлив к каким либо инструкциям, поэтому не стал делать вид, что этот максимально располагающий к себе плед ему не нужен. Чайник зашипел, Кита зазвенел кружками.
- тебе какой чай?
Вот парни уже сидят на диване с кружками душистого ягодного чая. Мия не мог начать диалог, словно в его горле поперек что-то встало, не давая словам выходить. Они долго молчали. Беловолосый время от времени делал не больше глотки чая, который больше был похож на кипяток и слегка обжигал язык.
- он знает.
Кита поперхнулся и шокировано уставился на Атсуму, который все еще сидел, уставившись на кружку чая.