Разрушенное наследие

Тристан сидел, сгорбившись, в кресле, его лицо было искажено болью и беспокойством. Уже два дня прошло с тех пор, как он вернулся домой из больницы после сердечного приступа. Его ослабленное состояние не позволяло ему самостоятельно искать старшую дочь, которая исчезла. Врач строго настрого запретил ему выходить из дома и рекомендовал находиться в лежачем положении. Однако Тристан не соблюдал эти рекомендации, чувствуя необходимость действовать. Его волосы выглядели седее прежнего, а в глазах читалась глубокая усталость, смешанная с отчаянием.

Себастьян стоял перед ним, опустив голову.

— Мне жаль, сэр. У нас нет никакой информации о местонахождении Агаты. Она словно растворилась в воздухе.

— Чёрт возьми, Себастьян! — взревел он, схватившись за сердце и ударив кулаком по подлокотнику дивана. — Это твоя работа, твоя чертова ответственность! Как ты мог допустить это? Это просто... это невыносимо!

Амелия и двойняшки, которые сидели в гостиной вместе с бабушкой и отцом, вздрогнули от его крика.

Агнесса пересела к сыну и осторожно положила руку ему на ногу.

— Дорогой мой, тебе ни в коем случае нельзя переживать, — произнесла она с ласковой, но твердой интонацией, пристально глядя ему в глаза. — Все эти дела пусть возьмет на себя Себастьян. Ты только вернулся из больницы, и твое здоровье — наш главный приоритет. Мы должны заботиться о тебе.

Но он, не отводя взгляда, тихо, но настойчиво возразил:
— Себастьян? Ты серьезно? Он же бесполезный! Ни на что не способен. Агата пропала неделю назад из собственного дома, а у него нет никаких зацепок! Он даже не пытается что-то делать!

Ее лицо омрачилось, но она не отвела глаз.
— Себастьян старается, как может... — начала она, но её речь прервал внезапный стук в дверь.

Тристан порывался встать и выяснить, кто осмелился нарушить их уединение в такой важный момент, но Агнесса мягко, но решительно удержала его за руку.

— Сын, сиди, — произнесла она с мягкой, но непреклонной интонацией, подходя к двери.

Через мгновение она вернулась с небольшой невзрачной коробкой в руках.

— Это посылка, — произнесла она, слегка нахмурившись. — Майкл упомянул, что её доставил курьер, но, они не знают, от кого она. Они проверили её, но не открывали.

Агнесса поставила коробку на изящный журнальный столик и начала аккуратно снимать упаковку. С каждым сброшенным на пол слоем оберточной бумаги ее беспокойство нарастало. Когда упала последняя обертка, у Агнес перехватило дыхание, и она в шоке уставилась на содержимое коробки.

Там, среди упаковочного материала, лежала рука с распухшими и обесцвеченными пальцами. Сердце Агнес забилось чаще, когда она увидела кольца на отрубленной кисти и сразу же узнала в них те самые, которые она подарила своей внучке как главной наследнице семейного бизнеса. Осознание того, что это значит, ударило её под дых.

Действуя быстро, женщина встала перед коробкой, чтобы закрыть её от глаз девочек, которые начали подниматься с дивана. В их глазах читалась растерянность. Она глубоко вздохнула, решив не показывать своих истинных чувств, и приготовилась встретиться лицом к лицу с мрачной реальностью. Напряжение в комнате нарастало, пока она готовилась ответить, а её мысли метались в поисках причин этого жуткого открытия.

— Ба? — спросила Амели, подходя к ней.

— Всё в порядке, — отчеканила женщина с ледяным спокойствием, которое, впрочем, выдавало её внутреннее напряжение. — Это всего лишь некоторые... некоторые безделушки, которые я приобрела через этот нелепый интернет. Не стоит даже упоминания.

Дрожащими руками она резко захлопнула крышку коробки, скрывая мерзкое содержимое. Эта отвратительная правда не должна коснуться её нежных внучек. Отрубленная рука их старшей сестры и леденящее послание от чудовища, что сделало это, — всё это должно быть скрыто от их глаз.

Агнесса повернулась к Себастьяну с холодным презрением в глазах, сверкающих от сдерживаемых слёз.

— Вот, возьми, — процедила она, сунув коробку ему в руки с такой силой, что он чуть не выронил её, — и отнеси в кабинет Тристана. Немедленно.

Себастьян удивленно посмотрел на нее. Его глаза расширились от настойчивости в ее голосе. Он молча кивнул, принимая посылку. Внутри у него зародилось тревожное предчувствие: что бы ни было в коробке, это только усугубит трагедию, обрушившуюся на семью Рэй.

Надеюсь, это не то, о чем я думаю... — мелькнуло у него в голове, пока он осторожно поднимался по лестнице на второй этаж.

Агнесса мягко наклонилась и прошептала Тристану низким и настойчивым голосом.

— Дорогой, я думаю, будет лучше, если ты на минутку удалишься в свой кабинет. Есть кое-что... кое-что, что тебе нужно увидеть. Прошу, постарайся не нервничать, тебе нельзя.

Ее взгляд метнулся к внучкам, чьи бледные, осунувшиеся лица выдавали бессонную неделю. Глаза, покрасневшие и опухшие от слез, выражали лишь один страх.

Тристан, несмотря на недавний сердечный приступ и слабость, почувствовал серьёзность в голосе матери и понял, что дело не терпит отлагательств. С огромным усилием он поднялся с дивана, его сердце бешено колотилось, а в груди жгло. Каждое движение давалось ему с трудом, будто каждый шаг был последним. Добравшись до кабинета, Тристан рухнул в кожаное кресло, его тело дрожало от напряжения. Себастьян поставил перед ним коробку, стараясь не смотреть на неё.

Когда Тристан поднял крышку, первое, что он почувствовал, — это удушающая волна боли в груди. Его сердце, казалось, колотилось как бешеное, а дыхание стало прерывистым. Он сделал несколько глубоких вдохов, стараясь успокоиться, но перед глазами всё ещё стояла отрубленная, раздувшаяся рука, на которой всё ещё были кольца его старшей дочери.

Его руки дрожали, когда он потянулся к коробке, но каждое движение отдавалось резкой болью. Наконец, он нащупал небольшой твёрдый предмет и с трудом вытащил USB-накопитель. Его сердце забилось ещё быстрее, когда он понял, что это могло значить.

Тристан вставил флешку в ноутбук, и звук, с которым техника включилась, показался ему оглушительным. На экране появилась видеозапись, и Тристан почувствовал, как холодный пот стекает по его лбу. Дрожащей рукой он нажал на кнопку воспроизведения.

Сначала на экране ноутбука был только черный экран. Затем появились цифры: 3, 2, 1, и после изображение сменилось, и на нём Тристан увидел свою старшую дочь.

Связанная и с грязной тряпкой во рту, Агата сидит в мрачной, тускло освещённой комнате, похожей на подвал. Её лицо залито слезами, а в тёмных углах комнаты медленно движется фигура, напоминающая хищника, поджидающего свою жертву. Мужчина в чёрном плаще и маске, одна сторона которой зловеще улыбалась, а другая — плакала, медленно приблизился к ней. Его рука, в чёрной перчатке вцепились в её волосы, безжалостно запрокидывая голову назад. Он вынудил её смотреть прямо в объектив камеры, которая с леденящей ясностью приблизилась, обнажая реальность. Лицо Агаты было покрыто синяками и кровоподтёками, губы искусаны до крови, а глаза, налитые слезами и расширенные от ужаса, блестели красным от лопнувших сосудов. Её губы нервно дрожали, словно она пыталась что-то сказать, но слова застревали в горле, утопая в безмолвном крике.

— Поздоровайся с папочкой, — усмехнулся мужчина, чей голос был механически искажен. — Я подумал, что пришло время для небольшого семейного воссоединения.

Мужчина наклонил голову вбок, пристально глядя в камеру. Его лицо скрывала маска, но Тристану показалось, что за ней таится улыбка, такая же, как и на левой стороне маски.

— Твои дочери никогда не ходили в детский сад или школу. Ты никогда не приходил на их выступления или спектакли, потому что их просто не существовало, — зловеще прошептал мужчина в маске. — И я уверен, что у тебя нет ни одного видео с твоими замечательными девочками, верно?

Он резко отпустил волосы Агаты, и его пальцы с жуткой нежностью скользнули по её щеке, медленно опускаясь вниз, к шее, исследуя её уязвимость.

— И вот я, решил запечатлеть красоту твоей старшей дочери для потомков. — Он жестоко рассмеялся над собственной пошлой шуткой, наслаждаясь болью и гневом, которые наверняка вызовет этот бессердечный, извращённый комментарий.

— Разве это не будет очаровательным моментом для семейного архива? — Его голос сочился ядовитым сарказмом, каждое слово было пропитано жестокостью, которая ранила, как нож. — Не волнуйся, я обязательно пришлю копии видео твоей матери и дочерям позже. Я уверен, они тоже оценят этот фильм, в котором снялась наследница семьи Рэй. Эта девушка хороша, я бы даже сказал, что претендует на оскар. — Он с нажимом произнёс последнее слово, и в трубке раздался его издевательский смех, после чего он резко замолчал.

Мужчина в маске сделал шаг назад, смотря куда-то в сторону. Камера начала медленно двигаться, следуя за его взглядом, и переместилась на дверь, через которую в помещение начали входить мужчины. Первый мужчина, крупный, с лысой головой и покрытый татуировками, сразу же подошел к девушке, которая была с опущенной головой и плакала. С мерзкой ухмылкой он схватил за волосы и резко запрокинул ей голову назад, заставляя смотреть ему в глаза, пока другой рукой грубо расстёгивал свои штаны.

— Открой рот пошире, Рэевская шлюшка, — прорычал он, нащупывая свой уже твёрдый, истекающий смазкой член. Без предупреждения он протолкнул его между её губ, погрузившись по самые яйца в её рот. Она судорожно хватала воздух, пытаясь вдохнуть хоть немного кислорода через нос и рот, но его пальцы безжалостно сжали её ноздри. Её лицо с каждой секундой наливалось краской, а дыхание становилось всё более прерывистым и хриплым, пока она не начала задыхаться ещё сильнее, чувствуя, как паника сковывает её изнутри.

Он задал жестокий темп, яростно трахая её в прямо в горло, пока остальные четверо мужчин собрались вокруг, доводя себя до полного возбуждения. Мужчина в маске стоял позади них и орал: «Браво, Агата Рэй! Ты просто бесподобна!» Его голос, искаженный до неузнаваемости, напоминал скрежет металла. «Даже Саша Грэй не смогла бы так!» — добавил он с садистским смехом.

— Ты читала «50 оттенков серого»? Даже Анастейша была бы в шоке от того, что я для тебя подготовил, — продолжал он с усмешкой.

Спустя несколько минут, лысый мужчина вышел из неё, и схватил за запястья, заломив руки над головой, когда двое других схватили её за ноги, широко раздвинув их. Четвёртый мужчина расположился между её бёдрами и резко войдя в неё.

Когда он закончил, его сменил следующий мужчина. Лицо этого человека было полностью обожжено. Он грубо повалил девушку на пол и схватил её за бедра, впиваясь пальцами до синяков. После нескольких сильных ударов по ягодицам, он вошёл в неё сзади.

Камера приблизила изображение, давая Тристану возможность беспрепятственно наблюдать за тем, как его дочь уничтожают.

Видео продолжалось, и каждый мужчина по очереди использовал и насиловал обмякшее, сломленное тело Агаты. Они передавали её друг другу, как тряпичную куклу, и ни один из них не проявлял ни капли милосердия или сдержанности. Слёзы и слюна смешивались с потом, стекавшим по её лицу, её зелёные глаза остекленели, уставившись в одну точку.

На протяжении всего часового видео ни один сантиметр тела девушки не остался нетронутым. Её кожа была красной и воспалённой от жестокого обращения, на ней уже появлялись синяки и рубцы в форме отпечатков пальцев. К тому времени, как мужчины закончили, она была сломлена, окровавлена и едва держалась в сознании.

Девушка лежала на полу, её голова была повернута в сторону. Её глаза безучастно смотрели вперёд, в пустоту, словно в бездну. Камера сфокусировалась на её лице, которое едва можно было узнать. Волосы и лицо были покрыты слезами, кровью и другими жидкостями.

Мужчина в маске, теперь нависал над ней. Он схватил её за волосы, поднимая её голову.

— Агата, скажи мне, ты настолько любишь своего отца, что готова терпеть это каждый день?

Девушка, даже в своём разбитом состоянии, нашла в себе силы посмотреть на него с чистой ненавистью.

— Ну что, понравилось тебе играться с моими людьми? Давай, рассказывай, наследница великого папаши-ублюдка.

Агата, собрав остатки сил, собрала во рту слюну и другие жидкости и демонстративно плюнула мужчине в маску. Капля мерзко повисла на его щеке, прежде чем он в отвращении вытер её. Он моментально исчез с камеры, через пару секунд вернулся с циркулярной пилой и снова склонился над ней.

— Ты за это заплатишь, мразь, — прорычал он механическим голосом.

Он схватил её за левую руку, и она пронзительно закричала, когда он поднёс работающее лезвие к её запястью. Острая сталь легко вошла в её плоть.

Раздался хруст. И спустя секунду, на месте где только что была рука, остался лишь культя, брызжущая кровью. Мужчина, чья маска была в брызгах крови, поднял отрубленную кисть, словно трофей, и повернулся лицом к камере.

— Это небольшой подарок для тебя, Тристан, — процедил он, тряся обрубком перед камерой. — Надеюсь, он будет тебе так же по душе, как твоей дочери пришлась компания моих людей, — усмехнулся он, бросая руку позади себя.

На этом экран погас, оставив Тристана и Себастьяна в мучительном, ужасающем молчании.

Тристана вырвало на пол, его тело сотрясалось от спазмов, и он чувствовал, как желчь обжигает горло. В глазах мужчины застыла острая боль, смешанная с диким, почти первобытным гневом. Его сердце колотилось, словно готовое вырваться из груди, а мысли путались. Он не мог поверить, что кто-то посмел сделать подобное с его дочерью.

— ИДИ И НАЙДИ ИХ, ЧЕРТ ТЕБЯ ПОДЕРИ! — Тристан взорвался, его голос разнесся по кабинету, как гроза. Глаза налились кровью, вены на шее вздулись, словно готовые разорваться. — Эти ублюдки должны быть у меня под ногами, Себастьян! Все, слышишь?! ВСЕ! Все ресурсы, все связи, каждую гребаную зацепку! Переверни весь мир вверх дном, но найди их! Ты меня понял?! ПОНЯЛ?!

Он вскочил, его глаза горели безумием, лицо исказилось от ярости. — Ты их найдешь, слышишь?! Найди их немедленно, ничтожество! Приведи мне этих ублюдков, которые посмели тронуть мою дочь! Я разорву их на куски своими руками, клянусь! Я уничтожу каждого, кто причинил ей боль!

Тристан сжал руки в кулаки с такой силой, что его ногти впились в ладони, оставив глубокие кровавые следы. Его охватила волна ярости, которая сжигала его изнутри, затмевая все рациональные мысли.

— Когда я с ними закончу, — прорычал он, его голос был наполнен ядом и злобой, — когда они пожалеют о том дне, когда родились, я лично отрежу им их мерзкие члены и скормлю их им. Затем я перережу их никчёмные глотки и буду наблюдать, как они истекают кровью.

Он вцепился в лацканы костюма Себастьяна, его лицо оказалось в нескольких дюймах от лица другого мужчины.

— Не возвращайся, пока не принесешь мне их! — его голос дрожал от ярости. — Я хочу видеть их мертвыми у своих ног! Я хочу видеть, как последний свет гаснет в их глазах! Ты понимаешь меня, Себастьян? Ты понимаешь?!

***

Себастьян уже несколько дней не спал. Он обзванивал всех, кого мог, и склонялся над картами, зачёркивая красным крестом очередной участок земли. Все спасательные службы прочёсывали заброшенные здания, леса и другие территории в поисках наследницы семьи Рэй.

Себастьян сделал глоток кофе, когда зазвонил телефон. Этот звук разорвал тишину кабинета, который казался особенно тяжёлым в последние дни. Он схватил трубку с надеждой, что звонок принесёт важную информацию или зацепку.

— Слушаю, — ответил он напряжённым голосом.

— Добрый вечер, комнатная шавка семьи Рэй, — проскрежетал механический голос, в котором сквозила ядовитая насмешка. — Или лучше сказать потерянная ищейка? Уверен, твой хозяин уже рвёт и мечет из-за того, что ты всё никак не можешь найти его... его испорченную доченьку.

Себастьян сжал телефон так сильно, что костяшки побелели. Его голос дрожал от ярости:

— Кто ты, черт возьми?!

Голос издал механический смешок, лишённый какой-либо теплоты или человечности.

— О, не думаю, что мне нужно представляться. Мы оба прекрасно знаем, кто я такой, верно? Вопрос в том, сколько времени ты смог поспать за последние две недели после исчезновения девушки? Хотя, кого я обманываю, — голос рассмеялся, — мне насрать. Интересно, сколько дней еще должно пройти, прежде чем Тристан устанет ждать и решит сорваться на тебе?

Сердце Себастьяна стучало как бешеное, его душила ярость.

— Я не успокоюсь, пока не отыщу её, чего бы мне это ни стоило.

— О, я в этом не сомневаюсь, — процедил голос, искажённый до жуткого, роботизированного скрежета. — Но, учитывая, как ты барахтаешься, я решил проявить великодушие. Ведь искать иголку в стоге сена — занятие столь утомительное, что, возможно, тебе стоит немного... облегчить себе жизнь. Хотя, признаться, наблюдать за твоими тщетными попытками — это что-то на уровне развлечения.

Пауза, за которой последовал резкий скрежещущий звук, похожий на стук булавки по металлической поверхности.

— Записывай лапками, пёсик, — холодно произнёс голос, диктуя координаты, которые Себастьян судорожно заносил в блокнот. — Там тебя ждёт грандиозный сюрприз. Надеюсь, твои нервные клетки выдержат его, Себастьян Лайерс.

Себастьян похолодел, у него возникло тревожное чувство, что впереди его ждёт нечто неприятное. После того как незнакомец назвал координаты, звонок оборвался. Себастьян попытался отследить его местоположение, но система выдала ошибку. Звонок был анонимным, и его не удалось отследить.

Мужчина без стука ворвался в кабинет Тристана. Его лицо было мрачным. В руке он держал телефон с записью звонка. Подойдя к столу Тристана, он заметил в глазах мужчины затравленный взгляд. Такой же взгляд был у него после просмотра видео с мучениями его дочери.

— Сэр, — начал Себастьян низким и настойчивым голосом. — У меня появилась зацепка... — Он сделал паузу, подбирая слова. — Мне позвонили. Голос был искажён, но я уверен, что это тот же человек, что был на видео.

В глазах Тристана вспыхнуло новое чувство — проблеск надежды среди отчаяния. — Что он сказал? — спросил он, наклоняясь вперёд в своём кресле.

Себастьян положил телефон на стол и нажал кнопку воспроизведения. Механический, искажённый голос заполнил комнату, жестокие насмешки и издевательский смех эхом отдавались от стен.

...я решил проявить великодушие... Там тебя ждёт грандиозный сюрприз. Надеюсь, твои нервные клетки выдержат его, Себастьян Лайерс.

Когда запись закончилась, лицо Тристана исказилось от смеси ярости и боли. Кровь отхлынула от его лица, когда стала понятна истинная природа «сюрприза». Он вцепился в подлокотники кресла, костяшки его пальцев побелели, пока он слушал, как голос злорадствует и насмехается.

Он яростно взмахнул рукой, сметая со стола все бумаги и предметы, словно хотел уничтожить всё на своём пути. Вскочил на ноги, задыхаясь от бушующих внутри него эмоций.

— Готовь людей, — прорычал он низким, опасным голосом. — Вооружи их до зубов. Мы двинемся по этим координатам и отправим этих тварей к праотцам.

***

Когда Тристан и его вооружённая свита, включая Себастьяна, Дамиана и Филиппа, прибыли в указанные координаты, они оказались на пустынном поле в нескольких минутах ходьбы от обширной верфи Тристана. Мужчины начали осторожно продвигаться вперёд, держа оружие наготове и внимательно оглядывая горизонт в поисках признаков опасности. После десяти минут напряжённой тишины и непрерывного движения они наконец увидели, что приготовил для них человек, давший координаты.

Перед ними была ужасающая сцена, от которой даже закалённые мужчины отпрянули в шоке. Пятеро мужчин, те самые, что так жестоко издевались над Агатой, лежали на земле в неестественных позах. Их тела были расчленены, а части тел выложены на земле в тошнотворном орнаменте, напоминающем контур подарка.

Тристан стоял, глядя на кровавую бойню с лицом, искаженным шоком и недоверием. Он видел видео, был очевидцем того, что сделали с его дочерью, но реальность, где эти монстры, эти животные лежали мертвыми у его ног, была почти невыносима.

Он стоял, дрожа от ярости и отчаяния. В этот момент зазвонил телефон. Себастьян схватил его и ответил на звонок.

— Ну что, Тристан, как тебе мой скромный подарочек? — спросил механический голос с нотками издевательского веселья. — Надеюсь, тебе пришлись по душе результаты моей работы. Я знаю, как тебе должно было понравиться наблюдать за тем, как эти парни развлекаются с твоей ненаглядной наследницей.

Тристан издал дикий, нечеловеческий рык, который сотряс воздух, как раскат грома. Его голос, сорванный от ярости, хрипел и дрожал, словно у зверя, загнанного в угол.

— Ты, мерзкий ублюдок! — заорал он, брызгая слюной. — Ты, чёртов психопат! Я найду тебя, слышишь?! Ты заплатишь за это, ты, больной извращенец! Я найду тебя и вырву твоё чёртово сердце, за то, что ты сотворил с моей дочерью! Я не остановлюсь, пока не уничтожу тебя, тварь!

Механический голос издал скрежещущий смешок, который прозвучал, как ржавый нож по стеклу.

— О, как я с нетерпением жду этого, — процедил он, и в его словах зазвучали демонические нотки, словно сам дьявол заговорил. — Я действительно жду этого с особым удовольствием. Но вот что я тебе скажу, Тристан: твоя дочь уже отправилась к матушке. И сколько бы ты ни бился, сколько бы ни умолял, не проклинал меня, вернуть её уже не получится.

На этом связь прервалась, и Тристан остался один посреди кровавой бойни, с разбитым сердцем и душой, охваченной яростью, не знающей границ. Дамиан, стоящий неподалёку, еле подавил мрачную ухмылку, а в его глазах блеснуло жестокое веселье, когда он наблюдал за происходящим.

Тристан замер, телефон выскользнул из его трясущихся рук и утонул в песке. Зловещий механический голос, как удавка, затягивался в его голове. Удар откровения был сокрушительным, словно цунами, что обрушилось на него, погружая в пучину отчаяния и безвыходности. Его дочь была мертва.

Дамиан с холодным удовольствием и едва сдерживаемой злорадствующей ухмылкой следил за агонией своего врага. Он прекрасно понимал, что весть о судьбе Агаты станет для Тристана настоящим ударом, разрушив его изнутри куда больнее, чем любые пытки. Дамиан наслаждался этим зрелищем, наслаждался каждой секундой его боли.

И это было только начало.

Мужчина, облачённый в чёрный костюм, как сама ночь, уверенно шагнул вперёд и положил руку на плечо врага.

— Тристан, — произнёс он, в его голосе слышались сочувствие и тревога. — Мы должны сосредоточиться на поиске виновного. Чтобы привлечь его к ответу, чего бы это ни стоило. Справедливость будет восстановлена, я тебе обещаю.

Тристан покачал головой, и с его губ сорвался невесёлый смешок.

— Справедливость? — сказал он безрадостным голосом. — Нет никакой справедливости в том, что они с ней сделали. Нет такого сурового наказания, которое могло бы компенсировать тот ад, который она пережила.

Интересно, как быстро ты забыл, что заставил меня пережить то же, что и Агату, когда мы с сестрой были у тебя, — подумал Дамиан, но сразу же отбросил эту мысль, наслаждаясь болью в глазах врага.

Тристан обернулся к своим людям, глаза его пылали безумным огнём.

— Сжечь их тела, к чёртовой матери! — взревел он, голос его был ледяным, но в нём клокотала ярость. — Чтобы от этих грязных подонков не осталось ни следа! А потом... — Он резко замолчал, стиснув зубы так, что они заскрипели. — А потом мы найдём этого ублюдка, который всё это устроил! Найдём и разорвём его на части! Я заставлю заплатить его за всё, что он сделал с моей дочерью!

Некоторые из них вернулись к машинам за бензином. Себастьян коротко кивнул, отдавая команды. Его подчинённые действовали решительно, обливая части тел бензином и зажигая их. По воздуху разнёсся отвратительный запах горящей плоти.

Когда огонь поглотил останки тех, кто издевался над Агатой, Тристан развернулся к Дамиану, человеку, который теперь носил маску беспокойства, но в чьем взгляде мерцало нечто гораздо более зловещее.

— Дамиан, — произнес Тристан низким и угрожающим голосом. — Мне нужно, чтобы ты задействовал все ресурсы, все связи, все методы, какие только существуют, чтобы выяснить, кто стоит за этим.

— Тристан, я в твоем распоряжении. Все ресурсы, связи и мои люди — твои. Сделаю все, что смогу.