Глава 2
Лилия
Три недели спустя:
—Мразь, как ты посмела?! Тебе нравилось как он на тебя смотрела, да? Представляла как он трахает тебя?! Да если бы не я, ты бы сгнила в том доме! А мне такая отдача на мою доброту?! ОТВЕЧАЙ, ПАДАЛЬ!!
Каждый удар ремня отдавался эхом по моему и так не очень то и сильном теле, я уже должна была наверное привыкнуть, ведь это же не впервые, но к боли невозможно привыкнуть, она всегда чувствуется как впервые.
Вчера у меня зажила спина, после того как он проиграл в карты крупную сумму и согнал на мне свою злость. Сейчас же, мы еле успели зайти в квартиру, как мне по лицу прилетел первый удар.
— я, блядь, – удар, – кого –удар, –спрашиваю?!
Я не отвечала. Не было смысла. Если бы я ответила было бы хуже. Я это уже выучила.
— я надеялся что ты усвоила урок.
Он откинул ремень в сторону и я начала всё слышать будто под водой.
Я знала что это значит и всё равно боялась этого. Надежда на то, что после родов он меня разлюбит существовала два месяца. Два месяца жизни в надежде и ожидании. А потом ему надоело и он решил отыграться по мне на полной.
Я готовилась к агонии которая должна была наступить, которую мне надо будет пережить.
Он спустил штаны и перевернул меня на живот, не любил видеть лицо во время секса, а я не горела желанием видеть его в общем. Он прижался к моему входу своим старым, вялым членом.
Скоро я тебе его отрежу и скормлю тебе его.
-ну что, ангелочек, готова?
И сколько бы я не готовилась, к этому нельзя быть готовой. Это было похоже будто мои внутренности разрываются, я истекаю кровью, я горю.
Лучше бы он продолжал оставлять ожоги, лучше бы бил меня, я готова на всё лишь бы он перестал насиловать мою душу и тело, пускай не вырывает из меня моё сердце.
Но он не вошел в меня, как обычно, чего же он ждал? Что я буду сопротивляться? Нет, не буду, а зачем? это ничего не даст, а только придаст ему больше удовольствия.
— Сука, ну ничего ты ответишь!
У него не встал.... Боже, впервые ты услышал мои молитвы правильно.
— ничего, у меня есть второй вариант, ангелочек.
Меня передернуло. Я ненавидела это прозвище, ведь ним называли меня они.
Монстры. Их много и они всегда около меня.
Он поднялся с меня и ушёл, скорее всего на кухню. Я надеялась что больше не вернется, что он просто ушёл, но удача никогда не была на моей стороне.
Эта сука только подкидывает мне новые проверки на прочность, но я не железная, я ломаюсь под весом этой скотской жизни.
Теперь вернулся он уже с эрекцией. Выпил виагру видимо.
Боже, что я такого наделала в прошлой жизни что сейчас так мучаюсь?! Я даже ребёнка родила, подарила жизнь, разве это не записывается где-то на верху в хорошие поступки?
Он снова навис надо мной, я чувствовала это своей спиной. Все мышцы спины напряглись, я хотела сопротивляться но знала что лучше не надо, это плохо скажется на мне потом.
— запомни, ангелочек, ты моя. Никто не имеет права забрать тебя пока я этого не захочу. Ты только моя игрушка и только я могу решать что делать с твоим тельцем.
Первый толчок . Адская агония которая разъедает внутренности будто самый искусный яд и я умирала. Умирала в боли, мои внутренности переворачивались. Слёзы котились по моим щекам, а пальцы впивались в ламинат, кровь текла со спины к моей заднице, раздражая кожу ещё больше. Три больших шрамы, которые начинались у основания шеи и расходились по всей спине, хребту и заканчивались на самом копчике, разорвались, не успев нормально зажить. Они глубокие, ужасные и чертовски болезненные. Невыносимо даже стоять, но как то я привыкла.
Я заглушала свои крики и слёзы, с каждым новым толчком, я чувствовала как силы покидают меня, голоса в голове становились громче и навязчивее. И как бы я не хотела больше плакать из-за него, слёзы уже проложили себе путь на моих щеках, обжигая холодную кожу.
Я хотела увидеть доченьку. Хотела услышать как она рассказывает о том: с кем она познакомилась, что узнала или что кушала в садике, как она готовилась сегодня к школе и выучила что-то новое. Хотела заплести ей хвостик и поцеловать в носик и в веснушку виде звёздочки под глазом, прям как у меня, как делаю это каждое утро.
Она у меня была самая милая девочка на свете, красивые зеленые глазки и пшеничные волосы, в которых есть пару прядок черных волос, черты лица мои, что меня безумно радовало. Сперва сама мысль о том чтобы быть мамой ребёнка от насильника, вызывала у меня отвращение, но сейчас, когда у меня её забрали, когда вырвали из моих объятий самым жестоким образом, я готова умереть, я хочу к ней.
На глаза уже навертываются слёзы, я уже не чувствую его, ничего кроме этой всепоглощающей боли от воспоминаний с моей малышкой, моим лучиком счастья.
Вдруг перед глазами рядом с образом Евы, появился его образ и мир будто застыл.
Я видела широкие плечи, которые за четыре года стали шире, у него появилась щетина, хотя раньше он дольше двух дней не брился, от него теперь пахнет дорогим парфюмом, табак&ваниль, а раньше пахло кофе.
Боже, Лия ты сама закрутила всю эту кашу, прошлое остается в прошлом, то что ты не изменилась, твоя проблема. Он живет дальше и живет прекрасно, поэтому оставь прошлое, теперь твоя реальность это потный жирный дед, который ебет меня на полу, а потом он сдаст меня ему и я буду дальше умирать.
Но блин от него веет серьезностью, силой и что важно от него идет аура мужества.
Я снова видела в деталях его черты лица: острая линия челюсти, ямочка на подбородке и неярко выраженные скулы.
Внешне он не похож на такого аж опасного человека, но когда ты немного приближаешься, то чувствуешь всё в двойном размере.
Под густыми бровями были самые красивые карие глаза, которые я запомнила на всю жизнь и искала их в каждом, цвет черного кофе но с светлыми, медовыми крапинками. Густые коричневее волосы, немножко короче по бокам но длинные на макушке, они ложились в мягкие, формованные завитки и создавали множество кудряшек, которые спадали ему на лицо, пухлые розовые губы, которые хотелось поцеловать, хотя такого желания раньше никогда и ни с кем не было кроме него.
-милая, тебе нравится? Ты мокрая для меня?
Его голос вернул меня в реальность. В эту больную реальность, где у меня нету будущего. У меня два пути или я здохну от рук будущего мужа или я ему надоем и он меня просто выбросит.
Я закричала, больше я не могла терпеть. Я хотела чтобы меня услышали. Я хотела чтобы меня просто пожалели, но всем было плевать....
Я теряла сознание и в мыслях всплывал он и Евочка....Моя милая девочка....Слава Богу что ты не видишь кошмара в котором мы жили вместе, но сейчас только я.
Я не смогу уйти от него. Он найдет меня где бы это не было, но попробовать стоит, потому что я хочу пожить хоть трохи.
***
— я иду на работу, а ты приведи себя в порядок. Когда я приду ты должна будешь уже спать. И ляжешь в другой комнате, я приду с девушкой, поняла?
Он застегнул ширинку и встал на ноги. Я же скрутилась клубочком, кости ломило, тело ныло, по спине и ногам я чувствовала как стекают струйки крови.
Я кивнула, но от меня этого и не ждали.
— приведи себя в порядок, ничтожество.
Когда за ним захлопнулась дверь я лежала ещё минут двадцать. Целую ночь он насиловал меня, я умирала под ним по двадцать раз на час, с каждым толчком и криком, моя душа раскалывалась и частичка моего сердца разбивалась и отпадала. Каждый раз когда я теряла сознание, просыпалась из-за боли. Ему было плевать, я была просто телом.
Собрав все свои силы я пошла в ванную. Скинув с себя остатки одежды и сняв очки, я зашла в душ. Включив ледяную воду, я начала смывать с себя его сперму и свою кровь.
Я настолько уже привыкла что эта кровь меня уже не пугает, хотя крови я боюсь до потери сознания.
Помню, когда впервые коленку разодрала, то даже в обморок бахнулась, после этого, крови как чумы опасалась.
Я столько раз хотела вскрыться, хотела боли, а жизнь решила по-другому, подарила мне смысл и силу жить, а потом забрала этот смысл.
Смыв все жидкости со своего тела я быстро оделась в чистую одежду и не смотря в зеркало вышла из дома. Я уже больше трёх лет не смотрела на себя в зеркало, я уже забыла как выглядит моё лицо но это и на лучше, не горю желанием видеть свое уродство.
Каждый день теперь я хожу в кофейню, недалеко от дома, сегодня же я бежала чтобы увидеть мою любимую девочку. Не знаю почему, но я надеюсь встретить его. И хоть я и понимаю что это не возможно, все-таки капелька надежды расцветает в моей сердце.
Доходя до кафе я заметила девушку, которую вижу всегда, она часто сидит за столиком около окна и пишет что-то в своем блокноте.
Я познакомилась с ней вчера, она подсела ко мне, пока я писала новую песню и мелодию для фортепиано, принесла кофе и сказала что часто меня видела тут, представилась она Оливией.
Я своего рода композитор, единственное хобби которое одобрили «родители» и монстр— игра на фортепиано и гитаре.
Они хотели хвастаться в мире интеллигентности тем, что их игрушка лучше чем остальные, что их игрушка относится к миру роскоши и элегантности, ведь классическая музыка издавна очень уважаемая и безгранично красивая, но не для меня.
Я писала совсем другую музыку. Я писала нежные и романтические мелодии, которые приносили покой и умиротворения, а заставляли меня играть Баха, Бетховена музыка которых была четкой и давящей, загоняла в рамки, заставляла чувствовать напряжение и я ненавидела что на светских вечерах играла только такая музыка.
Я ненавидела классицизм как в музыке, так и в жизни.
Эта девушка ассоциировалась у меня с музыкой романтиков. Легкая, милая, мелодичная и не давящая, давала шанс помечтать, мелодия которая смотрит в душу и стирает рамки социума.
Оливка была высокой, зеленоглазой блондинкой, с прямыми волосами, ярко выраженными скулами и пухлыми губами. Она выглядела как модель и я восхищалась ею, ведь она была очень красивой, казалось нереальной, такие как я могли только мечтать быть хоть немного похожей на неё.
Я напротив была полной противоположностью ей, насколько помню. У меня ужасные рыжие волосы, которые я ненавижу всей душой, так ещё и кудрявые. За ними столько ухода надо чтобы они выглядели не как гнездо. Я маленького роста, около ста пятидесяти одного сантиметра, от чего похожа на подростка, а не на взрослую девушку, если обута в кроссовки, а про фигуру я молчу, мне к идеальности, как к небу рачки. Сколько себя помню я была полненькой, у меня большие бёдра, на которые сложно найти джинсы, почти нету этот «просвета» между ляжек и я не могу его сделать, сколько бы не старалась.
Единственное что более-менее нормальное это талия. Она у меня узкая и то не моими усилиями.
У меня не выраженные черты лица, единственное что нормальное это губы. Они от природы пухлые.
Но сейчас не время для моего яда и неуверенности, я здесь чтобы увидеться с сестренкой. Я соскучилась по её лепету, соскучилась по ее историям, чтобы отвлечься. Поля никогда не спрашивала что творится дома, она не знает что там плохо поэтому не спрашивает, думает что я живу как у Бога за пазухой. Мы общаемся на другие темы, чтобы не раздирать старые шрамы, особенно если эти раны кровоточат и болят всегда.
Оливия разговаривала с моей сестрой и маленькая девочка. Они весело разговаривали, малышка размахивала ручками, видно что сильно взволнована.
Её русые волосы, заплетены в две косички, в руках у неё игрушка пёсика-Вольта и она крепко обнимала его, будто он был её защитой.
Поля смеялась и внимательно слушала её, пока я, как всегда, наблюдала за радостью других людей и читала их эмоции.
Мне не очень повезло почувствовать радость на себе, я уже и не помню как искренне улыбаться, ведь доченька, мой лучик солнышка, не запаливает моё сердце таким огоньком, она забрала мой смысл жизни, но мне нравилось смотреть как радовались другие, как девушка шла по улице с цветами в руках, которые скорее всего подарил парень, и радовалась как ребёнок или видеть как мама обнимает своего малыша, а папа стоит около них и обнимает их. Смотреть как другие ходят по улице и громко смеялись говоря по телефону.
Видеть как растет дочь, как делала свои первые шаги, как она начала разговаривать, всё это радовало сердце и заглушало боль, блокировало слёзы.
Это давало мне силу, видеть что есть люди которые радуются жизни.
Около них остановилась красивая черная машина и из неё вышли двое мужчин.
Первый мужчина очень высокий, атлетически сложен, у него русые волосы. К сожалению, больше я не могла добавить: с этого расстояния, я ни черта не видела, но вроде это Тимоша.
А второй... Тот, о котором я мечтала ночами, тот который облегчил мою боль в прошлом и продолжает облегчать её сейчас. Он меня не узнал наверное, а я и не говорила что мы знакомы. Это был мой первый шрам на сердце, который ещё не зажил.
Люди которые говорили: «Время лечит». Когда это чертово время начнет лечить?! Пока что мне только больно.
Кажется мое сердце просто остановилось сейчас, когда они подошли к девочкам, а малышка увидела Дамиана и побежала к нему, прыгнула на руки.
В этот момент когда они подошли к моей сестре и Оливии, девочка заметила меня и начала тыкай в меня пальцем.
— папоцка! папоцка! ызая!
Папочка....У Дамиана есть ребёнок. Наверное и жена нормальная.
Конечно же он не будет ждать одну тебя, он сам сказал что ты ему не нужна. Он сам тебя выбросил, он сам сказал чтобы ты ушла, он сам тебя выбросил, ты что не поняла?!
— папоцка, я хоцу домой.
— сейчас поедем, Ванилька.
— я хоцу сейчас.
— Ванилька, беги с Тимой, он тебе сок и булочку купит.
Но тут влезла Поля, которая очень хотела поговорить, это я видела по её лицу.
— Оливка, это моя сестра, но к сожалению должны идти. Как-то погуляем обязательно.
Она внимательно посмотрела на Дамиана. Узнала его наверняка, потому что я заметила как огонек ненависти проскользнул в её взгляде.
Мы помахали на прощание и Поля потянула меня прогуляться. Не так часто мы встречаемся с ней, она сейчас готовится к поступлению и времени не много.
Сейчас мы поменялись ролями, она смотрела на меня своим строгим взглядом, каким смотрела на неё я, когда она была маленькая.
— что с твоим лицом? Почему щека опухла?
— спасибо за комплимент, Поль.
— Лия, не заговаривай мне зубы.
А что я могла сказать? Полька не знает правды, ничего не знает, и я хочу чтобы так и было.
— Он тебя снова бил или опять ты случайно упала? Отвечай Лия!
Сестренка, если бы я могла выбирать, я бы хотела чтобы он меня только бил.
— нет, ты что? Вильям никогда так бы не сделал. Ты же знаешь, что он и мухи не обидит.
— Лилия Фаулер, прекратите врать
— Поль, я не вру.
— Ли, если он правда тебя бьёт, давай скажем отцу, он поможет.
— не нужно, потому что меня никто не бьет.
Полинка посмотрела на меня с подозрительностью. Может это и странно прозвучит и меня осудят но лучше пускай будет такой муж, чем никакого, потому что никто меня не возьмет, поломанную и выброшенную.
Я почувствовала на своей спине взгляд. Страх ощутимыми мурашками, которые спускались по моей спине.
Как только я повернулась, его взгляд впился в меня, жадно впитывая моё тело, под этой мешковатой одежды и мне казалось что я голая перед ним. Я не слышала что говорила моя сестра, я не чувствувала этой боли в теле, не слышала шума вокруг.
Но потом он разорвал наш контакт, когда его дочка что-то показала на бумажке. Момент оборвался, а я отчаянно желала его вернуть.
Девочка у него и вправду красавица, немного похожа на мою доченьку, но волосы и глазки другие. Одета в красивые шорты и футболку с барби, даже прическа есть, наверное его жена сделала.
Да какого хрена я ревную? Почему мне не плевать на то с кем у него ребёнок?! Он сам меня выбросил как ненужный мусор, так почему мне не плевать?! Потому что она занимает моё место, эта девочка занимает место моей дочери!
—Лия, ты чего застыла?
Из мыслей меня вытянула Поля. Она стояла и очень смешно фыркала носом, злилась.
—Блин, Ли. Я должна бежать уже домой, у меня через пол часа репетитор с английского. Доберешься домой, напиши мне обязательно!
Поля чмокнула меня в щеку и обняла. Боже, я хочу постоянно быть в её объятиях, чувствовать её тепло.
Мечтай. Ты не заслужила эти объятия.
Мои мысли меня бесят, но пока я в мыслях, Поля убежала уже домой.
Пока я варилась в ненависти к себе надо мной повисло массивное тело. Я увидела черные оксфорды которые стояли слишком близко ко мне, снова этот приятный запах мужского одеколона щекотал нюх. Легкий запах ванили и яркий табаку, но на его теле это играло симфонию запахов, которая вызывала бурю эмоций и снова скручивала в узлы мои органы, а низ живота начинали хватать судороги.
Я медленно подняла голову.
— Привет, солнышко
Сердце пропустило удар. Да какого чёрта?! Глупый орган, он не понимает ничего. Угомонись! Он сам меня выбросил! Его слова должны быть для меня пустышкой. Я не должна считать его сексуальным.
Но этот голос и правда очень сексуальный. Хриплый и низкий. Хочется его записать чтобы использовать при самых смелых фантазиях.
Он меня сейчас назвал солнышком?
Эта прозвище из прошлого, а это значит что...
Он помнит... Черт возьми, за что это все мне?
— привет, Адам
Дура! Лия, ты могла что-то умнее сказать?! Это всё на что тебя хватило?! Четыре года и тут «Привет?»
Но я не успела углубится во внутренние терзания ведь это огромное тело охватило меня в свои медвежьи объятия, притулив моё тело к своей твердой груди.
Оливка с малышкой на руках и с Тимом за спиной подошла к нам. Она наклонилась ко мне, закрывая ушки девочке.
—если что он очень скучал, не отталкивай его, вы и так настрадались.– она сделала маленькую паузу,– Ари я забрала, можете трахаться без зазрения совести.
Она подмигнула мне, а я готова была провалится сквозь землю.
Чтоб её черти драли в аду, да так чтобы угольки летели. Хорошо что она это в голос не сказала иначе я бы её убила.
Не успела я ей что-то сказать, как она убежала с Тимошей в машину.
— предлагаю прогуляться, проведу потом тебя.
— я не собираюсь трахаться с тобой.
— а я и не говорил что мы будем трахаться, но если ты так хочешь, то можем устроить.
Прозвучало это как оскорбление, поэтому я надулась. Я понимаю что я не ахти красавица, не я же не урод. А впрочем, я бы и так ему бы не дала, нету что давать.
— только если не долго, Вильям будет волноваться. - буркнула я и вложила свою руку в его, которую он протянул мне, игнорируя его прошлый комментарий.
Когда я вспомнила о Вильяме, он напрягся и его приподнятое настроение испарилось.
— муж очень ревнивый?
— нет, просто будет волноваться.
Нет, не будет. Ему абсолютно плевать где я, но об этом никому не надо знать.
— значит, волноваться будет? Что-то я не вижу ни одного звонка от твоего суженого-ряженого, а уже пять часов вечера. Не увидел я ни одного сообщения, потому что твой телефон в твоих руках, экран ни разу не засветился, так где его волнение?
Официально я самая большая дура в мире, я напомнила о муже, когда около меня этот эталон красоты и мужества, которого хочет каждая нормальная и ненормальная женщина.
Атмосфера между нами изменилась, температура упала, по ощущениям, ниже нуля, а холод и ярость в его глазах казалось могли убить.
— я не об этом...
— Он не дорожит тобой, а ты его ещё и защищаешь?
— я его не защищаю. Просто он не такой какой ты думаешь. И вообще, я не твоя жена чтобы отчитываться за каждый шаг.
— будешь ты моей женой ни на шаг от себя не отпущу.
— за своей Миланочкой следи.
Он замолчал, а потом рассмеялся, громко. я честно хотела обидеться, какого хрена он надо мной смеется?! Что я смешного сказала?
— ты ревнуешь
— делать мне нечего, — я закатила глаза и сложила руки на груди. Я? Ревную? Кого? К кому? К этой шмаре? да никогда в жизни
— ревнуешь! Да ещё как! — Он смотрел на меня, а его карие глазки светились светом.
Да ему весело! Сморозил бред и смеется! Я пнула его в бок локтем, чтоб смеялся меньше.
—Ладно, солнышко, но так, для тебя, я не встречался с Миланой, она сама на меня вешалась.
— Ну конечно, тебе в штаны она залезла чисто случайно, ты у нас бедненький, жертва домогательства.
Да с меня сарказм так и прёт, давно такого не было, но черт не могу удержаться.
— а ты разводиться планируешь? - спросил он после минутной паузы.
Я? Разводиться? Да с радостью.
— а тебе какое дело? — огрызнулась я.
— просто интересно, сколько мне ждать чтобы забрать тебя.
— забрать? Я тебе что вещь какая-то или что?!
—нет, ты ни в коем случае не вещь, но все-таки на вопрос ответишь?
— не знаю— буркнула я себе под нос.
— прости, ты же ещё совсем малышка, как же ты можешь решать
Он сказал это с такой иронией что мне захотелось его ударить. Я не маленькая.
Я уже взрослая девушка, а выгляжу как подросток, это бесит до невозможности, может для кого-то это комплимент, что девушка выглядит моложе своего возраста, но для меня это приговор.
Особенно когда говорят что я не могу решать.
— ладно, прости я пошутил.
Я открыла рот, а потом закрыла его ведь, а что я могла сказать?
— давай поедем на набережную, хорошо?
— поедем? нет, мой дорогой, мы будем ходить.
Недоумение на его лице хотелось запечатлеть на камеру.
— ты же шутишь, да?
— нет, дорогой, мы пойдем. Там доехать до неё почти нету дороги, а машину то жаль, зачем мучать её, если можно пройтись.
Пока Адам был в шоке, я взяла его за руку и потянула в сторону дороги на набережную.
Когда Адам понял что ему не отвертеться, он позвонил кому-то.
— Тим, заберешь мою машину, я потом приду.
Я слышала недовольство Тимоши. Он точно хотел обматерить Адама.
— я не знаю хочу ли я ответ на свой вопрос, но на свой страх и риск спрошу: а почему ты отдаешь мне машину?
— потому что забираю Лию на прогулку, – он строго посмотрел на своего друга, который хотел что-то сказать, но не осмелился– только попробуй, блядь, что-то сказать, от...
И не успел он продолжить как послышался голос Оливии
— тут ребёнок, а ты материшься. Что за манеры?
Я чувствовала что надо что-то сказать, пока все не поругались.
— слушай, просто забери мою машину, хорошо?
— а что мне за это будет – ещё пару секунд и Адам не будет со мной гулять, а поедет убивать Тимошу.
— не получишь пи...– Адам перевел взгляд на меня и оборвал слово.
Я закатила глаза.
Боже, будто я матов не знаю, как обычно думает что я маленькая девочка, которой была до этого. Никаких матов, ругательств и подобное.
— ладно, заберу. Развлекайся со звёздочкой, Ариель в моей квартире. Оливка тоже у меня.
—а какого ху... хрена они у тебя, потому что Ри должна была уже поесть.
Я не успела даже понять в какой момент, но мы зашли в кофейню, я даже слова не успела сказать что хочу, он взял мне малиновый чай и круассан с йогуртом.
Приятно что он запомнил, забота приятно грела душу.
— я отдам деньги.
— милая, я могу заплатить за наш кофе и булочку, это не станет трагедией и никаких денег мне не надо отдавать.
— но ты же заплатил свои деньги, мне неудобно.
— я мужчина, Лия, в моем присутствии девушка не платит сама, мои принципы не
— но...
— без но, просто смирись что со мной ты платить не будешь.
— не балуй меня, ведь я могу привыкнуть к этим твоим хорошим манерам и не отстану от тебя.
Я немножко хихикнула. Адам посмотрел на меня как на какую-то чокнутую.
Боже, да заткнись ты уже, твою мать!У тебя около него совсем клетки мозга по отмирали? Нельзя тебе шутить, ты этого делать не умеешь и не умела!
Я придушила этот мерзкий голосочек в моей голове и вернулась в реальность, где со мной говорил самый красивый мужчина в мире, который был только моим сегодня.
— прости, я не хотела. Это была шутка.
На его губах расплылась улыбка, искренняя и добрая.
— я это понял, не переживай.
В мыслях я прокляла себя раз двести.
Мы проходили возле большого торгового центра, который открыли два дня назад. Место и вправду прекрасное. Фасад оформленный статуями греческих богов и всё сделано в греческом стиле. Это завораживало.
– вау, Адам?
— что?
— какая красивая статуя Афины, кто её слепил?
— Грицюк Михайло, он популярный скульптор.
— правда? Ты с ним знаком?!
— Знаком, он один из моих главных скульпторов и почти все фигуры сделал он.
— так это твои строения?!
Я сейчас с ума сойду, я каждый день смотрела на эти фигуры, рассматривала и мечтала когда-то увидеть их скульптора, а человек который может это устроить, сейчас пьет около меня кофе.
***
Мы разговаривали три часа без остановки, после того как отошли от комплекса и Адам нёс теперь меня на руках, подхватив под коленями одной рукой, а второй рукой придерживал мою голову.
Пол часа назад мы вышли с набережной и у меня натерли ноги. Я хотела вызвать такси, Адам как всегда сделал по своему.
Теперь я на его руках, почти засыпая, что в последнее время бывает редко, идем в сторону моего дома.
От него разило этим чувством безопасности, он дарил мне покой, которого в последние года категорически не хватало.
— мы хорошо поболтали, но мне пора домой.
— Солнышко, ещё даже восьми нету, куда ты так спешишь?
Не называй меня «Солнышко» сейчас, потому что я теряюсь.
— тебе тяжело носить меня, я слишком тяжелая.
Я еле выговорила эту небольшую фразу, потому что его запах путал мысли, хриплый голос заглушал голос разума.
А ещё чувство стыда накатывало, он меня три километра нес на руках, а я только сейчас сообразила что ему тяжело.
— Солнышко, я могу нести тебя одной рукой, ты не мой рабочий вес даже, так почему тебя это волнует?
— не хочу чтобы грыжу заработал.
Он сразу выкупил мою шутку, вот ща это я обожаю этого человека. Он понимал меня с полслова.
— откидывай эту ересь о весе, ты прекрасна, говорю как человек, который знает это тельце наизусть и знает что именно это тельце может делать.
— закрой рот!– я еле выбралась из его объятий,— мне пора домой – ответила я слишком быстро, вышло это слишком нервно, будто я что-то скрываю.
А я скрываю много чего ужасного, поэтому хочу насладится его близостью по максимуму, хоть это и делает мне больно.
Он нахмурился, но ничего не сказал.
Мы как раз подошли недалеко от моего дома. Хотя домом это назвать тяжело. Комната пыток.
Я вздрогнула от этого определения. И почему я так боюсь сбежать?
— ладно, прости, я не буду спорить. Ты номер поменяла? Или старый?
—поменяла.
— давай телефон. – он просто полез в мою сумку и забрал телефон. Пароль я не изменила, все также дата нашего первого свидания. Он тоже запомнил...
Он быстро записал номер и отдал мне гаджет в руки, а сам записал свой номер мне в телефонную книжку и бросил вызов.
- всё. Это мой номер звони по любому поводу. Если что-то случится или просто захочешь поговорить, хорошо? Я всегда на связи.
Я тупо уставилась на него. Почему то я не привыкла к доброте чужих людей. В груди зародилось какое-то чувство, но это чувство уже раз обмануло меня.
Надежда. Он давал мне надежду в то что я и вправду могу звонить ему если у меня проблемы.
Но мне не нужно цепляться за нее. Слишком опасно, слишком страшно, слишком знакомо.
Она тоже говорила что всё будет хорошо и я буду в безопасности, я тогда ей поверила, я поверила потому что мне показалось что её глаза добрые, но это была иллюзия, обман. Поэтому и ему нельзя верить, не все кто кажется хорошим, оказываются такими.
— ты как-то задумалась. Всё хорошо?
— а? Д-да, всё хорошо.
— так ты обещаешь что будешь звонить мне если что-то случится?
— да, я обещаю.
Он поцеловал меня в лоб и отдавал мне мои кроссовки, которые носил с другой руке, а потом, развернувшись, ушёл в неизвестную мне сторону. Этот поцелуй я запомню на всю оставшуюся жизнь и перед смертью буду прокручивать этот момент.
***
Зайдя домой я услышала стоны. Он трахался с кем-то в нашей спальне. Слава Богу, что больше он меня не заставлял меня быть с ними.
Я знала что потом эта девушка будет кричать, но уже не от удовольствия. Так было всегда.
Тихо зайдя в свою спальню, я наконец-то решила. С меня хватит.
Может я и выгляжу как безмозглая девочка, но у меня есть «подушка безопасности». Я каждый день работала веб-дизайнером, пока он был на работе, а Ева была в садике. На данный момент у меня больше двухсот тысяч долларов чтобы уйти, снять нормальную квартиру, оплачивать продукты и коммуналку , в общем существовать пока не найду работу и не начну строить то что строили до меня.
У меня даже есть варианты квартир, я уже давно готовилась сбежать.
До этого я говорила что не смогу сбежать, пока Ева была живой я была уверена что так и будет, но встреча с Адамом меня подкосила, потому что я знаю как это, когда к тебе ставятся как к человеку, а не телу.
Теперь я решила. Меня здесь и так ничего не держит, я больше не могу жить под этим давлением.
Я собрала свою одежду, косметику, ноутбук, зарядки и свою любимую, единственную игрушку. Да, мне двадцать два года и я люблю плюшевую игрушку в виде лисы.
Эту игрушку подарили мне мои мама с папой на восьмой день рождения. С тех пор она всегда со мной. Даже когда мальчики порвали её и её сшила назад.
Я снова открыла свой банковский счет чтобы уверится что деньги у меня есть.
И вправду, двести тысяч, столько, сколько я и оставила.
Ещё две недели назад я договорилась с братом и он одолжил мне свою машину, а поеду я в семейный дом потому что....
Потому что меня там ждут.
Главное теперь сбежать незаметно, а ещё так, чтобы мне хватило времени сесть в машину и отключить маячок.
Оставив телефон на тумбочке возле кровати, я взяла свой настоящий телефон и переписала туда номер Дамиана.
Почему два телефона? Просто «не настоящий» телефон отслеживается, поэтому я купила второй.
Я не знаю почему я оставила его номер, но как говорят: «Надежда умирает последней».
Я вышла из комнаты и поставила рюкзак за дверью. Взяв наушники с полки в коридоре я прислушивалась к каждому шороху.
Девушка плакала и кричала, прося остановится, а я закрыла себе уши, потому что мне не надо сейчас панической атаки. Как я и говорила, он бессердечный мудак, который трахает всё что имеет дырку.
Я бесшумно вышла из квартиры и направилась в Пьяцца Бра, где я оставила машину. На улице было прохладно, но для меня это было хорошо.
Ну что, Лия? Теперь иди только вперёд, даже не смей сдавать назад. Встречай меня новая жизнь!