Любитель живности

  Бабочки... на иголочках. Покоренные крылья вольные... Биолог решил вспомнить молодость и как раз накалывал трупик большого махаона на иголку, чтобы потом сделать из него картинку, как говорила незнакомка Шура.

Сергей Георгиевич верно ждал звонка, как тот самый знаменитый пес Хатико. Но так как звонка не было уже достаточно долго, он стал волноваться, как бы он не опоздал, а бастион по имени Шура все-таки сдался. Очень волновался. Но пока он, как Хатико, ждал, за окном начал лаять пес по кличке Мясо, а за воротами кто-то терроризировал клаксон своего автомобиля. Интересно...

Ступенька... вторая... дверь, ворота. Да неужели!

Машина въехала к нему во двор, а он даже не мог сдержать улыбки и радости. Сергей открыл дверь водительского места и подал Шуре руку.

— Кто приехал. — Он засмеялся.

— Надоела природа. — Она заулыбалась.

Руку его отпускать не торопилась, но все же, как только дверь ее машины приглушенно хлопнула, он сам это сделал. А в другой руке у нее была коробка с бабочками. Только записку Шура оставила себе. А вот руки Сергея были до локтя обнажены благодаря подкатанным рукавам белой рубашки.

— Тогда ехать ко мне — не самый лучший вариант. — Он слабо улыбнулся с наигранной долей сожаления, будто он и не рад, что она сменила ту природу на эту.

— А мне этого... хочется. — Шура заулыбалась, наклонив голову немного в сторону, а ее голубые глаза в этот момент заметно заблестели. Он это заметил, потому что все это время смотрел только в них. — И Вы знаете, чуть не заблудилась снова.

— Смотрите, чтоб с собаками не пришлось искать. — Сергей проговорил это с улыбкой, но смотрел в ее голубые глаза с заметным блеском, как завороженный.

— Глаза? — Она слабо улыбнулась, и остатки ее игривости куда-то делись.

— Глаза... — А вот он признался об этом с неким сожалением, будто теперь они оба обречены.

— Вы старомодны, и мне это нравится... — Даже больше, чем полные выходные с любовником, правда?

— Вы привезли моих подопечных обратно? Как они себя вели? — Он улыбнулся и взял коробку из ее рук.

— Да, мне их стало жаль, и я решила вернуть их к вам. Они живут в цветнике?

— Да-а... — Он аккуратно приоткрыл коробочку, чтобы посмотреть, как они там. — Сейчас покажу, идем. — Мужчина направился к саду за домом.

— Кстати, они действительно не пытались как-то вылететь из комнаты. Просто вылетели из коробки и сели везде, где только можно. — Женщина еще раз прокрутила у себя в голове этот момент и снова стала улыбаться, одновременно осматривая дом вблизи. Буквально каждый кирпичик теперь могла разглядеть.

— Так и задумано. — Сергей на ходу повернул к ней голову и с загадкой улыбнулся. Она млеет... Как же это все-таки приятно — быть для кого-то кем-то более важным, чем жена, которую можно бросить в любой момент, и чем любовница. Но все же она ждала. Несмотря на все это ей хотелось окончательно убедиться, что это все не зря и что ничего не повторится снова.

Пришли. Красота... все зеленое, цветет, воздух, тень от деревьев и даже небольшой фонтанчик имеется, который пока что выключен. Именно так она себе и представляла сады, чтобы было много деревьев, цветы росли и зелёная трава.

— Ой... Старость не радость. — Мужчина со стоном, но без особого труда опустился на колени возле цветника.

Шура, совсем не думая о платье, поспешила опуститься возле него. Сергей уже открыл коробку, но теперь они не вылетели, как в первый раз, а просто сидели смирно в коробке.

— А почему они не вылетают больше?

— Видимо, их утомила поездка на машине. — Он посмотрел на нее и слабо улыбнулся. — Делаем вот так... — Ладони нырнули в коробку и принялись нагло вытаскивать чешуекрылых, а затем стали аккуратно высаживать их на цветы. — А дальше пусть сами разбираются. — Сергей даже не стал присматриваться, понравилась ли бабочкам новая среда их обитания или нет. Он просто поднялся на ноги и подал Шуре руку.

— У Вас такой сад... Вроде и самый обычный, а вроде как в сказку попала... — Она улыбнулась, посмотрев на его лицо.

— Честно скажу, что половина всего этого мне нужна была для работы и каких-то наблюдений. Конечно, я люблю все это, и в голове у меня в буквальном смысле тараканы. Но какого-то фанатизма, чтобы дом превращать в целый факультет по биологии, где есть все, у меня никогда не было.

— А что у Вас есть из живности? — Ей было действительно интересно, словно она та самая Алиса, которая попала в страну чудес, о которой хочется узнать как можно больше.

— Пауков много... Я сейчас ими занимаюсь, поэтому пока что у меня их приблизительно до десяти штук. Хамелеон есть, сегодня как раз забрал с кафедры, потому что он не ест ничего. В фонтане, — он пальцем показал на тот самый фонтанчик, который пока что выключен, — ужик живет, я его лягушками кормлю. Бабочками я особо не занимаюсь, потому что они живут мало, но сегодня они мне пригодились. Ну и светлячки.

— Светлячки? Я их никогда не видела... — Она заулыбалась.

— Ну идем покажу, они уже должны загореться. — Ему нравилась ее наивность и искренняя заинтересованность. Видимо, кого-то зацепили глаза, а кого-то — самые настоящие тараканы в голове.

Снова ей все равно на свое платье, потому что она опускается на колени перед большими листьями лопуха, под которыми прячутся маленькие жучки, которые уже начинают светиться.

На секунду. Они виделись утром, думали друг о друге почти весь день, теперь они снова вместе, а светлячки уже начинают гореть. Биологическая романтика, чтоб его... А может, это уже химия?

Она как завороженная внимательно смотрела за этими букашками и слабо улыбалась, будто действительно попала в сказку. А он смотрел на нее и тоже слабо улыбался. Только у него было четкое ощущение, что это все какой-то очень хороший сон.

— Вы только посмотрите на них... — тихо прошептала Шура и повернула к нему голову. Только теперь она заметила, что все это время он смотрел на нее так же, как она смотрела на светлячков. Женщина засмущалась и опустила глаза куда-то на зеленую траву возле его руки. — Скажите... Будь у Вас еще одна возможность написать записку, то что бы Вы написали? — Шура подняла на него взгляд, но голос ее все так же был тихим.

Он молчал. Секунда, вторая... Глаза немного прищурены, но все так же смотрят на нее.

— Обожаю Вас за все... За глаза, за голос, но за то, что не умеете ориентироваться на местности... безмерно и, кажется, бесконечно. — Сергей был серьезен, но во взгляде читалась нежность и... влюбленность. Подумать только... Кто это говорит... Кому расскажешь — не поверят! Но зато в том, что в этот момент он говорил искренне, она не сомневалась. Наверное, поэтому ее глаза медленно опустились на его губы, а затем веки вовсе прикрылись, потому что он ее уже целовал.

Медленно, осторожно, не спеша, не намекая на продолжение в форме интима, как она уже привыкла. Он целовал ее влюбленно, целовал так, будто это для него самое святое, что только может быть. Ей этого не хватало. О, как ей этого не хватало... Теперь она снова чувствует себя женщиной и может назвать себя не Шурой, а самой настоящей Александрой.

Сергей закончил поцелуй аккуратно и постепенно, а не резко и неожиданно. Александра сдалась. Будь что будет. Хватит думать, что бывший муж — единственный мужчина на земле, которого она достойна, хватит с нее этих полных выходных с другом. Она женщина, и она достойна романтики в виде красивых фраз, яичницы с перцем на завтрак и сна в мужской рубашке.

— Наверное, для нас уже не вариант разыгрывать свидания... — Она смущенно улыбнулась, проговорив это тихо.

— Вам ведь нравится моя старомодность. Да и чем плохи походы в театр, рестораны и просто прогулки до глубокой ночи? — Сергей улыбнулся и провел носом по ее щеке, чтобы она смотрела прямо на него. Но Шура думала о том, что для него все эти свидания не являются формальность, и, кажется, он наоборот настаивает. И ей это нравилось, потому что ей это нужно.

— Я люблю комедии, любимая кухня у меня итальянская, а еще у меня есть большой черный зонт. — Александра посмотрела ему в глаза, и они снова засияли.

— А со мной прилагается вагон и маленькая тележка живности. — Он наклонился немного вперед, чтобы снова ее поцеловать, но она его остановила, положив ладонь на щетинистую щеку.

— Переживу. Но спать я хочу не в гостевой спальне.

— Спать будем в гостевой вдвоем, потому что у меня в спальне временно обитает Серафим.

— Какой Серафим? — Интересно...

— Увидишь. — Биолог загадочно улыбнулся и все же поцеловал ее снова. Поцеловал так, как не целовал ее ни горе-бывший муж, ни любовник.