6
Дейв ушёл в тот же вечер, после себя оставив смазанный поцелуй на виске и смятые простыни. Он не спросил, хотела ли этого Изабел, нужно ли это было ей, он просто взял то, что нужно было ему, что посчитал своим. А она сама даже не попыталась сопротивляться, как-то в один миг потеряв голову. Не смогла найти ни одного слова, что должна была сказать, мысли пришли в полный беспорядок, и девушка, сидя на кровати и не оборачиваясь, слушала, как Дейв собирается, и понимала как никогда до этого ясно, что это конец, она больше не хотела этих отношений, ей не был нужен этот человек. Он не дал ей возможности набраться сил и поговорить, на её слова бросив, что лучше будет оставить разговор на потом. Не видел её лица, не заметил её настроения, даже не задумался о том, что же она хотела ему сказать, ему было просто неважно. Изабел почувствовала это и то, как её сердце сковало льдом. Одно неаккуратное движение - и его можно было разбить. Сидела и боялась пошевелиться, прислушиваясь к себе, хотелось понять, что могло помочь прийти в себя, разобраться в себе. Было жизненно необходимо поговорить и выяснить всё, как можно скорее, освободиться от той боли, что тянула на дно. Но теперь Бел понимала, что будет оттягивать этот разговор так долго, как только сможет, не решаясь вновь встретиться с Дейвом. На глаза набегали слёзы, слёзы бессилия, с которыми девушка не знала, как бороться. Дотянулась до телефона и написала единственному человеку, кто, Изабел была в этом уверена, никогда бы не предал её.
«Мне сейчас очень нужно просто услышать твой голос»
Даже не пришлось ждать, звонок раздался практически моментально, и Бел сразу же была окутана нежностью заботливого голоса Дэнни. Он не просил девушку отвечать, будто понял её настроение, да и она сама не смогла произнести ни слова, чувствуя себя ужасно грязной, недостойной такого отношения от хорошего человека, которому делала больно. Понимала, насколько это эгоистично, но всё равно не могла отказаться от этих чувств, от этой поддержки, продолжая слушать умиротворяющий голос в трубке, совсем не улавливая смысла сказанного. Важно было само незримое присутствие кого-то, кому было не всё равно. Изабел слушала Дэнни и тихо плакала, понимая, что он всё равно всё слышит. С каждым его словом ей становилось легче, он словно чувствовал это и продолжал говорить.
- Дэнни... - Он не ответил, но девушка знала, что он внимательно слушает. Хотелось многое ему сказать, но не могла, только не сейчас. – Спасибо...
Дейв не звонил и не писал почти две недели, решила, что это даже хорошо и вся эта передышка просто необходима перед тем, как наконец-то состоится решающий разговор. Изабел больше не скучала, не ждала. Просто перегорела. О том, что Дейв был в её жизни, напоминала лишь тупая ноющая боль израненного сердца, но и она постепенно сходила на нет вдали от причины этих страданий. Бел было страшно понимать, что, услышав вдруг этот завораживающий голос, она могла снова оказаться слабой и беззащитной перед его обладателем, сколько бы ни утверждала обратное. Ей хватало смелости признаться себе в том, что это возможно, но смелости проверить это не хватало.
Всё это время Изабел не встречалась и с Дэнни, понимая, что должна избавить его от своих проблем, решила, что если начинать что-то, то с чистого листа. Они не виделись эти две недели, но каждый вечер молодой человек звонил. Поначалу было сложно поднять трубку, но девушка помнила о своём обещании и просто не смогла проигнорировать ни один звонок, даже несмотря на то, что чувствовала себя виноватой. В первый день, затаив дыхание, медлила, прежде чем нажать на кнопку ответа на входящий вызов. Дэнни просто рассказал, как прошёл его день, всё ещё не настаивая на том, чтобы Бел ему отвечала. Ей казалось, что она мучила его своим молчанием, но он давал ей время, и девушка решила им воспользоваться. Иногда после звонка она писала сообщения, надеясь, что Дэнни увидит в довольно скупых отвлечённых фразах благодарность, которую она ещё боялась выразить открыто.
Впервые Изабел заговорила с ним через четыре дня. Это было так банально, она понимала сама, но ей действительно хотелось знать, как у него дела. Испугалась, когда на том конце телефона наступила тишина, и уже хотела начать ругать себя за то, что всё испортила, но Дэнни вновь заговорил, и девушка почувствовала, что он улыбается. Вдруг очень остро ощутила то, что скучала по его улыбке. Захотелось слышать её отголоски в этих звонках, в этих разговорах, и Бел стала отвечать, не просто обещанной тишиной, ей захотелось стать частью тех историй, что слушала вечерами, прижав поближе телефон, боясь пропустить хоть слово. Они с Дэнни говорили о многом, никогда не касаясь болезненных тем. Могло показаться, что эти звонки и многочасовые разговоры не имели никакого смысла, но эти двое полностью выкладывали в них себя друг другу. Изабел уже не могла сказать, что поднимала трубку только из-за обещания, теперь ей самой были необходимы их беседы, она каждый раз ждала вечера, она ждала звонка. Поняла, что совсем не представляла себе вечер без такого уже родного голоса.
На седьмой день начала тосковать, но не просто, она тосковала по человеку, занимавшему теперь все её мысли, но знала, что увидеться было еще нельзя. Не заметила, как получилось, что сама набирала его номер, расхаживая по комнате из угла в угол. Не на шутку перепугала Дэнни этим своим неожиданным звонком и тем, что из-за волнения молчала, совсем не могла произнести ни слова. Переживая и смущаясь, всё же пересилила себя и еле слышно попросила его прислать ей свою фотографию. В этот момент почти оглушило пронзительностью наступившей тишины в телефонной трубке, которой Бел так боялась в их общении, стало так неловко, ведь просьба была ужасно глупой. Мысленно уже сокрушалась, что решила позвонить, ведь могла отправить свою просьбу сообщением, и не пришлось бы сгорать со стыда. Хотелось провалиться сквозь землю, уже собралась пробормотать извинение и повесить трубку, но в этот момент Дэнни вдруг засмеялся, как-то совсем не обидно, так, что захотелось смеяться вместе с ним, и она не стала сдерживаться, чувствуя облегчение. Отсмеявшись, он прошептал: «Сейчас», бросив напоследок «Неприличных фотографий не жди, я хороший мальчик», отключился, а Бел так и сидела с глупой улыбкой на лице, сжимая телефон в руках, и ждала, пока незатейливая мелодия не оповестила о приходе нового сообщения. Даже перехватило дыхание, когда открыла фотографию, с которой на девушку смотрели добрые улыбающиеся глаза человека, который, казалось, маленькими частями похищал её сердце.
Они так и продолжали ежедневно созваниваться, но теперь Изабел не ждала звонка Дэнни, если ей было необходимо услышать его голос, она просто набирала его номер, не боясь показаться назойливой. Исчезли из общения скованность и неловкость, которые сама себе успела придумать до этого и поставить стеной между ними. Бел становилось всё комфортнее с этим человеком, казалось, что он всегда рядом с ней, что бы ни делала, куда бы ни шла, была уверена в его поддержке, в его незримом присутствии. Сама смеялась при мысли о том, что это самая милая мания преследования, которая могла у кого-либо развиться.
В один из дней Дэнни позвонил, когда девушка возвращалась из магазина с тяжёлыми пакетами и не могла остановиться, чтобы спокойно поговорить, не боясь замёрзнуть на улице, поэтому кое-как дотянулась до телефона в кармане, нажала на ответ входящего вызова и, в надежде, что будешь услышана, чуть громче обычного произнесла: «Я тут». Со стороны, если бы кто-то увидел её, могла сойти за душевнобольную, но улыбалась, понимая, что это не болезнь, это как раз лечение. Потом Дэнни смеялся, что Изабел очень мило шуршала пакетами и фырчала точь-в-точь как ёж, но она отчётливо слышала, как за этим смехом он пытался спрятать промелькнувшую тревогу, недовольство тем, что она в одиночку продолжала тащить не только тяжёлые пакеты, но и свою жизнь, держа его на расстоянии от себя. Время принимать важные решения наступило, но, даже зная, какими они будут, Бел не могла избавиться от сковывавшего её страха, но и оттягивать больше это не могла.
Словно почувствовав настрой девушки, в этот же день на пороге её дома появился Дейв. Первой мыслью, когда она открыла входную дверь, было то, что, возможно, он не был таким уж непробиваемым, если пришёл именно тогда, когда о нём думали. Неужели он чувствовал? Хотя Изабел больше склонялась к тому, что ему просто нечем было себя занять, потому он и вспомнил о её существовании. Эти мысли помогали выстоять против его обаяния, которое было включено на максимум. Оружием девушки была злость, и Бел, продолжая смотреть на Дейва, раззадоривала себя мыслями о том, что она понадобилась лишь в тот момент, когда на горизонте не возникало ничего другого, никого другого. Предугадав следующий шаг своего одновременно незваного и очень желанного гостя, перехватила его руки и, отступив в глубь квартиры, осознанно увернулась от поцелуя, который раньше был бы для неё счастьем. Прошла в комнату, остановившись возле окна, открывавшего вид на вечно спешащий город, и почувствовала прикосновения рук, обвивших её со спины, жар прижавшегося к ней тела, лёгкие, но настойчивые поцелуи, покрывавшие её волосы, шею, спускавшиеся на плечи. Это было именно то, чего Изабел боялась, от чего пряталась, что считала своим слабым местом. И в этот момент она застыла, не отвергая эти ласки, просто прислушиваясь к самой себе. Осознание того, что она ничего не чувствовала в руках человека, что был ей дороже всех в этом мире, не принесло утешения. Хотелось злиться, но и злость ушла вместе с болью, оставив после себя разочарование и полное безразличие.
- Я видела её. - Попыталась высвободиться из объятий Дейва.
- Что? – Не обратил внимания на эти слова, покрепче перехватив руки девушки, отрезая пути к бегству, и продолжив её целовать.
- Я видела ту девушку с тобой. - Изабел почувствовала, как он напрягся позади неё, застыв на несколько мгновений, сказавших ей больше, чем она даже хотела услышать. В момент этой заминки успела снять с себя его руки и отойти чуть в сторону, так, чтобы видеть его лицо. – Я приехала в аэропорт, хотела сделать тебе сюрприз, встретить тебя. Когда ты прилетел от родителей, помнишь? Вы прилетели, Дейв, вы. Ты и она, вдвоём.
- Ты всё неправильно поняла, Из. - Попытался сделать шаг в сторону Бел, но остановился, почти натолкнувшись на её выставленную вперёд руку.
- Я даже больше тебе скажу, я не просто всё неверно поняла, я и глазам отказывалась верить, когда смотрела, как ты целуешь её, как обнимаешь. - Дейв продолжал стоять, так и не приблизившись к девушке, смотря куда-то в сторону, будто старательно пытался подобрать слова для оправданий. Но ей стало так противно, что уже не хотелось их слушать.
- Из... - Избегая взгляда девушки, уже хотел что-то сказать, но она не дала ему такой возможности.
- Что «Из»? Что я не так поняла? Что я не так увидела? Скажи мне, Дейв, что? – Внутри неё всё кипело от возмущения, хотелось выплеснуть всю ярость, что накопилась. – Заодно скажи мне, за что ты так поступил со мной?
- Как - так?! – Скривился, как от боли, повысив голос, и продолжил уже тише. – Как - так? Я не обещал тебе ничего! Абсолютно ничего! Ещё скажи, что это не так.
- Зачем... - Голос вдруг подвёл Изабел, предательски задрожал, она испугалась, что сейчас заплачет, пыталась успокоиться, понимая, что это было почти невозможно. – Зачем ты вернулся? Зачем? Для чего тебе ещё я? Тебе мало этой девицы?
- Не смей так о ней говорить! – Резко схватил девушку за руку и дёрнул на себя, заставив вскрикнуть от боли. – Боже, Из, прости... Прости меня, я не хотел сделать тебе больно.
- Ты сделал мне гораздо больнее, чем сейчас! Гораздо больнее! – Бел уже плакала, не сдерживая слёз. – Ты растоптал меня, не оставив никаких шансов. Я ведь верила тебе! Я любила! А ты... ты, оказывается, не обещал мне ничего, я сама виновата во всём.
- Из, постой, тише-тише. - Дейв перехватил её руки, безвольно опустившиеся по бокам, и притянул её к себе, пытаясь успокоить. – Прости меня, прошу, прости. Мне очень тяжело, я не хотел всего этого, не хотел никому причинить боль.
- Уходи... - Сама не узнала свой голос, безжизненный шелест, такой, что Дейв просто не услышал его.
- Всё так сложно, Из, очень сложно. - Продолжал обнимать девушку, приподнял за подбородок её заплаканное лицо к себе, целовал её глаза, словно хотел высушить слёзы, а она вспомнила слова Хо: «Это никогда не бывает легко». – Я... Из, ты должна меня понять, я почувствовал себя таким счастливым, когда встретил тебя. Я ведь любил тебя, понял, что скучал, очень скучал. Я... я привык к тебе, с тобой всё было просто, я мог отдохнуть рядом.
- Остановись... - Казалось, что совсем потеряла голос, осталось лишь беззвучное шевеление губ. – Прекрати... прошу...
- У меня свадьба через месяц, Из... - Не сразу почувствовал, что девушка обмякла в его руках и начала оседать на пол, ноги отказывались её держать, а Дейв продолжал говорить. – У нас будет ребёнок... ты... ты ведь должна понять... Из, что с тобой? Изабел? Тебе плохо?
- Убирайся, - хрипела со злобой, словно из последних сил.
- Что? Может, тебя отвезти в больницу?
- Убирайся. - Искала в себе всю злость, чтобы разорвать всё раз и навсегда. – Убирайся из моего дома, убирайся из моей жизни. Убирайся навсегда.
- Зачем ты так, Из, прошу... - Он присел рядом с ней на пол и попытался вновь обнять. – Я не хочу терять тебя.
- Забудь о моём существовании, убирайся и забудь навсегда. - Изабел больше не могла выносить его присутствия рядом, хотелось, чтобы он наконец понял это и оставил её в покое.
- Из...
- Я просто хочу, чтобы ты и твоя дрянь исчезли с вашим выродком из моей жизни навсегда. - Бел видела, как изменилось лицо Дейва, как он замахнулся, собираясь ударить её. Страшно не было, всё самое страшное уже случилось. Закрыла глаза, но ничего не произошло, она лишь услышала, что Дейв просто встал и вышел, хлопнув за собой дверью.