Заложники любви

Яна.

На подкошенных ногах я направляюсь к друзьям. Ни алкоголь, ни громкая музыка не сводят меня так, как встреча с ним. Внутри нет радости, не чувствую себя окрыленной. Я разбита окончательно.

Что с ним не так?

Глеб ласкается со мной, целуется, а потом говорит, что всё - ошибка. В какой-то момент он просто уходит, бросая в мою сторону грубости. Но вскоре возвращается, в тот самый час, когда я нахожусь в безвыходной ситуации. Он как принц, приходит на помощь и спасает. Делал бы он это безвозмездно, а то опять лезет целоваться. От него, как и от меня, несло текилой.

В пьяном угаре он решил, что я могу забыть то, что произошло, и начать всё заново.

Но вот нюанс: за этот месяц я обдумала всё. Много анализировала, старалась хоть как-то отгородиться от чувств к Жданову. Этого не случилось - я как любила его, так и люблю. Но жить без него, не думать о нём каждую секунду у меня получилось. Когда я сжигала всё, что связано с ним, то надеялась, что и исчезнет это ноющее чувство внутри.

Также читала много о психологии; там пишут, что вся эта любовь в нашем случае - это моя травма, нехватка отца в жизни. Я будто ищу его в Глебе, тянусь к взрослому мужчине только для того, чтобы почувствовать себя в безопасности. Возможно, где-то правы эти профессора. Но я была окружена отцовской любовью до четырнадцати лет. А потом, после смерти папы, было сложно. Но я не могу сказать, что именно из-за этого я так прикипела к Глебу.

Тогда почему я не смогла разглядеть что-то в мамином сожителе? Он вообще чуть ли не ровесник моего отца, а Глебу всего двадцать семь.

Поэтому явных объяснений в нашей истории нет. И нас нет.

Хочется поделиться с Юлей всем этим. Может, она воспримет это нормально? А возможно, будет осуждать меня.

Я решаюсь поговорить с ней прямо сейчас, пока градус алкоголя в крови завышен. Есть большая вероятность, что завтра утром она не будет помнить.

С колотящимся сердцем и лёгким головокружением я почти подхожу к друзьям, но застываю на месте.

Не то чтобы я увидела что-то пугающее - наоборот, это из разряда удивительного.

Юля сидела на коленях Лёши, цепляясь за его шею руками. Парень сжимал её бедра, ещё теснее прижимая к своей груди.

Они целовались. Нет, они поедали друг друга.

Мне нужно несколько секунд, чтобы прийти в себя. Есть два выбора: либо я иду к ним и отдираю подругу от этого блондинчика, и мы уезжаем, либо ухожу лишь я.

Юлька выглядит счастливой и кажется, что она там по своему желанию. Поэтому я ухожу из клуба одна, попутно забирая куртку из гардероба.

Кому: Юлька

«Я уехала домой на такси. Не переживай, всё хорошо. Хотела тебя предупредить, но вы с ним так хорошо проводили время, решила не мешать. Завтра жду подробностей. Обняла.»

Не знаю, когда она прочтёт это сообщение, но лучше пусть будет.

На улице прохладно.

Я быстро сажусь в машину и уже через двадцать минут оказываюсь дома. Поднимаясь по лестнице, встречаю соседку по этажу - Клавдию Игоревну.

Интересно, что она делает почти в двенадцать ночи в подъезде? Не меня ли караулит?

- Здравствуй, Яночка.

- Здравствуйте, Клавдия Игоревна, - заикаюсь я.

Вот именно сейчас нужно было алкоголю вылезти наружу и показать себя. В клубе и в такси я чувствовала себя нормально, а сейчас нет.

- Ты чего это, пьяная? - интересуется женщина.

- А вам-то что? Или это вы маме про меня всё доносите?

От моего резкого тона старушка поежилась. Никогда ни с кем из взрослых я так не вела себя. С Клавдией Игоревной моя бабушка дружит; только вот она переехала от нас. Поэтому изредка я захожу к нашей соседке - пьем чай и много болтаем. Она милая и добрая.

- Извините, - шепчу я и направляюсь к квартире.

Наспех открываю дверь и забегаю внутрь.

Как мне теперь ей в глаза смотреть? Как хотя бы поздороваться?

Старушка ни в чём не виновата.

Я сбрасываю куртку и иду прямиком в ванную. Не смотрю в зеркало - просто включаю воду в душе. Заходя под холодные струи, осознаю: сил вообще никаких нет. Я скатываюсь по стене и сажусь на холодную плитку пола.

Но от чего холоднее? От воды? От одиночества? Или же от собственной жизни?

Капли стекают по лицу, размазывая тушь. Одежда неприятно прилипла к коже. Слёзы смешиваются с водой, становясь единым целым.

Слишком много всего в голове. Понимаю, что начинается паника.

Сглатываю.

Ногти впиваются в кожу на ладонях. Как обычно, физической болью пытаюсь заглушить душевную. Но ничего не помогает.

Перед глазами пролетают моменты с Глебом - от самых счастливых до самых горьких. Они как-то переплетаются с прошлым.

Мне бы забыть это всё. Отнимите у меня чувства, пожалуйста. Я уже не вывожу.

Я много раз плакала так, под душем в сидячем положении. Разные причины, но они никогда не переплетались между собой. А сейчас всё сразу.

Мысли о папе, воспоминания об выступлениях, ощущение от рук Дружина и того урода в клубе. И Глеб. Его поцелуи, обещания, слова о том, что я - просто развлечение.

На самом деле я просто плакса. У многих людей дела обстоят гораздо хуже, а я снова жалею себя.

Надо взять себя в руки, выбросить все мысли и заняться учёбой.

Потерпеть пару месяцев и уехать в другой город. Где всё чужое и новое. Вот там можно будет начать жить. Или я снова буду просто существовать?

Поднимаюсь на ноги и выключаю воду.

Вся мокрая, заплаканная, дрожащая, подхожу к раковине и вглядываюсь в собственное отражение. Волосы прилипли к лицу, глаза красные, подтеки от туши. Господи.

Открываю первый ящик и замечаю лезвие. Острое и ещё никем не тронутое.

- Ну, здравствуй. Давно не виделись.

Хватаю его и провожу по коже чуть ниже запястья. Оставляя лёгкий порез.

И снова за старое.

***

Выходные провожу в комнате, никуда не выходя. Мама с Петром приехали вечером в субботу, и мы с ними лишь несколько раз обменялись словами. Скупо, будто чужие.

Мама молчит, стараясь игнорировать моё существование. Хотела бы я хоть ей открыть душу, но увы.

Сожитель её опять маячил перед моей дверью. Что ему нужно?

В понедельник утром, собираясь в школу, проходя мимо кухни, слышу разговор:

- Яна знает?

- Нет ещё. Ни она, ни Егор.

- Может, расскажем?

Чувствую, что-то намечается.

- Чуть позже.

- Они же должны знать, что у них скоро будет братик или сестричка.

Меня пробивает током, и я еле удерживаю рюкзак в руках. Вот это новость с утра.

К ним не иду, разбираться не буду, а то ещё скажут, что подслушиваю.

- Я в школу! - кричу из прихожей, обуваясь и накидывая куртку.

На улице я уже спокойно дышу.

Как реагировать на эту новость? Радоваться или убиваться горем?

У меня будет братик или сестричка. Маленькое чудо появится в нашей семье.

- Янка! - вытаскивает меня из мыслей брюнетка, обнимая меня.

- Приветик.

Она улыбается мне, кружась вокруг своей оси.

- Красиво? - спрашивает она.

Оглядываю её с ног до головы. На ней шелковая чёрная юбка макси и белая водолазка. Подруга просто светится.

- Прекрасная.

- Спасибо! - улыбается в ответ.

Что-то с ней не так? Не хочу сказать, что она в остальное время выглядит плохо, нет. Просто за годы нашей дружбы она дважды надевала юбку. Юле удобнее всего носить что-то большое, например толстовки и джинсы.

- Может, расскажешь теперь, что у вас было в пятницу и почему ты меня игнорировала? А, Юль?

Брюнетка заминается с ответом.

- Юля?? - не прекращаю я.

- Мы целовались с ним, - выпаливает она.

- Это я видела своими глазами. Подробности будут? - хмычу в ответ.

- Я... Не знаю.

- Говори как есть, - хватаю её за руку и тяну на ближайшую пустую скамейку.

- Когда ты ушла танцевать, Лёша начал расспрашивать меня о Жданове. Но я быстро перевела тему на себя. Мы говорили много, а потом он просто поддаётся ко мне и шепчет, что хочет поцеловать, - Юля делает паузу, будто вновь переживает те ощущения. - Я не могла не ответить.

- Он тебе нравится? - спрашиваю прямо.

Она молча кивает.

- Только он в тебе больше заинтересован, - добавляет подруга.

Вскидываю левую бровь, отмечая:

- Во мне?

- Да, Ян. Он постоянно на тебя смотрит, старается быть ближе. Если ты этого не замечаешь, это не значит, что другие тоже не замечают, - её слова звучат как-то обиженно.

Откидываю волосы назад и заправляю их под белый капюшон худи.

- Ты же сейчас не серьёзно? Он мне не интересен. Он мне не нравится, - чеканю я.

Юля смотрит мне в глаза, словно пытаясь найти ответ.

- Ты же знаешь, что я ценю нашу дружбу. Если он тебе так нравится и ты чувствуешь себя ненужной, когда мы с ним хоть как-то общаемся, я могу с ним не общаться. Мне от этого ни тепло, ни холодно.

- Правда? Я просто хочу... Может, у нас что-то с ним получится. У меня впервые такое.

Улыбка появляется на моём лице.

- Хорошо. Это ещё один аргумент в защиту и укрепление нашей дружбы - чтобы ни один парень не смог её разрушить, - заверяю я. - И к тому же, мне не нравятся блондины. Не переношу их, по секрету.

- Я это помню, - отвечает подруга. - Ну-ка, повтори все свои критерии для парня.

Я издаю стон. Это будет неизбежно.

- Темные волосы, карие или зелёные глаза, харизматичные, высокие, чтобы было подкаченное тело, старше меня, - как по списку читаю.

Юля смеётся. Она искренне это делает, всегда.

- Интересно, кто же подойдёт под твой целый реферат? - неожиданно раздаётся мужской голос.

Мы с подругой одновременно поднимаем глаза и видим перед собой Жданова.

Сглатываю; он стоит в чёрной спортивной водолазке и таких же штанах. Господи, да он и есть мой идеал в парнях.

Карие глаза парня останавливаются на мне. В них нет ни радости, ни намёка на что-то хорошее. Это же к лучшему?

- А, Глеб Александрович, здравствуйте. Давно вас не видели. Как вы? - бормочет Юля, подлетая со скамейки.

- Здравствуй, Юля. Всё хорошо.

Я молчу. Говорить с ним не хочется.

Звонок звенит.

Я поднимаюсь на ноги и верещу:

- Пойдём, мы на географию опоздаем.

Юля кивает и берёт меня под локоть. Как только мы отходим от Жданова, он произносит:

- Смирнова, подожди. Пошли со мной, мне нужно решить пару вопросов.

- У нас урок. Может, потом?

- Нет.

Приходится идти за ним. Мы заходим в его кабинет, и я уже думаю, что он опять начнёт нести ерунду.

Парень садится за свой стол и открывает ежедневник.

Я туплю на нём взгляд.

Всё-таки красивый дьявол.

- Присаживайся, - указывает он на стул.

Отрицательно киваю.

- Что вас интересует?

Глеб что-то записывает, игнорируя мой вопрос.

Проходит пять минут, десять.

- Я повторюсь, что вам нужно?

- Сядь сначала, - грозно отвечает он.

А тебе больше ничего не надо? Может, погавкать: «Дважды два - четыре».

- Я вам собака, что ли? Командовать будете дома у себя и своей девушки, а не мной, - без страха отчеканиваю каждое слово.

- Ты опять многое берёшь на себя.

Пожимаю плечами.

- И вы многое на себя берёте.

Его глаза вспыхивают злобой. Парень встаёт из-за стола и направляется ко мне.

Я делаю шаг назад, интуитивно натягивая рукава толстовки на руки. Закрываю свежий шрам.

Пячусь назад, пока не касаюсь спиной шкафа.

Парень оказывается передо мной, прижимая к мебели.

Как смешно, что один шкаф прижимает к другому.

Весело перестаёт быть, когда я начинаю ощущать всю твердость мужского тела. Мурашки бегут по коже.

Он слишком рядом. Оттолкни его, скажи, что противно. Только не поддавайся.

- Что замолкла? - проговаривает он.

Машу головой, стараясь сформулировать ответ:

- Отойдите.

- Испугалась?

- Это вам нужно бояться. Если я расскажу, как вы меня тут зажимаете и целуете без разрешения... Тогда вам будет очень плохо, - выплёвываю ему в лицо и ладонью упираюсь в его грудь, чтобы оттолкнуть.

Но надо было молчать. Надо было не трогать.

- Если бы ты не хотела всего этого, то ничего бы не было. Сама говорила, что было по твоему согласию.

- Это знаете только вы и я, а остальным я могу многое приукрасить.

Он напрягается и делает шаг от меня. Свобода.

- К чему ты это сейчас сказала?

- Чтобы вы ко мне больше не подходили и не разговаривали со мной. Если вы не хотите делать это по-хорошему, значит, будет по-плохому, - улыбаюсь я.

Парень опускает взгляд в пол. Я отхожу от шкафа, поднимаю портфель и собираюсь уйти.

- Я тебе отпускал? Ответишь на мои вопросы, и тогда пойдёшь, пожалуйста, - скомканно говорит он.

Хоть "пожалуйста" сказал. Хорошо, шантаж сработал.

- Окей.

Минут десять он мусолит одну и ту же тему, спрашивая, как я могла не заполнить ни одной бумажки про Лёшу.

- Новенький у тебя вообще где-нибудь числится?

- Я забыла про него... Честно, - оправдываюсь.

Но в этом нет моей вины. После отъезда Жданова все дела по классу свалились на меня. Нужно заполнить данные учеников и переслать всё это родителям. Я уже с ума сходила только с этим, а ещё экзамены, ссора с мамой и мои истерики.

- Хорошо. Я тебя не виню, не подумай, просто спрашиваю, - как-то мягко говорит он.

Мне остаётся лишь кивнуть.

С ним я просидела до конца первого урока.

- Можно задать вопрос? - шепчу перед выходом.

- Да, конечно.

Мне приходится переступить через себя. Но это мне нужно знать.

- Почему вы бросили меня?Только правду.

Глеб молчит.

Я уже не нахожу смысла в том, что снова тереблю прошлое.

- Потому что не хочу, чтобы ты погрязла вместе со мной, - также тихо отвечает он.

Что? А как же его слова о развлечениях?

- Яна, я ответил на твой вопрос. А теперь уходи.

Я поступаю так, как он просит.

Он однажды сломал меня, а теперь доламывает, и я позволяю ему это делать. Как бы этого ни хотела.