VENDETTA

Вики

По дороге в отдел мы с Люцифером решили заехать в кафе пообедать, поэтому сейчас разместились в уютном заведении. Я собирала мысли в кучу, проклиная всех и вся: монашку, которая, прикрывшись богом, позволила насильнику — насильникам, как мы считаем — избежать наказания; родителей, которые не заметили изменения в дочери, сбежавшей на следующий день после изнасилования; себя — за то, что не смогла добиться ответов на все вопросы.

Наша главная улика — дневник — пропал несколько лет назад. Точнее — его просто забрали, и снова, прикрываясь благими намерениями, монашка решила скрыть всю информацию.

Черт, если бы я читала детективный роман с подобным сюжетом, то непременно бы высмеяла прием, что применил автор: жертва изнасилования мертва, забрав ответы в могилу, а ее личный дневник бесследно исчез. Как говорится: «Ой как удобно».

Только вот сейчас героем этого детективного романа стала я сама.

— Что думаешь делать дальше? — спросил Люцифер, отвлекая меня от рассуждений.

— Искать ребенка. — Я пожала плечами. — Больше пока ничего не остается.

— Монашки могли сразу после самоубийства Шелли отдать ребенка или в приют, или подкинуть хотя бы к больнице, — предположил Люцифер.

— Да, могли. А могли и воспитывать какое-то время.

Впрочем, ухватиться было больше не за что. Оставалось надеяться, что версия Люцифера окажется верной. Это сильно облегчит нам жизнь.

Пытаясь отвлечься, чтобы разгрузить мозг хотя бы на несколько минут, я стала разглядывать посетителей кафе. Их здесь было, на удивление, достаточно: две старушки-подружки у входа, одинокая девушка, разговаривающая по телефону, а еще влюбленная парочка в противоположном конце заведения. Я прищурилась, замечая знакомые черты, — это был блондинчик Дино.

— Это не сын вашего патологоанатома там? — спросила Люцифера, хотя уже знала ответ.

— Да, это Дино.

— А рядом с ним?..

— Лилу, — ответил Люцифер. — Его невеста.

— Та самая, из-за которой он стал моногамным?

Напарник лишь кивнул, подтверждая, и я внимательным взглядом стала рассматривать подружку Дино. И впечатления она не производила. Русые волосы собраны в аккуратный пучок, откуда выбивались чуть вьющиеся и похожие на пух пряди, бледная кожа без грамма косметики на лице, сутуловатая осанка. На Лилу была мешковатая кофта, рядом висел мерзкого цвета плащ.

Не сказать, что Лилу была страшной — правильно подобранная одежда и макияж почти из любой сделают красотку, — но ухаживать за собой она точно не умела.

Они — странная пара. Дино был просто не ее уровня. И хотя он не в моем вкусе, глупо отрицать, что он хорош собой: высокий, статный, умный, вежливый, имеющий вкус в одежде — но, видимо, не в девушках. Исходя из всех его характеристик представляла рядом с Дино более эффектную женщину, а не какое-то жалкое подобие на нее.

— Ты долго пялишься на них, — укорил меня Люцифер, и я повернулась к нему лицом.

— Они довольно... — замялась, подбирая слова: — Специфичная пара.

— Он ее любит, — просто ответил Люцифер.

Любит? Я усмехнулась: в это чувство я не сильно верила. Есть страсть — в нее я верила. Есть вожделение, похоть. Но любовь — всего лишь химическая реакция, в ходе которой вырабатываются дофамин и серотонин — «гормоны счастья». Любовь нелогична, нерациональна, ее нет, есть только потребности — ощущать безопасность, заботу о себе, продолжать потомство. Потребность не быть одиноким и найти того, кто сможет это одиночество навсегда разрушить.

Интересно, а Люцифер верил в любовь?..

— Любит? — Я скептически приподняла брови.

— Помнишь, я говорил, что Дино стажировался в другом штате? — Люцифер дождался моего кивка и продолжил: — Ему предлагали там должность, но он вернулся сюда. Из-за Лилу.

— Почему тогда уезжал? — хмыкнула, хотя и понимала, что вряд ли Люцифер знал такие подробности.

Собственно, он и не знал, поэтому промолчал.

Я вновь повернула голову в сторону Лилу. Было в ней что-то еще, чего я не заметила с самого начала, сосредоточившись на внешнем облике. Нечто в ее движениях. Эта Лилу была... нервной — вздрагивала от резких звуков, подозрительно оглядывалась на каждого в кафе и успокаивалась, лишь когда Дино касался ее руки, лежавшей на столе.

— Какая-то эта Лилу дерганная.

— Да, она не совсем здорова, — подтвердил Люцифер. — Посещает психиатра. Дино это знает, но все равно хочет на ней жениться.

— Психиатра? — переспросила, заинтересовавшись. — Что случилось?

Было в этой истории что-то нечисто. Какой-то факт, который бы расставил фигуры по местам.

— Около года назад Лилу изнасиловали.

Я вскинула брови. Нет, изнасилование — это распространенное преступление. В прошлом году, согласно статистике, в США жертвами изнасилования стали около ста сорока тысяч человек. И это только официальные данные, а сколько еще было случаев, когда о преступлении просто не сообщалось? Яркий пример — Шелли Тёрнер. Но два рассказа про изнасилование за один день — да что уж говорить, за несколько часов — было перебором.

— Преступника поймали? — решила спросить я.

— Да, поймали. — Люцифер кивнул. — У Лилу на фоне травмы появились проблемы с психикой. Дино, когда узнал, сразу же приехал, бросил работу и устроился хирургом в местную больницу. Ходит с ней по психиатрам, поддерживает.

— Слишком много изнасилований за один день, тебе не кажется?..

✧✧✧

Нам предстояло в очередной раз заниматься бумажной работой. Впрочем, это была классика любой деятельности, связанной с расследованием, — я к этому давно привыкла, и даже находила какой-то особый шарм в изучении старых документов. Архив, пыль и пожелтевшие листы отчетов — полицейская романтика во всей красе.

Мы с Люцифером надеялись, что монашки все же не стали бы заботиться о ребенке, тем более зачатым, по их пресловутым религиозным понятиям, во грехе. Но и убивать или еще как-либо подвергать опасности они тоже бы не стали. Из всего этого следует, что ребенка оставили там, где его могут найти и оказать помощь. Таких мест немного: больница, полиция и приюты. Ребенок неизвестного происхождения — об этом должны были сообщить в органы правопорядка, а соответственно — должны сохраниться данные. Если ребенка отдали в приют официально, то руководство также обязано было обратиться в полицию.

Если дело об исчезновении Шелли Тёрнер Люцифер в этом архиве нашел быстро, то информацию о подброшенных детях искать значительно труднее. Нужно было просмотреть и в раскрытых делах, и в нераскрытых, и даже проверить все сообщения о преступлениях, потому что полиция могла и не возбудить дела по каким-либо причинам. А учитывая, что дела были не отсортированы, а в электронную базу — ничего не внесено, работать предстояло долго.

Я уже отправила в Сиэтл запрос, чтобы скинули мне всю информацию, связанную с подкидышами, начиная с осени 1988 года и заканчивая 1998 годом. Вряд ли, конечно, ребенка подбросили или сдали в приют в десятилетнем возрасте, но лучше сделать больше, чем упустить зацепку на финишной прямой.

Кожей чувствовала, что мы движемся в правильном направлении: трое одноклассников изнасиловали Шелли, а теперь ее ребенок, узнавший о судьбе матери, мстит ее обидчикам.

При тусклом свете лампы я пролистывала материалы одного из дел, пока Люцифер приносил все больше и больше бумаг. Он неплохо ориентировался в архиве — здесь не было человека, следящего за всеми документами и архивными данными, как у меня в Сиэтле.

— Чёрт! — Легким эхом раздался голос Люцифера из-за стеллажей.

— Что случилось?

— Кроули вызывает. Хочет знать, как продвигается следствие.

Я хмыкнула. Он звонил и мне сегодня, но не получил ответов. У капитана не было полномочий требовать у меня посвящать его в дело моего отдела, но зато он мог требовать этого от Люцифера. Только вот, кажется, этот старый идиот не принимал во внимание значение понятия «конфиденциальность». И пока Люцифер работает со мной, он обладает «иммунитетом»: его не могут заставить выполнять другие дела, увольнять или требовать с него отчетов. Но когда я уеду...

— Я схожу, а то он не отстанет, — прервал мои мысли Хейлал.

— Люцифер, — окликнула его у двери.

— Я знаю, что такое конфиденциальность. Можешь не волноваться.

— И я не волнуюсь, — призналась невозмутимо. Я и правда не сомневалась в нем в этом плане. Не с его опытом работы в Нью-Йорке. — Доложи Кроули о раскрытии дела Шелли Тёрнер, — предложила, пожимая плечами. — Придумай что-нибудь, чтобы не связать с нашими делами. Можно коротко: сбежала из-за изнасилования, монастырь укрывал, покончила жизнь самоубийством.

— Он порадуется раскрытому делу, — хмыкнул Люцифер. — Спасибо.

Я лишь кивнула. Не хочу доставлять проблем, а начальство — особенно такое, как Кроули — не волновало правосудие и истина, им важны лишь результаты. А молчание только усугубит положение Люцифера.

«Вики, какого черта ты волнуешься о нем? Какое тебе дело, что будет с Люцифером, когда ты уедешь обратно в Сиэтл?»

Я вздохнула, мысленно отвечая на вопросы. Потому что он хороший коп. Потому что это его призвание. Потому что он должен раскрывать дела, а не быть уволенным.

«Но до твоего приезда он и не работал особо, варился в своей обиде на мир и не мог собраться с силами двигаться дальше», — стал возражать внутренний голос. — «Зачем ему помогать?».

Потому что после того, как его понизили и сослали сюда из Нью-Йорка, двигаться было некуда. Ему нигде не дали бы работу.

«Ты его оправдываешь, Вики», — вновь шептал внутренний голос. — «Почему?»

Потому что он хороший напарник и мне нравится с ним работать.

«И все?»

И он делится со мной сигаретами.

Я тряхнула головой, прекращая этот диалог, больше похожий на разговор душевнобольного, и вновь углубилась в чтение документов. Спустя какое-то время ко мне присоединился Люцифер.

Время утекало сквозь пальцы, бумаги на столе постепенно исчезали, но никакой полезной информации мы так и не нашли. Несколько раз выходили курить на крыльцо и наблюдали, как постепенно ночь окутывала город своей дымкой. Мы курили, возвращались в архив, а потом вновь выходили на улицу насытить никотином легкие и выпустить в воздух сизый дым.

— Я думаю, на сегодня хватит, — выдохнула, откидывая очередное дело. Опять ничего.

— Ого, — воодушевился Люцифер. — Ты сдаешься и решаешь взять отдых?

— Надо освежить голову и подумать. Нужно сменить вид деятельности — физическая нагрузка должна помочь. Есть у меня один метод...

Люцифер ухмыльнулся. Заметив это, я лишь закатила глаза.

— Пробежка, — прервала его очередные фантазии — сегодня он в них слишком часто витал. — Присоединишься? Если не боишься отстать, конечно.

— Хочешь посоревноваться? — хмыкнул он. — Что ж, тогда давай пари.

Я изумленно вскинула брови.

— Кто отстает, тот и должен желание. Любое.

Любое? Желание без границ, без слова «стоп»? Мне нравится. Люблю азарт и люблю побеждать.

— Согласна. — И, понизив голос, добавила: — Любое — так любое.

В предвкушении мы оба довольно быстро покинули отдел и добрались до дома Люцифера. Я поставила телефон на зарядку и принялась доставать со дна чемодана свой спортивный костюм — всегда беру его с собой, когда понимаю, что командировка предстоит больше трех дней. В нашей работе без постоянной физической нагрузки и тренировок не выжить. Интересно, есть ли в этом городе где-то спортзал с рингом? Я бы посмотрела на Люцифера в спарринге.

— Тебя еще долго ждать? — крикнул из коридора Люцифер.

— Пять секунд, — ответила, заканчивая убирать волосы в хвост.

— Один, — начал считать он нарочито громко. — Два. Три. Четыре.

— Пять. — Я довольно улыбнулась, выходя к нему. — А ты нетерпелив, оказывается.

— А у тебя, оказывается, есть обувь без каблуков, — парировал он. — Ты еще можешь отказаться от пари.

— Отказаться? Готовься к желанию, Люцифер.

Его глаза сверкнули, отразившись от яркого света ламп. Это была игра, только наша с ним, на двоих. Своеобразный покер из слов и действий, где каждый новый ход — это возможность или выиграть, забрав свое, или проиграть, потеряв все. Это пари на желание — как ставка all-in, и неясно, чего нам хочется больше — победить или поддаться, чтобы узнать, что каждый уготовил друг другу.

Наш маршрут был до отеля и обратно. Мы бежали в одном темпе, иногда поочередно перегоняя друг друга, хоть и ненадолго. Легкие горели, мышцы были напряжены, но нельзя было останавливаться даже ни на секунду отдыха, иначе с каждым разом темп будет меньше и в следующий раз я пробегу меньше.

В маленьком городе свои преимущества для длительных пробежек: в поздний час почти не было людей на улице, не ездили машины, заставляя останавливаться на перекрестках. Мы просто бежали по тротуару, не переставая переглядываться, — это стимулировало, не давало сдаваться. Никто из нас не хотел отдавать победу — по крайне мере, пока.

Интересно, а если никто из нас не сдастся, и мы финишируем одновременно, кто будет загадывать желание? Оба или никто?

Мы уже почти добежали до отеля, возле которого условились сделать несколько минут отдыха, чтобы восстановить дыхание. У входа, к удивлению, топтался на месте Дино, нервно выкуривая сигарету. Блондинчик явно уже выпил, но все же выглядел напряженным и обеспокоенным. Встретить его во второй раз за сегодня — неожиданность как для меня, так и для Люцифера.

— Привет, — поздоровался запыхавшийся Люцифер, протягивая ладонь для рукопожатия. — Как дела? Как Лилу?

Он спрашивал про невесту блондинчика? Я сдвинула брови к переносице и оставила эту мысль на потом.

— Как Лилу? — Дино зло ухмыльнулся. — А сам-то ты как думаешь? После этой гребаной статьи точно не спокойна и не счастлива!

Какой статьи?..

— Ты о чем? — тоже не понял Люцифер.

— Вечерний выпуск «News today», статья про изнасилование Шелли Тёрнер и про то, что насильник не получит свое наказание.

— Что?! — воскликнула, подходя ближе. — Где? Есть с собой?

Только не это, пожалуйста. Не говорите мне, что Кроули слил всю информацию прессе. Только не говорите, что преступник теперь знает, что мы движемся в правильным направлении. Нет-нет-нет.

Дино нахмурился, но все же достал из внутреннего кармана пальто помятую бумагу. Схватив ее, я стала вглядываться в строчки статьи с красноречивым заголовком «За сроком давности».

Чёрт! Чёрт! Чёрт!

Теперь убийца знает, что мы его ищем. И пусть в статье не было упоминания о ребенке, о связи с нынешними убийствами, преступник все равно понял, что мы напали на его след. И скоро начнет избавляться от улик.