Взгляд Василиска

Схватки начались буквально через час после ухода Северуса, вопреки словам о двух неделях. Долгое время будущая мать провела с повитухой, и вот, долгожданный ребёнок огласил тишину пищанием и плачем. Замученная тяжёлыми родами, но безумно счастливая, Лили прижала сына к своей груди. Тёплый, родной комочек счастья.

— Джеймс, ты только посмотри, — прошептала она, передавая мальчика.

Новоявленный папаша взял со всей бережностью маленького Гарри, испытывая гордость за рождение первенца-сына. Но стоило взглянуть на него, тихо хныкающего, которого оторвали от родных рук матери, и Поттер-старший остолбенел, испытывая нечто очень странное и… неприятное. Словно не частичку себя держал, а совершенно незнакомого младенца, что начал плакать сильнее и дёргать ножками с ручками.

Откуда появилось это отторжение, Джеймс никак не мог понять. Гарри — его ребёнок. Его продолжение, сотворённое в первую брачную ночь с любимой женщиной. Вполне возможно, причина заключается в младенце, который ощущает спокойствие и тянется только к материнскому теплу в первые дни.

Джеймс убеждал себя в том, что всё поправимо. Время расставит всё на места и он обязательно привяжется к своему сыну, будет любить его и лелеять. Но шли месяцы и ничего не менялось.

Помимо странного напряжения в семье, Поттер не переставал думать о надвигающемся хаосе. Деление на светлую и тёмную сторону — оно раскалывало волшебный мир надвое, затрагивало не только Великобританию.

Так много крови было пролито… и ради чего?

Джеймс перестал улыбаться, перестал радоваться жизни. Перед глазами стояли смерти знакомых и друзей. Он терял самого себя в водовороте безумия и не знал, что делать. Как вернуться к своей привычной жизни? Как вернуть нескончаемый оптимизм, которым он был заражён с самого детства?..

Ход мыслей прервал громкий звук со второго этажа, будто что-то упало на пол, а после раздался сильный плач ребёнка. Джеймс помчался в детскую, едва не спотыкаясь на ступеньках, и буквально застыл на пороге, увидев свою жену, лежащую без движения рядом с кроваткой хнычущего ребёнка. Её лицо замерло в искажённой гримасе беспокойства. Зрачки не реагировали на свет. Сердце не билось.

Липкий страх, пробравшийся в душу, в один миг лишил опоры и чего-то очень бесценного, теплившегося в груди. Детская комната, за исключением малютки-Гарри, была пуста, никто не пробирался в их дом, сигнальные чары оставались нетронутыми. Лили была мертва из-за… Гарри?

По щёчкам ребёнка текли слёзы и… кровь. Тот смотрел на свою мёртвую маму, а кровоточащие глазки стали приобретать желтоватый оттенок, с вертикальными зрачками.

— Нет… нет, нет, — быстро и тихо проговаривал мужчина, имея возможность снова двигаться, и рванул к жене, что не подавала никаких признаков жизни. Внутри Поттера что-то оборвалось, руки дрожали, как при запое, в который раз от раза Джеймс впадал, ясно осознавая, что жизнь его катится по наклонной, а на губах появилась безумная улыбка. Он обхватил всё еще тёплое тело жены и прижал к себе, как одержимый вглядываясь в ее застывшее лицо. — Нет, Лили, солнышко, Лили… ты ведь не можешь умереть, малыш. Не можешь… Лили… ЛИЛИ!

Ни один зов не смог бы заставить женщину проснуться. Сердце в груди замолчало навсегда. Сын плакал, но Джеймс не реагировал на это. Оглушённый горем и неверием, он не слышал детских криков. Донеслись они до слуха чуть позже. Когда сомнения, до этого терзавшие сердце, вмиг исчезли.

Оторвавшись от тела мёртвой жены, Джеймс в один миг всё осознал — выродок, убивший любовь всей его жизни, зачат от кого-то другого. Его сын не мог иметь глаза-убийцы. Маленькое чудовище, чьё существование должно прерваться немедленно. Ради общего блага.

Сидевший в колыбельке малыш, словно чувствуя опасность, неожиданно замолк, подслеповато смотря на стоящего человека с вытянутой рукой, и вновь сильно заплакал, потирая ручками глаза, которые сильно болели и были влажными от слёз и крови.

— Авада… — смертельное проклятье почти сорвалось с губ убитого горем мужчины — помешали сигнальные чары, установленные на дом, что оповестили о незваном госте. А следом раздался щелчок замка.

Тёмная, давящая аура, от которой мороз шёл по коже, могла принадлежать лишь одному волшебнику. Поттер горько усмехнулся, оценив насмешку Судьбы. Его жена убита малолетним выродком, а по его душу пришёл сам Тёмный лорд!

В один миг вспыхнувшая ярость вдруг потухла и мужчину охватила апатия. Столь сильная, что на сопротивление не осталось сил. Убьют его сегодня? Пускай. Терять больше нечего. Он не мог и не хотел жить без своей жены, что любил всей душой со школьных лет.

Отказавшись колдовать, даже для собственной защиты, Джеймс убрал палочку и вышел из детской. Знакомая высокая фигура в балахоне не оставила сомнений.

— Пришёл-таки… Что тебе нужно?

— Как гостеприимно, Поттер, — оскалился тёмный маг, и взгляд его багровых глаз покоробил так же сильно, как змеиный взгляд орущего на втором этаже выродка. — Я пришёл за твоим ребёнком.

— Зачем? — с безразличием спросил Джеймс. Не так, как должен отвечать родитель, боящийся за жизнь своего сына.

Тёмный лорд, поигрывая волшебной палочкой, внимательно изучал стоящего перед ним мужчину. То, как он отзывался о своем ребёнке, наталкивало на мысли о непринятии. А его глаза, в которых потухла жизнь, говорили сильнее слов — Поттер лишился чего-то дорогого и потерял смысл своего существования.

— Где твоя жена-грязнокровка, Поттер?

— У меня нет в руках палочки, — угрожающе начал Джеймс, а после сорвался на крик. Горло сжималось от боли и слёз, что он испытывал, утонув в своем горе. Это слишком для его нервов. Кто бы перед ним ни стоял, пусть хоть сам Мерлин — церемониться мужчина не желал. Инстинкты самосохранения впали в апатию, как и вся его душа. — Но не заставляй меня пожалеть, что я её не достал! Хочешь забрать выродка? Валяй! Иди в детскую и забери, он весь твой! Если только он не убьёт тебя раньше, чем ты пересечёшь порог. Давай, урод! Вперёд! Детская наверху!

— Круцио, — обманчиво спокойно кинул второе непростительное Тёмный Лорд, не терпящий оскорбления в свой адрес.

Джеймс Поттер рухнул на пол с повторным криком. Боль от пыточного ощущалась не так остро, как боль душевная, и не могла его отвлечь. Непростительное оказалось не таким сильным, чтобы умолять о пощаде. Сопротивления не было никакого.

— Ты заинтриговал меня, Поттер, — елейно улыбнулся Волан-де-Морт, снимая действие проклятья. — Жажду услышать подробности. Что не так с твоим ребёнком?

— Сходи, да посмотри сам. Возможно, это станет последним, что ты увидишь в своей жизни.

Несмотря на перенесённую физическую боль, Джеймс не смог сдержать досаду. Его горе совсем атрофировало чувство страха, которое он наверняка бы испытывал, если бы в его жизни не произошла трагедия.

— Для моей жены стало…

Раньше чем успел испытать дикую боль, Джеймс увидел, как пальцы его правой руки, до первой фаланги, отсекли режущим заклятьем. Лорд Волан-де-Морт дал чётко понять, что желает услышать подробности, а не хождение вокруг да около. Отрезание пальцев лишь поможет жалкому чистокровному волшебнику шевелить извилинами в нужном направлении.

После шока боль вспышкой пронзила сознание, куда реальнее, чем от Круцио. Крик пробрал дом до самого подвала. Рухнув на колени, мужчина сжал пострадавшую руку, истекающую кровью, и от вида своих изувеченных пальцев с раскуроченными костями и мясом его замутило. Крикам и постанываниям, сквозь слезы, вторил тонкий детский плач, порождавший в мужчине лютую ненависть, чудом глушившую боль. Лишь позже, вернув себе возможность хоть что-нибудь произнести, он не стал молчать:

— Убери… это…

— Приказы отдаю я, Поттер, — с угрозой предупредил Тёмный Лорд, терпеливо ожидая, когда мужчина сможет соображать. — Если не хочешь лишиться всех пальцев, говори, что не так с твоим ребёнком?

— Выродок он! Вот что с ним не так! Ещё когда он родился, я почувствовал отторжение. У него глаза змеиные, ясно?! — Джеймса колотило от расспросов о ребёнке, но всё же он заговорил, чтобы больше не подвергаться пыткам. А вот сдержать свой гнев уже не мог. — Лили пошла кормить его, и только она поднялась, как я услышал звук падения. Я побежал туда и увидел, что она мёртва! Затем я посмотрел на него и увидел, что из глаз течёт кровь, а зрачки стали вертикальными! Он убил её взглядом, словно василиск!

«Взгляд василиска у человека» — две несовместимости сложились в голове. Багровые глаза полыхнули интересом. Пророчество, что сподвигло его прийти в дом Поттеров и уничтожить мальчишку до того, как тот станет представлять опасность, отошло на второй план. Грязнокровка мертва, её супруг стоит на грани сумасшествия, лишившись самого дорогого в жизни, а орущий маленький монстр на втором этаже не хочет успокаиваться.

Потеряв интерес к Поттеру, Волан-де-Морт лишил его сознания и переступил через лежащее тело, направляясь в детскую. Ребёнок, оставшийся в колыбельке, не переставал громко плакать. Уютная комнатка в один момент стала местом убийства. Повсюду валялись игрушки, потолок имитировал ночное небо, ярко сияли звезды, а мягко светящий ночник создавал приятную атмосферу. Всё здесь говорило о том, что растущий в ней мальчик был желанным.

Мёртвая мать лежала недалеко от кроватки, и на теле не было совершенно никаких признаков насильственной смерти.

Хнычущий малыш размазывал по щекам почти засохшую кровь, и в свете ночника Тёмный лорд мог увидеть издалека глазки малыша. Поттер не солгал, те были яркие, жёлто-зелёного оттенка, с вертикальным змеиным зрачком. Примесь зелёного явно была взята от матери, чьи потухшие глаза были слепо обращены в потолок.

Будь ребёнок обычным, Тёмный лорд без колебания убил бы его. Не рискуя смотреть долго напрямую, слёзы жалкая преграда для убийственного взора, он опустил взгляд на шею мальчика, уверенным шагом подходя ближе, а в голове его начал выстраиваться план на будущее. Это маленькое смертоносное оружие могло послужить великим целям. Лорд заберёт его с собой. Мальчишка станет бесценным сокровищем, убивающим недостойных.

— Не плачь, — на парселтанге заговорил мужчина, надеясь, что шипение подействует лучше обычных человеческих слов.

И в самом деле, мальчик перестал плакать, оставались лишь тихие всхлипы. Он протянул свои крохотные ручки к Волан-де-Морту, пытаясь ухватиться за тонкие, холодные пальцы, и окончательно успокоился, когда взялся за них.

Сильнее странного прикосновения, Тёмного лорда поразило ответное шипение. В нём, пусть ужасно искажённом, чётко угадывалось «голоден». Если бы малыш поднял взгляд, он увидел бы, как красивое лицо незнакомца исказилось в жёсткой улыбке. Тёмный маг позволял играться со своими пальцами, а сам смотрел в стену и ликовал.

Вот оно! Его сокровище!

Неожиданно подняв ребенка на руки, он быстро прижал того к груди, подбородком касаясь тёмноволосой макушки. От ребёнка приятно пахло молоком и совсем тонким ароматом духов, которые сохранились на нём от объятий матери, а мягкие волосики приятно щекотали прохладную кожу.

Подумать только, ещё несколько минут назад он хотел убить малыша. А теперь, словно повинуясь зову отцовства, которого ему никогда не доводилось испытать, желал унести отсюда и воспитать достойного соратника. Или же преемника. Биологические родители и рядом не могли стоять с таким особенным малышом.

Легонько стерев очищающим заклинанием кровь с детского личика, тёмный маг сотворил бархатную зелёную повязку, чтобы мальчик не причинил никому вреда, пока того не требуется, и аккуратно закрыл ею глаза.

На колыбельке он успел заметить вырезанное имя мальчика. «Гарри». Тем лучше. И пока Джеймс Поттер не очнулся, Тёмный лорд унёс ребёнка с собой, и уже знал, кому можно поручить заботу о мальчике.