Последний Друг / Монеси

05:20

Я подхожу к банкомату на углу, а Илья прикрывает меня со спины. К счастью, папе хватило здравого смысла отправить меня в банк, как только мне исполнилось восемнадцать, чтоб я оформила себе дебетовую карту. Я снимаю сто пятьдесят тысяч рублей - максимальную сумму, которую можно снять в этом банкомате. Пока я складываю купюры в конверт для Маши, мое сердце неистово колотится в груди: я молюсь, как бы, заметив у меня деньги, кто-нибудь вдруг не выпрыгнул с пушкой в руках. Кто знает, чем это может закончиться. Я выхватываю чек, быстро запоминаю, что у меня на счету остается ещё не маленькая сумма, и рву чек на мелкие кусочки. Мне столько не нужно. Можно снять еще наличных для Маши и Дианы в другом банкомате или в банке, когда он откроется.

-"К Маше, наверное, рановато идти,"- говорю я и, сложив конверт, кладу его к себе в карман. -"А то она заподозрит, что что-то не так. Может, потусуемся у нее в подъезде?"

-"Не, Ксень. Мы не станем сидеть в подъезде твоей лучшей подружки, потому что ты не хочешь ее обременять. Сейчас пять утра, давай пойдем поедим."- Илья ведет меня за собой. -"Моя любимая закусочная открыта круглосуточно."

-"Звучит прикольно."

В столь ранний час улицы пустынны. Я не против людей, просто не осмеливаюсь петь песни в чьем-либо присутствии. Если бы я сейчас была совсем одна, то, наверное, сыграла и спела бы какую-нибудь депрессивную песню. Папа учил меня, что нет ничего дурного в том, чтобы поддаваться эмоциям, но при этом нужно уметь бороться с самыми плохими из них. На следующий день после того, как его положили в больницу, я играла светлые и душевные песни, чтобы чувствовать, что надежда нас не покинула.

Мы подходим к кафе «Пушка». Над дверью треугольная вывеска, на которой изображена пушка, стреляющая чизбургером в название кафе, и картошка фри, которая разлетается в разные стороны, как фейерверк. Илья пристегивает велосипед к паркомату, я следом за ним захожу в полупустое кафе, и в нос мне сразу бьет запах яичницы и гренок.

Хозяин с усталыми глазами приветствует нас и предлагает занять любые места. Илья обходит меня и направляется в дальний угол забегаловки, где занимает столик на двоих возле туалета. Темно-синие кожаные сиденья потрескались, и, глядя на них, я сразу вспоминаю диван у нас дома с тех времен, когда я была совсем еще ребенком. Я тогда машинально отдирала от него кусочки ткани до тех пор, пока обивка не полезла наружу, причем полезла так сильно, что папа выбросил диван и заменил его тем, что стоит у нас до сих пор.

-"Это мое любимое место,"- говорит Илья. -"Я бываю здесь пару раз в неделю. Уже даже говорю: «Мне как обычно»."

-"А почему ты ходишь именно сюда? Твой район?"- Я вдруг осознаю, что понятия не имею, где живет мой Последний друг и откуда он вообще родом.

-"Мой, но только в последние четыре месяца,"- кивает Осипов. -"Так вышло, что я оказался в интернате."

Я не только ничего не знаю о Илье, но и ничего еще для него не сделала. Он верен своей миссии следовать за мной в моем путешествии: вытащил меня из дома, привел и вызволил из больницы, а скоро и к Маше со мной пойдет.

Илья подвигает ко мне меню.

-"На обратной стороне написано про акцию для Обреченных. Все бесплатно, прикинь."

Небывалая удача. На форуме «Обратный отсчет» я много раз читала, что Обреченные идут в пятизвездочные рестораны, ожидая, что их там будут обхаживать, как королей, и кормить всевозможными угощениями за счет заведения, но в итоге им предлагают только скидку. Я рада, что Илья привел меня именно сюда.

Откуда-то из кухни выходит официантка и приветствует нас. Ее светлые волосы собраны в аккуратный пучок на затылке, а на значке, приколотом к желтому галстучку, написано «Вероника».

-"Доброе утро,"- говорит она и достает ручку из-за уха. Я замечаю завиток татуировки у нее над локтем. Кажется, страх перед иголками я не перерасту никогда. Девушка крутит ручку между пальцев. -"Поздно вы к нам, да?"

-"Можно и так сказать,"- отвечает Илья.

-"Скорее очень-очень рано,"- возражаю я.

Если Веронике и интересна разница формулировок, то виду она не подает.

-"Что-нибудь выбрали?"

Осипов изучает меню.

-"Ты что, будешь не то, что обычно?"- спрашиваю я.

-"Сегодня хочу чего-нибудь нового. Последний шанс и все такое."- Он откладывает меню и поднимает взгляд на официантку. -"Что посоветуете?"

-"Вам что, позвонили, что ли?"- Ее смешок живет не больше секунды. Девушка поворачивается ко мне, а я опускаю голову все ниже и ниже, пока Вероника не присаживается перед нами на корточки. -"Быть не может."- Она роняет ручку и блокнот на стол. -"Ребята, вы в порядке? Вы больны? И вообще, вы же не прикалываетесь, чтобы я вас бесплатно накормила, так?"

Илья качает головой:

-"Нет, не прикалываемся. Я часто сюда захожу и решил не изменять себе в последний раз."

-"Вы что, на самом деле сейчас думаете о еде?"

Илья наклоняется вперед и читает имя на значке:

-"Вероника. Что посоветуете?"

Девушка прикрывает глаза рукой, пожимает плечами.

-"Даже не знаю,"- говорит она. -"Может быть, набор «Все самое вкусное»? Там картошка фри, мини-сэндвичи, яичница, жареная свиная вырезка, паста… В общем, там все самое вкусное, что у нас есть."

-"Мне столько в жизни не съесть. А что вы сами тут больше всего любите?"- спрашивает Илья. -"Только не говорите, что рыбу."

-"Я люблю салат с цыпленком на гриле. Но это потому, что ем как птичка."

-"Тогда буду его,"- решает Илья и смотрит на меня. -"А ты что хочешь, Ксень?"

Я даже не смотрю в меню.

-"Я возьму то, что ты здесь всегда заказываешь."

Как и он, я надеюсь, что это не рыба.

-"Но ты даже не знаешь, что это."

-"В любом случае, попробую что-то новое. Если только это не куриная грудка."

Илья кивает. Он указывает пару позиций в меню, и Вероника сообщает, что скоро вернется, после чего поспешно уходит, забыв на столе ручку и блокнот. Я слышу, как она велит повару готовить наши блюда в первую очередь, потому что «за тем столиком сидят Обреченные». Не очень понимаю, кто составляет нам конкуренцию в этом первенстве. Мужчина, который пьет кофе и читает газету? Но я ценю доброту сердца Вероники. Интересно, была ли такой же Марина из Отдела Смерти, пока работа не заглушила в ней последние крохи сострадания?

Я поворачиваюсь к Илье.

-"Можно у тебя кое-что спросить?"

-"Не переводи время на такие вопросы. Просто спрашивай что хочешь, будь смелее,"- отвечает он.

-"Зачем ты сказал Веронике, что мы умираем? Разве это не испортит ей день?"

-"Возможно. Но смерть испортит и мой день, и я ничего не смогу с этим поделать,"- пожимает плечами Илья.

-"Маше я говорить не собираюсь,"- замечаю я.

-"Но почему? Не будь чудовищем. У тебя ведь есть шанс с ней попрощаться. Не упускай его."

-"Я не хочу портить ей день. Она мать-одиночка. Ей и так приходится нелегко с тех пор, как не стало ее парня."- А может быть, не такая я и самоотверженная. Может, молчать о своей смерти, это чистый эгоизм. Но я не могу себя заставить. Как сказать лучшей подруге, что завтра тебя уже не будет рядом? И как убедить ее отпустить тебя, чтобы ты не упустила своего шанса пожить последний день перед смертью?

Я откидываюсь на сиденье, испытывая изрядное отвращение к себе.

-"Если ты окончательно решила, я тебя поддержу. Не знаю, обидится ли она, тебе лучше знать. Но послушай, нам пора перестать сомневаться в себе и заботиться о том, как другие отреагируют на нашу смерть."

-"А что, если, переставая сомневаться в себе, мы перестаем быть собой? Тебе самому не вскрывают мозг размышления о том, не была ли жизнь лучше до появления Отдела Смерти?"

-"Было ли тогда лучше?"- переспрашивает Илья. -"Может быть. Да. Нет. Ответ ничего не значит и ничего не меняет. Пусть все идет как идет, Ксень."

Он прав. Не буду больше себя мучить. Я сдерживаюсь. Я кучу лет жила в полной безопасности, пытаясь обеспечить себе долгие годы на земле, и посмотрите, чего я добилась. Я на финишной прямой, хотя никогда не участвовала в забеге.

Вероника возвращается с напитками и протягивает Илье салат с цыпленком на гриле, а передо мной ставит батат-фри и французские гренки.

-"Если вам понадобится что-нибудь еще, ребята, пожалуйста, кликните меня. Даже если я не в зале или занята другим клиентом. Я в вашем распоряжении."

Мы благодарим ее, но я замечаю, что ей не хочется уходить. Кажется, она вот-вот присядет рядом с кем-нибудь из нас еще немного поболтать. Но она все же собирается и уходит.

Илья стучит вилкой по моей тарелке.

-"Ну, как тебе мое «как обычно»?"

-"Я сто лет не ела гренок. Мой отец вместо них любил делать по утрам роллы с беконом, салатом и помидорами в поджаренной тортилье."- Я как-то уже подзабыла о существовании французских гренок, но запах корицы мгновенно навеял многочисленные воспоминания о том, как мы с папой сидели друг напротив друга за нашим неустойчивым столом, завтракали, слушали новости или накидывали идеи для его очередного списка. -"А вообще очень в тему. Хочешь?"

Илья кивает, но к моей тарелке не тянется. Он думает о чем-то своем, гоняя салат по тарелке. Он явно чем-то расстроен и ест только курицу. Потом берет блокнот и ручку, которую оставила на столе Вероника, рисует круг и несколько раз жирно его обводит.

-"Я мечтал путешествовать по свету и фотографировать."

Он рисует карту мира, намечая границы стран, в которых никогда не побывает.

-"Типа как фотожурналист?"- уточняю я.

-"Не, я хотел работать чисто на себя."

-"Тогда надо сходить в «Арену путешествий»,"- говорю я. -"Это лучший способ объехать весь мир за один день. На форуме «Обратный отсчет» у нее хорошие отзывы."

-"Я на таких форумах не сижу,"- говорит Илья.

-"А я сижу каждый день,"- признаюсь я. -"Мне спокойнее, когда я вижу, как другие люди находят в себе силы выйти из зоны комфорта."

Осипов отрывает взгляд от своего рисунка и качает головой.

-"Твой Последний друг проследит, чтобы ты из своей зоны комфорта вышел со взрывом. Не в буквальном смысле, а понимаешь в каком. В хорошем. Я криво выразился."

-"Я тебя поняла."

-"А ты себя кем видела в будущем?"- спрашивает Илья. -"В профессиональном плане."

-"Архитектором. Я хотела строить дома, офисы, театры и парки,"- говорю я. И умалчиваю о том, что никогда в жизни не стала бы работать в офисе или что мечтала выступить на построенной мною же сцене. -"В детстве я очень любила «Лего»."

-"Я тоже. Ракеты у меня всегда разваливались, и у моих пилотов с квадратной головой никогда не было особых шансов."- Илья тянется к моей тарелке и отрезает себе кусочек гренки, после чего принимается с наслаждением ее жевать, опустив голову и закрыв глаза. Ужасно тяжело смотреть, как кто-то ест свою самую любимую еду в последний раз в жизни.

Я обязана взять себя в руки.

Обычно хуже всего бывает перед тем, как станет лучше, но сегодня все наоборот.

Когда наши тарелки пустеют, Илья встает и подзывает Веронику.

-"Будет секундочка, принесите счет, хорошо?"

-"Мы вас угощаем."

-"Пожалуйста, можно мы заплатим? Для меня это очень важно,"- говорю я. Надеюсь, она не думает, что я манипулирую ее чувством вины.

-"Поддерживаю,"- кивает Илья.

Вероника энергично кивает и приносит нам чек. Я протягиваю пластиковую карту и, когда девушка возвращает ее мне, оставляю ей чаевых в три раза больше стоимости нашего недорогого завтрака.

Теперь у меня остается чуть меньше денег. Наверное, помочь кому-нибудь начать жизнь заново на эти деньги нельзя, но это хоть какая-то помощь.

Илья кладет рисунок земного шара в карман.

-"Пойдем?"

Я остаюсь сидеть на месте.

-"Встать, значит уйти,"- говорю я.

-"Ага,"- говорит Осипов.

-"Уйти, значит умереть,"- говорю я.

-"Не-а. Уйти, значит пожить перед тем, как умереть. Вперед."

Я встаю, благодарю Веронику, помощника официанта и хозяина кафе, и мы выходим на улицу.

Я смотрю вперед на пустынные улицы и иду навстречу Илье и его велосипеду; навстречу своей смерти, которая с каждой потерянной нами минутой становится ближе; навстречу миру, который сегодня играет против нас.

Илья отстёгивает велик, выкатывает его на дорогу и бросает мне шлем.

-"Так, напомни, где живет Маша?"

-"Зачем ты даешь его мне?"- спрашиваю я.

-"Чтобы ты не раскроила себе череп, когда будешь падать."- Илья забирается на велик. -"Отстойно же будет, если тебя угробит твой Последний друг."

-"Но это одноместный велосипед."

-"У меня есть пеги на заднем колесе,"- говорит он.

-"Ты хочешь, чтобы я стоялп сзади на этих подножках, а ты вез меня в темноте?"

-"Но ты при этом будешь в шлеме,"- говорит Илья.

-"Нет. Этот велосипед нас и прикончит."

-"Ничего подобного. Доверься мне. Я не слезаю с этого велика уже два года. Давай, Ксень, залезай."

Я в дикой нерешительности и все же с усилием надеваю на голову шлем. Забравшись на пеги, я хватаю Илью за плечи и крепко в них вцепляюсь.

Продуктовый магазин открывает ставни новому рабочему дню, а луна еще висит высоко над головой. Илья давит на педали, и я соскакиваю на землю.

-"Нет. Я пойду пешком. И тебе советую."- я расстегиваю шлем, снимаю его с головы и отдаю Илье.  -"Прости. У меня просто появилось дурное предчувствие, а мне сейчас только и остается, что доверять интуиции."

Илья вешает шлем на руль и опускает ногу на тротуар.

-"Тогда не будем тормозить. Не знаю, сколько нам осталось жить, но лично я не хочу все пропустить."

--------------------------------------------------------------
Не забываем ставить звёздочки и писать комментарии 💋