Алые слёзы

Они так и не увидели директора.

Честно говоря, Атсуши начал сомневаться, что у школы есть директор. Казалось, что вот, два его заместителя вершат все дела, а директор лежит где-то на Гаваях и греется на солнышке, попивая фруктовый коктейль.

Два заместителя — Мори Огай и Юкичи Фукадзава. Первый, по совместительству их ещё школьный врач, а второй... Физрук.

Атсуши заметил, что Дадзая отчитывал Мори-сан, а Фукадзава при этом молчал. Вы скажете — ну да, он же врач, он должен беспокоиться. Но, Атсуши четко видел и слышал, как Мори-сан явно беспокоится о нём и даже не как об ученике... Будто Дадзай являлся чем то большим для Мори...

В этом момент Накадзима точно убедился, что между Дадзаем и Мори, есть что-то... Может они родственники? Нужно будет спросить.

Осаму остался дальше слушать триаду Огая, мол, «в больничном крыле бинты кончаются, скоро платить за это будешь». А Атсуши повёл в свой кабинет Куникида.

— Атсуши, выйди. И постучись ровно, через пять минут.

Накадзима послушался. Что может быть легче? Но... Он опаздывал, то на минуту, то смешил на 14 секунд. В общем, он так и стоял, стучался, пока не попал точно в заданное время. У него не было часов, так что он не знал, сколько он так простоял.

Попрощавшись с Куникидой, Атсуши пообещал себе, что больше опаздывать никогда в жизни не будет.

На пути он встретил вновь того загадочного мальчика.

— Эй! Федор-кун! — крикнул он помахав рукой. Достоевский обернулся на звук и подошёл к нему.

— Атсуши-сан? — гетерохромик сначала и не замечал, что у того слишком сильно слышен корявый, японский акцент. Иностранец.

— Как у тебя прошёл день?

— А... — Федор смутился, его никто и никогда о таком не спрашивал. — Ну, нормально... А у тебя.?

— Так себе. Куникида-сан, заставил постучаться ровно через пять минут...

— Ты стоял там более двух часов, да? — догадался Дост, слегка усмехаясь.

— Ха... Да...

— Честно сказать у меня тоже день не очень прошёл... — почесал затылок Федор, — Гончаров с Гоголем ко мне пристают, не понятно зачем... — он оборачивался, словно хотел убедиться, что этих двух ярких персон на горизонте нет.

— Может, подружиться хотят?

— Да нет, кто со мной дружить захочет?

— Эм... Ну... Может... Я?

Достоевский поднял голову и улыбнулся. От этой улыбки у Атсуши пробежали мурашки. Кого же этот мальчик ему напоминает?

— Атсуши-и..! — кричал на всю школу Дадзай и прыгнул на спину бедного мальчика.

— Слезай, болван! — Чуя дал ему подзатыльник, довольно не хилый. Но Осаму, крепко вцепился в Накадзиму.

— Может, отпустите Атсуши, Дадзай-сан? — холодно сказал Достоевский. Осаму, к всеобщему удивлению послушался.

— Русский?

— Как быстро догадался.

— Не отстаю от тебя, Федор-кун.

У них одинаковое выражение лица: чуть приоткрытые глаза, та же улыбка, слегка сморщенный нос. Они как близняшки и от этого Накадзиме было явно не по себе, но вот только... Федор казался довольно робким и закрытым мальчиком, а Дадзай яркая, громкая и весёлая персона. Только вот сейчас... Все эти характеристики отпадали, когда оба начали тихо смеяться не отрывая друг от друга взгляда.

— Хе-хе смешная шутка, — смеялся Дадзай. Федор улыбнулся, хотя сам тоже тихо смеялся.

— Вот про мою маму лишнее было. — заметил Федор, поднимая палец вверх, — а на счет Коли и Ивана ты прав.

— Ну я же не говорил, что они...

— Замолкни. — отрезал Федор, тихо хихикая, — у меня челюсть болит.

— Вот и встретились два психа... — прокомментировал Чуя, вздыхая. — Эй, вы, шизофреники чертовы, домой не пора ли?!

— М-м, Федор-кун, может встретимся...

— Ага, в...

— Тогда мне не удобно, давай...

— Ладно, Дадзай-сан. — кивнул Достоевский. — Про Акутагаву-сана не забудь. — усмехнулся он, и помахав рукой на прощание скрылся в толпе.

— Вот крыса, всё же просчитал. — рассмеялся Дадзай и достал из кармана бумажку, на котором был написан номер Федора. — Ха-ха-ха!

— Не обращай внимания, иногда у этого балбеса бывают моменты гейниальности.

— Ты хотел сказать, гениальности? — переспросил Атсуши.

— Не-а. — теперь смеялись они, а Дадзай ещё долго пытался понять над чем же они смеются.

***

Только через неделю эта встреча состоялась.

Дадзай стоял на мосту, опираясь на обочину, точнее сказать, он сидел на ней. Загадочная глубина под ногами притягивала, звала, манила, словно песнь сирены...

— Ха... Дадзай-сан, сброситься решили..? — от потока не самых хороших мыслей, его отвлек тихий, глубокий, как река, голос. Осаму, потряс головой, выкидывая из головы такое сравнение — слишком много воды в голове.

— Ну нет, если умереть, то с красавицей... — мечтательно протянул Осаму, даже не оборачиваясь, — можно, просто Дадзай.

Федор усмехнулся и схватил того за рукав.

— Думаешь, я не вижу, что ты лжёшь?

— У тебя хоть друзья есть, Федор?

— Аналогичный вопрос.

— Это не отвечает на мой...

— И на мой тоже.

Оба замолкли. Достоевский так и не отпустил рукав Дадзая, словно боясь, что тот прыгнет. Честно сказать, Осаму сам боялся и понимал: Федор знал, что он, может прыгнуть в любой момент не задумываясь. К счастью, не только рука Федора, но и разум начал кричать, что пора уже слезать с обочины.

Он так и сделал. Когда ноги Дадзая коснулись земли, Федор наконец отпустил его.

— Неужели, так обо мне печёшься? — предыдущие вопросы так и остались без ответа. Федор поднёс руку к лицу. — Ну что за привычка...

— М... Конечно, нет, — он начал грызть ногти, сдирать кожу с пальца зубами... — Не хочу, чтобы ты, Дадзай, умер такой смертью.

— Переформулировал то, что я сказал. — довольно произнёс Осаму, глядя, как пальцы Федора начинают кровоточить.

— Хе, ну что ты, — когда Дост почувствовал металлический вкус крови он остановился. — Что ты хотел меня спросить, Дадзай?

— О, я и не сомневался, что ты догадаешься... Думаю и сам вопрос, ты уже знаешь..? — улыбнулся Дадзай, получил в ответ он такую же улыбку.

— Ни-че-го, я не хочу от вашего Ацуши.

— Я тоже, но...

— Не хочешь ли поиграть в шахматы?

— Да нет, это затянется минимум на неделю...

— Ну вот, с русским я помог. Так что репетитором я твоим не буду. — щёлкнул пальцами Дост.

— Э-эй, Федор, ну пожа-алуйста..! — понимая, как его ловко надули прокричал Осаму следуя за Федором.

После сотни «нет», а после и покрываемый ответ самым чистейшим русским матом, Дадзай наконец спросил.

— Говори цену.

— За всё платишь ты. — прозвучал голос Чуи за спиной Доста, а после прозвучал хлопок — убеждая Дадзая в том, что весь мир сговорился против его.

— Можно было вежливо попросить... — делая вид, что он тут вообще не причем пробубнил Ацуши.

— Кха... Меня Гин заставила, кхе. — прозвучал голос Акутагавы в маске.

— Это заговор против меня! — обижено закричал Дадзай, злобно смотря на довольного Федора и Чую. — Ты, Чуяхуахуа, предатель!

— Я тебя сейчас сброшу!

Пока соукоку вновь ссорились. Дост подошёл к Атсуши и Рюноске.

— Ну... — Федор достал явно чужой бумажник из кармана. — Пошлите повеселимся.

— Но так нел...

— Пошли! — сразу взбодрился Акутагава, Накадзима странно на него посмотрел. Но он никак не мог сопротивляться против двух человек (хотя он в этом уже сомневался), которые явно были не на стороне добра.

— Ну что ж, Атсуши, добро пожаловать на темную сторону.

— Хе-хе...

— Чего ты ржёшь!? — взревел Ацуши, когда они зашли в кафе, оставляя соукоку позади.

С этого началась перепалка уже у шин-соукоку. В конце концов, пообедал хорошенько только Федор. Честно (не считая того, что это были деньги Дадзая) заплатил...

И тут с криками: «Федор ты че жрёшь за мои деньги!?» — ворвался сам хозяин кошелька, а с криками «Почему без меня!?» — кричал уже Чуя. Фёдор же кинул кошелек Ацуши, который ловко отобрал Акутагава.

— Акутагава, отдай кошелек! — кричал Дадзай, но кошелек прилетел в руки Чуи. А когда Осаму кинул взгляд на Федора, тот довольно пожирал пончик.

— Спасибо, Рю. — поблагодарил Чуя. Ловко маневрируя через толпу, что ему позволял рост, тот скрылся с поля зрения Дадзая.

— Федор Достоевский, я убью тебя. — преимущества Осаму в том, что он не имел чувство стыда. Так что толкая каждого, он пытался найти рыжую макушку Накахары.

— Я кажется знаю куда они пошли. Кхе... — сказал Рюноске.

Атсуши сам не заметил как у них отношения с Акутагавой, стали похоже на отношения Чуи и Дадзая. Только вот, ненависть к друг другу была чуть меньше, просто Атсуши пытался как-то вытащить Рюноске из «клетки». А Акутагава в ответ только лаял как собака. А почему «как»? Иногда получалось с ним нормально поговорить. Но вот Чуя и Дадзай, они явно о друг о друге много чего знают, а вот Атсуши о Рюноске не знал ровно ничего, впрочем как и сам Акутагава о нём. Они даже не понимали какая цепь их связывает и почему они вообще общаются друг с другом.

Они не понимали. Но считали друг друга хоть и не друзьями, но близкими знакомыми.

Четверка «друзей», в которую иногда влезал Федор. Но с ним у них были не слишком доверительные отношения. Помочь с уроками? У Доста всегда найдется время, так что смело беги к нему. Но вот дружить с ним, страшно.

«У этого парня столько тараканов в голове, что даже мои плодятся медленнее.» — так говорил про него Дадзай.

И он был прав. Фиолетовые глаза смотрели в душу, холодная улыбка — от чего казалось, что сидишь рядом с демоном, который вот вот тебя расчленит.

Ну Накадзима конечно преувеличивал, он сам это прекрасно понимал.

***

Они направились в парк аттракционов. Столько всего вокруг, от чего у Атсуши кружилась голова как колесо обозрения. Накадзима выглядел как ребенок на фоне мрачного Акутагавы и серьезного Фёдора.

Дойдя до лавки с мороженым, они увидели довольного Чую и Дадзая, измазанного весь в мороженом.

Накадзима протянул Осаму платок.

— У-у, ребята какое вам мороженое?

— Ванильное. — ответил Федор.

— Черничное. Кха...

— Клубничное... — неуверенно ответио Атсуши.

— Эй, как так бессовестно можно распоряжаться МОИМИ деньгами!? — возмущался Осаму вытирая лицо. — А тебе, Акутагава...

— Замолкни. — отрезал резко он. Беря в руки мороженое.

— Бе-е..! — показав язык, Дадзай немножко пообижался, но всё же попросил Чую купить ему шоколадное мороженое.

Так как деньги Дадзая, ребята могли со спокойной совестью позволить себе все чудеса парка.

Два социофоба: Акутагава и Достоевский. Вот теперь попробуй, заставь их вступить в команду с непонятными людьми, ведь в комнату страха нужно десять человек. В конце концов, оба остались сидеть на скамейке с внутренним наслаждением слушая крики ужаса, своих приятелей. Эх, садисты...

ЧИК!

Следующее на очереди колесо обозрения. И теперь, оказалось, что Чуя жуть как боится высоты. О, и Дадзай об этом очень хорошо знал. Федор догадался, когда Накахара слишком долго сидел в туалете. Рюноске было пофик на чужие страхи, вообще чем меньше тем лучше, кислорода хоть больше будет. А Ацуши так и не догадался. Под гнетом издевательств Осаму, по типу: «Так вот почему ты такой маленький, тебя природа пожалела», Чуя всё же залез в кабинку. С закрытыми глазами. Ну эти крики они не забудут никогда. Ну и конечно никогда не забудут красные щёки Осаму, когда Чуя со страху схватил руку Дадзая.

ЧИК!

Следующее, лодки. Вот это сюрприз, Акутагава боится глубины. К счастью Ацуши не садист, что не скажешь о Дадзае... Его всё же заставили. Тихо ворча, Акутагава сел в лодку... И тут понеслось...

Осаму начал качать лодку, так сильно, что у Акутагавы виднелись костяшки когда он сжимал скамью, на которой он сидел. Чуя пытался его остановить, но становилось только хуже... Рюноске упал, а плавать он не умел.

Тяжёлое пальто тащило его вниз, на глубину. Дадзай ярко представил себя на его месте. По всему телу пробежались табун мурашек, от страха он оцепенел и даже слова не мог произнести, не то что бы банально моргать. Чуя привлекал внимание спасателей, а после нашёл телефон у себя в кармане и позвонил, еле нажав при это на кнопку вызова.

Но вот русский решил вообще не думать, и просто, снимая ушанку, за ним прыгнул Дост. Ацуши прыгнул не раздумывая, хотя всё тело его дрожало от страха, но в отличие от Осаму, он взял себя в руки и прыгнул. Приплыли спасатели. И спасли всех троих. Дадзай и Чуя на лодке быстренько приплыли на берег.

ЧИК!

Плед, очень много пледа для Акутагавы. Федор и Накадзима отдали ему свои одеяла. Достоевский переговаривал с директором и пытался добитья у него плату, ведь спасатели, по словам Накахары, ответили лишь после десятого звонка. А до этого момента, если бы за Рю не прыгнули Федор и Атсуши, то он бы утонул и последствия были бы намного серьезнее.

Вообще, Федор вспомнил как он спорил так же в России, при этом получил по голове несколько раз, а потом он и вовсе пролежал в больнице неделю. Но это Россия, а это Япония. Здесь у многих есть здравый смысл, они же не спешат в тюрьму за то, что применили силу. Так что, Федор, со спокойной совестью качал свои права.

— И я бы не просто повёл Вас в суд, — шептал Достоевский, фиолетовые глаза его блестели от злости, — я бы превратил Вашу жизнь в сущий кошмар. Мои родители могут спокойно отобрать у Вас, источник дохода — ведь, как я узнал, это не единственный такой случай.

— Но...

— Если Вы не хотите потерять своё дорогое имущество, то советую заплатить за лечение моего приятеля. Или встретимся мы с вами уже в суде. А там я уже покажу дело о «Кровавой недели».

— Не посмеешь, — скрепя зубами сказал хозяин смотря на мальчишку. — Ты ещё мал для таких дел, никто не поверит словам подростка, которому даже 16 не стукнуло.

— О... — Достоевский довольно улыбнулся, — ну хорошо. Но думаю, единственному выжившему там, поверят. Хе-хе.

— Кто?!

— О, вы встревожены... — протянул Федор бросая взгляд на Атсуши. — Даю три дня. Если через три дня вы не заплатите. То я отправлю вас прямиком к вашему брату.

— Ты..! Сошка мелкая..! — поднимая руку прокричал хозяин, Достоевский прикрыл глаза принимая удар. Но... Его не последовало.

— Ох, Чуя-я... — не открывая глаз шептал Достоевский. — Спасибо...

— Аргх! — хозяин довольно крупный, а сейчас его руку спокойно, даже не напрягаясь держит мальчик, который выглядел ещё слабее брюнета. Но он намного сильнее, несмотря на свой рост.

— Господин, не применяйте физическую силу. Вы только усугубите ситуацию. — хрипло сказал Дадзай, стоя за Накахарой. Федор приоткрыл глаза.

— Ну вы меня поняли? — невозмутимо произнёс русский, когда Чуя опустил руку хозяина.

Взрослый заметил как покраснела его рука.

— Да ни за что! Я не виноват в этом! — закричал хозяин, отвернулся и ушёл при этом громко хлопнув дверью.

— Хе-хе... Три дня...

То, что Акутагава сидит, на простом стуле, укутавшись в три пледа, уже говорило о том, насколько убогий здесь спасательный пункт.

Громкий кашель.

— Кха! Кхе...! Кха-кха! — Акутагава начал ещё чаще кашлять. Ацу сильно испугался когда заметил, что глаза у Рю сильно покраснели. Дрожащими руками он снял с него маску и заметил...

— СКОРУЮ! ЗВОНИТЕ В СКОРУЮ! — закричал Атсуши, Дадзай поспешно набирал номер ближайшей больницы.

Рюноске кашлял кровью.