Глава 3
Кира
Я не помню, сколько времени я просто рыдала, растворяясь в собственной боли. Всё вокруг стало размытым, голоса – далёкими, прикосновения – едва ощутимыми. Был только он. Его руки, обнимающие меня так крепко, словно он боялся, что я исчезну. Его дыхание у самого моего виска – тёплое, неровное, сдерживающее эмоции.
Я чувствовала, как его пальцы осторожно скользят по моей спине, поглаживают, словно пытаясь собрать осколки меня обратно. Он не говорил ничего, не пытался убедить меня, что всё будет хорошо – просто был рядом.
– Кира… – его голос прозвучал тихо, наполненный чем-то, что я не могла сразу разобрать – болью? Виной? Любовью?
Я прижалась к нему сильнее, зарываясь в его рубашку. Ткань впитывала мои слёзы, но Виктор не двигался, не жаловался, не пытался отстраниться. Он просто держал меня, позволяя выплеснуть всю боль, не спешил, не торопил.
Его рука скользнула вверх, осторожно запуталась в моих волосах. Он медленно гладил меня по голове, кончиками пальцев проводя по коже за ухом, так бережно, что я вздрогнула.
– Я здесь, – прошептал он. – Я никуда не уйду.
Я всхлипнула, но чуть глубже вдохнула, ловя его запах – привычный, родной, дающий чувство безопасности.
– Виктор… – голос сорвался, но он понял. Он наклонился, осторожно поцеловал меня в висок.
– Я знаю, – тихо ответил он. – Всё, Кира. Тише, моя девочка.
Он медленно раскачивал в такт моему дыханию, словно убаюкивая. И мне стало так тепло от того, как он держал меня – крепко, уверенно, не выпуская.
Я почувствовала, как его пальцы переплетаются с моими, мягко сжимают мою руку. Его губы скользнули по моей макушке – лёгкое, почти невесомое прикосновение.
– Ты не одна, – сказал он твёрдо, но всё так же мягко. – Я с тобой.
Я не могла ответить. Просто сжала его пальцы в ответ.
А он продолжал успокаивать меня – шёпотом, прикосновениями, теплом своего тела. Его ладонь снова скользнула по моей спине, движения ровные, размеренные.
– Всё хорошо, Кира. Я рядом. Всегда, – снова его губы прикоснулись к моей коже, теперь к виску, чуть дольше, чуть нежнее.
Я закрыла глаза, затаив дыхание.
В этот момент, среди всей этой боли, слёз и страха, я почувствовала: я больше не падаю в бездну. Он поймал и крепко держит меня.
Виктор держит меня. И он не отпустит.
Я знала. Уже знала. Но осознание всё равно било по мне волнами, оставляя пустоту, которую невозможно заполнить.
Виктор держал меня, не давая утонуть в этой боли. Его ладонь осторожно скользнула по моим волосам, пальцы перебирали пряди, словно пытаясь успокоить меня этим медленным, нежным движением.
– Тебе нужно отдыхать, – его голос был хриплым, но удивительно мягким.
Я попыталась встать, но он тут же остановил меня, легко прижав к подушке.
– Не надо, Кира. Просто полежи.
– Виктор… – мой голос дрожал. Я не знала, что хотела сказать. Не знала, какие слова могли бы выразить всё, что разрывало меня изнутри.
Он, кажется, тоже это понимал. Поэтому просто наклонился ближе, его губы на секунду коснулись моего лба.
– Я рядом, – тихо сказал он. – Всегда.
поверила. Поверила в то, что он не оставит меня. Не позволит мне раствориться в этой боли.
Даже если я сама пока не знала, как жить дальше.
***
Я вышел из здания, сжимая кулаки так, что ногти впивались в ладони. Киру только что отвел домой, но я знал, что оставаться с ней в квартире сейчас не мог. Гнев был слишком сильным, слишком обжигающим, за эти два дня достиг до пика. Если бы я сейчас остался рядом с ней, боюсь, что не смогу контролировать себя, а ей сейчас нужна моя забота, а не ярость.
Я достал телефон и набрал отцу.
— Где сейчас эти ублюдки? — без приветствия спросил я. Мой голос был низким, почти звериным.
— Доминио? Их люди частенько собираются в своём клубе. Ты уверен, что это они? — голос отца был холодным, но я слышал в нём скрытое напряжение. Он знал, что меня уже не остановить.
— Мне плевать. Если это не они, я всё равно доберусь до каждого, кто мог быть причастен. — Я сбросил вызов и сунул телефон в карман.
Уже через пять минут я вышел на улицу, где меня ждал водитель. У входа в дом я оставил четверых своих, ещё трое заняли позиции у дверей квартиры, и ещё четверо дежурили снаружи. Кира больше не должна была попасть в опасность. А я знал, куда должен был идти.
Через двадцать минут я уже стоял перед входом в клуб, которым владели Доминио. Тёмное здание с яркими огнями, громкая музыка, полуголые девицы, жаждущие внимания богатых мужчин. Всё это было знакомо мне, но уже чувствовал отвращение, не влечение. Не теряя ни минуты, я продолжил идти уверено, знал что внутри меня ждут ответы. Я был уверен.
Как только я шагнул внутрь, ко мне подлетела девушка с регистратора. Нахальная, в обтягивающем платье, с наигранной улыбкой на лице.
— Добрый вечер, вы записаны? — её голос был сладким, но я даже не взглянул на неё.
Я достал пистолет и молниеносно приставил его к её лбу.
— Дотронешься и твои мозги окажутся на этой стойке.
Она вжалась в стену, её губы задрожали, но ни звука не сорвалось с них. Я убрал оружие и направился внутрь, оставив её бледной и дрожащей.
Я пересёк зал, чувствуя, как напряглись люди Доминио, завидев меня. Но плевать. Меня было не остановить.
Я собирался подняться на второй этаж, где обычно находилось руководство, но что-то заставило меня замереть.
На сцене, освещённой приглушёнными неоновыми огнями, на пилоне танцевала женщина. Полуголая, двигающаяся плавно, соблазнительно. Вокруг неё сидели мужчины, пялились на неё с жадными взглядами, кто-то даже потянулся, чтобы сунуть ей деньги в бельё.
Но я смотрел не на них. Я смотрел на неё.
На мать Киры. Чёрт ты возьми.
Мою челюсть свело от ярости. Сердце застучало так, что я слышал его в ушах. Эта женщина… Я сжал пистолет, в голове уже вертелись десятки сценариев. Если она здесь, значит, она давно работает на этих уродов. И если так, значит, она знает что-то.
Вокруг гремела музыка, пахло дорогим алкоголем и испорченными жизнями, а я видел только одно — женщину на сцене, мать Киры. Полуголая, с ленивой улыбкой, скользящей по её губам, она двигалась в такт музыке, словно в трансе, пока вокруг неё сидели мужчины, раскинувшись в кожаных креслах, с жадными взглядами и алчными улыбками.
Где-то внутри меня вспыхнуло пламя. Жгучее, разрушительное, яростное. Меня вырвало из ступора, и я двинулся вперёд. Лезвие холодной ярости медленно вскрыло мою кожу, пуская внутрь ледяной яд осознания.
Это был их клуб. Их логово. Доминио.
Слишком много совпадений. Слишком много грязи, которая воняла прямо под моим носом.
Я шагнул к сцене, не слыша больше ни музыки, ни шума вокруг. Всё, что осталось, — это её лицо. Женщина, которая когда-то называлась матерью Киры, извивалась перед чужими мужчинами. И она даже не знала, что её дочь в это же время лежит пострадавшая, похоронив нерождённого ребёнка. Моего ребёнка.
Моего.
Знакомый голос окликнул меня сзади, но я даже не удосужился обернуться. Рука сама потянулась к кобуре. Я не буду говорить. Я не буду предупреждать. Я не в настроении играть по правилам.
— Грязь под ногтями, — бросил я, поднимая пистолет и наводя дуло прямо на женщину у стойки. — Как же вы меня раздражаете.
Её глаза расширились, дыхание сбилось, а я с наслаждением впитывал её страх. Этот страх был питанием для тьмы внутри меня. Она захлебнулась словами, дрожащие пальцы вцепились в край стола. Я наклонился ближе, ощущая, как замирает её сердце.
— Где Марк? — мои слова были ледяными. — У тебя пять секунд, чтобы открыть рот. Или я открою его сам.
Она нервно сглотнула, взгляд метался по залу, в поисках кого-то, кто сможет её спасти. Ошибка. В этом клубе больше не было спасителей. Только я и мой гнев.
— В-верхний зал, третий кабинет…
Этого мне хватило.
Я резко убрал пистолет, заставив её чуть не вскрикнуть от резкого движения, и развернулся к лестнице. Мои шаги гремели в тишине, которую оставляла после себя паника. Мужчины, что ещё минуту назад разваливались в креслах, вдруг замерли, их веселая беспечность растворилась в воздухе, как запах гари после пожара. Они чувствовали, кто вошёл в их логово. Они знали, что их конец начинается именно этой ночью.
Взлетев по ступеням, я толкнул дверь ногой и вошёл в кабинет. Просторный, дорогой, с видом на клуб. На диване сидел мужчина, которого я искал. Марк Доминио. Тот, кто решил сыграть со мной в войну. Тот, кто, возможно, несёт ответственность за слёзы Киры и кровь, которой не должно было пролиться.
Он медленно поднял на меня взгляд, и уголки его губ дёрнулись в слабой усмешке.
— Ты, конечно, можешь сразу достать пушку, Виктор, — сказал он лениво, опираясь локтем на подлокотник, — но давай хотя бы поговорим. Мы же взрослые люди.
Я усмехнулся. Такой же ленивой, полной отвращения усмешкой. И в следующую секунду выхватил пистолет и выстрелил в его колено.
Он рухнул на пол с оглушительным криком боли, а я шагнул ближе, наклоняясь к нему.
— Взрослые люди, говоришь? — мой голос был тихим, холодным, как лезвие ножа у горла. — Ты заставил мою девочку терять ребёнка. И теперь ты хочешь… поговорить?
Я услышал, как он сжал зубы, пытаясь не застонать от боли. Его руки дрожали, но он всё ещё пытался держаться гордо. Жалкий.
— Это не я…
— Кто тогда? — я прижал дуло к его лбу, наклоняясь ещё ближе. — Говори, пока я не сделал тебе вторую дырку в голове.
Он сглотнул, тяжело дыша, его лоб покрылся испариной. Но прежде чем он успел что-то сказать, дверь за моей спиной резко распахнулась, и я услышал знакомый голос.
— Виктор, хватит!
Я замер. Гнев затуманивал сознание, пульсировал в висках, как предсмертный ритм, но этот голос… Этот голос я бы узнал в любой тьме.
Кира.
Я медленно повернул голову и увидел её в дверях. Бледную, испуганную, но такую красивую, что мне стало больно. Она стояла там, в белом платье, которую я помог ей одеть, когда она вернулась с больницы, босиком, её взгляд метался между мной и мужчиной на полу.
— Что ты делаешь?.. — её голос дрожал. — Пожалуйста, Виктор, остановись…
Я смотрел на неё, и внутри меня происходило что-то необъяснимое. Гнев боролся с любовью, тьма с светом. Я не мог позволить ему уйти. Но и не мог позволить себе потерять её.
Её голубые глаза впились в мои, моля, умоляя.
— Вернись домой… ко мне…
Прямо сейчас должен сделать выбор.
Порвать его горло.
Или позволить ей спасти то, что осталось от меня.
Я стоял сжав кулаки так, что ногти впивались в ладони. Вся моя злость, всё бешенство кипело внутри, бурлило, рвалось наружу, но я держался. Пока что.
Она стояла там, рядом с Кирой. Мать. Женщина, которая должна была оберегать её, заботиться, любить, но вместо этого… Я перевёл взгляд на Киру. Она выглядела потерянной. Босиком, с растрёпанными волосами, в платье, которое совсем не подходило для этого места. Её взгляд метался от меня к Марку, и даже если она пыталась казаться сильной, я видел, как она дрожала. Видел, как страх впивается в её тело, врезается в кости.
— Она позвонила тебе, да? — Я произнёс это ровным голосом, но внутри всё кипело.
Кира не ответила, но её глаза выдали всё. Чёртова мать. Она знала, увидела меня. Как жаль, я собирался разобраться с ней позже. Знала, что её дочь для меня — святое. И всё же она стояла рядом с ней, будто ничего не случилось.
Я шагнул ближе. Гости Марка сидели в зале, смотрели на меня, ждали, что я сделаю. А я сделаю. Сделаю так, что пожалеют о том, что вообще родились на этот свет.
— любишь нос совать в чужие дела? — мой голос стал ниже, опаснее, пропитанным ядом.
Женщина сглотнула. Я видел, как она избегала моего взгляда.
— Виктор, я…
— Кто тебе позволил вмешиваться в мои дела и дела моей девушки? — перебил я её, подходя ближе.
В этот момент я почувствовал, как что-то внутри меня надломилось. Боль. Гнев. Чувство предательства, которое не касалось меня напрямую, но било по Кире.
Кира сделала шаг назад, когда Марк попытался встать. Я видел, как она инстинктивно хотела скрыться, но я был рядом. Мгновение — и мой пистолет уже был направлен прямо в его лоб.
— Ты пугаешь мою девочку. Ещё движение и я выстрелю, — произнёс я спокойно, без тени сомнения.
Марк ухмыльнулся, но в глазах его мелькнуло что-то, похожее на страх. Он слишком хорошо знал меня. Слишком хорошо понимал, что я не шучу.
— Виктор, мы можем договориться, — начал он.
— Ошибаешься, — усмехнулся я. — Мы не договариваемся. — Я зарядил пистолет, но в этот момент Кира резко схватила меня за руку.
— Виктор, пожалуйста…
Я посмотрел на неё. Её глаза блестели от слёз, но она держалась. Ради меня. Я видел, как тяжело ей было находиться здесь. Как сильно она хотела выбраться отсюда.
Я смотрел на Киру, и что-то внутри меня рвалось на части. Она боялась. Я видел это в её глазах, в том, как дрожали её пальцы, сжимая рукава кофты. Но я не мог позволить ей оставаться здесь.
— В машину, Кира. Жди меня там, — мой голос был твёрд, без места для возражений.
Она знала, что я сделаю. Знала, и это пугало её не меньше, чем сам Марк. Но я не собирался оставлять его живым после всего, что он сделал. Кира всегда была мягкой, прощающей, миролюбивой. Но не я. У меня не было ни малейшего желания прощать.
— Виктор… пожалуйста… — её голос был тихим, но я не мог дать слабину.
Я поднял руку, и мои люди подошли ближе, забирая Киру и её мать прочь. Её крики пронзили меня насквозь, но я не мог остановиться. Это должно было случиться. Это было неизбежно.
Телефон завибрировал в кармане. Отец.
— Ты дурак, Виктор, — его голос был ровным, но я слышал в нём раздражение. — Тебя уже окружили, ты хоть понимаешь, насколько подставляешь себя? Я отправил своих людей, но знай, если застрелят, пальцем не пошевелю.
— спасибо за заботу, папа — отрезал я, сбрасывая вызов.
Я развернулся к Марку. Он стоял с самодовольной ухмылкой, словно был уверен, что выйдет из этого клуба живым. Он ошибался.
— Мы могли бы договориться, Виктор, — протянул он, но я даже не дал ему закончить.
— Это было между нами, Марк. Только между нами. И ты решил вовлечь её. Ты пересёк черту. — Я медленно поднял пистолет и направил ему в лоб. — Теперь я накажу тебя так, как ты заслужил. Как принято в нашем мире.
Он хотел что-то сказать, но я не дал ему шанса. Палец нажал на спусковой крючок, и раздался выстрел.
Марк рухнул, кровь залила пол.
Я сделал глубокий вдох, спустился вниз, в последний раз оглядел этот проклятый клуб и развернулся к выходу. Меня ждала Кира. И даже если она меня возненавидит за это, я знал, что сделал правильный выбор.
---------------------------------------------
Конец 3 главы.
Тгк автора: noliarr
Благодарю всем за поддержку и внимание ♡