Между двух огней
Прекрасное, свежее утро, отличное настроение и чашечка кофе с малиновым круассаном — что может быть лучше? Абсолютно все, кроме постороннего шума в моем номере.
Послышались голоса, а после на кухню вваливается Илья, который истерически смеется. Следом заходит Дима, избивая его джинсами.
— Доброе утро. — Процедила я, подперев голову рукой.
— Ну охренеть какое оно доброе! — Заорал Занин. — Прям такое доброе, что не знаешь, куда и деваться.
Он вновь стукнул Илью, и тот начал давиться от смеха.
— Ну я же не виноват, что они у тебя такие тонкие.
— Ну я же не виноват, что ты у нас Геракл, мать ее.
Занин взялся избивать Трифанова джинсами, а Илья пытался защититься.
— Слышьте, але, черепашки ниндзя, угомонитесь! — Крикнула я.
Парни успокоились и расселись по разным сторонам.
— Дим, дай я посмотрю.
Подойдя к Занину, я взяла у него джинсы. На коленке была огромная дырка, которую невозможно аккуратно зашить.
— Уууу, Димас, — присвистнула я, — такую если захочешь — не зашьешь. Где ты так?
— Трифанов решил в крючочки поиграть. — Заплевался Занин.
— Между прочим, ты мне тоже коленку порвал.
И Илья в доказательство своих слов выставил ногу с рваной коленкой вперед.
— Но не так же сильно, как ты мне. — Добавил Дима.
— Илюх, ну ты молодец. — Сказала я. — Оставил Димаса без штанов. Теперь их либо выкинуть, либо сделать из них бриджи.
— А если заплатку на них наложить? — Предложил Илья.
Очередной взрыв мозга.
— На голову лучше себе ее наложи! — Рявкнула я. — Правда говорят: дурная голова рукам покоя не дает.
— Ногам...
— В твоем случае — рукам! Черти что, ей Богу...
Я пошла искать ножницы, а затем, вернувшись на кухню, принялась превращать Димкины рваные джинсы в элегантные брижди.
— Ну, Димас, зимой в них, конечно, не погоняешь, зато летом ты будешь самым модным. — Сказала ему я, вручая бриджи.
— Натах, ну ты просто кудесница. Спасибо тебе.
Димка порывисто меня обнял, и я счастливо засмеялась.
— Фу, телячьи нежности. — Сморщился Илья.
— Да что ты говоришь? — Хохотнула я и начала его душить. Понарошку, но все-таки душить.
— Ладно, пойдемте завтракать. Нас ждет трудный денек.
***
Немного подкрепившись, наша доблестная тройка отправилась в операторскую для монтировки интервью и отправки их в Москву. После мы сидели и думали над идеями для следующего выпуска программы «Биатлон с Губерниевым». Мы устроили такой мозговой штурм, что сначала начальник нам невольно позавидовал, но буквально через пять минут ему пришлось нас разнимать, чтобы мы не разнесли кабинет в щепки.
— Так, штурмовики, а ну прекратили балаган! — Оттащив меня в угол, гаркнул он. — Не хватало, чтобы вы девчонку тут замесили.
— Да конечно, ее замесишь. — Вставил Триф. — Она тебе как втащит — не очухаешься.
— Вот, давай не будем вспоминать мое криминальное прошлое. — Чертыхнулась я. — И, между прочим, тогда ты схватил по делу.
— Вот правда что. — Поддержал меня Занин.
— Ты-то че поддакиваешь? — Заржал Триф. — Щас я тебе вторые джинсы порву.
— Трифанов, уймись, — осек его Гу, — иначе полетишь ты экспресс-рейсом в Москву, из-под пинка моего.
— Опять из меня козла отпущения сделали. — Надулся Триф.
— Так, все сделали? — Спросил нас Губерниев. Мы кивнули. — Тогда валите отсюда, не раздражайте меня.
Мы моментально вылетели из операторской, громко хохоча, и не заметили, как столкнулись с Бабиковым.
— Привет спецкоррам. — Поприветствовал нас Антон, сверля меня взглядом.
Парни поприветствовали его крепким рукопожатием, а я опустила глаза в пол, не проронив ни слова.
— Наташ, можно тебя на пару слов?
— Лучше не трогай ее. — Предостерег его Триф, но Антон решил проигнорировать его слова. Я молча подошла к нему, и мы проследовали в конец коридора. Вспрыгнув, наконец, на подоконник, я спросила:
— Ну, и зачем тебе я вдруг понадобилась?
Не отвечая на вопрос, Бабиков притянул меня к себе и крепко поцеловал. Мои ладони сжимали его руки, а сердце быстро грохотало о грудную клетку. Я задыхалась и ловила ртом воздух, которого попросту не хватало. Антон крепко прижимал меня к себе, кусая мои губы, а меня бил испуг и невероятное волнение от происходящей ситуации.
— Ты с ума сошел? — Дрожащим голосом спросила я, отпихивая биатлониста от себя.
— Я скучал. — Вдыхал он запах моих волос. — Безумно скучал.
Он вновь попытался обнять меня, но я, держа его на расстоянии, не позволила этого.
— Антон, спокойно.
— Не могу.
— Спокойно, я говорю! — Оттолкнула его я. — Ты в курсе, что этажом ниже живет твоя девушка?
Его лицо исказилось за пару секунд. Он зашагал из стороны в сторону. Я вцепилась ладонями в подоконник, и на долю секунды пожалела о своих словах. Между нами повисла тишина, которая душила.
— Черт! — Выругался Антон, и я вздрогнула. Через секунду он подлетел ко мне, и я непроизвольно вжалась в окно. Биатлонист положил свои руки на мои колени и процедил:
— Мне пофиг, кто живет этажом ниже. Мне пофиг, кто что про нас скажет. Главное — что ты сейчас со мной. Только это имеет значение. Понимаешь?
Не поднимая на него глаз, я спрашиваю:
— И ты считаешь это нормальным, да?
Его молчание стало утвердительным ответом.
— Прости, но я на это не подписывалась. Для меня это дико.
Я спрыгнула с подоконника и сделала два шага, как он в спину мне прокричал:
— Дико? Ты серьезно?
Я закрыла глаза, чтобы не сорваться и не дать ему затрещину. Сделав глубокий вдох, я повернулась и ответила:
— Антон, за двумя зайцами погонишься — ни одного не поймаешь. Подумай об этом.
После этого я удалилась с гордо поднятой головой, оставив его одного.
Честно говоря, я и подумать не могла, что наш разговор с Антоном примет другой оборот. Все, что он делает — считает абсолютной нормой. Тогда почему я придерживаюсь другого мнения касательно этой ситуации? Может быть, я настолько старомодна, что не понимаю всех нюансов нынешних отношений? Может быть, это и правда считается нормальным? Извольте, но в таком случае я лучше буду одна.
Обо всем этом я размышляла, когда мы ехали на стадион.
— Натах, ты чего загрузилась? — Шепнул мне на ухо Дима.
Покосившись на Илью, я ответила:
— Потом.
Он кивнул, и в салоне транспорта вновь повисла тишина.
***
— Ребят, я не знаю, что делать. — Сказала я, рассказав им сегодняшний разговор с Антоном.
Мы коротали время в пресс-центре, ожидая начала гонки. Схватившись за голову, я тяжело выдохнула. Дима сидел рядом со мной, а Илья маячил перед нами из стороны в сторону.
— Слушай, да он олень натуральный! — Воскликнул Триф. — Как это вообще в его тупую голову могло прийти?
— Я тоже его не понимаю. — Добавил Заня. — Встречаться с одной, но, по сути, признаваться в любви уже другой... Где понятия честности и верности?
— О чем ты, Дим? — Вставила свое слово я. — Это хорошо, что он с двумя шашни крутит, а не с пятью. Было бы куда веселее.
Я была в отчаянии, и до сих пор не могла понять мотивов поведения Антона. Ребята также пребывали в шоке и не знали, что сказать на все это.
— Короче, — произнес Дима, — либо его выводить надо на чистый разговор, либо...
— Либо ебнуть ему, и все! Че мелочиться-то?
Мы неожиданно загоготали после этой фразы. И, кстати говоря, это было совсем не глупым решением на тот момент.
— Да ну, ребят, мокруха? Да вы чего?
— Илюха, я тебя поддерживаю. — Сказала я. — Втащить ему разок хорошо, чтобы мозги на место встали.
— Наташа! — Воскликнул Занин.
— Что?
Качнув головой, он сказал:
— В любом случае надо с этим что-то делать. Иначе жизни он не даст тебе, а ты — не дашь ее нам.
Поджав губы, мне нечего было ответить. Дима оказался прав.
— Ладно, подумаем об этом на досуге. — Сказал Илья, поглядывая на часы. — А сейчас нам пора на стадион, а то мало ли.
— Не кисни, Наташ, мы тебя не дадим в обиду. — Поднимая меня с дивана, сказал Занин. — Все будет хорошо.
— Я знаю, ребят, за что вам огромное спасибо. — Улыбнулась я.
Я знала, что рано или поздно все образуется, но я даже не хотела об этом думать. Потому что сейчас все катилось вместе с чертом прямиком в Ад.
***
Сама гонка протекала довольно интересно и захватывающе, отчего мы с ребятами не могли оторвать глаз. Лидеры менялись с каждой секундой, и за этим всем невозможно было уследить. Только когда на финишную прямую вышли Мартан Фуркад, Йоханнес Бё и Доминик Виндиш, тогда уже было все понятно. Мартан вновь играл не по правилам фэйр-плэй, загораживая коридоры своим соперникам, но Йоханнес знатно его наказал, лишив тем самым француза золота. Победно вскинув руки, биатлонист крикнул, что есть силы, и рухнул на снег. Мартан пыхтел от злости, но, переборов себя, поздравил норвежца с этой честной победой. Не остался в стороне и Виндиш, поздравив ребят теплой улыбкой и крепким рукопожатием.
Лучшим из наших стал Антон Шипулин, который занял шестую позицию. По нему было видно, что он устал, но Антон не из тех людей, который привык жаловаться. Было видно, как он скучает по семье, но ему осталось потерпеть совсем немного, чтобы потом оказаться рядом с ними.
— Тоха, все в порядке. — Похлопал его по плечу Илья. — Немного осталось.
— Я знаю, Илюх. — Ответил он, поднимая лыжи. — Ничего другого не остается.
— Давай запишем с тобой мини-сюжет, и я тебя отпущу.
Ребята занялись делом, а я пошла искать рыжего, чтобы поздравить его с ошеломительным выступлением. Поиски не увенчались успехом, и я, понурая, вернулась к своим коллегам, которые уже заканчивали разговор с нашим лидером сборной.
— Пойдем в пресс-центр. Там твой Йося. — Подколол меня Занин.
— Я тебе щас...
— Да ладно ты, не кипятись. — Улыбнулся Трифанов. — Всем и так все ясно.
Показав кулак, я не смогла вымолвить ни слова, а ребята громко загоготали, идя вперед.
— Чертовы шутники. — Шикнула я и догнала их.
Пресс-конференция победителей, на этот раз, выдалась менее серьезной и более веселой. Даже Мартан, который буквально час назад был готов растоптать Бё-младшего, сейчас сидел и задорно с ним разговаривал. Все журналисты получили ответы на свои вопросы, и, довольные жизнью, стали расходиться. Доминик и Мартан пожали Йоханнесу руки и удалились, и только после этого норвежец подошел ко мне.
— Я тебя поздравляю. — Улыбнулась я, целуя Йоханнеса.
— Эта победа — и твоя заслуга тоже.
— Это еще почему?
— Потому что во время гонки я думал о тебе, и только эта мысль меня гнала вперед. Только ты была моим стимулом выиграть эту гонку.
Это было настолько трогательно, что на глазах навернулись слезы.
— Мелкий, я тебя обожаю.
— Это кто тут мелкий? — Возмутился он и закинул меня на плечо.
Я взвизгнула, и Йоханнес потащил меня на выход.
***
Всю дорогу до гостиницы мы шли и дурачились, ни на минуту не замолкая. Кидались снежками, демонстративно кричали друг на друга, громко смеялись — делали что угодно, только не шли спокойно и общались, как пара взрослых людей. Да, мы дети, но именно так нам и было вместе хорошо. Я знаю, что Йоханнес в душе еще ребенок, но иногда он превращается во взрослого мужчину, который знает, чего хочет от жизни. Именно с таким мужчиной мне и охота находиться рядом. Именно такому мужчине я хочу дарить тепло и любовь.
— Как ты смотришь на то, чтобы сейчас прогуляться? — Спросил он меня уже спокойно.
— Сейчас?
— Ну да, прямо сейчас.
Поглядев на часы, я ответила:
— Я всеми руками и ногами «за»!
— Отлично! — Воскликнул он довольно. — Я только закину рюкзак. Подождешь меня две минуты?
— Конечно, ничего страшного.
— Я пулей! — Выпалил он и скрылся в дверях гостиницы.
— Надо бы посмотреть, что там у нас в Кубке Стэнли творится. — Пробубнила я про себя, доставая телефон.
Я успела только разблокировать мобильный, а дальше... Темнота. Через пару минут я потеряла сознание.