рассуждения
Мне всегда нравились красивые девушки.
Я говорю исключительно о внешности: длинные, изящные пальцы рук, широкие глаза и визуальная хрупкость- казалось, она добавляет женственности, и шарма обладательнице.
Всё было хорошо, пока я не начала искать все эти черты в себе.
Тогда-то я и пропала: безумная спешка, неотрывающася от талии измерительная лента, диетические продукты, несносная зелень и вода, которая порой заменяла всё.
Ночь слилась со днём, час с минутой, а моё тело предательски подводило!
Спустя годы хрупким в моей жизни стало лишь здоровье, длинными - списки лекарств, а широкими- сог
ревающие повязки на больные места.
Сейчас я понимаю, что красоту безопаснее наблюдать со стороны. Потому что сложно остановиться и не перейти грань.
________________________________________________
Исполосованно моё небо
Ресниц твоих нежных скользящими взмахами
Томные вздохи твои оглушительны
И шагов твоих шорохи слишком мучительны
В моей памяти, в самых дальних и тёмных её уголках,
Отзвук речей твоих,
Отблеск улыбки,
Озарявшей мою пустоту
Подскажи мне как бы так выстрелить чтоб прогнать тебя не вовлекшись во тьму.
_______________________________________________________________
Не хочу, чтобы человек просыпался со словами: «Не сдаваться. Надеюсь, я сломаюсь не сегодня». Я хочу, чтобы он, глядя утром в зеркало, твердо говорил себе: «Сегодня придется нелегко. Но это моя битва, и я буду бороться». (с) Джаред Падалеки
думаю следующая глава будет посвящена высказываниям Джареда Падалеки, канадского актера, из кампании "Always keep fighting" (всегда продолжай бороться)
________________________________________________________________________________
Не смотря на внешнее спокойствие, внутри ей хотелось неистово кричать, до хрипоты в голосе, необязательно что-то внятное; просто кричать, чтобы выплеснуть всю боль, скопившуюся внутри. Она понимала, что мало кричать, как ужаленной, поэтому просто лежала, слушая разные песни. Если обычно она очень быстро выбирала песню, чтоб поднять себе настроение, то сейчас все песни мелкали где-то далеко, она почти не слышала слов - просто фон. Мысли вихрились в её голове как кирпичи из старых стен, вышибленных во время войны. Дико хотелось спать, чтобы как-то занять время, но сна не было ни в одном глазу. Час за часом, день за днём одни и те же песни, люди, мысли... Самое опасное - мысли, они разрывали её. Она не знала о чём думать и в какой очередности, мысли пытались перекричать себе подобные. Она не могла ни читать, ни смотреть сериалы и фильмы- ничего не могла или не хотела. Только успокаивалась какими- то мелодиями и часто-часто мечтала о том, как всё могло бы быть, ей хотелось плавать в облаках грёз, витать в мечтах, чтобы не было никак грызущих мыслей и только напряжение во всём теле, которое её не покидало даже во время сна, выдавало присутствие реальности, и ей снова, и снова приходилось с самого начала выстраивать мир иллюзий. Будто удаляя и снова загружая "Симс". Сложно, отбиваясь от навязчивых мыслей, сосредоточиться и быть счастливой хотя бы недолго. Потеряв почти всё, что у неё оставалось, её сердце резко стало чёртсвым, почти ледяным, она знала, что так нельзя, что ей нужно быть сильнее для окружающих и назло тем, кто её пытается ранить. Ей уже реже хотелось любовных драм или криминальных -бандитских дел: перестрелок, резких слов и совсем не хотелось слышать ругань, и чувствовать к себе холод.
Больше не было сил. Не теперь, когда она потеряла своё убежище. Она и раньше сложно воспринимала критику, и холод к себе.
Теперь она не доверяла даже собственному отражению. Казалось, что всё кругом вымысел из её головы. Что она ещё хуже, чем может себе представить. Что всё совсем плохо. Она уже не могла смотреть в будущее, казалось что его больше нет. За плечами столько лет в боли, в страданиях, которые не отпускают и не отпустят. Но мало этого, ей приходилось вытаскивать из подобных ям своих друзей, знакомых, поддерживать гармонию в семье, которая то и дело взрывалась новыми скандалами. Непосильный груз лежал на её плечах. И даже сны чаще всего были настолько жуткими, что она просыпалась в слезах и с учащённым сердцебиением. Она соглашалась видеть сны о тех,кто к ней холоден, потому что эта боль меньше, чем боль от окончательной потери близких. Меньшее из двух зол,- так сказать. Хотелось хотя бы иногда чувствовать спокойствие, тишину в голове и на сердце. Она хотела совсем очертстветь, но разве 8 лет борьбы должны были увенчаться тем, что она сдастя? Нет! Уверенное "Нет!" .
Она верила, что мы можем идти к предначертанному разными путями и что бы ни было в конце, мы не имеем права сдаваться. Поэтому она жила, если можно это назвать жизнью.
Все, кто не знал её хорошо думали, что она вообще не парится ни о чем. И даже осуждали её прямо в лицо. Но даже самые близкие не знали всего. Ведь никто и никогда не увидит мир нашими глазами. Никто и никогда...