Пустая

Холодно.

Перед глазами стоял образ отца. Иллюзия. Он выглядел здоровым, словно никогда и не был зависим от опиума. Но та желчь и злоба, которыми были пропитаны слова Хэвона, заставили меня вспомнить, почему я стала ненавидеть его.

С тринадцати лет я винила себя в смерти матери. Пойти в лес попрактиковаться было моим желанием в тот день. Я должна была умереть тогда, но не она.

Резкая, обжигающая боль окатила всю спину, переходя на плечи. Я не увидела выступающего корня дерева и, споткнувшись, упала на колени. Зарываясь руками в землю, стала судорожно дышать. Противный ком в горле был предвестником слез, и как бы я ни старалась держать все в себе — плотина не выдержала.

— Ненавижу... — прошептала я, давясь слезами.

Эти Боги вертели мной, как им вздумалось. Когда Пустой надо было, она показала мне, как можно убить кого-то с помощью ее силы, а когда я просила о помощи, она от меня отвернулась. Боги не захотели слушать мои мольбы.

Вместо помощи они заставили меня заключить узы с человеком, к которому у меня нет чувств. Заставили пройти через воспоминания, которые я пыталась забыть.

Крик вырвался из моего горла. Стоило только обжигающей, словно пламя, боли стихнуть, как на смену ей пришла режущая агония. Как-будто тысячи клинков воткнули в мою спину и, ухватившись за рукоять, потянули вниз.

Открыв глаза и увидев множество нитей, каждая из которых подсвечивалась красным, я осознала, что я нахожусь в лесу.

Эрпориум. Гнездо драконов.

Оглядываясь по сторонам, я не понимала, как тут оказалась. Да что уж там, я даже не помнила, как ушла из Пустыни Утрат. Был ли со мной Ханз или Ная... Послышалось тихое гоготание рептилий. Постепенно шесть голов высунулись из кустарников, окружавших меня.

— Прошу, не подходите. Я не хочу вас ранить, — глядя на нити, идущие от драконов, я заметила, что все линии одним большим клубком концентрировались в моих руках.

Но сколько бы я ни просила рептилий не подходить ко мне, они постепенно приближались. Один из драконов с иссиня-черной чешуей стоял напротив меня, тихо рыча.

Сэт. Вожак своей стаи.

Его сородичи вторили ему и, расправив крылья, образовали круг, словно защищая или даже успокаивая меня. Каждая морда внимательно осматривала и обнюхивала мое тело.

Не знаю, чем я заслужила такое внимание к себе, но, когда повторилась вспышка боли, и сквозь крепко сжатые зубы вырвался крик, рептилии обеспокоенно загоготали. Сэт тут же сложил крылья, осторожно подошел ко мне и стал принюхиваться к спине. Очень нежно, насколько позволяла громадная морда, он ткнул своим носом мне в плечо и, повернувшись спиной, глухо прорычал.

Сет просил, чтобы я залезла к нему на спину. Но разноцветные линии все так же обвивали мои руки и мне было страшно как-либо двигаться. Я не хотела никому навредить.

— Мои руки обвиты вашими нитями жизни. Если я совершу ошибку, кто-то из вас может пострадать, — тихо произнесла я, глядя в глаза Сету.

Какое-то время дракон не разрывал зрительного контакта, а после, выпустив облачко пара из носа, подошел ко мне и осторожно схватил за рубашку. Сквозь его сжатые зубы послышался злобный рык, и, таща меня вперед за шкирку, словно провинившегося щенка, Сэт повел всю стаю куда-то вглубь леса.

Мы подошли к небольшому озеру, вода которого была кристально чистой и прозрачной. В матовом стекле водной глади отражалась Луна. Повсюду сверкали маленькие огни светлячков, а в траве стрекотали кузнечики. Волшебное место, подобное сказке.

Сэт осторожно поставил меня на ноги и слегка подтолкнул мордой вперед к воде.

Вдруг из тени ближайшего дерева вышел Ханз.

— Эрика? — удивленно спросил он.

— Стой. Не подходи близко, — остановила я парня, завидев его нити жизни.

— Куда ты пропала? Мы до ночи искали тебя с Наей, — напирал Ханз, делая еще один шаг вперед.

— Стой.

— Эрика, с тобой все хорошо?

— Прошу, остановись! Я не хочу убить тебя, как отца! — внезапный всхлип резал мои уши.

Когда Ханз сделал еще один шаг в мою сторону, нити, которые вились у меня в руках, резко натянулись.

Не хотелось, чтобы он видел мои слезы. Я гребаный ассасин, никто не должен видеть наши слабости. Эмоции равны смерти. Хватит одного лишь раза, чтобы кто-то увидел твое бессилие, а после вставил клинок тебе в спину.

Я отвернулась от Ханза в попытке успокоиться и вернуть безэмоциональное лицо, присуще ассасинам.

— Эрика, твоя спина... Что они сделали там с тобой? — в его голосе чувствовалась тревога и жалость. Глубоко вздохнув, я смотрела на Сэта, в его прекрасные фиолетовые глаза. Самец грустно прорычал и склонил голову к моему лицу, по которому снова текли слезы.

— Они сделали то, что, видимо, было нужным, — подавлено произнесла я, уже не в силах как-то бороться с последствиями Врат Бездны.

— На твоей спине черной краской написаны руны, и она вся кровоточит, — Ханз подошел еще ближе и слегка прикоснулся рукой к моему плечу. Я ожидала новой агонии, но ничего не произошло.

— Я тебя не чувствую, — произнесла слишком тихо, но принц все равно услышал.

— А я чувствую всю твою боль и терзания.

Внезапно все нити пропали. Мир стал прежним, без каких-либо ярких полос. Медленно поворачиваясь к Ханзу лицом, я не могла поверить в услышанное. До последнего надеялась, что, если я выберу путь через мост, никаких уз не будет. Ведь я не ощущала ничего чужого у себя в голове и в сердце, но если Ханз чувствовал мои эмоции, мою боль, то все кончено.

Я резко упала на колени и, закрыв глаза руками, стала плакать. Горько и навзрыд. Теперь уже было все равно, ассасин я или нет. Как только я ступлю на землю Кракхола, Хэлион все поймет. Наши запахи перемешаются и будут давать понять всем жителям деревни, что мы связаны узами.

— Эрика... — я слышала, как Ханз присел рядом на корточки, как драконы склонили свои мощные шеи, обдавая мое тело облаками пара. — Мы можем все ему объяснить. Если он любит тебя, то поймет и примет, неважно, связана ты узами или нет, — мягким и успокаивающим голосом произнес он. — Для того, чтобы любящим людям жить вместе, узы необязательны.

— Он не поймет. Ему было важно, чтобы я прошла с ним через ритуал сотворения, — снова и снова в меня будто вставляли остро заточенные клинки и рвали мою спину. Казалось, крик вырвался из глубин моей души, выходя таким же мощным ревом, как у драконов.

— Эрика! — Ханз вновь испугано осмотрел мою спину и, не раздумывая, резко поднял меня на ноги, ухватив за подмышечные впадины.

Не теряя времени, он стал расстегивать мою рубашку. У меня не было сил на сопротивление. Я просто смирилась, что даже если принц изнасилует меня — пусть. Пусть насилует. Подумаешь, на одно разочарование в жизни больше.

— О чем ты, дура, думаешь? — расстегнув все пуговицы и сняв с меня окровавленную рубашку, он упер руки в бока, глядя мне в глаза. Кружевная повязка частично закрывала мою грудь. От резкого холода соски затвердели, стали выпирать из-под просвечивающей ткани.

— Ты мои мысли читать умеешь? — последняя слеза скатилась по щеке. Я более-менее смогла успокоиться и, смахнув пелену с глаз, поняла, что драконы все также стоят по кругу, следя за нами.

— Да у тебя все на лице написано! Позади кристально чистая вода, иди поплавай. Твоя спина вся в крови! — с раздражением произнес парень.

Словно в прострации я сняла штаны с ботинками и, развернувшись, медленными шагами пошла к водоему. Я чувствовала себя куклой. Мое тело воспринимало слова Ханза как приказы и мгновенно начинало их выполнять.

Вода была слегка прохладная, но не ледяная. За столько дней наконец оказаться в своей живой стихии — благословение. Купаться в купелях это одно, но в озерах или морях — наилучшее удовольствие полного насыщения. Я постепенно уходила все глубже. Ноги, живот и грудь полностью погрузились под воду.

Это было сравнимо с глотком свежего воздуха. Раскаленная боль в спине понемногу затихала. Уйдя с головой под воду и осев на дне, я смогла полностью успокоится. Теперь меня не терзали мысли, касающиеся мамы и отца. Я приняла и отпустила их.

У этой воды было какое-то странное воздействие на магов воды. Словно ты находишься не в сдавливающей тебя стихии, а в шелке, который мягко обволакивает твое тело.

Когда я вынырнула, Ханз уже сидел на небольшом выступе над водной гладью. Не знаю, какие маги создавали это дивное место, но озеро окружали базальтовые пластины с мелкими вкраплениями минералов.

— Подплыви ко мне, — попросил принц, двигаясь ближе к кромке озера.

— Зачем?

— Твоя спина — указал Ханз, — Кровь в некоторых местах еще осталась, ее надо смыть, — кивнув ему, я подплыла ближе. Когда я встала на ноги, оказалось, что вода была мне здесь по пояс.

Ханз закатал рукава рубахи до локтей и, скрестив ноги, уставился на меня. В свете Луны он был похож на бога. Если до этого, глядя принцу в лицо, я видела серые глаза, то сейчас понимала, насколько же сильно ошибалась.

Глубина моря отражалась в этом цвете радужки, когда тучи покрыли пеленой все небо и не давали солнцу осветить хоть малую часть этого мира. Предвестник плохой погоды, шторма. Если смотреть в глаза человеку слишком долго, то можно почувствовать, что бездна совсем скоро протянет к тебе свои руки и утащит во тьму, но Ханз... Он, как и это озеро, давал ощущение спокойствия и умиротворения.

— Ты удивительна, — прошептал принц. Парень нежно провел указательным пальцем по моему лицу, убирая прилипшие волосы, а после попросил повернуться к нему спиной.

— Лагура показала мне отца и маму, — тихо сказала я. Ханз аккуратно убрал влажные волосы с моей спины. — Дали вспомнить то, что я хотела забыть. Создали иллюзию отца. Он столько отвратительного сказал мне, — я посмотрела на круги, которые появлялись на водной глади из-за движений принца.

— Это были лишь воспоминаниями. Несправедливо, что с самого детства на тебя взвалили столько ужаса и крови, но разве не благодаря этому ты стала той, кем являешься сейчас? — парень нежно водил по плечам влажными руками, а после смывал остатки песка и крови, которые прилипли к коже.

— А кто я сейчас? — этот вопрос терзал меня много лет — и после Врат Бездны противным звоном отбивался в голове. Кто я? Убийца своего отца и множества других людей? Сирота, по чьей вине умерли ее родители? Спасение мира или его проклятье? А, может, просто игрушка Богов?

— Ты великая девушка-ассасин, единственная и неповторимая. И даже несмотря на всю боль и ужас, ты сохранила большое, доброе сердце, — на пару секунд Ханз задумался, а после продолжил: — Ты чем-то напоминаешь мою маму. Так же носишься со мной, как с нерадивым дитя, которое вечно притягивает к себе неприятности, — принц тихо усмехнулся.

Большое, доброе сердце... Эти слова шли вразрез с деятельностью ассасина. Нас учили убивать, подчиняться желаниям заказчиков. И не всегда я вставляла клинок в сердце тех, у кого оно уже сгнило.

Каждый раз видела, как хорошие люди умоляют не убивать их. Смотрела на их слезы и непонимание, почему жизнь к ним настолько не справедлива. Ведь они просто оказались не в то время не в том месте. Они молят богов о спасении, молят нас, ассасинов, о пощаде. Но все мы лишь марионетки в руках кукловодов, которые так хорошо дергают за нити.

Я всегда просила у хороших людей прощение за свои действия, но разве обычное «прости» сможет продлить им жизнь? Разве мои слезы воскресят их?

Нет.

После восемнадцати я убивала без сожаления. Мне было невыгодно, что из-за каждой их смерти мое сердце сжимается от неимоверной боли, а в душе драконы полосят когтями.

Руки принца постепенно спускались все ниже, промывая лопатки и поясницу. В кристально чистой воде появились багровые разводы. Я и не знала, что это так приятно. Иногда ногтями Ханз мог случайно провести по коже, и от этого у меня появлялись мурашки.

Массажными движениями он промывал спину, не останавливаясь слишком долго на одном участке кожи. Его руки были гладкими и без мозолей. Принц и никак иначе. Это мои пальцы были в зазубринах, маленьких шрамах и с вечно погрызенными ногтями с заусенцами.

— Что было с тобой во Вратах Бездны? — закрыв глаза от наслаждения, спросила я.

— Ничего, — неуверенно произнес Ханз.

— Как это — ничего?

Ответить Ханз не успел. Его прервал громкий, будоражащий душу рев Сэта. Словно очнувшись ото сна, я посмотрела в ту сторону, где столпились рептилии.

Каждый из драконов ощетинился. Злобный оскал, приподнятые крылья и поза для атаки.

Выйдя из озера, я подошла к Сэту. Вожак стаи стоял впереди всех с широко разведенными крыльями. В случае нападения он кинулся бы первым, чтобы защитить свою стаю.

— Лучик мой, кого ты там увидел? — мягко спросила я, обходя каждого дракона, но, приблизившись к Сэту, заметила странную фигуру. Темный, как ночь, плащ с капюшоном полностью скрывал личность незваного гостя.

Быстро создав вокруг драконов и Ханза воздушный барьер, который дополнительно покрылся льдом, я сделала еще один шаг вперед. Меня не особо сильно волновало, что перед этим существом я стояла почти нагая. Лишь повязки на груди и бедрах из ткани скрывали интимные места.

— Кто ты? — достаточно громко произнесла я. После озера мой разум все еще был затуманен и расслаблен, но если этот кто-то решит напасть, он тут же познает свою смерть. В своих силах я не сомневалась.

— Наверное я пришел невовремя, да? — мужской голос донесся до моих ушей.

— Кто ты такой?

— Прошу простить мои манеры, наследница Пустой. Я Темный Бог, — фигура в плаще поклонилась мне.

— Велес? — пришлось приложить немало сил, чтобы не выказать своего удивления.

— Ох, как чудно, что ты обо мне слышала. Польщен! — Темный Бог так и не снял капюшон, отчего я не могла рассмотреть, как он выглядит.

— Зачем ты сюда явился? — спросила я, нахмурившись.

— Всего лишь предупредить, — по его голосу казалось, будто он улыбнулся. — Готовься и тренируйся. Первый бой уже близко.

— Зачем тебе это?

— Затем, что не люблю, когда бьют в спину. Да и мне интересно посмотреть на тебя в настоящем сражении, — он постоял еще немного, снова поклонился и исчез, оставляя после себя сизую дымку.

Драконы, что до этого тихо рычали в созданном мною барьере, теперь успокоились и с некоторой тревогой в глазах смотрели на меня.

Разрушив купол, я подошла к Сэту, и все остальные рептилии окружили меня, зажимая между собой. Каждый обнюхал спину, руки и лицо. Глядя на меня своими фиолетовыми глазами, вожак тихо загоготал, а после облизнул своим большим и шершавым языком мои пальцы и склонил голову в знак благодарности.

— Это вам всем спасибо. За все, — прошептала я, почесав каждую рептилию за подбородком.

— Эрика, это же был... — начал Ханз.

— Да, Велес. Темный Бог, который решил поиграть в людские игры, — угрюмо закончила я.

***

— Давайте повторим. Шаг влево — вихрь, шаг право — ледяные клинки, а шаг вперед — нити разума, — произнесла Ная, уже стоя в боевой позиции.

Мы находились посреди безжизненных дюн. Поиски Мерлии с Саэмом не увенчались успехом, поэтому сегодня они уже отправились на запад Палау, чтобы найти рогатых змей.

Слова Велеса не давали мне уснуть, и, как только взошло Солнце, я решила, что вчерашняя паника и слезы — лишь показатель того, как сильно мое тело расслабилось. Темный Бог был прав. Нужно было готовиться.

То, что я прошла через Врата Бездны, еще не показывает, что мы победили, и король Берон оставит всех нас в покое. Угроза Королевства Мористеллы тяжелым облаком до сих пор висела над всеми нами.

Когда я выходила из дворца короля Дэхана, у ворот меня уже ждала Ная. Она повела меня в это место, чтобы научить пользоваться своей новой силой. Как ни странно, но девушка понимала сущность данной магии куда лучше, чем я.

— Да не получается у меня! — руки мои повисли, словно тряпки, когда, сделав вихрь и ледяные клинки, нитей я так и не увидела.

— Вы слишком много думаете головой, моя королева. Нужно думать сердцем и душой, — Ная указала на мою грудную клетку. Ее секиры были аккуратно прикреплены к бедрам кожаными ремнями. Она была одета в белые зауженные штаны и рубаху, а на шее у нее красовался огромный рубин. — Еще раз.

Я вновь и вновь пыталась увидеть нити разума, но все было безуспешно. Шаг влево, шаг вправо. Воздушный вихрь из обжигающего ветра пустынь, ледяные клинки, пронзающие любые препятствия. А дальше — пустота.

Как бы я ни старалась искать в душе и сердце, как сказала Ная, у меня ничего не выходило. Я чувствовала, будто что-то от меня ускользает. После Врат Бездны эти нити не покидали меня на протяжении долгого времени, но сейчас не было даже намека на их существование.

Послышался громкий вой, и, подняв глаза, я увидела, как Ная стала нападать на Ханза, который пыхтел над песком. Он быстро выхватил свою шпагу и стал отражать удары девушки. Ее секира пронеслась над головой принца, срезав маленький клок волос.

— Ну же, давай! — прошипела девушка, атакуя принца. — Или тебя не учили, как держать меч и нападать? — она со свирепостью делала выпады в сторону Ханза.

Выдвинув ногу вперед и слегка провернув ее, девушка использовала свою магию, от чего ступни парня по щиколотку оказались в сыпучих песках. Продолжая отражать атаки, Ханз старался выбраться из ловушки, но его ноги словно приклеились к земле.

Острие секиры направилось к шее принца. Я даже подумать не успела, как у меня в руках уже появились те самые разноцветные нити, и, когда я зажала определенные цвета, из меня будто что-то вытянули.

Буквально крупицу, но я ее почувствовала. В этот момент Ханз вдруг создал вокруг себя ледяной барьер, зажав секиру Наи между пластами.

Тишина была просто оглушающей. Я смотрела на свои руки, обвитые разноцветными линиями, смотрела на то, с какими вытаращенными глазами озирался Ханз, и на то, с какой самодовольной улыбкой стояла Ная, оценивая случившееся.

— Что это было? — спросила я у девушки.

— Передача магии, — вынув секиру из льда, произнесла Ная.

Я махнула рукой, и сотворенный купол с треском разрушился. Ледяные пластины, упав на горячий песок, принялись с шипением таять.

— Откуда ты так много знаешь об этом? — нахмурив брови, спросила я у девушки.

— Мой отец был личным стражником Пустой до того момента, пока она не отпустила его на свободу. И Пустая поведала ему свой главный секрет, — Ная незаметно провела рукой по рубиновому кулону на шее и пожала плечами. Почему-то я зацепилась за этот жест, за этот кулон, и стала вспоминать все, что нам рассказывали в школе о магических существах.

Ее шепелявость, этот красный рубин, огненная магия... Глупо, конечно, было это предполагать, но...

— Твой отец — Вуивр?

— Это тебе Лагура с Месламой сказали? — грозно спросила Ная, сделав шаг вперед.

— Нет, всего лишь угадала, — я пожала плечами и встала в боевую позу, — Ты специально напала на Ханза, верно? —достав свой бастард из ножен, я направила острие на сердце Наи. Нити снова пропали.

— А как мне еще по-другому следовало вызвать вашу силу, моя королева? — девушка сразу же начала атаковать.

Выпад, удар, защита, блок. Мы двигались, словно любовники, со страстью и ярым желанием.

— Значит, ты полукровка, — констатировала я. Секира Наи просвистела у моего подбородка, а я в это время чуть не проткнула ее своим мечом.

— Значит, вы умеете думать, — прошипела девушка, уворачиваясь от моих ударов. Звон стали был оглушающим и в тоже время таким чарующим.

Когда я занесла бастард над головой Наи, та сделала быстрый и коварный финт. Откатившись в сторону, дочь Вуивра прокрутила рукой в попытке засосать мои ноги в сыпучие пески, но я этот прием уже знала, отчего создала воздушный диск, который удерживал меня над поверхностью земли.

— Магия Пустой — секрет, который она поведала твоему отцу? — успеваю прогнуться в спине, видя сверкающее лезвие секиры над своим лицом.

— Да. Я слишком долго ждала вас, — Ная отразила удар, нанесенный наискось, и тут же выпустила три шара огня. — Но вы, дети, не понимаете всей ответственности, — девушка нахмурилась, когда ее магия так и не достигла цели. Каждый шар я окутала воздушной воронкой и затушила.

— Мы дети? А тебе тогда сколько? — запыхавшись, спросила я.

— Девушки! Прекратите! — закричал Ханз, пытаясь встрять между нами.

— Уйди! — в один голос произнесли мы с Наей.

Принц округленными глазами посмотрел на нас, что-то пробурчал себе под нос и отошел в сторону.

— Со свой щекоталкой даже не думай лезть в бой, — это было ее ошибкой. Ная отвлеклась на Ханза, и я не простила бы себе, если б не воспользовалась этим.

Сконцентрировав магию в ногах, я присела на корточки и стремительно сделала дугу ступней, задействовав еще воздушный поток, чтобы наверняка. Ная отлетела назад и смачно упала на пятую точку. Лезвие бастарда было направлено на ее горло, и, сглотнув, дочь Вуивра подняла руки вверх, говоря тем самым, что сдается.

— Так сколько тебе? — тяжело дыша, спросила я. Убрала бастард в ножны и присела рядом с девушкой.

— В два раза старше вас. — Прерывисто прошипела Ная.

— Сорок шесть? — с удивлением спросила я, выпалив число наугад. Девушка утвердительно кивнула. — Хорошо сохранилась, — на лице Наи промелькнула еле заметная улыбка. — Значит, магия Пустой нацелена не только на убийство, но еще и на передачу моих способностей? — отдышавшись, спросила я.

— И не только, — Ная поднялась на ноги и помогла мне встать.

— В голове не укладывается, что твой отец был стражником Пустой, и она доверила ему тайны своей магии, — произнесла я, выдохнув и зачесав пятерней вылезшие на лоб волосы.

— Тут нет ничего удивительного. Вуивры мало того, что живут слишком долго, так еще и преданы своим хозяевам. Благодарю судьбу и богов, что я все-таки встретила вас, моя королева, и теперь свободна от клятв и обязательств перед отцом и Пустой, — с благоговением произнесла Ная. С виду она была такой серьезной девушкой, которой вот-вот перевалит за пятый десяток, а на деле все еще верила в детские сказки, силу богов и судьбу...

— Я бы на твоем месте не распиналась так сильно в благодарностях к ним, — тихо подметила я.

— Завтра будет праздник. Бламаан. Поэтому я вас покину. Нужно готовиться, — девушка слегка поклонилась и на прощание сказала: — Я завтра сама вас найду.

Когда она ушла, ко мне подошел Ханз и, упрев руки в бока, сказал:

— И что это было?

— Пар выпускали, — встав на ноги, я кинула принцу мешок с вещами и направилась к своему верблюду.

***

Вернувшись во дворец, я сразу же легла на кровать. Солнце постепенно заходило за горизонт, оставляя на небе последние мазки ярких оттенков. Все тело болело.

От боя, от многочасовых тренировок под палящим солнцем и от этого убогого кожаного седла. Стекло в Палау плавить научились, а вот с кожей работать — нет.

Обведя комнату глазами, я заметила, что на прикроватной тумбочке лежал тот самый медальон, который мне дал Драялис. Странно. Как он оказался здесь, если я его не доставала...

Взяв в руки медальон, на котором были изображены три горы и весы в равновесии, я решила надеть его на себя. Когда я застегнула его, ничего не произошло. Возможно, это был обычный оберег или безделушка.

В дверь то ли постучали, то ли поскребли. Спрятав медальон под рубашкой, я решила приоткрыть ее совсем немного. Из коридора на меня набросилась дракониха, повалив на пол.

— Эклипс! Ты сейчас мне кожу с лица снимешь! — прикрикнула я на рептилию, когда та своим шершавым языком принялась облизывать мои щеки и лоб.

Дракониха отстранилась и дала мне встать на ноги.

— Нашли эту змею? — в ответ Эклипс радостно закивала головой, а после стала подталкивать меня к седельной сумке. — Хочешь вкусняшку? — улыбнулась я. Достав из мешочка вяленое куриное мясо, дала его Эклипс. Та с громким чавканьем съела парочку больших кусков и облизала мои пальцы.

Мы улеглись на полу в центре комнаты. Дракониха тихо посапывала, ее тело на вдохах слегка поднималось, а из ноздрей раз через раз шел пар. Я смотрела на садящееся солнце и впервые ни о чем не думала. Просто наслаждалась теплой чешуей Эклипс и ее сопением и наблюдала, как на небосклоне появлялись первые звездочки.