✧*。Часть 5
Антоша проснулся и сразу почувствовал боль. Голова ныла, а низ живота горел огнём. Омега болезненно застонал. Сидевший у постели Дмитрий Темурович тут же нагнулся к княжичу.
— Тише-тише, не шевелись сильно, — прошептал альфа, подкладывая под спину омеги подушку.
— Ч-ч-чт-т-о сл-л-учил-лось, — всхлипывал Антон, — п-по-ч-чем-му м-мне т-так б-бол-льн-но?
Дмитрий Темурович закусил губу.
«Потому что ваш муженёк насильник и последний мудак».
— Лежи-лежи, Тошенька, скоро пройдёт боль, я уколол обезболивающее.
Антон завыл.
— Г-го-л-ло-ва-а-а…
— Я приложил к твоей шишке лёд, скоро ещё раз приложу, — погладил альфа княжича по волосам.
— П-п-по-ч-чем-му он разд-дел м-мен-ня и з-зас-сун-нул мн-не…
— Тише-тише, — доктор гладил омегу по голове, мысленно убивая короля всеми видами казни, — тебе нужно ещё поспать, поворачивайся на бочок осторожно, — альфа помог княжичу перевернуться и проверил, не кровоточит ли рана.
К счастью доктора, крови не было — больное место начало хоть немного, но заживать.
Тоша повернулся на бок и увидел рядом любимую игрушку.
Омега прижал зайца к груди и свернулся калачиком, начиная тихонько напевать колыбельную.
— Ох, маленький мой, — Дмитрий Темурович опустился на колени перед постелью и сам начал петь, убаюкивая Антона.
Тоша, услышав пение альфы, выдохнул и сомкнул крепче глазки, думая, что это всё просто кошмарный сон.
***
Утро встретило княжича яркими солнечными лучами. Омега всегда любил солнечную погоду, но сегодня Антоша лишь глянул разок на яркий свет и тихонько попросил Дмитрия Темуровича закрыть шторы.
— Ваше Высочество, нужно покушать, — альфа пытался напоить княжича бульоном, но тот мотал головой.
— Я не х-хоч-чу… — омега вдруг осёкся и замер, а после подорвался, обхватывая ладонями чашку.
— Тише-тише, Тоша, ты чего?
Омега хныкнул и поглядел жалостливо на альфу:
— Не выл-лив-вай мн-не в р-рот-т… — голос Антона дрожал.
— Что-что? — нахмурился доктор.
— Я вс-сё с-сам вы-п-пью.
— Погоди, он что тебе в рот еду запихивал?
— В-вин-но, — потупил взгляд омега, — а мен-ня в-вырв-вало, — Антон зажмурился, — на м-м-ое-г-го ж-жених-ха…
«Он и не такое заслужил», — Дмитрий Темурович убрал плошку с бульоном на тумбочку и взял омегу за руки.
— Ваш жених не имел права поить вас против вашей воли и делать вам больно, Ваше Высочество, — врач поймал взгляд княжича, — здесь всецело вина короля.
— А я в-вин-нов-ват? — огромные зелёные глаза были полны слёз.
— Нисколько, Ваше Высочество, это я как взрослый вам говорю, — покачал головой Дмитрий Темурович.
Омега слабо кивнул головой в ответ, поправив дрожащей рукой кудряшки.
— Теперь давайте покушаем, — доктор зачерпнул ложку, и омега послушно сделал глоточек бульона.
***
Король сидел у камина, попивая вино. За окном давно догорел тусклый осенний закат.
Арсению рассказали об операции омеги и о долгом лечении. Уже неделю Антон не покидал своих комнат.
Король чувствовал, что переборщил, однако позволить вражеской омеге себя оскорбить он не мог.
Вдруг Его Величество вспомнил, что всё это время с омегой в спальне был его личный слуга, причём альфа и такой же зрелый, как сам король.
Арсений подозвал жестом слугу и приказал проследить, что делают в спальне его жених и личный слуга.
Следующим утром прислужник просочился сквозь тайный ход к маленькой дырке в стене и принялся наблюдать за жизнью в омежьей спальне.
Антон спал на постели, а слуга на полу, укрывшись декоративным покрывалом. Антоша проснулся раньше и захныкал. Альфа тут же подорвался к омеге.
— Ваше Высочество, что случилось, — Дмитрий Темурович обеспокоенно сел у постели омеги.
— Мн-не т-так б-будет пло-х-хо всю жиз-знь? — проскулил княжич.
— Ваше Высочество, нет, ваша рана уже почти зажила, а шишки уже вовсе нет, — улыбнулся доктор легонько.
— Т-тог-гд-да п-п-оч-чем-му мне т-так б-больн-но? — прохрипел рвано Антон.
— Тише-тише, утро раннее, поспите ещё немного, потом позавтракаете, порисуете, почитаете, — гладил руку омеги слуга.
Вскоре омега уснул, обняв игрушку покрепче, а Дмитрий Темурович ещё долго сидел у постели, уронив голову на матрац.
Когда Антон открыл глаза второй раз, солнце было уже высоко. Дмитрий Темурович открыл неспешно портьеры и поставил на подносе завтрак.
— Кушайте, Ваше Высочество, здесь всё Ваше любимое, и каша овсяная, и изюм, и сырок, — слуга погладил омегу по растрепавшимся за ночь кудряшкам.
Омега шмыгнул носом и зачерпнул нехотя ложку.
Слуга следил за омегой и его слугой целый день. И всё это время альфа заботился о княжиче, давал таблетки и умело ставил Антону капельницы. Такие навыки простого слуги не могли остаться незамеченными.
Омега же весь день рисовал в раскраске, читал вслух слуге книгу сказок или вовсе спал, не выпуская из рук игрушечного зайца. И перед сном, когда альфа уже собрался тушить свет, княжич спросил, почему король его раздел и за что сделал больно. Вместо ответа слуга дал Антону таблетку и укрыл одеялом, потушив свет.
Служка вернулся к королю, когда тот, отужинав, сидел в своём кабинете, углубившись в бумаги.
— Ваше Величество, я проследил за вашим женихом и его слугой.
Король поднял взгляд и повёл бровью, мол продолжай.
— Альфа вашего жениха не трогает, заботится о нём по-отечески, лечит, даёт таблетки и ставит капельницы. И делает он это, можно сказать, профессионально, как настоящий врач, — слуга испуганно заламывал руки, боясь неожиданной реакции короля.
— А омега что? — спросил Арсений, откинувшись на спинку стула.
— Много лежит в постели, часто жалуется слуге на боль, хотя рана уже зажила, так говорит сам слуга, ест плохо, альфе приходится следить за каждой съеденной ложкой, днём рисует в раскраске и читает книгу сказок, спит в обнимку с плюшевой игрушкой, кажется, с зайцем. Альфа же спит на полу.
Король нахмурился и глянул на омегу исподлобья.
— Что-то ещё было?
— Да, Ваше Величество, — стушевался слуга, — Ваш омега спрашивал у своего слуги, почему, — служка прочистил горло и посмотрел в пол, — почему вы его раздели и сделали больно.
— Узнай, что за таблетки даёт ему слуга, завтра мне скажешь, — махнул рукой король, показывая служке на дверь.
Арсений смутился, чего это взрослый омега спит с игрушкой и рисует в раскраске.
«И что за таблетки даёт ему слуга? И слуга ли это вообще?» — почесал щетину король.
Вдруг перед глазами встала невинная улыбка Шастуна. Тут же альфа вспомнил повторенное омегой «приятного аппетита», которое вывело тогда его из себя, только вот сейчас, по истечении дней, в этих словах Арсений не слышал ни язвительности, ни злости. Омега будто бы просто повторил, подумав, что альфа плохо расслышал. И улыбался омега искренне, показывая свою симпатию королю.
Альфа мотнул головой, прогоняя ненужные мысли. В дверь постучали.
— Войдите, — непривычно громко ответил Арсений.
— Ваше Величество, гости интересуются, ждать ли вас сегодня на балу? — в дверях стоял камергер.
— Да, я спущусь, — ответил немного рассеянно альфа.
Спустя четверть часа король в парадном мундире кружился с придворным омегой в танце. Тот робко улыбался правителю, украдкой подглядывая в бездонные голубые глаза. Альфа вёл партнёра плавно, едва касаясь тонкой талии и изящной ладони. Его Величество двигался идеально и ласково улыбался, чем сводил омегу с ума.
— А где же ваш жених, Ваше Величество, отчего его до сих пор не видел двор? — спросил омега смущённо.
— Ему нездоровится, подхватил простуду в дороге, — улыбнулся легонько король.
— Но вы же его вылечите? — стрельнул глазками омежка.
— Непременно, — поцеловал ладошку омеги Арсений, заканчивая танец.
«Непременно», — опустился на трон альфа, держась великолепно, хотя отчего-то хотелось закрыть руками лицо, чтобы не видеть ни роскошного зала, ни напыщенных альф, ни бросающих недвусмысленные взгляды омег. На душе было тошно.