Бунтарка

Аккуратно! Остросюжетная глава с элементами насилия.

Равнодушно смотрю на полицейского, который меня уже в течении двух часов расспрашивает о мотивах моего поступка. В допросной до одури душно, а голые белые стены раздражают, как и мужчина в форме, нервно постукивающий ручкой по столу.

— Госпожа Джи, вы не можете отрицать своего участия в этом дебоше. На видео ясно зафиксировано ваше лицо и действия, – очередной раз повторяет полицейский… Или кто он там.

Даже имя его не запомнила… Да и зачем? Говорить я с ним не собираюсь. Господин Бан, папин юрист, ясно дал понять по телефонному звонку, чтобы держала рот на замке.

Молчаливо отвожу взгляд на ноутбук, на котором очередной раз проигрывает видео с университетского двора. Смотрю на себя со стороны и внутренне не верю, что это действительно я. Но это я, ведь больше некому устраивать подобное фаершоу посреди учебного дня возле крыльца престижного университета.

Эмоционально отпустило, как только меня привели в участок. Причем нам сорвали лекцию посреди пары, а заявившиеся полицейские назвали мою фамилию и попросили пройти с ними. В шоке были все студенты ещё не отойдя от инцидента, произошедшего часом ранее, как уже стало понятно, кто именно стал виновником торжества.

Да уж, репутация у меня теперь весьма впечатляющая. Всем сердцем и душой надеюсь, что его это всё задело и подкосило. Хотя, учитывая, что заявление на меня он настрочил моментально, красноречиво говорит о его ярости. Что же, меня устроят любые его эмоции. Пусть думает обо мне как можно больше и чаще.

Интересно, теперь он понял, что оскорблять меня – равно вредить самому себе?

— Госпожа Джи, я понимаю, что вы ждете юриста, но поверьте мне, в такой ситуации – он бессилен. Вы не подозреваемая, а обвиняемая. Вы понимаете меня? Чем быстрее вы заговорите, тем быстрее закончим.

Обвиняемая… Да. Всем нравится меня в чём-то обвинять, хотя я и не отрицаю, что поступила импульсивно.

Когда пришёл Бэкхён я засомневалась, особенно сильно меня сбивал Юджун, заговоривший о последствиях. Со хватило пары фраз, чтобы я не отрекалась от своей безумной идеи и довела дело до конца. Собственноручно — это было принципиально.

Почти не помню, как это случилось. Всё произошло под непробиваемым эффектом адреналина, когда я схватила канистру с бензином и зажигалку, отправившись к одиноко стоящему байку Ли. Горел он яростным пламенем, а через время громко, и, во благо без последствия, немного взорвался… Прям как я.

Красивое зрелище, принесшее мне удовлетворение и извращённое спокойствие.

— Вы понимаете, что умышленно уничтожили чужое имущество? За такое нарушение дают от двух лет лишение свободы, – распинается полицейский и тяжело вздыхает, когда я без каких-либо эмоций отпиваю кофе и беру из вазочки печенье. – Пострадавший указал, что вы намеренно это сделали после стычки с его подругой. У меня также есть заявление о том, как вы устроили драку.

— Девушкой, – хмыкаю я, решив всё-таки поправить мужчину.
Полицейский аж выпрямился, услышав от меня первые слова за всё время его монолога.

— Что, простите? – уточняет.

— Не с его подругой, а с его девушкой, – спокойно разъясняю я. – Я тоже хочу написать заявление на эту девушку, можно? – поддаюсь вперед, пытливо уставившись на мужчину.

— Вы издеваетесь надо мной? – не выдерживает полицейский и шлепает ладонью по столу.
Я откидываюсь на спинку железного и неудобного стула, сложив руки под грудью.

— Значит – нет? Почему? Я тоже пострадавшая сторона. Смотрите, как она меня приложила, – указываю на разбитую и зудящую губу. – Ещё и бедро ноет, и голова болит. У меня может быть сотрясение…

— Госпожа Джи, посидите пока здесь и подумайте о своих поступках. Кофе ещё желаете? – полицейский поднимается, учтиво замечая, как моя вторая чашка кофе опустела.

— Несите, – пожимаю плечами. – И печенье, если можно.

Мужчина, с полыхающей злостью в глазах, просто кивает и выходит из допросной комнаты, а за ним громко хлопает железная дверь.
Я откидываю голову назад и смотрю на выбеленный потолок, тяжело вздохнув. Копчик болит, и задница тоже... Такие неудобные стулья – противозаконно! Абсолютно неудобно сидеть на таком стуле и принимать тот факт, что меня ждёт перспектива судебных разбирательств.

Интересно, а суд учтет тот факт, как со мной обошелся этот самый пострадавший? Дома, в тумбе у кровати всё ещё лежит доказательство потери моей девственности с экспертизой… Надо с юристом посоветоваться.

Губы искажаются в ухмылке. Но ухмыляюсь не долго, когда губы начинают дрожать, а на глаза выступают слезы от усталости. Прикрываю веки и думаю, кого именно я наказала своим безрассудным поступком. Ли этим заявлением, как очередной плевок в лицо, показал, что ему безразлична моя месть.

Месть… Да, это не было наказание. Эта была оголенная и яростная месть, которая уже проникла в мои вены и жаждала свежей крови.

Двери распахиваются, и мужчина в форме возвращается, став у стола. Смотрит на меня несколько растерянно, поджимая губы.

— За вас внесен залог и оплачен ущерб. Я свяжусь с Господином Ли и обговорю с ним его требования, затем вызову вас в участок. Пока вы свободны, но настоятельно прошу не покидать город. Можете идти, Госпожа Джи.

Я удивленно дергаю бровью.

— А как же два года лишения свободы? – встаю, разминая затекшие ноги и онемевшую задницу.

— Вы свободы, Госпожа Джи, – с нажимом повторяет мужчина, приглашающим жестом указав на дверь.

— Отлично, – всплескиваю руками, понимая, что он не издевается надо мной, как я над ним последние два часа. – Спасибо, Господин полицейский, – хлопаю его по предплечью, потому что до плеча едва можно дотянуться.

Поздно понимаю, как я охамела, судя по его взгляду, поэтому срываюсь с места и выхожу из допросной комнаты.
Мне вручают мои вещи, и я одеваюсь, оглядываясь. Родителей нет, как и самого юриста. Кто же внес залог? Или уже можно все проблемы решить на расстоянии?
Задумчиво выхожу из полицейского участка и замираю истуканом. Напротив полицейского участка стоит Со, выкуривая очередную смердящую сигарету, облокотившись на свою машину.

— Как повеселилась? – довольно хмыкает парень, осматривая меня с ног до головы. – Хотя не отвечай. Мне пришлось ещё накинуть пару тысяч больно проворному фараону. Знатно ты его потрепала, Принцесса.

До меня смысл его слов доходит не сразу. Подхожу ближе и с таким же вниманием осматриваю Бэкхёна.

— Это ты выкупил мою свободу?

— Я, Принцесса, – заявляет с особым ликованием. – Не парься. В наши дни деньги решают абсолютно всё. Прокатимся?

Отчего-то хочется сделать шаг назад, и я едва сдерживаю в себе этот порыв. Сердце волнительно пропускает удар в груди, предостерегая. Бэкхён, конечно, приятно удивил, но сейчас я должна обо всём подумать и разложить по полочкам свои мысли.

— Подкинешь домой? – прощупываю почву. – Боюсь, с предками предстоит долгий разговор.

— Я говорил с твоим отцом в универе. Твоего папашку знатно потаскали в деканате. Я заверил его, что волноваться не о чем и это наши личные разборки. Ты ведь уже большая девочка и должна отвечать за свои слова и действия, верно? – лукавый взгляд пробежался по моему лицу.

— Папа… – спотыкаюсь на слове, нахмурившись. – Он должен был прислать юриста.

— Он сейчас в другом городе и приехал бы только к позднему вечеру. Мы договорились с твоим отцом, что уладим всё сами. Да и сама ситуация предполагает только залог и оплату ущерба. Я ему уже позвонил и сказал, что ты свободная птичка. С универом тоже всё в порядке, не парься. Отчисление тебе не грозит, хотя выговор будет, – пожимает плечами Бэкхён и откинув окурок, открывает для меня дверцу машины.

Моя заминка привлекает внимание Со, и он облокачивается локтем на дверцу.

— Чего мнешься?

— Чего ты хочешь?

Смотрим друг на друга и я чувствую себя неуютно. Этот коршун стоит надо мной, как над несчастной мышей и точно не располагает к себе.

— Свидание, – прямо отвечает Бэкхён без каких-либо утаек и от сердца отлегает.

— Мне нужно к нему подготовиться. Я выгляжу неважно и очень устала. Давай в другой раз? – мило улыбаюсь и доверчиво заглядываю в его глаза.

— В машину, Принцесса, – повторяет Бэкхён, с нажимом.
Стиснув зубы, сажусь в машину. Он садится за руль, но не спешит ехать, внимательно на меня посмотрев.

— Давай закончим этот день на позитивной ноте? Я всего лишь хочу отпраздновать нашу идеальную месть, которая никого не оставила равнодушным.

— Я только что вышла из допросной. Моё лицо в принципе не располагает к позитивной ноте и празднованию, – заметила я с укором.

— Ничего страшного. Заедем в салон и твоё миленькое личико быстро поправят. Затем… Переоденешься, – он оборачивается, и я инстинктивно тоже, обнаружив на заднем сидении несколько брендовых пакетов. – Поедем в хороший ресторан и поужинаем. Не хмурься, Принцесса. Нет такой войны, в которой победители не празднуют.

Несмотря на его обезоруживающую улыбку, взгляд у него достаточно холодный и категоричный. Шансов выкрутиться у меня нет. Пока нет.

Тяжело вздыхаю и откидываюсь на мягкое сидение машины.

— Ладно, газуй уже.

— Вот и славно, Принцесса.

***

Бэкхён решил посетить ресторан в нескольких километрах от нашего города, что меня, несомненно, раздражает. Ресторан находится в развлекательном комплексе у леса, и вид, конечно же, открывается впечатляющий. Здесь в принципе не к чему придраться, кроме того, что моё мнение не учитывалось.

Парень предусмотрел абсолютно всё. Даже одежду, ценник которой заставил внутренне передернуться. Но это было лишь необходимостью, ведь в такие места не ходят девушки после драки с расчесанной губой и взъерошенными волосами, у которых на рукавах пальто запекшаяся кровь.

В салоне всего за час убрали почти все последствия сумбурного дня. Губы, правда, всё ещё пекут и видна ссадина, но её вид смягчил розовый блеск. Волосы идеально уложены в легкой завивке, а черное кожаное платье с провокационной молнией сзади, мне очень даже понравилось. Каблуки, правда, неудобные. Шпилька мне в принципе не особо нравится, но отлично дополнила образ.

— Какая-то ты больно задумчивая и унылая, – делает мне замечание Бэкхён, подливая в мой бокал шампанское. – Не нравится блюдо?

— Всё замечательно, спасибо, – киваю и тянусь к прохладному напитку, который приятно охлаждает моё напряжение. – Кухня здесь тоже хорошая. Надо отдать должное шефу… Даже капуста на вкус и вид, как шедевр.

— У шефа две звезды Мишлен, – кивает парень, продолжая терзать ножом розовое каре ягненка. – Ты уже звонила родителям?

— Нет, – пожимаю плечами. – Отключила телефон.

— Они не будут волноваться? – он недоверчиво сузил глаза.

— Ты же всё решил и позвонил моему отцу, – напоминаю я.

— Я думаю, что им необходимо услышать что-то от дочери, а не от незнакомого парня. Позвони, – он кивает на мой отключенный телефон, который чисто по привычке лежит на столе.

— Сейчас? – удивленно переспрашиваю.

— Конечно. Не стоит их волновать, – убеждает меня Бэкхён. – Можешь выйти на террасу и комфортно там поговорить. Только не забудь надеть пальто – замерзнешь, – наставляет меня Бэкхён, чем, несомненно, приятно удивляет.

— Ладно. Ты мне закажешь десерт? – интересуюсь я, прежде, чем уйти.

— Конечно, – он растягивает губы в улыбке. – Сладенькая любит сладенькое? – насмешливо сверкает взглядом.

— Бери самое сладкое, которое только найдешь, – ответно улыбаюсь, и взяв телефон, иду через гардеробную на террасу.
Несколько минут не решаюсь набрать номер мамы, рассматривая заснеженный лес, который обвешан уличными фонарями. Здесь по-особенному красиво и приятно. Но не красота природы заставляет выдержать паузу перед звонком, а усталость и отсутствие желания скандалить.

Телефон в моих руках звонит сам, отсекая возможность собраться с мыслями.

— Господи, Мирэ, меня едва сердечный удар не хватил! – сетует мама, встревоженно всхлипывая. – Что происходит? Где ты? Почему ты не вернулась домой? Я же волнуюсь, детка. Отец мне звонил, рассказал… С тобой всё в порядке?

Несколько секунд торможу, не привыкшая слышать материнское волнение без резких претензий и жестких высказываний в мой адрес.

— Не волнуйся. Всё в полном порядке. Я сейчас с другом, мы немного… Разговариваем. Тяжелый день был и мне нужно собраться с мыслями. Прости, что заставила тебя волноваться.

— Но ты же вернешься домой? – испуганно спрашивает мама. – Пожалуйста, Мирэ… Не думай, я не стану ругать или спрашивать о чём-то, если ты сама не захочешь говорить.

От подобного разговора и маминых слов я чувствую вину. Нужно было позвонить раньше.

— Да, конечно. С чего бы мне ночевать непонятно где? – успокаиваю я маму.

— А этот друг… Ты с Минхо?

— Нет. Не говори больше о нём со мной. Никогда, – черствею я, когда ощущаю болезненный укол в сердце. – Этот друг из моего университета. Просто общаемся, ничего большего.

— Хорошо, Мирэ. Я жду тебя дома, ладно?

— Не стоит. Ложись спать. Возможно, я ещё задержусь на час или два, – предупреждаю я маму, которая шумно дышит в динамик телефона.

— Да-да, спасибо, что сказала. Но я всё равно тебя жду… Вот даже блинчики испекла и карамель с арахисом сделала. Ты же любишь, да? – я улыбаюсь. Приятно, когда обо мне волнуются, а не отчитывают.

— Люблю. Приду и всё съем, обещаю. Извини, мамочка, мне нужно идти, – мы прощаемся, и я отключаю звонок, с облегчением выдыхая.

Наша последняя ссора отлично расставила приоритеты для мамы. Не скажу, что я рада всему случившемуся, но в этом определенно есть свои плюсы.

Я вздрагиваю, когда телефон снова звонит в моих руках, отвлекая от раздумий. Смотрю на номер папы и не решаюсь ответить или скинуть звонок. Общаться с ним нет никакого желания, особенно, когда он на протяжении такого долгого времени не удосужился со мной связаться. Ему важна его новая женщина, а не я с мамой. Вот уж кто расставил приотритеты.

— Чего не отвечаешь? – я оборачиваюсь на Бэкхёна, который выходит из-за моей спины и облокачивается на мраморные перила.

Непонимающе смотрю на парня. Сколько он так стоял за моей спиной? Жуть, как он тихо подкрался.

Отключаю звук и прячу телефон в карман нового пальто, устремив взгляд в зимний лес. Всё-таки сегодня худший день для какого-либо праздника, потому что во мне скопилось слишком много напряжения. А ещё я ослабла морально, чтобы веселиться или что-либо обсуждать.

— Он ушёл из семьи, – кратко отвечаю я.

— Ты злишься на него? – Бэкхён подкуривает сигарету, пытливо прожигая взглядом мою щеку.

— Злюсь, – соглашаюсь я.

— Он тоже в твоём черном списке? – его любопытность заставляет перевести взгляд и посмотреть в глаза парня.

— Предлагаешь ему тоже отомстить? – спрашиваю я в ответ, замечая его нездоровый интерес.

— Твой отец – мужчина. Мужчин уводят женщины, – рассуждает Бэкхён. – Хочешь, я сделаю так, чтобы его шлюху уволили из универа?

Нервно сглатываю.

— Мне это не за чем, – осторожно отвечаю я. – И нам в это лезть не стоит.

— Как скажешь, Принцесса, – соглашается Со и внезапно хватает меня за талию, припечатав к своему телу. Я, отведав сигаретного дыма, морщусь, что не скрывается от Бэкхёна. – Прости, – он тушит окурок об слой снега на перилах и достает из кармана пластинку мятной жвачки. – Надо завязывать, чтобы соответствовать Принцессе, – задорно ухмыляется парень.
Я хочу отстранится, но Со залезает руками под распахнутое пальто и крепко сжимает меня за бедра, не позволяя сдвинуться с места. Поздно осознаю, что тоненькое платье и его брюки не скрывают выпирающую эрекцию парня. Вздрагиваю и поднимаю взгляд, различая обжигающую похоть в его глазах.

— Да, ты меня возбуждаешь, – нахально подтверждает Бэкхён.

— Я чувствую.

— Нет. Ты почувствуешь, когда я его в тебя вставлю, – его ладонь опускаются мне на задницу, крепко сжав. От неожиданности я встаю на носочки и мои туфли скользят по кафелю, из-за чего я хватаюсь за его плечи, прижавшись к нему своей грудью. – Правильная реакция, Принцесса.

Я смотрю в его глаза, которые становятся хищными в свете фонарей и ощущаю подступающую панику. Бэкхён отворачивается и выплевывает жвачку. Теперь он смотрит на меня с голодным желанием.
Одна из его рук отправляется вверх по моему телу, минуя живот и обводя грудь, ощутимо опустившись на затылок. Понимая его намеренья, действую инстинктивно – отвлекаю его.

— Ай! – жалобно хнычу, едва он попробовал приблизить свои губы к моему лицу. – Я туфельку потеряла… – отворачиваюсь в поиске своей обуви, отчетливо услышав над ухом раздраженное цоканье языком.

Бэкхён показательно-неохотно отпускает меня и я, качаясь на одной ноге, смотрю вниз. Парень берет мою руку и поднимает на своё плечо, при этом опускаясь возле моих ног. Поднимает туфельку и возвращает её на место, при этом скользя рукой от моей лодыжки до коленки.

— Вернемся? Я уже замерзла, – благодарно улыбаюсь и не давая возможности парню возразить, подхватываю его под локоть и веду в ресторан.

Ситуация между нами заметно накаляется. Я понимаю, чего он хочет и стараюсь держать расстояние, а он молчаливо осознает мои выверты, намеренно игнорируя моё желание ускользнуть из его рук.

Немое сопротивление с моей стороны и явное давление с его – не нравится ни ему, ни мне.
Заканчиваем ужин в бессмысленной болтовне. В желании отвлечь Бэкхёна от мыслей и ситуации на террасе, мой рот не закрывается. Я хватаюсь за любую тему разговора, стараясь расположить парня к себе и дать понять, что я не против ухаживаний, несмотря на то, что уже отчаянно продумываю план отступления по дороге домой.
А думать нужно, ведь по его открытому взгляду, который он не скрывает, я читаю полыхающую похоть. И хоть он сейчас спокойно со мной разговаривает, вставляет шутки и поддерживает нашу беседу, я понимаю, что он запросит большее. Сегодня.

Когда садимся в машину, я чувствую себя смелее в словах и действиях. Шампанское ударило в голову и запустило мыслительный процесс, отсекая неуверенность.

— Я хоть и люблю зиму, но дорога вызывает у меня страх. Тебе не страшно ездить по такому катку? – продолжаю я заговаривать его зубы, доставая свой телефон, искоса наблюдая за парнем.

— С чего бы мне было страшно? Я отлично гоняю на Живых холмах, а там, как ты знаешь, больше вероятности разбиться всмятку, – расслабленно отвечает парень, уверенно держа руль.

— Мама волнуется, уже сотню сообщений отправила… – закидываю я свою удочку с наживкой, ожидая клюва.

— Напиши, чтобы не беспокоилась. Сегодня я о тебе позабочусь, – его рука опустилась на мою коленку и стремительно поднялась выше, оказавшись под подолом платья.

— Ты не знаешь мою маму. Любая ситуация доводит её либо до истерики, либо до сердечного приступа, – весело подмечаю я. – Ты же помнишь мой адрес? – улыбаюсь до отвращения угодливо и ласково.

— Конечно, помню, – кивает Бэкхён, и я позволяю себе расслабиться. – Но лучше предупреди её, что сегодня у тебя планы. Не стоит волновать мать понапрасну, – договаривает парень, заставив меня резко, до хруста шеи, повернуть голову.

— Какие планы? – недоверчиво уточняю.

— Ты уверена, что посвящать свою мать о предстоящем сексе – разумно? – остро отвечает Бэкхён, посмотрев на меня с пассивной угрозой и явным предупреждением.

— Но ты же не собираешься сегодня…

— Ещё как собираюсь, Принцесса. И ты тоже собираешься, – перебивает меня парень, крепко сжав мою ногу своими длинными пальцами. – Прекрати рыпаться или увиливать. За тобой должок.

— Но я не готова сегодня, – рассеяно говорю я, с опаской рассматривая парня.

— Я не Ли, Мирэ. Со мной эта херня не прокатит и мариновать себя я не позволю, – любые смешинки и мягкость стираются с его лица, а тон рвет пространство на ошметки, как холодное оружие.

Со снял свою маску хорошего мальчика и этим, несомненно, пугает.

— Да, но…

— Ещё слово и я разложу тебя на заднем сидении машины, – угрожающе рявкнул он, вернув свою вторую руку на руль. – Докатился, блядь. Уже тёлка ломается больше недели и вертит мной, как девственником, – шепчет про себя, но в гнетущей тишине я различаю каждое его слово.

Смотрю на Бэкхёна, словно вижу впервые в жизни и вжимаюсь в сидение от подступающего и леденящего кровь страха.
На глаза неконтролируемо набегают слезы, а губы нервно подрагивают.

— Даже не думай распускать сопли. Меня это бесит, Принцесса. В твоём положении лучше, чтобы я оставался в настроении, – брезгливо окатывает взглядом моё лицо.

— Останови машину, Бэкхён. Я никуда с тобой не поеду, – шепчу я. – Сегодня, – ставлю акцент, чтобы не злить парня и не доводить до крайности. Я вижу, что он сейчас, как пороховая бочка.

— Поедешь, Мирэ. Поедешь и сделаешь всё, что я захочу, – утверждает он со злой ухмылкой, оскалившись.

— Останови машину! Сейчас же! – истерично кричу, крепко сжимая ручку машины одной рукой, а второй впиваюсь в сидение.

— Не выводи меня, – несмотря на рычание, он говорит спокойно.

Меня начинает трусить от осознания, что этот ублюдок собирается сделать и что домой он меня точно не отвезет.

— Я сказала останови! Останови! Останови машину! – я кидаюсь к ручному тормозу, и успеваю немного потянуть на себя, из-за чего сбивается скорость и машину начинает заносить.

— Сука, – грубо перехватывает меня за волосы и тянет в низ, из-за чего я изгибаюсь в неестественной позе.

Бэкхён держит крепко и болезненно, когда я пытаюсь убрать его руку, которую остервенело царапаю ногтями.

— Сама напросилась, Принцесса.

Он тормозит, и ощутимо резко съезжает в карман на обочине дороги. Моё тело сотрясает от эмоций. Отпускает меня только когда он отстегивает ремень безопасности и выходит из машины. Действую также, успевая выбраться и встать на ноги, прежде чем он ко мне подойдет.

— Совсем уже крышей поехал? – кричу я, но замахнувшуюся ладонь замечаю слишком поздно.

Оплеуха такая жесткая и неожиданная, что я скольжу по снегу в туфлях и падаю на колени, упираясь в грязный снег руками. Ошалело вздергиваю голову, смотря на отморозка снизу-вверх, слыша в ушах пронизывающий звон. Он облокотился на капот руками и тяжело дышит, пока я прихожу в себя и осознаю, в какой оказалась западне.

Осматриваюсь по сторонам. Мы одни, в пригороде, на совершенно пустой дороге глубоким вечером.
Жалостливо всхлипываю, ощущая разбитые колени. Пытаюсь встать, но ноги едва меня держат, а каблуки подводят, не позволив мне встать. Я только больше расчесала свои колени об жесткий асфальт с камнями и осколками льда.

— Я хочу домой, – у меня дрожит голос, который превратился в умоляющий шепот.
Со уже стоит надо мной и смотрит своим звериным взглядом, о чем-то размышляя. По взгляду вижу, что эти размышления ни к чему хорошему не приведут.

— Мы можем это сделать нормально, Бэкхён. Тебе незачем меня принуждать. Я просто не могу сегодня. Слышишь? Не могу, – хнычу я, давая ему новые обещания.
Он видит, что я вру ему в глаза от страха, который затянулся на моей шее удавкой. Видит и бесится. Хватает меня одной рукой за волосы и удерживает на коленях, опасно для меня осматривая глухую, темную местность.

— Сможешь. И сегодня, и завтра, и когда я тебе скажу, – жестко припечатывает он, свободной рукой дергая кожаный ремень на своих брюках.

— Ты что делаешь? Бэкхён, ты не можешь этого сделать. Не здесь… И не так! – отворачиваюсь и упираюсь руками в его ноги, пытаясь отстраниться.

— Отчего же? Могу и сделаю. Не заставляй меня прибегать к крайностям. Отсосешь мне и я отвезу тебя домой, – я дергаюсь, когда он вынимает из петель свой ремень. – Не будешь истерить — закончим быстрее.

Он едва приспускает брюки, приблизив моё лицо к своему паху. Я эмоционально захлебываюсь от отвращения.

— Не ломайся. Если упадет от холода – выдеру тебя, как шавку, в машине, – угрожает он, а я поднимаю залитое слезами лицо, содрогаясь в рыданиях.

— Пожалуйста…

— Заебала, – рявкает он и в короткое мгновение кожаный ремень зажимает мою шею в тиски. Я, как скулящая сука, на личном поводке. – Покажешь свои зубы и нахрен все выбью, – предупреждает с особым упоением власти надо мной и давит на скулы с такой силой, что рот против воли открывается. Едва теплый член от холода оказывается в моём рту.

Боюсь не то, что укусить, а даже пошевелиться. Страх парализовал, только тело непроизвольно содрогается от удушливых рыданий.

— Уверена, что хочешь меня вывести из себя? Работай, – он грубо толкается мне в глотку, из-за чего я сжимаюсь и упираюсь ему в ноги, ощущая рвотный рефлекс. Гланды обжигает от боли. – Что, Ли забыл научить брать в рот? Тогда я научу… Губы сомкни. Ну? – я зажмуриваюсь и бессильно подчиняюсь, когда петля на шее опасно затягивается. – Языком шевели. Я не собираюсь трахать в рот дохлую рыбу.

Делаю. Делаю всё, что он говорит, лишь бы эта пытка закончилась. Эмоций и чувств так много, что я теряюсь между ними, балансирую только благодаря инстинктам самосохранения.

— Вот так, Принцесса, – одобрительно выдыхает Бэкхён, продолжая остервенело дергать бедрами.

Слезы льются от боли в глотке, от неприятных ощущений тошноты, скручивающие мой желудок и унижения. Кашляю, не в силах вытерпеть подобное издевательство, но Бэкхён ни секунды не дает на передышку.

— Ты можешь взять глубже, я же чувствую это, – заверяет он, потянув за край ремня вверх. – На меня смотри. Глаза, я сказал, открой.

Пришибленно смотрю, замечая в его глазах только звериную ярость и жажду. Он тяжело дышит, иногда прикрывает веки, но продолжает смотреть и получать извращенное удовольствие от моего унижения.

Я теряюсь во времени, когда каждая секунда кажется адовой вечностью...

— Отлично… Отлично, Принцесса, – шепчет он, и схватив меня за затылок, заставляет прижаться к нему так плотно, что мой нос упирается в его пах.
В горло попадает отвратительная и горячая слизь. Я пытаюсь отстраниться, но руки парня с жестокостью удерживают меня на месте мучительно долгие секунды.

Он отстраняется, сдернув с моей шеи ремень и застегивает брюки. Я сплевываю остатки его вонючей спермы, от которой мой желудок скручивает в рвотном рефлексе. Жду, когда меня вырвет, но меня неожиданно попускает.

Тяжело дышу, низко опустив голову и отчаянно хочу, чтобы меня вырвало. Прямо сейчас. Хочу, чтобы во мне не было следов этого унижения. Хочу... Сдохнуть.

— Поднимайся давай, не то у меня опять встанет и эту проблему придётся решать только тебе, – злорадно потешается Бэкхён, шурша одеждой.

Угроза действует моментально. Даже каблуки в этот раз не подводят, но ноги неистово трусятся, как и руки. Не могу на него поднять взгляд, до одури страшно и отвратительно.

— Садись, – он дергает меня за локоть, и я падаю на сидение машины, теряясь в пространстве. Мне на колени падает пачка салфеток, и следом хлопает дверь, заставляя вздрогнуть.

Он не спешит садиться в машину. Стоит, облокотившись об капот и расслабленно курит, когда я мимолетно цепляю его взглядом. У меня едва получается открыть пачку, вынимая из неё кучу салфеток.

Я судорожно тру лицо, словно его можно отмыть от подобного. Ничего не помогает. Лицо снова и снова заливается горячими слезами, едва я пытаюсь о чем-то подумать. А во рту отвратительно першит от соленого привкуса, не позволяя мне абстрагироваться от мерзких ощущений.

Пугливо дергаюсь и замираю, когда Бэкхён садится в салон и спокойно, будто ничего не случилось, заводит машину.

— Домой или ко мне? – издевательски интересуется, заставляя рвано выдохнуть.

— Д-домой, – едва слышно шепчу я.

— Значит, завтра ко мне, – омерзительно хмыкает это чудовище, а я затравленно поднимаю взгляд. – Хотя нет… У меня дела ближайшие дни. Жди моего звоночка, Принцесса.

Кажется, я забыла, как дышать.