8
Пронзительный писк таймера вырывает меня из полусна, и сердце сжимается, словно пойманная в ловушку птица. Мир кружится, размытый водоворот полуразрушенных снов и жёсткой реальности.
— Кэл. Проснись. — Голос Мака, мягкий и успокаивающий, кажется наждачной бумагой на моих издерганных нервах. Его рука мягко опускается на моё плечо, но ощущается так, будто раскалённое клеймо прожигает кожу.
Я вздрагиваю, отстраняясь от его прикосновения, как будто оно обжигает.
Наши взгляды встречаются — его глаза мягкие, полные беспокойства.
— Время вышло. Но я хочу, чтобы ты остался.
— Остался? — Слово отдается эхом в голове, чуждое понятие.
Сердце застревает в горле, бешеный стук барабанит в ушах. Всё происходит слишком быстро, кружится, выходит из-под контроля, затягивая меня в водоворот эмоций, которые я не могу ни назвать, ни даже понять.
Паника сжимает грудь ледяными пальцами, давит до тех пор, пока я едва могу дышать.
Я качаю головой, инстинктивное, отчаянное желание сбежать охватывает меня. Я должен двигаться, уйти от этого подавляющего потока, прежде чем он поглотит меня целиком.
— Кэл? — Голос Мака звучит где-то далеко.
Я сползаю с кровати в неуклюжей, нескоординированной спешке, мои конечности путаются, когда я падаю на руки и колени. Дыхание вырывается резкими, хриплыми толчками, а боль пронзает задницу, внутренности снова чувствуют себя избитыми.
Но я поднимаюсь, даже когда комната крутится вокруг меня, и шатаясь направляюсь к выходу, игнорируя сперму, стекающую по внутренней стороне ноги.
Мак следует за мной, его голос наполнен тревогой.
— Поговори со мной.
Мои пальцы неуклюже дергаются, пока я одеваюсь в спешке, механически и бездумно. Мой взгляд фиксируется на полу, но я ничего не вижу. Давление нарастает за глазами, эмоции, которые я не могу определить, бурлят хаотично.
— Чёрт. — Мак проводит рукой по своим густым волосам. — Кэл, сядь хотя бы на секунду.
Впервые я не слушаю его, туго затягиваю ремень и сутулюсь, словно пытаясь защититься от беспощадного напора чувств, крушащих мой разум.
— Не уходи вот так. — Его голос дрожит, обнажённый и болезненный. — Чёртов ад. Жаль, что Колта или Рекса нет рядом.
Колт? Рекс? Кто, блядь, они такие?
Я качаю головой, имена кружатся в голове, как волчок, знакомые, но слишком быстрые, чтобы их разглядеть.
Я должен выбраться отсюда. Я не могу думать, не могу дышать.
Моя рука дрожит, когда я тянусь к дверной ручке, отчаянно нуждаясь в побеге, и кто бы они ни были, это становится второстепенным по сравнению с моей потребностью сбежать.
Он касается моего предплечья, мягкое сдерживание.
— Позволь мне помочь тебе справиться с этим.
— Вон. — Я хватаю воздух, борясь с сдавленностью в груди. — Мне нужно наружу.
Он открывает дверь и протягивает мне что-то. Проходит мгновение, прежде чем запах достигает меня.
Мясо.
Я вываливаюсь наружу, слёзы катятся по щекам, и бегу так быстро, как только могу, даже когда боль пронзает задницу.
Никогда больше я не вернусь к нему.
Никогда.