4
Пятнадцать минут спустя еда исчезла, и я набит до отвала. Мак, конечно, не стал скупиться на своей части сделки.
— Твои два часа начинаются сейчас. — Он ставит таймер, затем бросает мне ключ от наручников, держа ружье направленным на меня. — Отстегни наручники от стула и надень их на себя, заведя руки за спину.
— Серьёзно?
Он хватает меня за волосы и резко откидывает мою голову назад, так сильно, что кажется, будто корни волос вырываются из кожи. — Продолжай трепаться, и посмотрим, что будет.
— Ладно, ладно. — Когда он отпускает, я делаю, как он сказал, сердце колотится так, будто хочет выпрыгнуть из горла.
Хотя Мак раньше меня защищал, наши реальные взаимодействия были редкими и краткими. Может, приходить сюда было не самой лучшей идеей.
Он кажется более угрюмым, чем обычно.
После того как я заковываю свои руки за спиной, он ведет меня через гостиную, мимо лестницы на второй этаж. Его ладонь большая и горячая на моей спине, и по всему телу разливается странное покалывание, кожа горит.
Не знаю, почему.
В прошлый раз я точно так не чувствовал.
Мы идем по широкому коридору, где на стенах остались светлые пятна от снятых картин, и заходим в темную спальню в самом конце.
Густые шторы закрывают укрепленные окна. Огромная кровать стоит у противоположной стены. Темные простыни. Тяжелые одеяла. Массивная металлическая спинка у изголовья.
— На кровать, лицом вниз. Прикую тебя к каркасу. — Его голос низкий и хриплый, как будто медведь научился говорить, и этот гулкий тон заставляет мое сердце бешено колотиться.
Я сглатываю, пытаясь подавить все эмоции, которые клубком крутятся внутри. — Наручники правда необходимы?
Он смеется. — Ты забываешь, что я тебя знаю, маленький олененок. В прошлый раз, когда я тебя нагнул, ты чуть не воткнул мне вилку в ногу. Так что да, наручники остаются. Не хватало мне еще дырок в теле. Их и так хватает после армии.
— Рефлекс. — Это правда было рефлексом. Он меня напугал, и я среагировал.
Но мой желудок сжимается от его последних слов, от мысли, что у него уже есть эти дыры.
— Я знаю, — тихо говорит он, кладя пальцы на мою талию. — Поэтому я и не надрал тебе задницу. А теперь пошевеливайся. Время на исходе.
Его прикосновение разжигает огонь внизу живота, мой член уже набухает. Но я все еще не могу сделать шаг вперед.
Это не будет быстрым трахом сзади, и как только я окажусь прикованным к кровати, сбежать не получится.
— Кэл, блядь, на кровать. Сейчас же. — Он толкает меня с такой силой, что я спотыкаюсь и падаю на матрас.
Это плохо.
Мои ноги начинают дрожать, дыхание становится поверхностным.
Но мой член все еще твердый.
Я на секунду закрываю глаза, а затем неловко подтягиваюсь плечами и коленями по мягкому, толстому одеялу.
Хотя он уже трахал меня однажды, мое лицо горит от того, что я так открыт. Моя задница и яйца выставлены перед ним.
Но мой член так чертовски тверд, кожа так безумно чувствительна, что, когда я ложусь на живот, мне приходится сдерживать стон.
Свет мигает, и затем Мак забирается на кровать позади меня, садясь верхом на мои бедра. Я не могу сдержаться и начинаю тереться членом о одеяло.
Почему я так возбужден?
Прижав одну из моих рук своим коленом, он снимает с нее наручник. Затем, продев свободный наручник вокруг металлического каркаса кровати, он отпускает мою руку и пристегивает ее к наручнику, защелкивая его.
Мое сердце бешено колотится в груди, когда я дергаюсь в наручниках, одновременно включаются инстинкты борьбы, и бегства. — Серьезно, я извиняюсь.
— Я сказал, что знаю.
— Пожалуйста, сними их. — Я дергаюсь, возбуждение уходит, уступая место панике.
Он поднимает бровь. — То, что я тебя простил, не значит, что я настолько тупой, чтобы тебе доверять.
— Я больше так не сделаю. Пожалуйста. Мне это не нравится.
— Не буду рисковать, чтобы ты меня не поранил, так что они остаются. Не проси снова. Пожалеешь, если попросишь.
— Мак.
Грубые руки сжимают мои яйца, и я вскрикиваю. Но он продолжает сжимать. Это больно, и все же, почему-то, мой член дергается.
Когда он наконец отпускает их и слезает с кровати, я делаю несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться. Мои яйца болят, боль все еще остается.
Он идет в угол и начинает раздеваться. Когда фланелевая рубашка снята, становятся видны сильные предплечья. Мой взгляд мгновенно падает на сине-черный череп со змеей на его левом предплечье. Когда он трахал меня в прошлый раз, я сосредоточился на этом.
Сначала это было потому, что я был переполнен и напуган, но потом я заметил, насколько красиво это изображение. Мой взгляд скользит по узору, который переплетается в сплошной рукав симметричных узоров на его бицепсе.
Затем он снимает футболку, и я не могу оторвать глаз. Тонкий слой темных волос совсем не скрывает его гладкую коричневую кожу и твердые пласты мышц. Или рычащего льва на его левой груди.
Тихий стон вырывается из меня, когда возбуждение накрывает с головой, и я снова начинаю тереться членом о одеяло.
Мак моргает, слегка сгорбившись, с брюками, наполовину снятыми. — Немного торопишься?
Мое лицо вспыхивает, как будто горит, жар настолько сильный, что кажется, будто меня сжигают заживо. И, что хуже всего, мои бедра не перестают двигаться.
Его брюки падают на пол, затем он засовывает большие пальцы под резинку трусов и стягивает их.
Я замираю, все мышцы напрягаются.
В прошлый раз он взял меня сзади, так что я не видел его член. Он длинный и толстый, окруженный кудрявыми черными волосами. Большая головка уже сочится, хотя он даже не полностью возбужден.
Нет.
Ни за что.
Этот монстр не подойдет ко мне близко.
Как, черт возьми, он поместился в меня в прошлый раз?
Я дергаю наручниками. — Отпусти меня. Сейчас же.
Мак сужает глаза, медленно поглаживая свой член. — Ты съел еду, теперь плати цену. И разве ты не терся о кровать, пока я раздевался?
Я извиваюсь на боку, сверля его взглядом, подтягивая ноги между нами. — Попробуй тронуть меня этой штукой, и я разнесу твою руку в клочья.
Он фыркает. — Я уже был в твоей заднице. Почему теперь ты ведешь себя как испуганный малыш?
— Потому что он слишком большой. Это ненормально. Он был нормального размера в прошлый раз.
Когда он подходит ближе, я вытягиваю ногу, пятка ударяет его по бедру с такой силой, что отдача проходит по всей моей ноге, но он только хрипло кряхтит.
Он хватает одну из моих лодыжек, резко выкручивает и снова переворачивает меня на живот. — Он точно такого же размера. Продолжай в том же духе, и я заставлю тебя кричать, но не от удовольствия.
Я приподнимаюсь на локтях, пытаясь оттолкнуть его, но он использует это движение против меня.
Резко оттянув меня назад, он выбивает локти из-под меня. Когда я падаю на живот, он наваливается всем весом, прижимая мои колени и икры. — Расслабься, маленький олененок.
— Я не чертов беспомощный олень.
-Я запрокидываю голову назад, целясь в его лицо. Но он уже отстраняется и отвечает, прижимая мою шею вниз.
Что-то щелкает, и я напрягаюсь, поворачивая голову, игнорируя боль в шее.
— Просто смазка. — Он выдавливает немного прозрачной жидкости на пальцы, затем засовывает их между моих ягодиц, растирая и смазывая мой анус.
— Бля. — Моя спина выгибается, когда его палец начинает водить маленькими кругами вокруг моего ануса.
— Господи, я забыл, какой ты тугой. Мурлыкай для меня, Кэл.
Я прячу лицо в матрас, трясу головой и задерживаю дыхание, когда он вводит палец внутрь.
Он вращает им, растягивая мышцы и углубляясь, и я начинаю задыхаться.
—Я сказал, мурлыкай. — Он впивается зубами в плоть моей ягодицы, продолжая двигать пальцем, и... Святое, блядь, дерьмо! Он касается чего-то внутри, что отправляет мощный импульс горячей жидкости в пах.
— Дерьмо. Бля. О, бля.
Он снова попадает в это место. И снова. И снова.
Один палец становится двумя, и когда жгучая боль немного утихает, он начинает равномерный ритм — скользит и сгибает пальцы, разжигая медленный огонь в моем животе.
Я стону, подаваясь назад, ошеломленный растущим удовольствием. Даже мои яйца ноют.
Почему я не помню, чтобы чувствовал это в прошлый раз?
Конечно, тогда были какие-то вспышки, но весь процесс не занял много времени. Да, он потратил несколько минут на "подготовку", Мак просто наклонил меня над столом и жестко трахнул сзади, пока не кончил в меня. Все закончилось так быстро, что я бы вообще не кончил, если бы он не навалился на меня после, тяжело дыша и потея, и не подрочил мне.
Может, если бы это длилось дольше, я бы узнал больше об этом чувстве, о том, что заставляет меня разваливаться на части.
— Знал, что ты похотливая шлюха. — Он снова кусает меня. — Такой отчаянный. Нуждающийся. Легкий.
Я сильнее подаюсь назад на его пальцы, удовольствие нарастает прямо у основания моего члена.
— Только посмотри на себя. Даже думать толком не можешь, да? Поэтому ты чуть не угробил себя. — Его пальцы выходят, и я громко стону.
Только сейчас его слова доходят до меня. Я поворачиваю голову через плечо. — Пошел ты.
Жесткий шлепок обрушивается на заднюю часть моего бедра, жгучая боль, как языки пламени, заставляет меня вскрикнуть.
— Не принимай мою доброту как должное, Кэл. Продолжай в том же духе, и я сделаю тебе больно. — Он хватает мои яйца и перекатывает их в ладони, прежде чем сжать. — Скажи "пожалуйста", если хочешь, чтобы я продолжил.
Я трясу головой.
— Ладно. Ну, все могло пойти иначе. Так что это на тебе.
Кровать скрипит, когда он встает, берет полотенце и что-то еще с тумбочки, что бросает к моим ногам на край кровати. Он засовывает полотенце под меня. — Ты уже накапал смазкой на мое одеяло, но я не хочу, чтобы ты устроил еще больший беспорядок.
Мои щеки и шея пылают от жара. — Можешь не издеваться надо мной?
— Я не издеваюсь. Просто констатирую факт, учитывая, что ты пытаешься отказаться от нашей сделки. Ты принял мой член в прошлый раз. Но раз уж ты не хочешь его в этот раз, ладно. Я могу с этим работать.
Он берет предмет с конца кровати, затем раздвигает мои ягодицы.
Что-то холодное и гладкое вонзается в мою дырку, растягивая ее, твердое и чужеродное. Спустя пять секунд оно начинает вибрировать.
— Какого черта! — Я кричу и извиваюсь, когда бесконечная вибрация атакует ту самую точку внутри. — О, Боже. О, Боже. О, Боже.
Он смеется и шлепает меня по заднице. — Надо было сказать "пожалуйста".
Моя дырка дергается вокруг объекта снова и снова, и мои судорожные движения смещают его, позволяя мне на мгновение перевести дыхание, пока я замираю.
— Думал, ты хорошо отреагируешь на игрушку. В прошлый раз я видел, как твой миленький член подпрыгивал каждый раз, когда я касался твоей простаты.
Самодовольный ублюдок.
Мак наклоняется надо мной, хватает меня за шею и прижимает мое лицо к одеялу, пока он манипулирует игрушкой, чтобы снова попасть в ту точку.
И затем он, блядь, держит ее там.
Я кричу, не в силах остановить свои бедра от движений.
— Вот так. Настоящая отчаянная шлюха.
Я извиваюсь, пытаясь найти облегчение от натиска ощущений, но Мак подстраивается, удерживая игрушку. Она жужжит и вибрирует, пока тепло разливается в моей груди, а туманное ощущение окутывает мои мысли.
Я отталкиваюсь назад, трахая себя на ней, почти уверенный, что если я не кончу прямо сейчас, то умру.
Мое дыхание становится поверхностным, когда я опускаю бедра, чтобы тереться о матрас.
Но Мак резко поднимает их. — Еще рано кончать.
Я хнычу, и он проводит большим пальцем вокруг моей дырочки, затем опускает его ниже, куда-то между игрушкой и моими яйцами.
Новое давление вызывает искры за моими веками, и чистое блаженство взрывается внутри, когда волны удовольствия проносятся через мой член, вверх по позвоночнику и вырываются из макушки.
— Мак! Блять. Блять. Блять.
Игрушка продолжает работать, безжалостно вибрируя против той самой точки, заставляя все мое тело дрожать.
Мой мозг плавится, оставляя меня в состоянии невесомости и бездыханности, пока эйфория уносит меня прочь.