Глава третья
«Царство мертвых»
Майя Коллинз-Блэк
Вздох. Мне необходим был воздух. Манящий. От отсутствия которого жгло легкие. Ещё чуть-чуть и я погибну, мелькнула запоздалая мысль где-то в задворках сознания перед тем, как окунуться в темноту.
В следующую миллисекунду, как мое тело погрузили под воду, глаза открылись под толщей, и увидели удивительную вещь: я находилась рядом со своим любимым, на берегу той самой реки, где однажды мы встретились. Нам обоим было всего ничего. Я только училась познавать окружающий мир и людей, была с открытой душой...
— Джей, — позвала светловолосого парня, что нисколько не изменился за эти годы, ни капельки не постарел, и даже не выглядел усталым. Двадцатипятилетний парень стоял рядом, глядя на водную гладь, а при звуке моего голоса повернулся. На красивых любимых губах растянулась улыбка.
— Детка?..
— Это ты! Ты здесь? — я кинулась обнимать его, раскинув руки достаточно для того, чтобы обхватить могучие плечи. — Бог мой, Джей! Я так... скучала.
Джейдан усмехнулся, подхватывая моё тело. Потерся носом о мою шею, как делал это раньше, и прошептал:
— Детка, ты меня задушишь. Будь помягче. — Я не слушала его, охваченная огнем отчаяния, ведь глубоко, где-то в подсознании, прекрасно понимала, это не может быть реальностью. Джейдан умер более восемнадцати лет назад.
Я не могла. Не было сил остановиться, и продолжала прижиматься к нему, к такому красивому, что остался прежним светловолосым человеком. А глаза смотрели с прежней синевой, в них я видела свое будущее, и будущее нашей дочери. Он словно говорил, «Майя, позаботься о Сэм. Она мое продолжение».
— Не двигайся, ведьмочка, иначе сделаю больно...
Эти слова потонули в море криков, находящихся в агонии, тяжёлый горячий ветер подхватил их и понёс в самое пекло, на самое дно преисподней.
Огненный вихрь закружил вокруг двух фигур, не давая мне дотянуться до того, чей голос преследовал последние восемнадцать лет, и разделил нас. Я оказалась на северной части, он на южной. На юге образовалось огненное озеро, куда окунули мужской силуэт. Он закричал истошным криком, я молила господа унять его муки, падала на колени, и проснулась.
Моё помолодевшее тело все ещё не привыкло снова быть в тонусе. Голова гудела от пролитых во сне слез, глаза жутко саднило.
— Мам, прости меня. — Виноватое личико моей взрослой дочери склонилось надо мной, лежащей на диване в гостиной. Джейсон тоже находился здесь, но пока не решался показываться мне на глаза. Он знал, какая я могу быть в гневе.
— Что произошло? — Я помнила практически все, как меня окунали в воду, и я увидела другой мир, потусторонний. Предки-ведьмы, в форме скелетов, местами с прогнившей кожей, с впалыми щеками, тянули ко мне свои костлявые руки. Они не могли быть добрыми, как уверяли меня мать и отец, Баклэнд был родом чёрных магов. Значит, Аяна родилась первой белой ведьмой в роду чёрных. Как странно было это узнать через погружение. Я никогда особо не интересовалась нашей историей, знала только то, о чем расскажут родители. Но этого оказалось недостаточно. Я должна узнать свою историю, должна понять, каким образом наш род истребили, а главное, за что?
— Мне нужно... Мне нужно кое-что вам рассказать.
И я поведала Джейсону и дочери о том, что успела увидеть там, за запретной границей между миров живых и миром мертвых. Джейдан, мой Джейдан горел в озере огня.
Родня послушала мой словесный выстрел и озадаченно переглянулись. Затем, мое беспокойство, охватившее меня минуту назад, снова ослабло.
Оглядев семнадцатилетнюю девчонку, в чьих глазах горела надежда, не смогла возмутиться по поводу пережитого, не смогла обвинить её в незнании того, куда влезла. А может, Сами была настолько умна, что в отличие от меня, давно изучила нашу историю. Ведь Дилан навещал её, он помогал ей с обучением, и почти с самого её рождения всячески помогал девчонке развивать её способности. Волчьи и магические.
Я не рассказала им о роде Баклэнд.
Молодой мужчина, который давно научился контролировать процесс старения, помогал моей дочери улучшить её магию, обучал Сами древним языкам, в частности мертвому языку ведьм. Воспитывал в ней добрые качества. Джейсон не справлялся с этой задачей, так как часто был слишком мягок с ней.
Дилан стал отличным учителем, другом, и членом семьи. Самайра могла полагаться на него во всем, говорить с ним обо всем на свете, даже о личном; она привыкла делиться с ним своими переживаниями и проблемами. Каждый раз, получая новые силы и способности моя дочь пугалась, но никто кроме Дилана не обладал достаточными знаниями, чтобы разбираться в последствиях.
Только он, углубленно изучал их всю свою жизнь.
Наш семейный доктор мог ответить на любые вопросы. И, так как Дилан являлся единственным потомком волка и ведьмы, которого мы знали, он стал нашим гуру.
Обучение давалось Самайре очень легко, а её энтузиазм и желание постигать новое, стало огромным плюсом.
Дилан помогал ей освоить целую науку, неподвластную нам, простым смертным. В голове девчонки часто возникали новые идеи, заклинания, способы защиты стаи от других ведьм, но все было бесполезно для неё самой. Из предсказаний мы знали, в день восемнадцатилетия силы покинут Самайру на время, став беззащитной на всю ночь. Эта ночь станет самой опасной в её жизни, ибо все желающие постичь великую силу (отсылка к «Рождение великой силы) мага и оборотня, почувствуют эту силу в воздухе, и придут за ней.
Если бы Джейдан оставался жив, он точно смог бы защитить её. Только он был неподвластен чарам ведьм, за что некто, обманом заманил его в воды озера. Единственное что могло обессилить великого белого волка.
После услышанного, советуясь, общаясь с Диланом и обучаясь у него, у Джейд родилась новая идея Икс, — она вбила себе в голову, что способна вернуть из мира мертвых своего дядю. Джейд не знала о том, что Джейсон не родной ей отец. Мы скрыли эту правду восемнадцать лет назад, и скрываем до сих пор.
— Ну, всего-то, ты помолодела на двадцать лет, — усмехнулась Самайра, убирая за собой устроенный ею беспорядок – мокрые полотенца и взглянула в сторону кухни, тем самым заложив Джейсона. Уверена, он прячется там.
Послушав свои ощущения и не найдя причин не двигаться, я села. Повертела шеей из стороны в сторону, подняла голову вверх, опустила вниз, и только потом встала. Ноги налились прежней, давно забытой, энергией. Я не ощущала себя столь живой с тех пор, как...
Давно!
Дилан, сразу запретил Джейд связываться с чёрным колдовством, опасаясь последствий. Риск был слишком высок.
Но вбив себе в голову хоть что-то моя дочь не отпускает эту мысль надолго. Её не переубедить.
Неужели омоложение связано с чёрной магией, Боже!
— Джейд! — Сами знала, если я обращаюсь к ней её вторым именем, схожим с именем её настоящего отца, то я злюсь. Она прекрасно понимала, в такие моменты от меня не отделаться простыми поверхностными объяснениями.
— Да, мам? Глянь, как ты напугала Джейсона, он бледный как зомби.
Сами называла Джейсона по имени. Он не возражал. Мы оба понимали, что нельзя обманывать её столько времени, хотели когда-нибудь открыть правду о её рождении, но оба понимали, этот день наступит нескоро.
— И есть за что, — возмутилась я, ища глазами моего супруга. — Надеюсь, это омоложение не путь чёрной магии?
— Нет, мам. Ни капли.
Почему-то, я не поверила ей.
День пролетел в разговорах. Я пыталась выяснить, связалась ли моя дочь с чёрной магией для того, чтобы вернуть мою молодость, Джейсон и она, в один голос уверяли меня не беспокоиться.
Но разве я могла, когда не понимала всех возможностей ведьм?
****
Стояла ночь, девушка ходила по комнате, нервно поглядывая на часы. Они показывали без пяти минут полночь.
Сегодня планета обновится. Энергия других планет из космоса увеличит любую силу. Особенно, они благоприятны для заклятий, связанных с тёмной магией.
— Ну, где же ты, Шарк? — нервно теребя рукав своей блузки, блондинка выглянула в панорамные окна, где за ними стояла абсолютная темнота.
Если она включит уличное освещение, мать поймёт, что она что-то задумала. Нельзя рисковать.
Дилан появился спустя десять минут.
Самайра выскользнула на улицу как мышка, и накинулась на учителя со словами возмущения:
— Бог мой, дядя Дилан, мы же упустим нужный момент!
Темнокожий мужчина лет тридцати пяти, ухмыльнулся белоснежными зубами, обнажая ямочку на правой щеке.
— Главное, я пришёл. Иначе, как бы ты нашла вход в грот ведьм?
Сдавив палец, как учил её Дилан для сдерживания гнева внутри себя, Самайра последовала за предком, которого безмерно уважала и обожала. Он был самым лучшим другим, если не считать её папу Джейсона.
— Как-нибудь разобралась бы, — отмахнулась девчонка.
Пара отправилась на юг, к большому, ревущему на всю округу, водопаду. Воды одной реки спадали с высокой каменной горы, впадая в другую, за счёт соединения энергий мужского и женского начала, поток усиливал свою силу, также даря её пловцу, что рискнёт окунуться в холодные воды.
Девчонка бежала за высоким мужчиной, пытаясь не отставать. Но один шаг Дилана приравнивался к двум или трём её шажкам.
— Дилан, а ты, когда-нибудь влюблялся? — Вопрос сам сорвался с уст Самайры.
Остановившись внезапно, её дядя оглянулся на неё неодобрительным взглядом.
— Серьезно, Джейд? Ты снова завела эту тему?
Не продлевая разговор, мужчина качнул головой и продолжил путь ко входу в пещеру. О ней мало кто знал, ранее только самые сильные колдуны да ведьмы, из ныне живущих, – только он и Самайра.
Его внучатая племянница узнала о существовании столь сильного энергетикой места, только для того чтобы усмирить её упрямство.
Девчонка давно поговаривает о возврате души умершего дяди. Дилан бы так и оставил это дело, без особо внимания, не обладай Самайра Блэк опасными способностями. Она сумеет открыть врата в мертвые земли сама, рискуя выпустить на волю не только отца, но и сотню демонов.
Да и правда, которая откроется ей, вряд ли оставит её равнодушной.
Дилан не говорил об этом ни с кем, даже с Майей и Джейсоном, но он чувствовал в момент рождения Сами, что той уготована великая судьба. В жилах её текла кровь вожака, альфы, а не беты. У Дилана не осталось сомнений, когда Сами впервые обернулась в волчонка. Шёрстка её была белоснежной, как у великого белого волка Джейдана Дэниела Блэка.
С каждым новым днем, девчонка получала новые силы. С каждым днём приближения её восемнадцатилетия, силы усиливаются, и кто знает, какие двери та сумеет открыть.
Несмотря на отсутствие отца, дочь ощущала связь именно с ним, не с Кристин Блэк, которая ныне считается вожаком, связь Сами с умершим отцом становится особенной, никто не способен понять это необычное явление. Лишь она ощущает, что дух его томится в ожидании освобождения.
