Сукины дети

Асоциальность накрыла меня только в квартире. Задыхаясь от истерики, я падала на ровном месте. Голова болела. Все во круг давало понять – я лишняя.

Холодный ветер задувал в окно. Я сидела на балконе, рассматривая фигурки движущихся людей из далека. Все куда-то спешат, а зачем?

Поднялся ураган. Распахнутое окно чуть было не отлетало. Но мне все равно. Я стояла на краю. После слов возлюбленного мне не за чем жить. Этот белый свет отвратителен, а мое присутствие будет лишь огорчать. Хочу, чтобы первым о моей смерти узнал он.

Кто рисует путь нашей жизни? Почему по нему нельзя идти, но с него нельзя свернуть?

Я встала на подоконник готовясь на необходимое всей земле действие. Что после смерти? Не знаю. Но мой главный страх – быть погребенной заживо. Надеюсь он не сбудется, но со страхом нужно бороться. Умирать не боязно, когда тебе нечего терять. Я знаю, что папа сильно расстроится, но так будет лучше.

Хочу чтобы он прочувствовал мою боль.

Это все похоже на сон, я не хочу просыпаться. Со своими мыслями придется расстаться. Через двадцать минут меня уже будут собирать по кусочкам. Вкусы меняются, но не любовь. Жалко, что все это самообман.

Шаг вперед. Пусть этот сукин ребенок почувствует себя нищим в чувствах. Он раз уже потерял любовь, потеряет и второй.

Хлопок и мыслей нет. Тонкая струя моей крови потекла по весеннему грязному асфальту. Прощай.

Турбо
Я неправильно поступил. Отосплюсь – пойду узнаю, как она. Быть с ней больше не смогу. Меня отошьют. Сейчас все считают ее грязной.

Мы таем словно снег. И я с ней всегда убитый. Хотя мне все равно, что завтра нам хреново будет. Я знаю – выход есть, и он далек от тех, что лупят.

Мечтаю с ней в машине ехать где-то на рассвете. Холод? Похуй. Я столько съел различных мыслей, и я хотел бы разложиться где-нибудь под солнцем. Чтоб рядом с ней. Чтоб только мы.

Этим же вечером я узнал, что Кирилла отшили за пиздёжь. Надю не трогал желтый. Она чистая.

Но сейчас я тяну время. Не хочу ползти к ней с извинениями, она должна отойти.

Мне хотелось больше. Через боль и обиду я даже не обнял ее. И вправду поверил пацанам.

Напомнил, как дурак про разговор, что нам любить не стоит.

И если бы не деталь, ее бессонница, наверно вряд ли я бы стал бы для нее любимым.

Хотя, это же правда, что жизнь порой стрижет, как бритва. Я, главное, держусь для нее. Не вздумаю снова пить.

Меня не заебали сопливые песни о любви к ней. Но это было и мало кто знает об этом.

И когда парни рассказывали, что она меня предала, я отрицал. Говорил, что неправда, отстаивал ее честь. Но когда мне пригрозили тем, что отошьют, я замялся. Но имя ее не огорчал на глазах других. Но она то вряд ли об этом узнает.

Говорили пацаны, что у нее неплохие отношения с этим желтым. Что все на серьезных. И что я такой весь не ответственный.

А я бросил курить, как и обещал. Это не мой последний финал. А значит, может она захочет попробовать снова.

Так и уснул. Меня разбудил зима.

– турбо! – кричал он, расшатывая тело, – турбо, подъем!

– еще пять минуточек, – я закутался в плед.

– турбо, Надюха твоя спрыгнула, – не сразу понял, но, как только дошло, я вскочил на ноги.

– повтори! – я схватил его за воротник, приподнимая, – жива? – слезы навернулись, но я держался.

Он помотал головой. Умерла...

Я сорвался с места. Бежал к ее квартире, но там никого. На улице, прямо под ее балконом была лужа крови. Обессилев, я упал на колени. Не может быть... Мудак. Какой же я мудак!

Я лег на это место. Кровь еще не застыла, поэтому, полностью обмазавшись в ней я лежал там. Нет! Забери меня с собой!

Через пару часов меня забрали пацаны, довели до дома. Передали, что послезавтра похороны...

Создатель
Это не то, чтобы история алкоголика и бандита в фальшивом городе, полном обмана.

Он тот самый, простой и не на опыте. Он первый раз испытал настоящую любовь, так что, похлопайте. Они хотели построить любовь, но, в итоге, сломали все пальцы.

И у них, вроде, все было налажено, но он любил так утром, когда Надюша не накрашена.

И он не мог представить такой ситуации.

Какие разговоры? Он не знал даже кто они! Она в прошлом, как и этот омут, и он утонет в нем, так медленно тая. Он бы остался, но, кажется, просыпается.

Его вены вскрыты. В ванной смешана кровь и вода. Глаза медленно закрываются, а перед ними образ любимой.

– зачем, турбо, зачем?

Просто он знает, что из всех этих тварей – ни с кем так уже не полетает.

Еще тогда в сознании. Спасите его, он раскрывает все их тайны.

А как бы он жил без нее? Девочку на ночь, на раз и забыл? Что за одноразовый мир?

Они такие все развратные взрослые дети. И, несомненно, он не один такой, а значит все не так плохо.

Не все, как она хотела. И только с ней по любви, а с остальными под белой.

Ему так противно от себя. Он завис где-то между пацанов и любимой женщиной. Фальшивых чувств, за ними фальшивые друзья, фальшивый мир и, походу, фальшивый он...

Районы любви встретили его дождем, а что он ждет? Давай вместе, нам по двадцать. Они потеряли чувства в этих танцах. И он устал уже по полочкам раскладывать.

Да другой пацан явно дал бы Надюхе больше счастья, а турбо на районе всегда, голос сорванный. И это странно. За любовь набьет ебало.

И ей напомнят, как он, сука, в сердце оставил раны.

Он поманил ее за собой. Воспоминания ударили больно. И он помахал бы ей рукой, но пусть машет другой.

Надеются, что попадут на небеса, и счастливо будущее все же улыбается им в привет.