часть 10
Элла.
Из-за того, что я забыла учебник истории в шкафчике, мне пришлось вернуться за ним.
Когда я подошла к своему фургону, парковка уже пустовала.
Хотя там был Оукли, стоявший возле своего «БМВ».
Я предположила, что он ждет Джейдена, но мгновение спустя к нему подъехала машина, и из нее вышел Локи. Замедлив шаг, я смотрела, как он протягивает Оукли бумажный пакет.
Не нужно быть гением, чтобы понять, что в нем было.
Я не слышала, что говорил Локи, но что бы это ни было, Оук был весь на нервах.
Что-то оборвалось у меня в груди, когда Локи запрыгнул в машину и уехал.
Проще простого махнуть рукой на Оукли, как на обыкновенного наркомана, который просто катится по наклонной, и держаться от него подальше, но я так не могла.
Конечно, у него были проблемы, но в нем так много хорошего.
Хорошего, которое уничтожат наркотики, а после и прикончат его самого.
С этой мыслью, придавшей мне уверенности, я бросилась через парковку. Если Дилан и Джейвон не могли достучаться до него, я очень сомневалась, что мне это удастся, но будь я проклята, если не попробую добиться хоть чего-то, использовав так называемую «суровую любовь».
– Эй, Коротышка, какого хрена? – завопил он, когда я выхватила у него пакет.
– Я не позволю тебе разрушить свою жизнь.
Прежде чем он успел остановить меня, я подошла к водостоку на стоянке и избавилась от содержимого пакета. Меня наполнил ужас, когда я увидела, как около пятидесяти крошечных восковых мешочков исчезли в канализации.
– Боже правый, чувак. Ты пытаешься покончить с собой?
Я мало что знала о наркотиках, но это казалось перебором для обычного потребителя.
– Не собирался, но теперь я, считай, уже мертв.
– На его лице вспыхнул гнев. – Ты хоть представляешь, что сейчас сделала?
Да уж, он очень глубоко увяз.
– Эм... да. Спасла тебе жизнь.
Кипя от злости, Оукли вцепился в свои грязно-желтые волосы.
– Это были героин и кокаин на четыре тысячи долларов, которые ты только что уничтожила.
Еще одна причина, по которой наркотики – отстой. Придурки отваливают кучу денег за то, чтобы умереть.
Я широко развела руками.
– Не за что. – Он открыл рот, но то, что я должна была сказать, гораздо важнее. – Ты хоть представляешь, как сильно расстраиваешь людей, которые тебя любят? – Скрестив руки на груди, я посмотрела на него сверху вниз. – Дилан плачет перед сном почти каждую ночь, а Джейвон даже не может насладиться футбольным матчем своего брата, поскольку они боятся, что им позвонят и скажут – у тебя передоз, случился припадок, и ты захлебнулся рвотой, а после умер где-то в канаве.
Драматично? Да. Но иногда необходима была тактика запугивания.
Стыд окрасил его лицо.
– Элла, это не...
– Меня не интересуют твои оправдания. – Махнув рукой, я направилась к своему фургону. – Единственное, что я хочу услышать от тебя, это обещание, что ты навсегда завяжешь с этим дерьмом.
– Я не могу, – прошептал он позади меня.
– Нет, мож...
– Не могу. – Схватив за локоть, Оук развернул меня к себе. – Это не то, что ты думаешь. – Он резко выдохнул. – Я закладчик.
О, это хорошо. Признание того, что проблема существует – это первый шаг к ее решению.
– Я понимаю. Но тебе нужно перестать употреблять, чтобы больше не закладывать свои вещи...
Он раздраженно вздохнул.
– Я имею в виду, что я закладчик у Локи.
Я потеряла дар речи, пока не вспомнила, что Дилан говорила, как его ломало прошлой ночью. Я осуждающе ткнула пальцем ему в лицо.
– Вы меня не обманете, мистер. Дилан сказала, что ты был под кайфом, когда вы в последний раз виделись.
Вытащив косяк из-за уха, Оукли пошел к своей машине.
– Это потому, что некоторые клиенты заставляют меня пробовать товар, прежде чем купить его. Я не хочу, но у меня не всегда есть выбор.
С таким же успехом он мог бы начать говорить на другом языке, потому что, как по мне, это была полная бессмыслица.
– Что? С чего бы им...
– Чтобы убедиться, что Локи не кинул их, и товар реально хорошего качества.
Кто знал, что наркоманы такие придирчивые?
Я отмахнулась от этой мысли. Произошло что-то куда более важное.
– Ладно, допустим, я поверю в твою маленькую историю с пробами. С какой стати тебе вообще работать на Локи? Есть так много другой работы...
– Никто не будет платить мне столько же, сколько Локи.
Справедливо, но риск все еще был не оправданным.
– Слушай, я знаю, тебе нужны деньги, но разве ты не можешь найти работу, где тебе не придется нарушать сразу несколько статей уголовного кодекса?
– Я пытался. – Выражение его лица стало серьезным. – Не все такие умные, как ты, Элла. У меня нет ни мозгов, ни навыков, ни опыта. – Поднеся косяк к губам, парень затянулся. – Я даже не могу устроиться в гребаный продуктовый магазин. В итоге они решили вместо меня взять какого-то четырехглазого ботаника. – Оук глянул на меня. – Без обид.
Я пропустила этот комментарий мимо ушей.
– Ты умный, Оукли. Тебе просто нужно приложить усилия и действовать.
Я знала, у него проблемы в школе, но также я знала, что если он будет усердно работать, то добьется успеха.
– Ни у кого не хватает на меня терпения, Элла. Каждый мой учитель думает, что я безнадежен, потому что не могу сосредоточиться и понять это дерьмо, как все нормальные люди. – Оукли оперся на свою машину. – Я не собирался работать на Локи, но отец сказал, что отнимет мою машину и ежемесячное пособие, если я не вернусь домой к концу месяца. – Он выпустил клуб дыма. – Локи предложил мне работу, так как, по его словам, я выгляжу, как белый сёрфер из Калифорнии, и богатые придурки-расисты, которых он надеется переманить, будут затовариваться у меня в три раза чаще, чем у него. – Оук невинно пожал плечами. – К тому же, мой отец – окружной прокурор. Так что, даже если меня и поймают, большинство копов не станут меня арестовывать.
– Вау, с таким потрясающим бизнес-планом, что может пойти не так? – Прислонившись к своему фургону, я посмотрела на него. – Не хочу показаться кайфоломщицей, но Локи явно использует тебя, а это значит, что ему будет наплевать, когда ты оступишься и с тобой случится что-то плохое. – Оукли открыл рот, чтобы возразить, но я еще не закончила. – Я знаю, ты не хочешь возвращаться домой из-за всей этой ситуации с Кристалл, но это бесплатная крыша над головой, еда, за которую не нужно платить, и машина. Торчать у отца еще год – это гораздо лучше, чем продавать наркотики, ставя на кон собственную жизнь.
Его плечи поникли.
– Ты не понимаешь.
Оукли прав, я не понимала.
– Тогда убеди меня.
Сделав еще одну затяжку, он выдавил из себя:
– Ты когда-нибудь любила кого-то так сильно, что это причиняло боль? И ты не просто знала, что не сможешь быть вместе с этим человеком, а один лишь его вид напоминал тебе обо всех тех дерьмовых вещах, которые ты сделала. – Его голос упал до шепота. – Обо всем, что ты потеряла?
– Я... – Я покачала головой. – Нет.
– Тогда считай, что тебе повезло, ведь я бы не пожелал такого дерьма даже своему злейшему врагу.
Я так сильно хотела подобрать верные слова, лишь бы достучаться до него. Единственное, что я знала наверняка, – его жизнь точно не станет лучше, если он продолжит идти тем же путем.
– Я знаю, у тебя в жизни полный разлад, но мне и правда кажется, что тебе нужно рассказать своему отцу о случившемся. Он будет расстроен и обижен, и да, он, вероятно, разведется с Кристалл, но ты его сын. – Протянув руку, я взяла его за подбородок. – То, что ты сделал, было неправильно, но ты сделал это не один. Кристалл была взрослой...
– Это я манипулировал ею.
Может так оно и было, но нормальные взрослые женщины не трахаются с подростками.
– Тебе было сколько, шестнадцать, когда вы впервые переспали? Мне все равно, насколько настойчиво ты пытался уговорить ее переспать с тобой, она должна была тебе отказать. Тот факт, что она этого не сделала, доказывает, что у нее серьезные проблемы.
Он опустил голову.
– Да, так и есть. – Оукли почесал затылок. – Сойер, если я расскажу тебе кое-что, ты можешь пообещать, что будешь держать это при себе?
Несмотря на узел беспокойства, завязавшийся в животе, я кивнула.
– Я серьезно. Рассказывать Дилан тоже нельзя. Ей и так тяжело находиться рядом с тетей после того, как она поймала нас прошлым летом. Но я знаю, она все еще любит Кристалл. И при этом ей не насрать на меня... и, если Дилан узнает, что на самом деле произошло между нами, это может уничтожить их отношения, а я не хочу, чтобы это случилось.
Я понимала его дилемму. Мама Дилан умерла, когда ей было восемь, а ее отец – если его вообще можно так назвать – игнорировал ее с тех пор, как вышел из тюрьмы и сбежал со своей мерзкой женой и новорожденным ребенком, оставив Дилан одну.
Тетя Дилан была тем самым взрослым, к которому она всегда могла обратиться, она практически заменила ей мать... До той ночи, когда Дилан застала свою дражайшую тетушку трахающейся с пасынком-подростком, пока ее муж был наверху.
Оукли взял с Дилан обещание не говорить дяде и не начинать конфликт с Кристалл, но можно было с уверенностью сказать, что Дилан никогда больше не сможет посмотреть на тетю как раньше, и она потеряла весомую долю уважения к ней.
Как бы я ни ненавидела скрывать что-то от Дилан, очевидно, Оукли нужен был кто-то, на кого он мог бы вывалить свое дерьмо и довериться.
– Ладно. Я обещаю не говорить Дилан. Если только это никак не разрушит ее жизнь.
– Поверь мне, я не пытаюсь разрушить чью-то жизнь.
Только свою собственную.
Оукли облокотился на машину.
– В позапрошлом году мой отец сильно давил на Кристалл, чтобы она родила ему ребенка. Через год отношения между ними стали довольно напряженными, а она так и не забеременела. – Обхватив губами косяк, он глубоко затянулся. – Они сходили еще к нескольким врачам по лечению бесплодия, но ничего не помогало, и никто не знал почему. Мне было так жаль Кристалл, ведь я понимал, что она пыталась сделать все возможное, чтобы забеременеть и подарить отцу ребенка, которого он так сильно хотел. При этом казалось, что отец просто не замечал ничего вокруг и не видел, как сильно вся эта дерьмовая ситуация с ребенком напрягала ее, поскольку все, что его заботило это его желание иметь еще одного ребенка. – Оук указал на себя. – Оглядываясь назад, я не могу винить его за то, что он хотел начать все заново, ведь ребенок, который у него уже есть – полная лажа.
Мое сердце сжалось.
– Оукли...
– Как бы то ни было, однажды ночью они так сильно ссорились, что я проснулся. Я спустился на кухню, где пил отец – он всегда так делает, когда у него стресс, – и услышал, как он кричал, мол, это была ее вина, что она не могла забеременеть. Он сказал, она не заботится о себе должным образом, и, возможно, если бы она трахалась с ним, как раньше, когда они только начали встречаться, и она охотилась за его деньгами, у них уже был бы ребенок.
Я вздрогнула.
– Это ужасно.
– Да. – Оукли нахмурился. – Кристалл начала плакать и извиняться, хотя это была не ее вина. Я не выдержал, поэтому набросился на него и сказал, что, если он не перестанет обращаться с ней, как с дерьмом, его новая жена в конечном итоге превратится в наркоманку и бросит его ради наркотиков... так же, как сделала первая. – В его глазах вспыхнула боль. – Мой отец любит Кристалл, но мама... она... когда она ушла от нас, он был просто разбит.
Что-то мне подсказывало, что Оукли это тоже сломало.
– Мне жаль.
Это все, что я могла сказать.
Он пожал плечами.
– Отец расстроился и ушел... Остались только я и Кристалл. Как обычно, она пыталась притворяться, будто все в порядке, но я знал, что это не так.
Я не понимала, что означало выражение его лица.
– Мне следовало вернуться наверх, но чем дольше я смотрел на то, как она плачет, и думал о боли, которую испытывал оттого, что он хочет заменить меня новым ребенком, тем больше я злился.
Я уже знала, к чему все это приведет.
– Я так понимаю, именно тогда вы двое впервые... ну, ты понял.
Ухмыльнувшись, он кивнул.
– Там же, на кухонном столе. Я заставил ее конч...
Я подняла руку, прежде чем он закончил предложение.
– Эй, ковбой. Мне не нужны все подробности.
Некоторые вещи лучше не рассказывать.
Оук выдохнул облако дыма.
– После того, как мы закончили, она сказала, мол, это была ошибка, и это никогда не повторится... но это повторилось. Каждый день в течение следующих четырех месяцев. – Он потер свой подбородок. – Я не сразу понял, что мы трахались уже не просто, чтобы отомстить ему – мы делали это потому, что были влюблены. – На его лице появилась печальная улыбка. – Мы часто говорили о том, что будем делать после того, как я закончу школу. Наш план состоял в том, чтобы взять деньги, которые она получит во время развода, и жить на каком-нибудь экзотическом острове, где никто не будет осуждать нас за то, что мы вместе, и питаться кокосами.
Я боролась с желанием указать на то, что теоретически на кокосах можно прожить максимум пять-десять лет.
И что этот план больше походил на фантазию, чем на реальность.
– Но так бывает, когда ты влюбляешься, Элла.. – Оукли забрался в машину, достал еще один косяк и закурил. – Рано или поздно... кому-то причинят боль. – Его лицо исказила боль. – И чаще всего это не тот, кто ты ожидаешь.
– Должно быть, тебе было чертовски больно, когда она сказала, что хочет остаться с твоим отцом.
– Черт возьми, да. – У него вырвался истерический смех. – Но до тех пор, пока я знал, – это то, чего она действительно хочет, и что она счастлива, я мог с этим справиться. – Еще одна струя дыма выплыла из его рта. – С чем я не мог смириться, так это с тем, что все произошедшее между нами, оказалось ложью, и она просто использовала меня.
– Зачем?
– Чтобы забеременеть.
Я не могла скрыть своего удивления.
– Что? Как...
– Я нашел положительный тест на беременность в мусорном ведре.
– Черт.
Еще один кивок.
– Когда я спросил ее об этом, она сказала, что ребенок мой, так как у них с Уэйном не было секса после той большой ссоры. Мне было страшно, но я сказал ей, мол, сделаю все возможное, чтобы позаботиться о них. Я бы бросил школу, рассказал Уэйну правду, пошел в армию, если бы мне пришлось... что угодно.
Теперь казалось еще более логичным, что его настолько потрепала эта ситуация. Он поставил все на Кристалл и ребенка.
– Ты хотел взять ответственность на себя и поступить правильно.
– Да, но мне не дали шанса этого сделать.
Я попросила его продолжить. В его глазах мелькнула боль.
– Через несколько дней у нее случился выкидыш.
– Ох. – Я едва сдержалась, чтобы не обнять его.
– Мне так жаль, Оукли.
– Да, правда отстой, но, в конце концов, это было к лучшему. По крайней мере, так я продолжаю себе говорить. – Моргнув, Оукли отвел взгляд. – За несколько дней до выкидыша я подслушал, как она пыталась убедить моего отца отправить меня в военное училище.
Я зависла.
– Что?
На этот раз по его щеке скатилась одинокая слеза.
– Стены наверху тонкие, как картон, а защелка на двери их спальни сломана, так что я не только слышал... Я видел. Она оседлала его, старалась по полной. Очевидно, чтобы потом убедить его, что ребенок, которого она носит, принадлежит ему. Уговаривала его отправить меня в военное училище. Она утверждала, мол, мое присутствие ее напрягает, и именно поэтому она не может забеременеть. Она сказала, что их жизнь станет идеальной, как только я уеду, ведь я – просто кусок дерьма. – Смех Оукли был полон цинизма. – Знаешь, это даже забавно. Она занималась сексом с моим отцом, но на самом деле трахала меня.
Волна гнева, которая поднималась во мне, заставила меня дрожать.
Я не могла поверить, что тетя Дилан – женщина, которую я раньше считала такой идеальной и собранной... на самом деле обыкновенная двуличная змея.
– Но отец... – продолжал он срывающимся голосом, – сказал ей, что не может этого сделать, поскольку я его сын... и как бы плохо ни было, он никогда не бросит меня, как это сделала моя мама.
На этот раз я обняла его так крепко, как только могла.
– Боже, мне так жаль.
– Не надо. Это карма за то, как он поступил со своей женой за ее спиной, пойдя на поводу у какой-то домохозяйки-охотницы за наследством.
– Оукли схватился за мою рубашку сзади, будто боялся упасть со скалы, и я была единственным, за что он мог ухватиться. – Я потерял все, Элла. Кристалл, ребенка, отца.
И все потому, что подарил свое сердце стерве, которая использовала меня, а потом выбросила, словно мусор, после того, как получила то, что хотела.
Уткнувшись головой мне в шею, он прохрипел:
– Но я все еще люблю ее. Почему, черт возьми, я все еще люблю ее?