3 глава
3 глава
~Лёша~
—Почему «Позитив»? — внезапно спросил меня Эд, когда однажды после уроков мы сидели в одном из дворов.
Я резко повернулся в его сторону. Новый друг держал в руках лист бумаги. Я тут же понял, что это была «открытка» от дяди, которую сегодня утром я обнаружил в почтовом ящике. Он обещал, что каждый месяц в течении этого года будет присылать такие, чтобы я не скучал. Обычная открытка с парой мотивирующих слов от дяди.
Я: Откуда это у тебя?
Э: Из кармана рюкзака у тебя выпало.
Я: Чёрт!
Я забрал у Эда листок, на котором было написано: «Бери ноги в руки и делай уже что-нибудь, Позитив», и быстро запихал его подальше в рюкзак. Надо будет выложить.
Е: Так что такое «Позитив»?
Я: Блин, да там не интересно. И не важно.
В (Вова): Да ладно, давай, расскажи.
Я увидел, как все четверо с ожиданием смотрят в мою сторону.
Я: Господи, ладно, но там правда ничего интересного. Когда ты, Егор, уехал, мне было тяжело. Новых друзей не нашёл, скучал, ходил всегда грустный. Вот дядя и дал мне прозвище «Позитив». Подбодрить он хотел или поиздеваться- не знаю. Но некоторые так и стали меня называть.
Э: Так ты у нас, значит, Позитив?
Я: Ну, типа того.
Э: Значит я тебя так и буду звать, — с задором в голосе сказал мальчик- пальма.
Е: Хмм, Позитив, прикольно звучит. И оригинально.
Я не возражал, мне даже понравилось.
~…~
Время шло, мои родители поднялись в бизнесе. Мы переехали из квартиры в тот же коттеджный посёлок, где живёт Егор. С пацанами мы стали самыми отбитыми в школе. Нас боялись все дети и даже некоторые старшеклассники. Хотя мы были лишь в 9-м классе. Я стал таким же, как Егор: подвороты, сигарета и наглая рожа. Мы не уважали учителей, унижали и ржали над одноклассниками. Но я продолжал заниматься музыкой, как и Егор. У нас были даже попытки написать песню, но «первый блин комом». Песня получилась ужасной: смысла нет, рифма кое-как подобрана, про музыку вообще речи не шло. Решили отложить это дело до лучших времён. Но это не значило, что мы оставались в тени. Эд занимался современными танцами, а Тёма играл на гитаре. Поэтому периодически мы появлялись на улицах с колонками и куском линолиума и устраивали «концерты». Пока Тёмыч играл на гитаре, а мы с Егором читали рэп или пели, Эд крутился на голове и крутил сальтухи. Вова, как посыльный, ходил с шапкой по толпе, собирая мелочь. Мы не нуждались в деньгах, у всех были обеспеченные родители. Но мысль, что мы заработали сами, очень грела душу. Эти деньги мы тратили в основном на сигареты и алкоголь. Егор выдумал себе псевдоним «Крид», сказав, что ему просто понравилось сочетание букв.
~…~
Учителя сильно удивились, когда узнали, что вся наша компашка собирается поступать в 10 класс. Завуч орала, что основное образование мы уже получили и теперь можем идти куда угодно, но мимо этой школы. Но после того, как наши родители отгрохали немалую сумму «на шторы», возражения куда-то исчезли.
~…~
Летом, перед 10-м классом, всё же случилось кое-что: мы записали песню. Писали впятером. Придумали аранжировку, решили, что хотим записать. Помню тот день, когда шли на студию. Мы с Егором вцепились в текст, а друзья поддерживали нас. Но в груди что-то кололо, а сердце билось с неистовой силой. На студии нас поприветствовал мужчина- звукорежиссёр. Тогда я впервые представился, как «Позитив». Егор, посмотрев на меня, сказал, что он «Егор Крид». Мужчина лишь улыбнулся и показал нам студию.
Записывали мы оче-е-ень долго. Когда я стоял у микрофона, смотря в текст, внутри всё опускалось. Я не мог не то, что нужную ноту взять, а даже вовремя начать. К концу дня мужчина уже заколебался и поспешил вытолкать нас из здания. Песню решили выпустить 31 августа, а сейчас две недели свободы. Что обычно делают 15-16-летние подростки в последние дни лета? Правильно: бухают и устраивают вписки. Благо, родители у нас занятые, и всегда какая-нибудь хата была свободна.
~…~
Придя 30 числа на перекличку, мы увидели кучу новеньких. В принципе, новенькие девочки были достаточно красивыми. Я тоже был бы не против обзавестись девушкой, мне уже 16. Тёмыч с Эдом меняли девушек, как перчатки. Егор был чуть более избирательнее. У него есть девушка, но учиться она не в нашей школе. Мне кажется, что ей нужны только его деньги, но пусть сам разбирается. А у нас с Вовой ни разу не было девушек, хотя на нас вешалась каждая вторая девочка в школе. Мы, как два идиота, мечтали найти ту единственную. И откуда у меня эта сентиментальность? Хотя не знаю, можно ли найти «ту самую» в 16. Вряд ли отношения, начавшиеся в этом возрасте, имеют продолжение.
Завуч строго-настрого наказала нам прийти на 1-е сентября в форме, ибо приедет какая-то важная то ли проверка, то ли ещё кто-то. Боже, неужели ради одного дня мне придётся покупать костюм?
На этом «празднике» я чувствовал себя клоуном. Отец заставил купить букет для учителя. Костюм смотрелся нормально, даже красиво, но я чувствовал себя некомфортно. Увидев своих друзей, я не смог сдержать смех. Все четверо в выглаженных белых рубашках, галстуки, чёрные пиджаки, блестящие башмаки. Но вот букетов не было ни у кого, кроме меня.
Е: Чья бы корова мычала! — заявил Егор на мой смех, — Ты для кого этот веник надрал?
Я: Для кого, для кого, для Верки.
А: Ну и как нам найти наших придурков? — он огляделся по сторонам.
Я: Ладно, вы идите, а я пойду найду Верку. Хочу поскорее избавиться от этого букета.
*Стук*
—Здрасьте, можно?
—Заходи, Завгородний, — со смешком в голосе сказала Вера Валентиновна.
Она, пожалуй, была единственным учителем, с которым я, не то, что не поругался за два года, а даже начал немного уважать. Она никогда не относилась ко мне «по-особому». Скорей всего дело было в том, что 5 «А» она взяла сразу после универа. Она ещё не успела зачерстветь среди вечно недовольного начальства и никого не уважающих детей. Когда в 8-м классе я ходил как побитый щенок, ещё абсолютно не привыкший к большому городу, эта женщина помогла мне освоиться. Компания Егора меня испортила, я это понимал, и мне это нравилось. Но Вера Валентиновна не изменила своё отношение ко мне. Она всё так же шутила и помогала, когда мне не давался этот грёбанный английский. Именно благодаря этой учительнице я и выучил этот язык. Казалось, Верка до сих пор видела во мне того маленького мальчика.