17 Он не придёт
— Ты вообще хоть что-то помнишь? — голос Малфоя звенел от напряжения.
Грейнджер кивнула.
— Какие-то лица, отрывки… Поттер. Я помню Гарри.
Малфой выдохнул сквозь стиснутые зубы.
— А Уизли?
Она нахмурилась.
— Нет.
Он резко выпрямился, провёл рукой по лицу.
— Конечно. Конечно, ты помнишь Поттера, а всех остальных — в расход.
Грейнджер внимательно посмотрела на него.
— Ты злишься?
— А тебе не кажется, что есть причина? — Малфой вспыхнул моментально. — Ты хоть понимаешь, в какой ситуации находишься? Ты вообще понимаешь, сколько проблем из-за тебя?
Грейнджер сжала губы.
— Я…
— Конечно, нет! Ты никогда ничего не понимаешь! Только хаос, только головная боль! Как всегда!
— Малфой, — спокойно перебил его Блейз.
Но он даже не услышал.
— Идеальная Грейнджер, а на деле — сплошные неприятности! Всё вокруг неё рушится, всё ради неё!
— Малфой, — повторил Блейз, лениво потянувшись. — Если ты сейчас взорвёшься, нас выселят из отеля, а мне ещё рано начинать день с драки.
Блейз криво улыбнулся.
— Криками ты ничего не добьёшься, Малфой. Она всё равно ничего не вспомнит.
Малфой рвано выдохнул.
— Да плевать, — рявкнул он. — Конечно, она ничего не вспомнит! Конечно, всё зря!
Грейнджер нахмурилась.
— Ты говоришь так, будто я виновата.
— А кто, по-твоему?! — он шагнул ближе, сжав кулаки. — Думаешь, это нам в радость — разбираться с твоими проблемами?! Мы рисковали жизнями, Грейнджер! Искали тебя по всему проклятому континенту!
— Малфой… — устало начал Блейз.
— Заткнись! — Малфой даже не посмотрел на него. — Я должен был оставить тебя там! Пусть бы твой чокнутый фанат тебя сторожил, раз ты никого не помнишь!
Грейнджер сжала руки, ощущая, как по спине пробегает лёгкий холодок.
Она не знала, кто он. Знала, что должна знать — но это не помогало.
— Я… — она осеклась, подбирая слова. — Я не…
Малфой коротко выдохнул, и его злость сменилась чем-то другим — чем-то, что ей было не разобрать.
Малфой склонил голову, глядя на неё с насмешливой злостью.
— Я… Я не… — передразнил он, растягивая слова. — Ну же, Грейнджер, выкручивайся. Это же твоё любимое занятие, да? Решать проблемы, которых можно было бы избежать.
Она сжала губы, не зная, что сказать.
— А, нет, погоди, — Малфой хмыкнул, — ты ведь вообще ничего не помнишь. Значит, теперь можно просто сидеть и хлопать глазами, пока кто-то другой вытаскивает тебя из дерьма.
Блейз усмехнулся, откинувшись в кресле.
— Семейные ссоры — это, конечно, хорошо, но, может, вы хотя бы подождёте, пока я выйду из комнаты?
Гермиона перевела на него хмурый взгляд. В её глазах читалась полная растерянность — она ничего не понимала.
Почему этот блондин так злится?
Как же его… Д… Драко Малфой.
Странное имя. Или красивое? Она не могла решить.
Блейз вздохнул, покачав головой.
— Малфой, хватит бегать туда-сюда, меня уже тошнит от твоего лицезрения. Давай разбираться, а не устраивать очередную истерику, а?
Гермиона вздохнула.
Блейз повернулся к Грейнджер, внимательно на неё посмотрел.
— Ладно, солнце наше, давай проверим... —Блейз устало выдохнул, потирая шею.
Малфой раздражённо фыркнул, но промолчал.
— Давай попробуем по-другому. Я буду задавать вопросы, а ты скажешь, что приходит в голову. Без давления.
Она немного поколебалась, но кивнула.
— Хорошо.
— Отлично. Итак… Как зовут твоего лучшего друга?
Гермиона сразу ответила.
— Гарри Поттер.
— Угу. А ещё?
Она нахмурилась.
— Ещё?..
— Ну да, рыжий такой, забавный, в шахматы хорошо играет.
Гермиона задумалась, но затем покачала головой.
— Не знаю.
Блейз сдержанно кивнул, но краем глаза увидел, как Малфой сжал кулаки.
— Ладно. А училась ты в…?
— Хогвартсе.
— Медовая Лилия. Что-нибудь говорит тебе это название?
Гермиона чуть нахмурилась, будто слово было ей знакомо, но, покопавшись в памяти, медленно покачала головой.
— Нет.
— Ты уверена? — Блейз наклонился вперёд. — Маленькое кафе, камин, потрясающая выпечка…
Она лишь беспомощно смотрела на него.
— Прости.
— Так, хорошо… — Блейз на секунду задумался. — А Министерство магии?
— Я там работаю.
— Отлично. А мы там встречались?
Гермиона открыла рот, но осеклась. Она не знала. Не могла вспомнить.
— Я… не помню.
Блейз бросил взгляд на Малфоя, но тот лишь стиснул зубы и продолжил мерить комнату шагами.
— Ладно, — вздохнул Блейз, откидываясь в кресле. — Давай так. Мы с Малфоем учились с тобой в Хогвартсе.
Гермиона внимательно посмотрела на него.
— В Хогвартсе… — повторила она, будто пробуя слово на вкус.
— Именно, — кивнул он. — Мы знакомы уже очень давно.
— Ты нас там терпеть не могла, — добавил Малфой с кривой усмешкой.
Блейз бросил на него взгляд, полный раздражённого терпения.
— Суть не в этом, — сказал он. — Главное, что сейчас мы здесь, и ты можешь нам доверять.
Гермиона нахмурилась.
— Я… не помню.
— Да, мы заметили, — с лёгкой усмешкой сказал Блейз. — Но сейчас это не так важно. Мы разберёмся с этим позже. Просто знай: мы не враги.
Блейз снова посмотрел на Гермиону, на этот раз серьёзнее.
— Давай по порядку. Ты помнишь, как всё началось?
Она сглотнула. Её ладони медленно сжались в кулаки.
— Я… очнулась в подвале. Там было темно, грязно… и холодно. Одежда была разорвана…
Малфой замер.
— Я сразу поняла, что со мной сделали, — её голос был ровным, но слишком пустым. — Было больно… везде. Я не могла встать сразу. Просто сидела на полу, слушая, как где-то пищат крысы.
Наступила тишина.
— Они давали мне еду, — продолжила Гермиона. — Сырое мясо. Иногда воду. Я не знала, сколько прошло времени.
Она подняла на них взгляд.
— Я думала, что останусь там навсегда. Но потом… что-то изменилось.
— Что именно? — тихо спросил Блейз.
Гермиона нахмурилась, будто пытаясь ухватить воспоминание, но оно ускользало.
— Не знаю, — покачала головой. — Просто… вдруг появилось ощущение, что я должна выбраться. Что у меня есть шанс.
Малфой резко вдохнул носом, но ничего не сказал.
— Я... разбила тарелку, — продолжила Гермиона. — Один из них зашёл… Я ранила его и заперла в подвале. А потом просто… побежала.
Она замолчала, вспоминая.
— Было темно. Я не знала, куда бегу. Просто бежала вперёд, пока не увидела… — её голос осёкся.
Блейз наклонился вперёд.
— Что ты увидела?
— Оно было огромное. И… нечеловеческое. Оно двигалось за мной.
Гермиона коснулась висков, словно пытаясь прогнать образ.
— Я испугалась. Ещё сильнее, чем раньше. Мне казалось, что оно хочет меня поймать.
— Каризрак, — тихо пробормотал Малфой.
Она не услышала.
— Потом я споткнулась… Ударилась головой. Когда очнулась — была уже в другом месте.
Она сжала пальцы.
— Я была в доме Самуэля. Он сказал, что нашёл меня без сознания. Что хочет помочь.
Блейз тяжело выдохнул.
— И ты ему поверила?
Гермиона медленно кивнула.
— Я не знала, что делать. Я просто пыталась выжить.
Она провела рукой по лицу, будто пытаясь согреться.
— Я писала письма. Анонимные. Чтобы Гарри их получил.
— Но их получил не Поттер, — процедил Малфой, глядя на неё в упор.
Гермиона нахмурилась.
— Как…?
— Они приходили мне, — холодно сказал он.
Гермиона моргнула, явно сбитая с толку.
— Но я… я думала о Гарри…
— Ну, сова, видимо, решила иначе, — усмехнулся Блейз, но в его голосе не было насмешки.
Она покачала головой, растерянно нахмурившись.
— Я не понимаю…
— Да что тут понимать? — Малфой начал раздражённо ходить по комнате, с каждым шагом теряя терпение. — Даже с этим ты умудрилась всё сделать не так! Два твоих убогих письма приходили мне, и мне приходилось разбираться в том, что ты писала про своего ебанутого фанатика!
Гермиона сжала губы.
— Мне жаль, если это испортило твои планы, — её голос был колким, хоть внутри всё сжималось.
Малфой резко остановился и зло посмотрел на неё.
— Мои планы? — его голос сорвался на насмешку. — Ты хоть понимаешь, через что мы прошли, чтобы тебя найти?
Она выдержала его взгляд, но в глазах мелькнуло что-то болезненное.
— Вы могли не искать.
Блейз громко выдохнул и покачал головой.
— Ладно, давайте хотя бы попробуем не устраивать драму, — он устало провёл рукой по лицу и посмотрел на Гермиону. — Нам надо понять, в каком ты состоянии.
Она отвела взгляд, её плечи дёрнулись.
— У меня просто болит голова… и ноги.
— И больше ничего? — Блейз внимательно наблюдал за ней.
Гермиона сжала пальцы, медленно проводя ладонями по бёдрам, вспоминая, как впервые очнулась в подвале. Тёмные стены, холодный пол, рваная одежда… Всё, что с ней сделали.
Она глубоко вдохнула.
— Нет, больше ничего.
Враньё.
Болела голова, ноги, ныла каждая мышца, словно после многократных падений. Грудная клетка сжималась при каждом вдохе, а горло саднило, будто она кричала слишком долго. Иногда боль отдавалась внизу живота — тупая, ноющая, неприятная. Она старалась её не замечать.
— Ты врёшь отвратительно. — Малфой насмешливо посмотрел на неё, оперевшись спиной об стенку.
Гермиона вскинула подбородок, напрягаясь, но взгляда не отвела.
— Я не вру! — резко бросила она.
Малфой скептически вскинул бровь.
— Правда?
— Да! — Гермиона сжала кулаки. — Что ты хочешь услышать? Что мне плохо? Отлично, мне плохо! Но это не значит, что я что-то скрываю!
Малфой сделал шаг ближе, прищурившись.
— Тогда почему ты ведёшь себя так, будто боишься меня?
Гермиона дёрнулась, но тут же заставила себя замереть.
— Не льсти себе.
— Знаешь, ты можешь сколько угодно огрызаться, но я вижу, что что-то не так.
— Всё нормально.
— Конечно. — Малфой положил руки в карманы штанов. — Только твои руки дрожат, голос скачет, а взгляд мечется по комнате, как будто ты ищешь выход. Ты безнадёжна, Грейнджер.
Гермиона сжала челюсть, понимая, что он прав. Её действительно напрягало его присутствие, его пристальный взгляд, его резкие движения. Но ведь это нормально, да? Она не помнит их, для неё он — незнакомец.
— Это не твоё дело.
Блейз вздохнул, будто ему уже надоело слушать эту перепалку.
— Моё, — холодно ответил он. — Если хочешь, чтобы мы тебе помогли, придётся говорить правду.
Гермиона сжала пальцы на ткани пледа, будто пытаясь зацепиться за хоть что-то знакомое.
— Хорошо, — напряжённо выдохнула она. — У меня болит всё тело. С ног до головы.
Она не смотрела на них, взгляд был прикован к своим рукам.
— Голова… — её пальцы дрогнули. — Будто кто-то изнутри сжимает виски. Грудная клетка — при каждом вдохе кажется, что меня давит что-то тяжёлое. Горло… саднит. Будто я долго кричала.
Она сглотнула, поймав себя на том, что её голос стал тише.
— Ноги… кажется, будто я много бегала или падала. А ещё… — её губы дрогнули. — Иногда болит низ живота.
Она не хотела говорить это вслух. Но всё же сказала.
В комнате повисла тяжёлая тишина.
Малфой медленно выдохнул носом, а Блейз крепче сжал руки, но промолчал.
— Это всё, что я могу сказать, — добавила Гермиона, не поднимая глаз.
— Ты можешь аппарировать? — спросил Малфой, пристально глядя на неё.
Гермиона немного помедлила, прислушиваясь к своему состоянию.
— Скорее всего, да, — осторожно ответила она.
— Отлично, — Малфой выпрямился. — Тогда двигаемся. Нам нужно обратно в Лондон.
— В Англию? — уточнила Гермиона.
— Да, Грейнджер, в Англию, — с лёгким раздражением повторил он. — Мы доставим тебя в Мунго к колдомедику. Я знаю хорошего специалиста, он проверенный.
Блейз усмехнулся.
— И без лишних вопросов, полагаю?
— Разумеется, — коротко бросил Малфой. Затем вновь взглянул на Гермиону. — После этого нужно будет сообщить кое-кому, что ты нашлась.
Она вздохнула.
Они добрались до ближайшей точки для аппарации, прямо на выходе из отеля.
Из-за того, что Грейнджер была в лёгкой кофте и тонких штанах, Малфою пришлось снять свой плащ и набросить ей на плечи. Она вздрогнула от неожиданности, но не отказалась.
— Готова? — спросил Блейз, осматривая местность.
Гермиона коротко кивнула.
— Тогда пошли, — сказал Малфой. — В Лондон.
Он протянул ей руку. Она замялась, но всё же взяла его за запястье.
Блейз шагнул вперёд первым, утягивая их за собой в сжатое пространство.
Через мгновение они оказались недалеко от Святого Мунго в Лондоне.
Гермиона пошатнулась, её ноги подкосились.
Малфой среагировал мгновенно — схватил её за локоть, удерживая на ногах.
— Осторожнее, — резко бросил он, но тут же замер, почувствовав, как она напряглась.
В следующую секунду её вырвало.
Блейз поморщился, делая шаг назад.
— Ну прекрасно. Просто замечательно. Я так и думал, что это плохая идея.
— О, конечно, почему бы и нет, — Малфой раздражённо повёл плечами, но не отпустил её. — Просто идеально. Ты как там, Грейнджер? Жива?
Гермиона попыталась отдышаться, слабо кивнула, но выглядела так, будто может свалиться в любую секунду.
— Ты можешь идти? — резко спросил Малфой, не ослабляя хватки на её локте.
Гермиона судорожно вздохнула, сглотнув остатки тошноты.
— Да, — голос был слабым, но твёрдым.
— Прекрасно, — процедил он, отпуская её слишком резко, но тут же вновь поймал, когда она пошатнулась. — Ну конечно.
Блейз скрестил руки на груди, наблюдая за ними с прищуром.
— Может, сначала дойдём до Мунго, а уже потом ты будешь устраивать спектакль?
Малфой одарил его убийственным взглядом, но ничего не сказал, лишь сжал пальцы сильнее, удерживая Гермиону.
— Давай, Грейнджер, шаг за шагом, — буркнул он. — Я не собираюсь тебя тащить на руках.
Блейз лишь усмехнулся, почти засмеялся. Только вчера Малфой — герой нёс Грейнджер на руках, а сегодня он весь такой важный.
Гермиона сделала пару шагов, но с каждым новым движением ноги становились ватными. Мир вокруг плыл, в ушах шумело, а перед глазами вставала пелена. Она моргнула, пытаясь сфокусироваться, но всё только ухудшилось.
Глаза сами собой закрылись.
— Грейнджер! — Малфой сильнее сжал её локоть, едва успевая подхватить, когда её тело качнулось вперёд.
Она не отвечала. Её веки дрогнули, но не открылись.
— Чёрт, да что с тобой?! — раздражённо бросил он, но в голосе сквозила тревога.
— Не думаю, что она сейчас ответит, — протянул Блейз, но даже в его тоне не было лёгкости.
Малфой ощутил неприятный холод в груди. Она будто была… под чем-то. Но это не было зельем или заклятием — её сознание ускользало из-за истощения.
— Грейнджер, ты меня слышишь? — он наклонился ближе, стараясь поймать её взгляд. — Открывай глаза, чёрт тебя возьми.
Гермиона не реагировала.
— Грейнджер! — его голос стал резче.
Её дыхание сбилось, пальцы дрогнули, и через секунду она моргнула, тяжело, медленно.
— Вот так, — пробормотал Малфой, не отпуская её. — Глубокий вдох. Давай.
Она попыталась сделать вдох, но лёгкие сжались.
— Ну же, — настойчиво сказал он, ещё крепче удерживая её.
— Знаешь, в любой другой ситуации это выглядело бы романтично, — вставил Блейз.
— Замолчи, — процедил Малфой сквозь зубы, не сводя взгляда с Гермионы.
Она глубоко вдохнула, глаза оставались полузакрытыми, но сознание постепенно возвращалось.
— Можешь идти? — его голос стал чуть мягче, но всё ещё напряжённым.
Гермиона слабо кивнула.
— Отлично, — он перевёл дыхание. — Потому что у нас нет выбора. Святой Мунго в двух минутах отсюда.
— Две минуты — это как два часа, если она снова решит вырубиться, — заметил Блейз.
— Тогда будем надеяться, что она не решит, — процедил Малфой, продолжая держать Гермиону, пока они шли вперёд.
Каждый шаг давался Гермионе с трудом. Ноги были ватными, желудок скручивало от тошноты, а в висках стучало так, словно кто-то бил молотком. Она крепче сжала пальцы на рукаве Малфоя, едва удерживая равновесие.
— Просто ещё немного, Грейнджер, — пробормотал он, поддерживая её.
— Да, всего-то пара шагов, — добавил Блейз. — Хотя, если ты снова решишь упасть в обморок, обещаю, я тебя поймаю.
Гермиона хотела что-то ответить, но сил не хватило даже на раздражённый взгляд. Весь мир вокруг сливался в одно сплошное пятно, а каждый новый шаг давался с огромным усилием.
— Ей хуже, — бросил Малфой, ускоряя шаг.
— Правда? А я думал, она просто решила попрактиковаться в медленном танце, — фыркнул Блейз, но затем посерьёзнел. — Нам надо поторопиться.
Малфой сжал челюсти. Он и так это знал.
Они уже видели вход в Святой Мунго. Несколько магов прошли мимо, кто-то обернулся на них, но никого из троих это не волновало. Малфой чувствовал, как Гермиона снова начинает заваливаться вперёд, и ещё крепче обхватил её за талию.
— Держись, Грейнджер, ещё немного.
— Как… как будто у меня есть выбор, — пробормотала она, голос был слабым, но всё же с оттенком упрямства.
Малфой закатил глаза.
— Ну и упрямая же ты…
— Ты только сейчас это понял? — Блейз усмехнулся, но тут же посерьёзнел. — Всё, мы на месте.
Малфой резко толкнул дверь Святого Мунго, втягивая Гермиону внутрь.
Блейз и Драко просидели в коридоре уже почти час. Оба молчали, но атмосфера между ними была напряжённой.
Малфой сидел, опершись локтями о колени, и смотрел в пол, рассеянно постукивая пальцами по ткани брюк. Блейз же, хоть и старался казаться расслабленным, иногда бросал взгляд на закрытую дверь, за которой находилась Гермиона.
Колдомедик, который сейчас её осматривал, был не просто хорошим специалистом — он был одним из лучших. Малфой знал это не понаслышке.
Во время войны он не раз лечил его самого — от ран, полученных в боях, от побочных эффектов тёмной магии, от последствий заклинаний, которыми его наградил Волан-де-Морт. Этот человек знал о человеческом теле, магии и их взаимодействии больше, чем кто-либо из известных ему целителей.
И всё же даже это не снимало напряжения.
Блейз протянул ему бутылку воды.
— Пей. А то сидишь, как будто тебя самого сейчас в Мунго отправят.
Малфой не взял.
— Как думаешь, сколько ещё? — спросил Блейз.
— Откуда мне знать? — раздражённо отозвался Драко.
— Просто спросил.
Снова тишина.
За дверью послышались шаги. Оба тут же подняли головы.
Дверь в кабинет наконец открылась, и в коридор вышел колдомедик — невысокий мужчина средних лет с проницательными серыми глазами и лёгкой небрежностью в облике, свойственной тем, кто слишком погружён в работу. Звали его Эдрик Селвин, и он знал Малфоя не первый год.
Малфой встал, а за ним и Блейз.
— Как она?
Селвин тяжело вздохнул.
— Её состояние… ужасное, — прямо сказал он, оглядев обоих молодых людей. — У неё многочисленные ссадины и раны на ногах, такие же на руках. По всему телу гематомы. Особенно сильные — в области…гениталий.
Малфой сжал челюсть.
— Она сильно простужена, горло воспалено, лёгкие тоже, но это можно исправить, — продолжил Селвин. — Меня беспокоит другое.
Он перевёл взгляд на Малфоя.
— Ты говорил, что она многое не помнит?
— Да, — подтвердил Драко.
— Это не просто последствия травмы головы, хотя и её нельзя исключать. На неё воздействовали морально, психологически. Долго и методично. Возможно, пытались внушить определённые мысли, — он сделал паузу, прежде чем добавить. — Здесь замешана магия. Тёмная магия.
Блейз присвистнул, но промолчал.
— Какого рода? — спросил Драко, сжимая пальцы.
— Похоже на комбинацию заклятий внушения, подавления воли и стирания памяти, — сказал колдомедик. — Судя по следам, они не были наложены за один раз. Её сознание буквально перепрошивали.
Малфой молчал.
— Это можно исправить? — наконец спросил он.
Селвин кивнул.
— Постепенно. Это займёт время.
— Как долго?
— Пока не могу сказать. Всё зависит от того, насколько глубоко воздействие.
Малфой провёл рукой по лицу, пытаясь подавить раздражение и злость, которые переполняли его.
— Она в сознании? — спросил Блейз.
— Да. Но ослаблена. Ей нужно отдыхать, — колдомедик снова взглянул на Малфоя. — Я хочу попробовать несколько методов восстановления памяти. Начну завтра. В основном это будут зелья.
— Когда можно будет к ней зайти? — спросил Драко.
Селвин посмотрел на дверь.
— Думаю, через пару минут.
Малфой молча смотрел на закрытую дверь палаты, потом резко выдохнул и бросил, не оборачиваясь.
— Блейз, будь полезен — аппарируй в Министерство, скажи Поттеру, что нашли её.
— А ты? — приподнял бровь Блейз.
— Останусь здесь, — ответил Драко, как само собой разумеющееся.
Блейз усмехнулся.
— Не хочешь сам сообщить спасителю всего магического мира?
Малфой раздражённо скользнул по нему взглядом.
— Просто сделай, что нужно.
Блейз покачал головой, но всё же кивнул.
— Ладно, ладно, пойду играть в почтовую сову. Но если я вернусь, а ты уже сбежал, то…
— Не еби мне мозг, Забини, — перебил его Драко и снова посмотрел на дверь, сжимая кулаки в карманах. — Ну что, я могу пройти?
Селвин скептически посмотрел на него, будто оценивая его состояние, а затем слегка кивнул.
— Да, можешь. Но недолго, ей нужен отдых.
Драко не ответил, просто толкнул дверь и шагнул внутрь.
Гермиона лежала на кровати, её лицо казалось бледнее, чем обычно, а губы были чуть приоткрыты. В палате было тихо, только приглушённо тикали часы где-то в углу.
Он медленно подошёл ближе, наблюдая за её дыханием — неглубоким, но ровным.
— Ну и вид у тебя, Грейнджер, — пробормотал он, больше себе, чем ей.
Рядом стоял стул. Драко колебался, прежде чем наконец сел, опустив локти на колени. Некоторое время он просто смотрел на неё.
— Ты же даже тут умудрилась доставить мне проблем, — негромко добавил он, опуская взгляд.
Гермиона медленно перевела на него взгляд, и в её тёмных глазах не было ничего — ни благодарности, ни раздражения, ни эмоций вообще. Только пустота.
— Я не просила меня искать, — её голос был тихим.
Драко стиснул зубы. Какое-то глухое раздражение поднялось внутри, но не настолько сильное, чтобы злиться. Просто пустое разочарование.
— Да уж, я в курсе, — бросил он, откинувшись на спинку стула. — Ты вообще не просила ничего. Это, знаешь ли, не отменяет того, что мы нашли тебя.
Гермиона отвела взгляд, снова уставившись в потолок.
— Где Гарри? — спросила она после паузы. — Почему он не пришёл?
Драко фыркнул, опуская голову и сухо усмехаясь.
— Отличный вопрос, Грейнджер, — произнёс он с лёгкой насмешкой. — Может, потому что он, в отличие от некоторых, не умеет мгновенно перемещаться по всему Лондону?
Она не ответила.
— Поттер придёт, — добавил Драко, теперь уже без издёвки. — Забини отправился в Министерство, он обо всём сообщит.
Гермиона кивнула, но выглядела так, словно её это ни капли не успокоило. Или просто не волновало.
Некоторое время они молчали. Тишина висела между ними тяжёлым грузом. Драко смотрел на неё, и что-то внутри сжималось. Он знал Гермиону. Знал, какая она была раньше. Упрямая, решительная, с этой раздражающей верой в правильность своих поступков. Сейчас перед ним лежала совершенно другая девушка. Пустая.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил он наконец, и сам же мысленно скривился от вопроса. Глупость. Она выглядела так, словно её выжали досуха и бросили на этот больничный матрас.
Гермиона чуть приподняла руку, осмотрела её и снова опустила.
— Никак.
Драко резко втянул воздух носом и медленно выдохнул.
— Отлично, — сухо отозвался он. — Просто чудесный ответ.
Она снова перевела на него взгляд.
— Я правда ничего не помню, — сказала она тише.
И в её голосе было что-то… странное. Не оправдание. Не попытка вызвать сочувствие. Просто факт. Как если бы она констатировала: за окном идёт дождь.
Драко сглотнул, опуская глаза. Он почти смирился. Почти. Но всё равно это чувствовалось, как удар в живот.
— Да, я понял, — выдавил он.
Она снова смотрела в потолок.
— Мне кажется, что я потерялась, — добавила она после долгой паузы.
Драко посмотрел на неё.
— Да, — глухо отозвался он. — Ты даже не представляешь, насколько.
Гермиона снова посмотрела на него. Их взгляды встретились, и Драко увидел в её глазах не просто пустоту — там было нечто большее. Тонкая, незаметная трещина в её безразличии.
Что-то внутри него дрогнуло.
— Но тебя нашли, — сказал он.
Она не ответила, лишь снова перевела взгляд в потолок.
Гермиона лежала неподвижно, глядя в потолок. Она дышала медленно, тяжело, как будто каждое движение приносило боль.
— Я хочу, чтобы всё закончилось, — вдруг сказала она.
Драко замер.
— Что?
— Всё.
Она перевела на него взгляд. Глаза были пустыми. Совсем. Не было ни страха, ни отчаяния. Только тишина.
— Грейнджер… — голос его был хриплым.
— Я устала, — её губы едва шевелились. — Мне больно. Мне страшно. И я не знаю, кто я.
Она глубоко вдохнула.
— Ты думаешь, что всё можно исправить. Думаешь, если я выживу, то значит, я спасена. Но это не так, Д...Мал...Малфой.
Она не могла сказать его имя. Будто бы это было не так. Будто бы это было не правильно.
— Ты жива, — глухо ответил он.
— Но меня нет, — прошептала она.
Он резко отвернулся, вцепившись взглядом в стену.
— Хватит, — сказал он.
— Почему? — её голос был мягким, почти безразличным.
— Потому что мне это не нравится, чёрт возьми! — Драко поднял на неё взгляд, и в его серых глазах закипала злость, но не на неё — на всё, что с ней сделали.
Гермиона слабо усмехнулась.
— А мне нравится?
Он резко выдохнул.
— Я не позволю тебе так говорить.
— И что ты сделаешь?
Она смотрела прямо на него. Будто проверяла. Будто искала в нём что-то, чего не могла найти в себе.
Драко молчал.
— Всё уже сделано, — добавила она спустя несколько секунд.
В палате было холодно. Или это только ему казалось?
Он сглотнул.
— Ты думаешь, что сломалась, — его голос был низким, почти срывающимся. — Но ты ещё не понимаешь, что такое по-настоящему сломаться.
Гермиона не ответила.
— Ты здесь, Грейнджер. Значит, ты ещё жива. Значит, ты ещё не сдалась.
Она снова посмотрела в потолок.
— Я не уверена, что это хорошо.
— Никогда не думал, что услышу это от тебя, — его голос прозвучал глухо, почти шёпотом.
Гермиона медленно моргнула.
— Что?
Драко сжал кулаки в карманах.
— Что ты не уверена, что хорошо выжить, — его взгляд потемнел. — Это не про тебя, Грейнджер.
Она продолжала смотреть в потолок.
— А что про меня?
— Ты не сдаёшься, — жёстко ответил он. — Никогда.
Гермиона не шевелилась.
— Ты пережила войну, — продолжил он, его голос стал чуть тише, но не менее твёрдым. — Вытаскивала людей из завалов в Хогвартсе, рисковала собой ради других. Ты — самая умная ведьма столетия, чертовски упрямая, чертовски сильная.
— Это было давно.
— Это всё ещё ты, — Драко не отводил взгляда. — И если ты не видишь в себе эту часть, то я тебе напомню.
Гермиона горько усмехнулась.
— Ты не знаешь, какая я теперь.
— Может, и не знаю, — Драко чуть наклонился вперёд, — но знаю, какой ты была.
Она не ответила.
— Ты не та, кто сдаётся, — повторил он.
Гермиона резко выдохнула, её пальцы слабо сжались в простыне. По её щеке покатилась одна единственная слеза. Будто бы на большее сил не было.
— Я устала.
Драко смотрел, как эта единственная слеза скользнула по её бледной щеке, и что-то внутри него сжалось.
— Я всегда знал, что ты жива, — тихо сказал он.
Гермиона не шевельнулась, лишь слабо сжала пальцы в простыне.
— Забини говорил, что мы просто гоняемся за призраком, что уже поздно. Но я знал. Я чувствовал. — Драко провёл языком по пересохшим губам. — А теперь ты здесь. И я не понимаю, что хуже — если бы ты была мертва или если бы я нашёл тебя вот такой.
Она не ответила.
— Ты устала, — повторил он её слова. — Но ты жива, Грейнджер.
Гермиона закрыла глаза.
— А если я не хочу?
Драко стиснул зубы.
— Тогда мне придётся хотеть за нас двоих.
Гермиона глубоко вздохнула, словно собираясь с силами.
— В подвале… — её голос был тихим, надломленным. — Я хотела сделать это сама. Осколком тарелки.
Драко замер.
— Но не сделала, — его голос был низким, почти рычащим.
Она слабо усмехнулась, но без радости.
— Потому что я не видела себя.
Он нахмурился.
— Если бы я знала, как я выгляжу. Как меня насиловали, если бы я чувствовала это всё на себе, в полном сознании... — она тихо всхлипнула. — Если бы чувствовала... я бы убила себя ещё в первый день.
Драко почувствовал, как внутри что-то болезненно сжалось.
— Хватит, — его голос был напряжённым, почти дрожащим.
Гермиона будто не слышала его.
— Я сидела там… — её голос был ровным, безжизненным. — Дни, недели. Я не знала, какое сегодня число. Не знала, утро или вечер. Только холод, темнота и…
Она чуть сжала пальцы в простыне.
— Я скучала, — продолжила она после паузы. — По Гарри.
Драко невольно сжал челюсть.
— По его голосу, по тому, как он всегда умел найти выход, даже если его не было.
Он молчал, но пальцы на коленях сжались ещё сильнее.
— По комнате, — Гермиона вздохнула. — По запаху книг, по тёплому свету, по ощущениям, что я дома.
Её голос стал ещё тише.
— Возможно… даже по тебе. — Она смотрела в потолок.
Драко резко поднял на неё взгляд, но она не смотрела на него.
— Но я не помню, — добавила она. — И не знаю тебя.
Тонкий, едва заметный разлом прошёлся по его груди.
Она не помнит. Не знает его.
Всё, что между ними было — стерто, разорвано на куски и выброшено, как ненужный мусор.
А было...ничего и не было.
— Я правда пыталась вспомнить, — тихо сказала она. — Но когда я закрываю глаза, там… ничего. Только холод.
Она вздрогнула, словно снова оказалась в подвале.
— Мне казалось, что если я забуду их, то исчезну совсем.
Она говорила про Поттера. Про тех, кого помнила.
Но не про него.
— Я скучала, — повторила она, будто хотела убедить саму себя. — По тем, кого помню.
Драко усмехнулся, но без злости.
— Удобно.
Она не ответила.
— А если бы ты помнила? — вдруг спросил он.
Гермиона моргнула.
— Что?
— Если бы ты помнила меня. Ты бы скучала?
Она посмотрела на него долгим, оценивающим взглядом.
— Я не знаю, — наконец сказала она.
Драко кивнул, будто ожидал этот ответ.
— Логично.
Она чуть нахмурилась.
— Ты мог быть кем угодно, — медленно проговорила она, словно размышляя вслух. — Другом. Врагом. Просто кем-то, кто был рядом.
— И кем я был?
Она не отвела взгляда.
— Я не знаю, — повторила Гермиона.
Драко чуть сжал губы.
— А если бы я сказал?
Гермиона моргнула.
— Ты бы солгал?
Он коротко выдохнул, не улыбаясь.
— Не знаю.
Она снова посмотрела в потолок.
— Это имеет значение?
Драко молчал.
— Всё равно я не вспомню, — продолжила она. — И не знаю, хочу ли.
Он сжал кулаки.
— Почему?
Она закрыла глаза.
— Потому что тогда придётся вспомнить всё.
***
Драко ушёл минут десять назад. Она смотрела в потолок, но мысли кружились вокруг него.
Драко Малфой.
Она пыталась повторить это имя в голове, пыталась зацепиться за хоть какую-то память, но… ничего.
Кем он был для неё? Другом? Врагом? Или просто кем-то, кто когда-то мелькал в её жизни?
Она не знала. И это было невыносимо.
Гермиона медленно закрыла глаза.
Тьма.
Там, в пустоте, было легче. Не нужно было пытаться вспомнить, не нужно было чувствовать.
Она не хотела ничего чувствовать.
Но в груди всё равно было пустое, тянущее ощущение — словно от неё самой что-то забрали. Что-то важное.
И если бы она вспомнила…
Если бы она узнала, кем был для неё этот человек…
От этого стало ещё холоднее.
***
Гарри шагал быстрым, раздражённым шагом, кулаки были сжаты. В груди кипело злое, тяжёлое чувство — смесь страха, ярости и беспомощности. Он нашёл её. Нашёл, без его ведома.
— Вы нашли её и даже не сказали мне?! — Голос Поттера разнёсся по коридору, заставляя нескольких целителей обернуться.
Драко вышел из палаты, закрывая за собой дверь. Лицо — пустое, глаза — бездонные, пустые. Он даже не посмотрел на Гарри.
— Ты, блять, знал! — рявкнул Поттер. — Сколько? Сколько времени ты держал это в секрете?!
Блейз, стоявший неподалёку, хмыкнул, лениво прислонившись к стене.
— О, вот это началось.
Драко наконец поднял взгляд.
— Я не обязан тебе ничего говорить, Поттер.
— Ты серьёзно?! — Гарри шагнул ближе, дыша тяжело. — Это, мать твою, Гермиона! Она — моя семья!
— И что? — Малфой произнёс это ровно, почти лениво. — Ты думаешь, что можешь спасти её громкими фразами?
— Лучше, чем твои сраные молчаливые взгляды! — рявкнул Гарри.
Блейз усмехнулся.
— О, я люблю, когда он орёт. Прямо детство напоминает.
— Заткнись, Забини! — Гарри даже не взглянул на него, сжигая Малфоя взглядом.
— Поттер, — холодно бросил Драко. — У тебя есть выбор: либо ты идёшь в палату и ведёшь себя нормально, либо я тебя отсюда выведу.
— Да ты… — Гарри шагнул ещё ближе, но Блейз между делом вставил.
— О, давай, Потти, врежь ему. Может, тебе легче станет.
Гарри раздражённо сжал челюсть.
— В отличие от вас, мне не наплевать на неё, — процедил он.
Драко не ответил сразу. Просто смотрел на Поттера, будто тот был чем-то далёким, почти ненастоящим. Он выглядел опустошённым — не злым, не раздражённым, а именно пустым.
— Да? — наконец спросил он, голос низкий. — А где ты был?
Гарри напрягся.
— Что?
— Ты сказал, что тебе не наплевать, — Драко медленно склонил голову набок. — Тогда где ты был, Поттер? Пока её держали в каком-то ебучем подвале, пока она пыталась не замёрзнуть, пока глотала сырую еду, потому что выбора у неё не было?
Гарри сжал кулаки, но Малфой не дал ему ответить.
— Ты же её семья. Ты же её друг. Ты должен был её спасти, верно? — он усмехнулся, но в этом не было злости. Только измождённая, сухая усталость.
Поттер дышал тяжело, как перед ударом.
— Я искал её.
— Не нашёл.
— Я… — Гарри стиснул зубы.
— Да и хуй с ним, — Драко вдруг резко выдохнул, словно сбрасывая напряжение, и отвернулся. — Делай что хочешь.
Он просто ушёл.
Гарри смотрел ему вслед, сжав кулаки так, что побелели костяшки.
Блейз лениво потянулся.
— Знаешь, Потти, впервые вижу, чтобы Малфой не спорил с тобой. Как-то даже неинтересно.
Поттер ничего не ответил. Только сжал губы и рванул к двери палаты.
Он чувствовал себя пустым.
Абсолютно.
Всё было до безумия глупо.
Он нашёл её. Он, мать его, нашёл её. И что?
Она ему никто.
В школе они были врагами. После войны — чужими. И сейчас… сейчас она не помнит его. Не знает.
Глупо. Всё это чертовски глупо.
Она лежала перед ним. Дышала, смотрела, даже плакала — но не знала его.
Но почему тогда это так чертовски больно?
Почему, когда она смотрела на него так, будто видит впервые, у него внутри что-то ломалось?
Почему его бесило до дрожи, что она скучала по Поттеру, но не могла сказать то же самое про него?
Какого хрена это вообще имело значение?
Ведь она никогда не была его. Никогда не принадлежала ему. Он не имел никакого права требовать, чтобы она его помнила, чтобы её сердце дрогнуло при одном его взгляде.
И всё же…
Он не мог забыть, как она смотрела на него до этого. Как её взгляд иногда задерживался, как в её голосе скользили те нотки, которые он так жадно ловил. Он не мог забыть, как она стояла перед ним, упрямая, сильная, с вызовом во взгляде, даже когда мир рушился.
А теперь…
Теперь она была другой. Сломанной.
Он хотел сказать себе, что это не его проблема. Что всё это ничего не значит. Что он просто выполняет свой долг — вот и всё.
Но, чёрт возьми, почему же тогда в груди была такая пустота?
Почему он сидел сейчас, склонив голову, глядя на свои руки, будто искал в них ответы?
Почему его так мучила мысль, что, если бы она могла вспомнить всё, если бы она знала, что он сделал ради неё… всё равно ничего бы не изменилось?
Она не вернулась бы к нему.
Потому что никогда не была его.
Они никогда не были близки. Никогда не сидели рядом, не смеялись над чем-то общим, не доверяли друг другу свои мысли. У них не было дружбы — даже призрачного её подобия.
В школе они были врагами. После войны — чужими. Они шли разными дорогами, стояли по разные стороны, смотрели друг на друга через пропасть, которую никто из них не пытался перейти.
Даже если бы она вспомнила… что бы это изменило?
Разве она посмотрела бы на него иначе? Разве её голос стал бы мягче, а взгляд — теплее? Разве она захотела бы его знать?
Нет.
Она просто вспомнила бы, кем он был для неё прежде. И этого было бы достаточно, чтобы держаться подальше.
В этом не было ни смысла, ни надежды. Это было бесполезно.
Малфой поднялся с холодной каменной лавочки и направился к точке аппарации. Он даже не оглянулся.
Ему было всё равно на Блейза, на Поттера, на весь этот грёбаный цирк. Всё кончено.
Он нашёл её. Она жива. Она справится.
Грейнджер всегда справляется.
Рядом будут Поттер и Уизли, все, кто действительно ей нужен. Они помогут ей встать на ноги, вернуться к прежней жизни. У неё всё будет хорошо. Как всегда.
А у него?
У него слишком много дел, чтобы тратить время на эту глупость. Он должен купить новый дом — сколько можно жить у Забини? Нужно заняться бизнесом, реализовать свои планы, наконец-то двигаться дальше.
И подарок…
Тот, что он обещал.
Его не будет.
Не нужен.
Глупая, никчёмная идея.
Какая, к чёрту, разница?
***
Гарри провёл рукой по лицу, тяжело выдыхая.
— Ты… правда не помнишь его?
Гермиона покачала головой.
— Нет.
— Совсем? — Он смотрел на неё с надеждой, будто ожидал, что она вдруг скажет: «Шучу, конечно помню».
Но она не шутила.
— Просто… пустота, — тихо сказала она.
Гарри сжал губы, задумавшись.
— Может, это даже к лучшему, — произнёс он после паузы, осторожно.
Гермиона нахмурилась.
— Почему?
Гарри чуть пожал плечами.
— Я не против него, правда. Просто… вы с ним никогда не были близки. Если ты его не помнишь, может, так даже проще. Меньше лишних вопросов, меньше боли.
Гермиона не ответила сразу.
— Но он нашёл меня, — сказала она, глядя в одну точку.
— Да. — Гарри кивнул. — И я ему благодарен за это.
Гермиона чуть нахмурилась.
— Он выглядел… как-то иначе.
Гарри внимательно посмотрел на неё.
— Ты помнишь его взгляд?
Она покачала головой.
— Нет, просто… Я видела, что ему было тяжело.
Гарри немного помедлил, прежде чем сказать.
— Думаю, тебе стоит сейчас думать о себе. О своём восстановлении. Остальное — потом.
Гермиона слабо улыбнулась.
— Ты как всегда прав, Гарри.
Гарри осторожно посмотрел на неё.
— А Рона ты помнишь?
Гермиона задумалась, но в голове было только молчание. Она покачала головой.
— Нет.
— А Джинни?
— Нет.
— А кого-то из семьи Уизли?
Она нахмурилась, пытаясь вытянуть хоть что-то из этой бесконечной пустоты в памяти, но её там не было.
— Нет, — тихо сказала она.
Гарри медленно выдохнул.
— Получается, кроме меня ты никого и не помнишь…
Гермиона кивнула, чувствуя, как внутри что-то сжимается.
— Похоже на то.
***
На следующее утро Гермиона проснулась от тяжёлых ощущений в теле, но боль уже не была такой невыносимой, как накануне. Всё болело, но она могла немного двигаться, и это было облегчением.
В палату вошёл колдомедик.
— Доброе утро, мисс Грейнджер, — его голос был ровным и профессиональным. — Как вы себя чувствуете?
Гермиона слегка сдвинула голову, пытаясь оценить своё состояние, и коротко ответила:
— Лучше. Боль не такая сильная.
Селвин кивнул и подошёл к её кровати с набором нужных принадлежностей. Он достал несколько склянок с зелёными и тёмными жидкостями и баночки с мазями.
— Это обезболивающее и регенерирующее зелье, — сказал он, протягивая ей одну из склянок. — Пейте. Это поможет вам быстрее восстановиться.
Гермиона, немного поморщившись от запаха, быстро выпила зелье, ощущая его горечь во рту.
— Как будете себя чувствовать, дайте знать, — продолжил он, открывая баночку с мазью. — Я сейчас обработаю ваши раны, но и это займёт некоторое время.
Он аккуратно начал мазать лечебную мазь на её гематомы, синяки и ссадины. Тонкие пальцы Селвина касались её кожи с неожиданной осторожностью. Он работал быстро и уверенно, но в его действиях не было лишней торопливости.
— Эти гематомы, — произнёс он, — сойдут через несколько дней, но вы ещё почувствуете болезненные ощущения. Главное — не перегружать себя, чтобы не возникло осложнений.
Гермиона кивнула, ощущая, как его руки аккуратно перебирают её запястья, где оставались следы от верёвок.
Он продолжил осматривать её тело, слегка массируя мазь в места ссадин и ушибов.
— Понаблюдаем за состоянием, и вскоре вы будете в порядке, — сказал он с лёгким и обнадёживающим тоном.
Гермиона пыталась сосредоточиться на его словах, но её мысли снова возвращались к тем событиям, которые она не могла полностью вспомнить.
Селвин достал ещё одну склянку — на этот раз с густой тёмно-синей жидкостью. Он слегка покачал её в руке, наблюдая, как вязкое зелье медленно стекает по стеклу.
— Это зелье для восстановления памяти, — сказал он, подняв на неё взгляд.
Гермиона посмотрела на бутылочку с подозрением.
— Оно поможет? — спросила она, осторожно.
— Вероятно. Но не сразу, — ответил он честно. — Оно слишком сильное, действует постепенно. Будет неприятно, возможно, появятся головные боли, тошнота, дезориентация.
— Звучит… обнадёживающе, — сухо сказала она, скептически глядя на зелье.
Селвин не улыбнулся, только спокойно добавил:
— Но другого варианта нет.
Он протянул ей склянку. Гермиона на мгновение замешкалась, а затем поднесла её к губам и сделала глоток.
Резкая, почти жгучая горечь обожгла горло. Вкус был отвратительным, настолько, что её передёрнуло. Она с трудом подавила желание выплюнуть.
— Ужас, — прошептала она, морщась.
— Запейте водой, — посоветовал Селвин, протягивая ей стакан.
Она послушно сделала несколько глотков, но горечь всё равно не уходила. Где-то в глубине головы отозвалась тупая, давящая боль.
— Если почувствуете что-то странное — немедленно сообщите, — сказал Селвин, наблюдая за её реакцией.
Гермиона только кивнула, крепче сжимая стакан в руках.
***
Блейз появился в дверях палаты без стука, как будто это он тут лежал, а не она. В руках у него был бумажный пакет, и он помахал им в воздухе, улыбаясь так, будто пришёл в гости, а не в больничную палату.
— Ну привет, Грейнджер, — протянул он, заходя внутрь. — Жива, цела, невредима?
Гермиона оторвала взгляд от простыней и посмотрела на него с лёгким недоумением.
— Ты кто?
Блейз драматично закатил глаза и приложил руку к сердцу.
— Вот так вот, значит? Всего один день без меня — и уже забываешь, кто главный источник сарказма в твоей жизни? Вчера виделись.
Она слабо улыбнулась, но видно было, что ей неудобно.
— Прости, я… я действительно не помню.
— Забини. Блейз Забини, — представился он с преувеличенной важностью. — Друг Малфоя. Просто невероятно красивый мужчина. Ну и, как оказалось, человек, который приходит навестить тебя, пока другие делают вид, что им плевать.
Гермиона немного нахмурилась.
— Малфой…
— О, смотри-ка, фамилия знакомая, — усмехнулся Блейз, усаживаясь на стул.
Гермиона несколько секунд молчала, будто пыталась поймать ускользающую мысль.
— Он был здесь, — наконец сказала она.
— Бинго!
— Но… больше не приходил?
Блейз посмотрел на неё внимательно, потом шумно выдохнул и покачал головой.
— Нет. И, думаю, не придёт.
Гермиона напряглась.
— Почему?
— Потому что это Малфой, Грейнджер, — просто ответил он. — Он не умеет разбираться в своих эмоциях, зато мастерски делает вид, что их у него нет.
Она опустила глаза.
— Это… странно.
— Что именно?
Гермиона пожала плечами, словно и сама не знала.
— То, что он вообще пришёл.
Блейз усмехнулся.
— Вот именно, Грейнджер. Вот именно.
Гермиона немного приподнялась и села на кровати,оперевшись спиной об изголовье.
Блейз, наблюдая за её движениями, покачал головой.
— Ты бы полежала, а? А то ещё упадёшь в обморок от своих же усилий, и кто тебя ловить будет? Я — нет. У меня рефлексы не настолько хорошие.
Гермиона закатила глаза, но всё же поудобнее устроилась, откинувшись назад.
— Ты всегда так шутишь?
— Только когда волнуюсь, — хмыкнул Забини, устраиваясь на стуле. — Или когда мне скучно. В твоём случае — и то, и другое.
Она тихо вздохнула, взгляд невольно скользнул к двери, но там было пусто.
— Ты правда думаешь, что он не вернётся?
Блейз облокотился на спинку стула и сцепил руки за головой.
— Не просто думаю. Знаю.
— Но почему?
Он пожал плечами.
— Ты его не помнишь, Грейнджер. А Малфой не из тех, кто будет оставаться рядом, если ему дадут понять, что он… ну, не важен.
Гермиона нахмурилась.
— Но я ничего такого не говорила.
— И не надо было, — усмехнулся Блейз. — Ты просто не помнишь. Для него это уже достаточно.
Гермиона опустила глаза.
— Это глупо.
— О, поверь, Малфой — ходячая энциклопедия глупых решений.
Она сжала пальцы на одеяле.
— Он… был мне кем-то важным?
Она спрашивала это у Гарри. Но...
Блейз посмотрел на неё с лёгкой усмешкой, но в глазах читалось что-то более сложное.
— Нет. — он осекся. — Не знаю, Грейнджер. Не знаю.
Гермиона молчала, разглядывая складки на одеяле, машинально проводя по ним пальцем.
— Но он ведь нашёл меня, — тихо сказала она.
Блейз кивнул, но промолчал.
— И всё равно ушёл.
Она не знала, чего ждала от ответа. Подтверждения? Опровержения? Малфой казался ей чем-то далёким, смазанным, словно слово, которое вертится на языке, но не может вспомниться.
— Он бы не пришёл, если бы ему было всё равно.
Блейз выдохнул.
— Может, так, а может, и нет. Малфой — сложный человек, Грейнджер. А ещё упрямый, как чёрт. И знаешь, что самое смешное?
Она вопросительно посмотрела на него.
— Что бы ты сейчас ни спросила, я всё равно не отвечу.
— Почему?
— Потому что не моё это дело.
Она снова опустила взгляд, задумчиво пробежавшись пальцем по краю одеяла.
— Как думаешь, я вспомню?
Блейз усмехнулся.
— Если кто-то в этом мире способен вытащить себя из любой дыры, то это ты, Грейнджер. Так что… посмотрим.
***
Блейз пробыл у неё в палате часа два. Они смеялись. По-настоящему. Настолько, что на какое-то время Гермиона забыла про головную боль.
Сейчас его уже не было — он ушёл минут двадцать назад. В палате стало тише, даже слишком.
Гермиона лежала, уставившись в потолок. Голова всё-таки разболелась, тошнота подкатывала к горлу — побочные эффекты зелья для памяти. Всё, как говорил колдомедик. Но ей было всё равно. Лишь бы вспомнить. Лишь бы избавиться от пустоты в голове.
Блейз сказал, что до Рождества осталось два дня.
Она проведёт его одна?
Гарри говорил, что у него есть жена… Джинни, вроде бы. И что Джинни — её подруга. Но она её не помнила.
Была ещё Реджина, но и её в памяти не осталось.
Она действительно будет одна.
И почему-то не могла понять — грустно это или нет.
***
Малфой наконец-то нашёл себе новый дом.
Двухэтажный особняк на окраине Лондона, большой, просторный, как он и хотел. Всё в тёмных тонах, с дорогой отделкой, с массивной мебелью из ценных пород дерева. Высокие окна, тяжёлые шторы, приглушённый свет — всё идеально подходило под его вкус.
Здесь было тихо.
Лес начинался прямо за забором, и воздух был свежий, наполненный запахом хвои. Малфой вдыхал его глубоко, почти жадно — он всегда любил этот аромат. Хвойный, терпкий, с лёгкой горечью.
Теперь это его место.
Его дом.
Помимо особняка на окраине, Малфой купил и квартиру в Лондоне.
Жилой комплекс выглядел дорого и современно — удачное сочетание маггловской и магической архитектуры, в котором гармонично уживались оба общества. Просторные холлы, высокие потолки, панорамные окна. Всё, как должно быть.
Его квартира занимала два этажа. Шесть комнат, большая гостиная, кабинет, спальни, гардеробная. Просторная, светлая — в отличие от особняка, здесь доминировали более мягкие оттенки, но роскошь и дорогая отделка оставались неизменными.
Иронично, но оказалось, что Грейнджер жила в этом же комплексе. В другом подъезде, но всё же.
Не то чтобы это что-то значило. Ему просто понравилось это место. Только и всего.
Иметь и особняк, и квартиру — это по-богатому. Как и должно быть. Как и надо.
Особняк для уединения, для тишины, для ощущения власти над пространством. Простор, лес, хвоя, камин, высокие окна.
Квартира — для удобства. Для деловых встреч, для вечеров в городе, для комфорта. Ему не нужно было выбирать между маггловским и волшебным миром — у него было лучшее от обоих.
Он не жалел о покупке. Всё было так, как должно быть.
Бизнес… Разумеется, не что-то простое и скучное. Малфои не занимаются мелочами.
Конечно, официально это будет выглядеть респектабельно — поставки редких магических артефактов, зельеварение, возможно, даже элитные ингредиенты. Но на деле… не всё будет таким прозрачным.
Тёмные артефакты? Возможно. Запрещённые зелья? Может быть. Наркотики? Конечно. Всё, что имеет спрос, но не продаётся на каждом углу Косого переулка. Малфой знал рынок. Знал, кому и что нужно. Знал, как обойти законы так, чтобы на него нельзя было надавить.
Он не собирался идти по кривой дорожке, нет. Но и быть пай-мальчиком — не в его стиле.
Он уже продумал план. Всё было просто — править бизнесом, находить лазейки, выстраивать схемы. Это у него в крови. Ему это даётся легко, интуитивно.
Ничего сложного.
Он знал Лютный переулок как свои пять пальцев. Знал, кто продаёт запрещённое, знал, у кого закупаться и кому перепродавать. Официально — элитные артефакты и редкие ингредиенты. Неофициально — всё, что запрещено Министерством, но пользуется спросом у тех, кто не привык подчиняться законам.
Главное — надёжные люди. Работники, которые не побегут в Министерство сливать информацию. Ему нужны проверенные кадры, те, кто понимает, во что ввязывается, и не предаст за пару галлеонов.
Открыть офис. Нанять охрану. Взять на дело тех, кто уже знаком с такими схемами. Всё должно работать чётко, гладко, без лишних вопросов.
Малфой усмехнулся.
Ему даже не нужно привыкать к этому. Всё давалось естественно.
В Лютном переулке продавали всё. Абсолютно всё. От запрещённых зелий, зельеваренных ингредиентов и артефактов до настоящего кайфа — того, что магическая полиция пыталась искоренить годами, но безуспешно. Наркотики. Там можно было найти вещи, о которых в приличном обществе не говорили вслух, и то, что даже самые отчаянные тёмные маги покупали с осторожностью.
И если сейчас Малфой просто будет скупать и перепродавать, то со временем компания может вырасти. Стать сильнее, мощнее. Когда бизнес окрепнет, можно будет отказаться от посредников и начать производить всё самим. Свои лаборатории, свои зельевары, своя сеть поставок.
Своя маленькая империя в тени.
Он знал, как этим управлять. Знал, что ему нужно. Деньги, власть, контроль. Всё это всегда было у Малфоев — и он собирался вернуть своё.
Малфой уже присмотрел здание под офис. Расположенное в центре Лондона, внушительное, с колоннами и панорамными окнами, оно идеально подходило для его бизнеса. Достаточно респектабельное снаружи, чтобы не вызывать подозрений, но достаточно уединённое, чтобы вести дела так, как ему было нужно.
Название пришло само собой — «Аурелиан».
Просто, звучно, без лишних намёков. Солидно. Такой бренд внушал доверие. Когда компания поднимется, он сможет легализовать её часть, скрыв за ней другую сторону бизнеса. Пока же главное — запустить процесс.
Блейз пришёл к нему в гости вечером. Малфой только вернулся в квартиру, разливал огневиски по бокалам, когда услышал стук в дверь.
— Ну нифига себе, ты разошёлся, — протянул Забини, осматривая роскошные комнаты. — Особняк, квартира, бизнес... Может, тебе ещё Министерство купить?
Он улыбался, и улыбка была искренней. Он радовался за друга.
— Просто делаю то, что нужно, — отозвался Малфой, передавая ему бокал.
Они сели в гостиной. Драко рассказывал про бизнес, про офис в центре города, про планы.
— Так что, хочешь стать частью этого? — в какой-то момент спросил он, приподняв бровь.
Блейз усмехнулся:
— Я-то? Ещё спрашиваешь. Конечно.
— Хорошо. Тогда будем поднимать «Аурелиан» вместе.
— Красиво, богато… в твоём стиле.
Малфой лишь кивнул, наблюдая, как капля огневиски стекает по стеклу.
— Всё должно быть в моём стиле, — спокойно сказал он. — Если уж делать что-то, то делать как надо.
— С этим не поспоришь, — Блейз усмехнулся. — Ты же не будешь торговать всяким хламом?
— Конечно нет, — Малфой откинулся на спинку кресла. — Я не хочу зависеть от Лютного. Пока что закупаем там, но потом будем производить своё. Уникальные зелья, артефакты, редкие вещи, которые нельзя достать легально.
Наркотики, всё, что сложно и дорого, понимаешь? Всё, что любят аристократы и те, кто выше. Будем ставить бизнес на ноги.
Блейз внимательно посмотрел на него, затем довольно кивнул.
— Мне нравится. В этом есть смысл. А работники?
— Будем набирать проверенных. Минимум идиотов, минимум тех, кто может сдать нас Министерству.
— Логично, — Блейз сделал глоток, ухмыльнулся. — Думаешь, я потяну эту работу?
— Если бы не думал, не предлагал бы, — Малфой взглянул на него поверх бокала.
Блейз усмехнулся.
— Ну раз так, считай, что у тебя есть первый и лучший сотрудник.
Блейз откинулся на спинку дивана, скрестив руки на груди, и внимательно посмотрел на Малфоя.
— Завтра Рождество, — произнёс он как бы невзначай.
— Я в курсе, — ровно ответил Драко, наливая себе огневиски.
— И как ты собираешься его праздновать?
— Никак, — Малфой пожал плечами. — Просто лягу спать.
Блейз закатил глаза.
— Ну конечно. Ничего другого от тебя и не ожидал. Я вот буду с очаровательной девушкой.
Малфой промолчал, делая глоток.
— Кстати, Грейнджер смеялась со мной два дня назад, — добавил Блейз как бы между делом.
Драко скользнул по нему безразличным взглядом.
— Рад за вас.
— Она спрашивала про тебя.
Малфой задержался с бокалом у губ, но лишь на мгновение.
— И?
— И я сказал ей, что ты, скорее всего, не придёшь.
— Так и есть.
Блейз скептически прищурился.
— Ты хоть знаешь, что она одна там? Поттер с женой, родителей фактически нет, Уизел вообще хуй знает где. Ты один, не знаешь, как праздновать. И она одна, в палате, в одиночестве.
Драко хмыкнул, отвернувшись.
— Где Поттер?
— Уже сказал — с женой. Как и все нормальные люди на Рождество.
— Терпеть не могу этот праздник, — пробормотал Малфой.
— Из-за прошлого?
Драко не ответил, но Блейз и так знал. В детстве Рождество было холодным — не в плане погоды, а в плане атмосферы. Родители дарили дорогие подарки, устраивали грандиозные приёмы, но за всем этим не стояло ничего настоящего. Только деньги, только статус.
— В общем, классика, — вздохнул Блейз. — Как обычно, Малфой решил, что его это не касается.
Драко лишь пожал плечами.
Блейз покачал головой, явно не одобряя его упрямство, но спорить больше не стал.
— Ну, как знаешь, — лениво бросил он, вытягиваясь на диване. — Но если вдруг решишь передумать, я удивлён не буду.
Драко скептически приподнял бровь.
— О да, конечно. Завтра же побегу в больницу с подарками.
— Хотя бы без подарков, но с визитом, — усмехнулся Забини. — Она, между прочим, спрашивала о тебе.
— Это я уже слышал, — Малфой снова сделал глоток огневиски, но на этот раз Блейз уловил в его взгляде что-то едва заметное.
— А значит, тебя это зацепило, — довольно протянул он.
— Меня это не касается, — отрезал Драко, убирая бокал на стол.
— Ну да, конечно, — фыркнул Забини. — Не касается. Просто сидишь, пьёшь и молчишь, потому что тебе совершенно всё равно.
Малфой промолчал, но Блейз знал его слишком давно.
— В любом случае, думай сам, — махнул он рукой, вставая. — С Рождеством, Малфой.
— Оно ещё не наступило.
— Но наступит же, — ухмыльнулся Блейз, направляясь к двери. — Увидимся.
Драко не ответил. Только слушал, как за Забини закрывается дверь, а затем снова взял бокал в руки.
Рождество.
Он и правда ненавидел этот праздник.
Малфой смотрел на янтарную жидкость в бокале, рассеянно водя пальцем по краю. Глаза туманились, мысли путались.
Прийти к ней в Рождество? Как последний идиот? Будто ему больше заняться нечем? Провести этот чертов праздник с ней, словно какой-то герой на белом коне?
Полнейший бред.
Она его даже не помнит. А он, как дурак, будет сидеть рядом, изображать заботливого друга, делать вид, что всё нормально. А потом, дай Мерлин, она вспомнит. И начнётся. Вопросы, недоверие, проклятия. Сплошной цирк.
Как же всё это нелепо.
Драко раздражённо выдохнул и опустил голову, устало массируя виски.
Ему ведь плевать. Так почему он вообще об этом думает?
Он ведь никогда не лез в чужие жизни. Никогда никого не утешал, не пытался поддержать. Это было не его дело. Никто не приходил к нему в трудные времена — он справлялся сам. Почему теперь должно быть иначе?
Грейнджер справится. Она всегда справлялась. Даже когда была слабой, даже когда её ненавидели, даже когда над ней смеялись. Она из тех, кто поднимается после каждого удара судьбы.
А он? Он тут вообще при чём?
Драко сделал глоток огневиски, позволяя жжению разлиться по горлу.
Вот именно. Ни при чём.
Он не придёт.
***
За три дня в Мунго ей стало легче. Голова всё ещё побаливала, но тошнота почти прошла, и память возвращалась. Джинни, Рон, общие моменты — всё всплывало в голове, заполняя пустоты.
Кстати, Рон тоже приходил. Что-то говорил про то, как переживал, как чувствовал себя виноватым. Гермиона слушала, но не могла сказать, что его визит что-то изменил. Они вроде как остались друзьями, но… Видеть его она не особо хотела.
А вот кого действительно хотела увидеть — так это того парня. Блондина.
Её раздражало, что его образ оставался размытым. Всё остальное вставало на свои места, а он — нет. Она помнила их разговор в отеле, помнила его голос, его взгляд… Но не могла вспомнить самого главного. Кто он? Почему её так тянет к нему?
Но он не приходил. И, если верить Блейзу, не придёт.
Завтра уже двадцать четвёртое декабря. Полночь — и наступит Рождество. Скорее всего, она просто ляжет спать. Больше делать нечего. Праздничное настроение казалось чем-то чужим, далёким.
Джинни, возможно, заглянет. Может быть, даже Рон. Гарри тоже не бросит её одну.
Но от этого не становилось легче.
Этот блондин…
Она нахмурилась, пытаясь вспомнить хоть что-то ещё, но сознание будто упрямо не хотело давать ответ.
***
Он не мог уснуть.
Лежал в темноте, глядя в потолок, и чувствовал, как в голове тяжелеют мысли.
Он уже сказал, что не придёт. Сам себе пообещал. Он вообще не хочет больше появляться в её жизни — какой в этом толк?
Но…
Чёрт.
Это «но» не давало ему покоя.
Он ненавидел Рождество, ненавидел всё, что с ним связано, но почему-то не мог выкинуть из головы картину: она одна, в палате, в больничном халате, с потускневшим взглядом, смотрит в окно и ждёт — нет, не его, она не помнит его — но кого-то, кто не появится.
Идиотизм.
Какого чёрта его вообще это волнует? Она справится. Всегда справлялась. Она Грейнджер.
И всё-таки…
Он раздражённо перевернулся на другой бок, нахмурившись.
Блейз специально надавил на больное. Малфой не идиот и прекрасно понимал, к чему тот вёл.
Но идти туда?
Это было бы верхом глупости.
Глупости.
Абсурд.
Он Малфой, а не какой-то сентиментальный идиот, который мчится к первой же девушке, стоило ей остаться одной на Рождество. Да ещё и к Грейнджер.
Она даже не вспомнит его.
А если вспомнит?
Челюсть сжалась. Он не знал, что хуже.
Если она не вспомнит — он будет для неё просто каким-то человеком, который зачем-то пришёл её проведать. А если вспомнит… тогда что?
Малфой закрыл глаза, пытаясь выбросить всё это из головы.
Ему нужно спать. Завтра обычный день. Ничего не меняется.
Но ночь казалась бесконечной, и мысли о ней не уходили.