Глава 24
Глава 24.
- Сидни, пожалуйста, быстрее, - сквозь слёзы шептала я, глядя на бесчувственное тело Дмитрия у своих ног.
- Я тебе не экспресс, - чуть недовольно отвечала та, зевая во весь рот. - Сейчас приеду. Сколько трупов?
- Четырнадцать, - я невольно усмехнулась, представив себе выражение лица Сидни.
- Четырнадцать?! Роза! - застонала она. - Ладно, я возьму кого-то ещё...
- Нет! - испугалась я. - Ты должна быть одна!
Долгая многозначительная пауза. Наконец в динамике послышался голос Сидни, в котором звучала тревога и лёгкое подозрение.
- Почему? Ты куда-то влипла?
Я снова посмотрела на тело у своих ног и сглотнула ком в горле.
- Долго объяснять, - безжизненно сказала я. - Приезжай. Сама увидишь.
- Ладно... - обеспокоенно сказала Сидни. - Сейчас приеду.
- Скорее, - прошептала я и нажала «отбой».
Не отрывая взгляда от неподвижного тела у моих ног, я положила телефон обратно в карман. Затем, не сдерживая себя, я подсела поближе к Дмитрию и положила его голову к себе на колени, легонько поглаживая его мягкие волосы.
Боже, сейчас его лицо так безмятежно, так спокойно!.. Готова поспорить, он не будет таким спокойным, когда очнётся. Он будет рвать и метать. Разумеется, с самым спокойным выражением лица.
Затаив дыхание, я провела пальцами по его закрытым глазам, чуть тронутым лёгкой щетиной щекам, обвела контур красивых губ, задержавшись указательным пальцем на нижней губе...
Этот мужчина безупречен. Без всяких сомнений.
Нет, конечно, с эстетической точки зрения, тот же Адриан, безусловно, красивее Дмитрия. Но лично для меня нет, не было и не будет мужчины, который смог бы хотя бы сравниться с Дмитрием Беликовым.
Это и значит любовь? Чувство, которое делает человека, которого любишь, самым лучшим человеком в мире для тебя? Человеком, за которого ты с радостью отдал бы жизнь...
По моей щеке невольно покатилась слеза, и сердито смахнула её.
Хватит. Роза Хезевей никогда не плачет.
В последнее время я расклеилась, я позволяла себе и другим жалеть себя, позволяла себе чувствовать себя несчастной и несправедливо обиженной... Я стала слабой.
Но я смогу снова стать сильной. Я никогда не позволю сердцу и чувствам одолеть мой бойцовский дух. Я - страж. Страж Розмари Хезевей, дочь знаменитой Джанин Хезевей и печально известного Эйба Мазура. Неужели я позволю несчастной любви превратить меня в одну из тех вечно ноющих девчонок, которых бросил парень, и которые всю жизнь потом плачут, что им разбили сердце?
Моё сердце тоже разбито, и не один раз. Но я справилась с этим. Я смогла. Я выдержала смерть Мейсона, превращение Дмитрия в стригоя и даже горькое осознание того, что я убила того единственного мужчину, которого люблю. Так неужели я не сумею справиться с тем, что он, живой и невредимый, разлюбил меня и оттолкнул?
Я - Роза Хезевей, а это диагноз. И я могу справиться с чем угодно, что бы это ни было.
Но разве это даёт мне право мучить других?
Я вздрогнула, осознав, что натворила в последнее время.
Я позволила Адриану думать, что он может ждать меня, что рано или поздно я к нему вернусь. Я позволила себе сблизиться с Денисом, прекрасно понимая, что с ним у меня ничего не может быть, ведь я его никогда не смогу полюбить. Я обманывала обоих этих хороших парней, а ведь всё это время любила я только Дмитрия. Почему, чтобы понять это, мне потребовалось увидеть и потерять его вновь?
Да, я люблю Дмитрия Беликова, и всегда буду его любить.
И именно поэтому я должна отпустить его, позволить ему жить той жизнью, которую он так заслуживает. Жизнью, в которой больше не будет стригоев, убийств, лабораторный исследований... и меня. Всего того, что причиняло ему боль.
Он не должен больше искать меня. Я об этом позабочусь. Лиссе придётся освободить его от обещания. Ей придётся отпустить его. Да и меня тоже... Стригои не заставят меня сбежать. Они хотят войны? Они её получат.
И в этот момент я поняла, что, если у меня всё получится, то я вижу Дмитрия в последний раз. Как странно... Казалось бы, я давно смирилась с тем, что потеряла его, давно отпустила его. Но сейчас чувство было такое, будто я теряю его в первый раз... Но как такое может быть? Как можно потерять того, кто тебе уже не принадлежит?..
Заслышав вдали монотонный гул машины, я вытерла слёзы и отошла от Дмитрия, аккуратно уложив его голову так, чтобы не причинить лишней боли. Достаточно он уже натерпелся из-за меня...
Лёгкую и быструю походку Сидни я узнала издалека. Ещё бы - моя напарница-Алхимик изо всех сил старалась ходить так, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, и тем самым привлекала гораздо большее внимание. Разумеется, этого я ей никогда не говорила.
Сидни замерла, увидев подготовленную мной и Дмитрием картину смерти и разрушения, глаза девушки распахнулись от шока и лёгкого ужаса. Но она быстро пришла в себя и с профессиональным видом принялась пересчитывать трупы.
- Один, два, три, четыре... И там ещё... Всего пятнадцать. А ты сказала, что их четырнадцать, - немного укоризненно заметила она.
- Их четырнадцать, - дрогнувшим голосом подтвердила я. - Этот жив, - и я кивнула на Дмитрия, стараясь не выказать никаких сильных эмоций.
Сидни нахмурилась и подошла поближе, разглядывая Дмитрия. Секунду её взгляд выражал только профессиональную отстранённость, но потом в нём появился животный страх, и она инстинктивно отскочила назад.
- Это тот самый?! - крикнула она. - Тот, который был стригоем?!
Её реакция неприятно меня поразила, и во мне вновь вспыхнул тот гнев, который я едва сдерживала при Дворе, когда никто не верил в исцеление Дмитрия. Я невольно сжала кулаки и шагнула вперёд, защищая Беликова.
Хотя это, конечно, смешно. От кого защищать-то?
- Он больше не стригой! - резко повысила голос я, и Сидни испуганно отскочила от меня. - Посмотри на него! У него нормальный цвет кожи, нормальные карие глаза и никакого намёка на клыки! Он абсолютно нормальный дампир, как и я!
Сидни скептически приподняла брови, заметно осмелев. Теряю хватку. Раньше она и слова бы мне не сказала, пока я в таком скверном настроении.
- Тогда почему же он был с этими порождениями зла? Почему напал на тебя?
Этот вопрос меня, честно говоря, огорошил, и у меня от удивления вытянулось лицо. Дмитрий напал на меня?
- Значит, вот как, по-твоему, всё произошло? - уже спокойнее улыбнулась я.
- Иначе зачем тебе понадобилось его отключить? - неуверенно сказала Сидни.
Я чуть не расхохоталась, хотя на душе всё ещё скребли и царапались сотни злобных и голодных кошек.
- Он не нападал на меня, Сидни, - улыбалась я. - Он спас мне жизнь. Большинство этих «порождений зла» прикончил именно он.
Сидни с сомнением посмотрела на Дмитрия, стараясь не подходить к нему слишком близко, словно он в любую минуту мог вскочить на ноги и броситься на неё. Я её не осуждала. Даже лёжа без сознания на земле, среди трупов, Дмитрий Беликов выглядел устрашающе и опасно, словно бог.
- Ладно, - неуверенно пробормотала Сидни, доставая из кармана большой флакон странной по цвету жидкости и опрыскивая ближайшего стригоя. - За работу.
Спустя несколько минут уже все четырнадцать трупов стали дымиться, сгорая и превращаясь в пепел. Надо же... Как трудно было их одолеть, и как легко от них избавиться...
- Вот и всё, - безразлично сказала Сидни, видимо, успокоенная знакомой работой. - А с ним что?
Я замялась, посмотрев на Дмитрия. В самом деле, что с ним? Если бы я ещё знала, что именно я ему вколола, и насколько сильная эта штука... Сколько ещё он пробудет без сознания? И вдруг он через минуту очнётся? А если нет? Что с ним будет, если я просто уйду, оставив его одного?
- Ты... - я помолчала, со страхом ожидая реакции девушки на свою просьбу. - Сидни, ты можешь приютить его ненадолго?
- ЧТО?! - взвизгнула та.
Вот тебе и реакция!
- Всего на день! - убеждала я. - Пока он не очнётся!
- Ни в коем случае! - категорически отрезала Сидни, мотая головой и отступая назад, словно собираясь обратиться в бегство.
- Пожалуйста, Сидни! - умоляла я.
- Роза, даже не проси! Я не позволю этому... Я не позволю ему переступить порог моего дома!
Я застыла на месте, а мозг снова и снова прокручивал слова, нечаянно сорвавшиеся с её губ. «Я не позволю этому...» Кому? Или... чему?
- Ты боишься его потому, что он дампир, или потому, что он был стригоем? - тихо спросила я.
Сидни прикусила губу и отвела глаза, красноречиво демонстрируя свой ответ. Она считает его стригоем. Опасным, злобным монстром.
Злость накрыла меня так внезапно, так сильно. Казалось, что вся тёмная энергия взорвалась во мне, накрыв мой разум пеленой злобы и ненависти. К кому? К Сидни? Ко всем этим напыщенным чиновникам, которые, сидя на мягких стульях, чесали языками на тему, можно ли счесть Дмитрия безопасным, пока он сидел в тюремной камере? Или на себя?
Резко обернувшись, я со всей силы врезала кулак в кирпичную стену, не чувствуя боли.
- Сколько раз вам всем повторять?! Он! Больше! Не стригой!!! - заорала я, выделяя каждое слово.
Сидни испуганно попятилась, и её наполненные диким ужасом глаза почти вернули мне разум. Почти.
- Я люблю его!!! Понимаешь?! ЛЮБЛЮ!!! - кричала я. - Будь он стригоем, я бы сама его убила, ради него же самого!!! Но он не опасен, Сидни, поверь мне!!!
Вместе с этим криком, который, как мне показалось, шёл от самого сердца, из меня вырывалась вся боль, которую я тщательно пыталась скрыть, всё моё бессильное отчаяние. Нечаянно посмотрев на Дмитрия, который выглядел сейчас так невинно и беззащитно, я внезапно ощутила, как меня покидает весь мой пыл, оставляя после себя лишь отчаянную усталость, и на ослабевших ногах я сползла вниз по стене, усевшись на корточки и зарываясь пальцами в волосы.
- Он не стригой, Сидни, - сквозь слёзы шептала я, не отрывая глаз от Дмитрия. - Уж я-то знаю...
Сидни растерянно смотрела на меня, явно не зная, что предпринять. Вдруг она сделала маленький шаг ко мне, но потом, передумав, отступила. Затем она очень осторожно подошла к Дмитрию, делая такие маленькие шаги, что их почти не было заметно, и внимательно оглядела его неподвижное тело. Наконец она вздохнула с отчаянием и отошла, потирая пальцами виски.
- Ладно, - нехотя выдавила она. - Можешь грузить его в машину. Но это только ради тебя. И только на один день.
Я удивлённо подняла покрасневшие глаза и слабо кивнула в ответ.
- Спасибо тебе, - с благодарностью шепнула я.
- Грузи его в машину, - нетерпеливо ответила она, и я улыбнулась.
Видимо, Сидни относится ко мне лучше, чем хотела бы показать.
Хм... Приятно.