Глава 18
Глава 18(от лица Дмитрия Беликова)
Новосибирск ничуть не изменился с тех пор, как я был тут в последний раз. Как странно... Почему-то мне казалось, что тут всё будет по-другому. Хотя с чего бы?
Адриан ещё не выяснил, где в данный момент находится Роза. Или выяснил, но нам не сказал. Но это не важно. Я и так с самого начала знал, где она, поэтому направился именно сюда.
Новосибирск... Ах, Роза, ты так предсказуема. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы предсказать, что ты решишь поехать именно туда, где уже была, где создала немало проблем, нашла друзей и нажила смертельных врагов. Её глупость можно оправдать только тем, что она не знала, какая именно опасность ей тут угрожает. Впрочем... Даже если бы и знала, ничего не изменилось бы. Напротив, она ещё быстрее устремилась бы навстречу опасности. Это же Роза Хезевей.
Последняя мысль в моей голове прозвучала почти с нежностью, и я встряхнул головой, отгоняя наваждение. Я сказал ей начать новую жизнь, и она это сделала. Теперь мне предстоит сделать то же самое ради неё. Это самое лучшее, что я могу для неё сделать. Где угодно ей будет безопаснее, чем рядом со мной.
Я просто как-то не ожидал, что «начать новую жизнь» в её понимании означает - безрассудно сунуть голову в самое пекло.
- Роза, - разражённым вздохом вырвалось у меня.
Теперь нужно как можно скорее её найти. А потом - устроить ей хорошую взбучку, чтоб у неё и в мыслях не было ещё раз выкинуть нечто в том же духе.
Лисса дала мне номер, по которому я должен позвонить, когда доберусь до места. Кто-то из её знакомых даст мне машину на то время, что я пробуду здесь. Возможно, она проделала это через Алхимиков, не знаю. Да это и неважно - Лисса может всё.
Я достал сотовый из кармана и набрал номер, который выучил наизусть. Только что-то внутри меня не позволило мне нажать на «вызов», поэтому я просто стоял, уставившись на экран, и напряжённо размышлял. Конечно, я позвоню. Но позже.
Приняв решение, я решительно сунул телефон обратно в карман и отправился по улицам пешком. У меня не было определённой цели, куда и зачем я иду. Но это был первый раз, когда я оказался здесь после того, как снова стал дампиром. Мне было просто необходимо привыкнуть к этому городу заново: ходить, не высматривая потенциальную жертву, гулять, наслаждаясь солнечным светом, а не прячась от него за тонированными стёклами. Жить, а не существовать.
Это был волшебный мир. Казалось, я всё открываю для себя заново: пение птиц, шум проезжающих мимо машин, запах свежей выпечки, доносящийся из ларька, суетливую спешку вечно торопящихся куда-то людей. Но я не чувствовал себя частью этого мира. Я лишний здесь, я - изгой. Я больше не могу приносить пользу, страж из меня теперь будет никудышный. Всё, что я могу - это бездумно сражаться. Без цели, без мотива. Я не могу...
- Не-е-т!!! - пронзительный женский крик вывел меня из раздумий, и я мгновенно перевёл своё тело в режим готового ко всему стража. Я был готов принять на себя любую угрозу - стригоев, бандитов или просто уличных хулиганов. Но то, что я увидел, привело меня в ужас.
Женщина, молодая мать, билась в истерике на противоположной стороне улицы, заламывая руки. Её каблук застрял в трещине на тротуаре, она споткнулась и, едва не упав, случайно толкнула локтем коляску с ребёнком, и та выехала на проезжую часть прямо под колёса огромному грузовику. Всё это произошло буквально в долю секунды, и я среагировал молниеносно, не успев даже сообразить, что делаю: мгновенно сгруппировавшись, я прыгнул на дорогу с максимальной скоростью, на которую только способен. Все мышцы в моём теле напряглись, растянулись в прыжке, кожа почти затрещала и, казалось, вот-вот готова была порваться под такой нагрузкой. Схватив младенца на руки, я отпрыгнул в сторону и довольно болезненно приземлился на спину, чтобы не погубить драгоценную ношу. В следующую долю секунды грузовик, визжа шинами в попытке резко затормозить и громко сигналя, раздробил на мелкие кусочки оставшуюся пустой коляску и наконец остановился в десятке метров от меня.
Несколько секунд стояла гробовая тишина, а потом застывшая от ужаса улица мгновенно пришла в движение. Кто-то успокаивал бьющуюся в истерике мать, кто-то звонил в «скорую помощь», несколько человек устремились ко мне, чтобы помочь мне подняться. Но в этом не было необходимости. Мой шок длился буквально несколько секунд, а в следующий миг я уже стоял на ногах, готовый к любой новой опасности, пусть и с младенцем на руках.
Женщина, заливаясь слезами, подбежала ко мне, на левой ноге у неё не было туфли. Должно быть, она осталась вместе с застрявшим каблуком. Бормоча что-то успокаивающее, я отдал ей ребёнка, и только тогда её истерика стала проходить. Она крепко прижала своё дитя к груди и расцеловала всё его маленькое личико. Невероятно - он всё ещё спал! Я невольно улыбнулся, заметив это.
- Вы спасли его! - смеялась сквозь слёзы мать, прижимая к себе сына. - Вы спасли моего малыша, моего Димку!
Люди вокруг меня, ставшие свидетелями этой трагедии, внезапно зааплодировали, улыбаясь и перешёптываясь между собой. Я растерянно оглядывался на них. Чему они так восторгаются? Мать вдруг сделала шаг вперёд и благодарно поцеловала меня в щёку.
- Спасибо! - горячо шептала она. - Видите этого мальчика? Вы - его ангел-хранитель. Я буду благодарить Бога за тот день, когда вы появились на свет, когда решили прогуляться именно в это время и именно по этой улице. Кто вы?
Я сдержанно улыбнулся, пытаясь взять себя в руки и унять тот дикий восторг, что охватил меня, когда она назвала меня ангелом-хранителем своего маленького сына. Это ничего не значит, убеждал я себя. Она меня не знает. Если бы она знала, кем я был и что я сделал, то бежала бы вместе с ребёнком как можно дальше.
- Это неважно, - сдержанно ответил я. - Простите, но я должен идти. Берегите своего сына.
Я развернулся, пытаясь игнорировать уважительные улыбки прохожих, и сделал несколько шагов прочь.
- Скажите хотя бы, как вас зовут! - крикнула девушка мне вслед.
Я обернулся. В глазах матери ясно читались благодарность, нежность и уважение, она крепко прижимала к груди своего только что спасённого и сладко спящего сына... Она почему-то напомнила мне мою собственную родную мать.
- Дмитрий, - сказал я и, развернувшись, поспешно ретировался.