9
Как же хорошо просыпаться с мыслью, что тебя любят. Юля позабыла о любви еще так давно, такое приятное чувство дежавю. Солнце просачивалось сквозь шторы, озаряя комнату, заставляя сощуриться. Тяжелые руки лежали на талии Калимовой, в то время, пока она сложила свои кисти на груди Кашина. Тот сладко спал, просматривая красочные сны. Шатенка наблюдала за Даней. За его тихим дыханием, небольшой улыбкой и взъерошенными волосами, что помялись ещё вчера вечером.
Девушка надумала встать. Аккуратно убрав руки парня, она приподнялась, касаясь босыми ногами теплого от солнца пола, Юля сразу почувствовала касания на своем теле, что потянуло спиной назад.
— Я разбудила тебя? Прости,— виновато начала Юля.
— Я давно не спал,— Кашин прижал девушку сильнее. — Просто с тобой так кайфово лежать.
Калимова чмокнула в губы партнера и поплелась быстрым шагом в ванную. Ночная коса сильно растрепалась, лицо отекло, глаза чуть сузились.
Через три минуты пара прибывала на кухне, смеясь. Юля заваривала чай, а Даня веселил младшую, заставляя улыбаться.
— Тебе на работу надо сегодня?— отпил чуть чая, посматривая на девушку, которая оттирала пятно от столешницы, делая вид, что оно свежее, а не двухлетней давности.
— Не-а, у меня отпуск неделю,— выкинула старую тряпку в раковину, поворачиваясь к рыжеволосому. — А чего интересуешься?
— Да может сегодня пошляемся где-нибудь? Тебе шмотки мб купим,— после этой фразы Калимова почувствовала себя максимально нищей. Она и так это знала, но сейчас особенно.
— Посмотрим.
****
— Посмотрели...— Юля смотрела на три пакета новой одежды, которая понравилась Дане. Это были различные кофты, футболки, платья, штаны и топы. Кашин оплатил покупку и понес все в машину.
— Ну все, будешь теперь пиздато выглядеть,— поцеловал в щеку старший, держа за талию.
— У меня столько вещей отродясь не было,— спокойно. Поджала губы, обнимая в ответ парня. — Спасибо, правда. Я не знаю, что тебе теперь сделать, чтобы рассчитаться.
— Ты ебнутая? Ты думаешь, я это все делаю из-за того, что хочу от тебя что-то?— вскинул светлые брови тот. — Нет, конечно хочу там любви и заботы всякой, но каких-нибудь денег от тебя точно нахуй не сдалось.
После этого, Даня поцеловал в макушку партнершу, а после посадил в салон. Они направлялись в ресторан, чтобы поужинать, так как Кашин явно не собирался оставлять голодной теперь уже девушку.
— Махабат пыяла сын,— начала петь Юля, привлекая внимание партнера. Тот поджал губы и устремил свой взгляд на дорогу. — Понятно все с тобой, бож.
— Все хорошо?— вкинул брови Даня, посматривая то на Калимову, то на дорогу. — Или в дурку пора?
— А че ты мне дерзишь? Забыл, как в автобусе прыгал?— наигранно подалась вперед младшая, поднимая одну бровь. Получив смешок от рыжеволосого, она спокойно уселась, напевая песенки.
— У зумеров набралась? Как там еще говорят... чин... чин... чинхуй, короче,— «сплюнул» слова Кашин. Повернув руль вправо, начал оглядываться.
— Чиназес,— усмехнулась.
— Да-да, эти ваши чинхуи, скибиди толчки, абаюмбы, мг,— театрально покачал головой.
В ресторане Юля уже более смело заказала еду, зная, что Даня без проблем оплатит. Легкое смущение присутствовало, но осознание того, что он уже официально ее парень, немного успокаивало.
Вкусная еда, легкие разговоры, смешки, недовольные лица посетителей, что косо смотрели на пару. И под этими взглядами пара вышла из здания, начиная смеяться с очередной шутки.
— Рыжий рыжий конопатый, уебал деда лопатой,— смеялась и показывала в серьезного парня пальцем. — Нос картошкой, хуй гармошкой.
— Щас опять в фонтан ебнешся,— притянул за талию Калимову, начиная рассказывай про скорый тур и про их скорую разлуку.
****
— Да ты дурочка?— Даня подхватил Юлю на руки, унося в комнату. Положив, он начал целовать ее в губы, переходя на шею и ниже.
— Дань, нет, стой,— чуть задергалась младшая, выползая из под парня. — Не сейчас, я не готова.
— Да я тоже не рассчитывал, было интересно, на сколько ты далеко зайдешь,— усмехнулся. — Да и гандонов нет.
— Вот ты сучка, Кашин,— кинула подушку в него.
— Пойдем чай пить, лучше.
На кухне разливался звонкий смех, кипение чайника и микроволновка, греющая еду.
Юля наконец-то чувствовала полное удовлетворение. Что-то давно забытое на полке, вдруг нашлось при хорошей уборке. Такое теплое, разливающийся в крови и душевное, отзывающее в груди.
— Я люблю тебя,— прошептала в губы парню Калимова, без причины.
— И я тебя ни меньше.
Слившись в нежном поцелуе, они почувствовали друг друга полностью. Это долгожданные губы сминали губы Юли, пока язык Кашина блуждал внутри рта, изучая каждый уголок.
Эти нежные прикосновения буквально заставляли таять. Растворяться в атмосфере, замирая между пространств. Именно под такие чувства они легли спать.
Flashback
Волосы, собранные в хвост, давно начали путаться. Сигарета тлела в руках Калимовой. Уже не хотелось курить, не хотелось веселиться, не хотелось пить и прикалываться над Пашей, хотелось только умиротворения и спокойствия. Этого она не получала уже так давно...
— Нас трое... Из восьми,— сделала затяжку.
— Двое. Кирилл таблеток наглотался.
— Что?...— боль. Очередная боль, несравнимая ни с чем. Калимова устала от всего, что обрушилось на неё за последнее время. Было предсказуемо, что все может добраться и до Кирилла, но это означало лишь одно, следующая Юли, или же Юра.
— Ну тише, тише, маленькая моя,— прижал к себе плачущую девушку Смертников, гладя по спине. Этот плач, смешанный с криком душевной боли. Всего того, что накопилось внутри за долгое время.
— Почему? Почему, Юр? Почему именно с нами?— билась в истерике, задыхаясь.
— Давай успокаивайся, нечего слезы лить,— как ни в чем и небывало сказал старший.
— Нечего?... Нечего?! Да как ты можешь так говорить, когда твои друзья дохнут одни за одним? Сначала Макс, потом Ванька, после Сержик, добивалось все Антоном, один Паша свалить успел, так еще и Кирилл суициднулся, о чем узнала я только щас!— перешла на крик темноволосая, от чего началась головная боль.
— Да тише, истеричка! Хочешь правду знать? Хорошо-о-о, я расскажу,— начал черноволосый. Подойдя к краю заброшки, он сплюнул внизу, поворачиваясь к Юле. — Это я их убил.
Словно пуля в лоб. Пуля, убивающая человека, сидящего внутри Юли, что шептал надежды на хорошее будущее.
— Молчи, я говорю,— перебил, видя, что та хотела начать ругаться,— Я забил Макса.
— Нахуя?!— кричала со слезами.
— Он влюбился в тебя. Начал расспрашивать все, вот и получил. Он не понял даже, начал спрашивать, мол, че не так, блять,— слова давались с трудом. Еще этот омерзительный дождь. — Остановиться не смог. Забил. Там Ванька сзади каким-то хуем оказался, с трени шел, сука. Тоже получил, в отключке валялся...
— Так и не проснувшись,— смотрела стеклянными глазами в пол та. Сейчас она стояла на крыше с убийцей. Тот, кто убивал всю ее жизнь.
— Сержик тоже хорош, понял все. Чтобы никто не узнал, его подвесил. Только не учел того, что Серега то общался с Пашей перед смертью.
— А Антон? Тоже твоих рук дела?— нервно интересовалась сероглазая.
— Тоха уже сам,— покачал головой, — Пашу тоже я отпиздил, догадался сука. Кирилл уже сам, он парень чувствительный, или зассал,— руки в карманы, серьезное лицо, кусание щек. Юра стоял и смотрел вдаль. — Знаешь, мне даже не жаль.
— Мне похуй.
— Ты не поймешь меня,— медленно подошёл ближе, поднимая подбородок Калимой своей рукой.
— Иди нахуй, ты — не человек,— подскочила Юлия, отходя от парня все дальше.
— Иди иди, только помни, кто забрал твою девственность.
— Иди в пизду!— быстро убегая от этого места дальше. Она понимала, что такими словами разбрасываться рядом с убийцей нельзя, но состояние аффекта...
****
Раздался стук о деревянную дверь. Там показался мужчина в полицейской форме, а лицо напоминало того самого Михаила Анатольевича, что опрашивал Юлю по поводу смерти всех ребят.
— Добрый вечер, я спешу вам сообщить об очень неприятной ситуации.
— Добрый, что такое?
— Ваш близкий знакомый, или же молодой человек, был найден мертвым около заброшенного здания. Прошу, придите завтра в участок в час дня, чтобы дать показания. До встречи,— тот быстро скрылся за пролетами.
Дверь закрылась, а вместе с ней и надежды на дальнейшую жизнь.
****
Подскочив с кровати, Юля начала тяжело дышать. Сердце билось с бешеной скоростью, а капли стекали с лица. Горло сушит...
« — Это не закончится ни-ко-гда...—»
Конец