Глава 20. Лиана
Викторов внимательно слушал, не перебивая, лишь изредка хмурил брови, а губы его сжимались в тонкую линию. На самом деле, мне самой мало что запомнилось о тех днях. Воспоминания о смерти брата были словно стёрты, остались лишь отдельные фрагменты, размытые очертания прошлого.
Когда я закончила, он тихо пробормотал:
– Чёрт... Мне очень жаль.
Я благодарно кивнула, пытаясь сглотнуть подступивший к горлу ком. Делясь с Артёмом своей болью, с каждым произнесённым словом, словно заново переживая тот страшный разговор с братом, я вдруг отчётливо поняла: это действительно было, это произошло на самом деле, как и всё остальное в моём сне. Осознание этого факта ударило меня с новой силой, и я невольно вздрогнула.
Артём молчал несколько минут, его взгляд был пристально устремлён в окно. Меня охватило неприятное предчувствие.
– Что не так? – спросила я, не в силах скрыть беспокойства.
Медленно переведя на меня взгляд, он задал вопрос, от которого у меня похолодела кровь:
– Ты уверена, что это было воспоминание, а не просто... сон?
– Артём, ты что, думаешь, я идиотка?! – вскрикнула я, в голосе зазвучали обида и гнев. – Конечно, у меня был брат! Его убили из-за денег!
– Нет, Лиана, я не считаю тебя сумасшедшей, – проворчал он. – Просто... я изучил твою биографию, и там не было ни слова о брате.
– Ты... проверял меня?
– Конечно. Я должен был убедиться, что ты не наркоманка или мошенница. – ответил он как ни в чём не бывало.
– Да ты...! – начала я, закипая от возмущения, но Артём меня перебил.
– Ты жива, потому что в тебе бьётся сердце Евы, если не забыла. И я хотел узнать больше о человеке, который будет жить с ним дальше. Поэтому да, я приказал проверить всю твою биографию. Но там не было никакого упоминания о брате Лиаме. Из родственников указаны только родители, которые погибли в автокатастрофе.
– О... Ну да. – смущённо пробормотала я. – У нас с Лиамом разные фамилии. Он... мой сводный брат. У отца была любовница, но она решила не рассказывать ему о рождении сына и записала его под своей фамилией.
Артём понимающе кивнул, и в его глазах словно зажглись искорки внезапного озарения. Мысленно он лихорадочно собирал пазл, части которого, наконец, начали складываться в единую картину.
– О чём думаешь? – спросила я, заинтригованная переменой в его взгляде. Тело, ещё недавно скованное напряжением, начало понемногу расслабляться.
– Пытаюсь понять, – начал он, взгляд Артёма сосредоточился где-то в пространстве между нами, – почему ты так резко отреагировала на то, кто я на самом деле. И почему ты так внезапно вспомнила о брате.
– У тебя есть... идеи?
– Видимо, твоя память подавляла воспоминания о смерти брата, – медленно проговорил он, наконец, встретившись со мной взглядом. – Возможно, из-за страха... или слишком сильной боли. Но когда ты услышала, что я один из тех... «плохих людей», это стало триггером, который разблокировал твои воспоминания. Ты увидела прошлое во сне.
Я нахмурилась, пытаясь обдумать его слова. Они казались... правдоподобными. Но ответа у меня не было. Я не знала и не понимала, почему всё произошло именно так. Но... объяснение Артёма звучало... логично.
Мы продолжали сидеть на кровати, каждый погружённый в свои мысли. В комнате царила напряжённая тишина, которую нарушало лишь наше дыхание. Внезапно раздался голос Артёма:
– Неплохая пижама, кстати.
И только в этот момент до меня дошло, что на мне всего лишь ночная сорочка, а Викторов сидел напротив меня практически... раздетым
Мой взгляд невольно скользнул по мужчине. Блеск татуировок на его груди добавлял ему загадочности и опасности, а открывающийся вид на пояс Адониса подчёркивал его брутальную мужественность. От одного взгляда на рельефный пресс мужчины и соблазнительно выделяющуюся букву V на талии, у меня участилось дыхание, а в горле пересохло.
И конечно же, Викторов не мог не заметить мою реакцию. Уголки его губ приподнялись в дерзкой ухмылке.
– Нравится то, что видишь?
Я тут же отвела взгляд, чувствуя, как от смущения краска заливает мои щёки.
– Кстати, откуда здесь одежда? – спросила я поспешно, пытаясь сменить тему.
– Перед тем как привезти тебя сюда, я попросил своих людей подготовить для тебя гардероб и все необходимые вещи. Если что-то понадобится, просто попроси Марию, она всё купит.
– Хорошо, – кивнула я, – а надолго я здесь?
Викторов замолчал, и в течение нескольких секунд, на его лице отражалась внутренняя борьба. Я уже начала думать, что не получу ответа, но наконец он заговорил, и его голос звучал устало:
– Думаю, год. Твой врач сказал, что этого времени будет достаточно, чтобы точно убедиться, прижилось ли сердце.
Год?
Я не могла поверить своим ушам. Моя жизнь, мои планы, всё это в одно мгновение оказалось под угрозой. Волна паники подкатила к горлу.
– Что? Ты с ума сошёл?! – закричала я, мой голос дрожал от негодования и отчаяния. – Я не могу быть твоей пленницей целый год! У меня есть своя жизнь! И квартира, кстати!
– У тебя нет выбора, Лиана. – произнёс Артём властным тоном, от которого по моей коже пробежали мурашки. – И в этом доме ты не пленница. Можешь свободно ходить здесь, где хочешь.
– А чтобы выйти на улицу, я должна спросить у тебя разрешения, папочка? – ядовито огрызнулась я, вкладывая в это слово всю свою злость и сарказм.
Мужчина тяжело сглотнул, желваки на его скулах заиграли, а глаза вспыхнули дьявольским блеском. Моё сердце забилось сильнее, адреналин хлынул в кровь. Я понимала, что ещё чуть-чуть – и я переступлю опасную черту. Воздух между нами словно затрещал от напряжения.
– Лиана, я, кажется, предупреждал уже насчёт твоего языка! – процедил он сквозь зубы, в его голосе, несмотря на раздражение, слышалась какая-то странная хрипотца.
Он бросил на меня тяжёлый и обжигающий взгляд, от которого по всему телу разлился жар. Голова шла кругом, мысли путались, но я, охваченная безумной смелостью, не унималась.
– Ну и что ты сделаешь? Найдёшь ему другое применение? – выпалила я, тут же проклиная свою несдержанность.
«Чёрт, что я несу!» – подумала я, осознав, в каком смысле можно понять этот вопрос, но было уже поздно.