Встреча.
Девушка неслась по заснеженным улицам Петербурга. Какой-то хулиган вырвал у неё любимый шоппер.
— Стой, сука! — орала она вслед.
Но вор никак не хотел останавливаться и продолжал бежать вперёд. Сергей шёл и курил свою последнюю сигарету. Плавно вынырнув из-за угла он столкнулся с тем самым ворюгой. И он и Горошко упали на мокрый от снега асфальт. Девушка подбежала и вырвала свою сумку из рук хулигана. Оторвалась ручка.
— Вот ты ж блять, — проговорила она, осматривая шоппер.
Вор уж к этому времени успел смыться, а Сергей встать.
— Ой, с вами все в порядке? — обеспокоенно спросила незнакомка.
— Со мной да, а вот моя последняя сигарета пострадала, — он грустно посмотрел на раздавленную никотиновую палочку.
— М-да. О, точно! — воскликнула она и достала из несчастной сумки пачку сигарет. — Держите.
— Да зачем? Мне одной бы хватило, — проговорил Серёжа. Девушка улыбнулась. Её крашеные рыжие волосы растрепались из-за ветра, на ресницах блестели растаявшие снежинки, а щеки и нос были красными от ноябрьского мороза.
— Берите-берите, — она впихнула в руки Горошко помятую, но практически полную пачку сигарет. — Это вам, за то что остановили того уебана.
Сергей удивлённо выгнул брови. В этой незнакомке ростом метр с кепкой на табуретке граничили воспитанность и матерящийся сапожник Игнат.
— Ладно, — все же сдался русый. — Погодите, я же вас где-то видел. И правда, лицо девушки выглядело до боли знакомым, но почему?
— А? Не думаю, — отрицательно замахала головой та. На несчастном шоппере красовался автограф Горошко. И парень вспомнил её. Девушка с премьеры Майора Грома, которая облила его случайно кофе.
— Карамельный латте, точно, — его губы растянулись в широкой фирменной Горошковской улыбке.
— Ну я же извинилась тогда, вы даже вон расписались на нем, — пробубнила себе смущённо под нос она, кивая на сумку.
— Да, я помню. А вот имени твоего не знаю до сих пор, — все так же улыбаясь, говорил парень.
— Аня. Аня Морозова, — ответила любительница карамельного латте.
— Вот, другое дело. Теперь понятно, почему ты так гналась за тем уебаном, — он довольно хмыкнул.
— Ну вообще-то это воспоминание, — Морозова погладила свой порванный шоппер. — Подруга подарила мне его, а потом ты расписался. Ой! То есть вы...
— Можно и на «ты», не думаю, что у нас большая разница в возрасте, — сказал Серёжа, подкуривая сигарету.
— Да не особо, всего пять лет, — пожала плечами та.
— Ну вот. Аня чихнула. Этот чих был одним из самых милых что ли? Сергей рассмеялся.
— Что смешного? — Морозова сложила бровки домиком.
— Мило чихаешь, — ответил он. — Ты, наверно, замёрзла? Может в кафе зайдём?
— Ну, можно...
***
Аня и Серёжа проводили много времени вместе. В любой свободный день Горошко мчался к ней и они смотрели фильмы, слушали пластинки и танцевали в её маленькой, но жутко уютной квартире. Его футболки и даже некоторые из штанов жили в шкафу Ани. У него даже своя кружка появилась.
— Серёж, какой чай будешь? — Аня выглянула в коридор, спрашивая у только пришедшего парня.
— Чёрный, — ответил как-то грустно он.Девушка пожала плечами и удалилась на кухню.
Горошко прошёл в комнату и бухнулся на заправленный, но при этом разложенный, диван. Русые волосы растрепались по подушке. Вдруг на кухне что-то разбилось и послышалось короткое «ай». Резко вскочив, Сергей побежал на кухню. Аня стояла спиной ко входу.
— Что случилось? — обеспокоенно спросил он.
— Ничего, — тихо ответила девушка шмыгая носом. Горошко развернул её к себе. В зелено-карих глазах была грусть, на розовых щеках были слезы, а пухлые губы подрагивали. Впервые он видел девчонку такой. Обычно она смеялась и улыбалась или сосредоточенно работала над картинами или кодами.
— Что случилось? — вновь спросил Серёжа.
— Я-я-я случайно разбила кружку, которую ты подарил, — Морозова опустила голову.
— Да я тебе ещё сто таких кружек подарю. Ну чего ты, — парень обнял её, утыкаясь носом в рыжую макушку. Аня обняла его в ответ, вдыхая запах никотина и кофе.
— Ты опять всю ночь работал? — тихо спросила она.
— Текст учил, — ответил Серёжа.
— Дурак.
— Твой дурак.
— Мой дурак.
— Карамельный латте.
— Да хватит мне об этом напоминать!
— Извини-извини.
— Ты на сегодня останешься?
— А ты хочешь?
— Всегда хочу.
— Я тоже.
— Звучит как признание в любви.
— А может это оно и есть. Кто знает?
Морозова весело рассмеялась и убежала в комнату. Серёжа улыбнулся. Теперь он не чувствовал себя одиноко. Больше этого одиночества не будет.
Будет только карамельный латте.