10 часть
Почему голова так болит? Кажется, если юноша откроет глаза, она точно расколется пополам, как те полые шарики для настольного тенниса. Физическую боль дополнила душевная, только в 3 раза сильнее. «Точно не сон... Иначе я бы так не напивался... И чего я наговорил Хёнджину?.. Не помню, главное, чтоб Джисон не услышал» Парень еле как поднялся и поплёлся на второй этаж сразу по привычке проверять его друга. Ноги еле как двигались по каким-то странным ступенькам(«Они раньше другие у нас были...»), и синеволосый даже пару раз чуть не грохнулся(чего и желал, честно говоря). Но дойдя до, как правило, нужной комнаты, оторопел. Где он? Это не дом... или... «Это дом Джисона и Минхо-хёна...» - пробормотал у себя в голове Со, а пара слёз прокатилась по щекам. Ладно, уже не пара. Парень поплёлся в ванную и быстро смыл весь утренний ужас, какой обычно бывает в это время суток. Как бы он ни пытался, перестать рыдать не получалось. «Спокойно, надо ещё Джисона проверить...»
Он проверил главную спальню на втором этаже, а затем вернулся на первый. Почему-то только сейчас он смог почувствовать приятный запах с кухни и звяканье посуды. Погоди-ка... Чанбин как ошпаренный влетел в комнату, откуда шли звуки. Какая посуда, если вчера тут всё перебито было?! Он сначала даже не обратил внимания на босые ноги и просто собрался было добежать прямо до Джисона, пока тот не остановил его почти перед самым входом. На полу всё ещё валялись осколки, но на столешницах находилась посуда. «Э-это как?...» Разбросаны были только ошмётки былой кухонной утвари, в то время как сковородки, кастрюли, столовые приборы и прочее аккуратно лежали по нужным местам. Хан вытолкал старшего в коридор, прежде сняв тапочки.
- Хён, ты мог пораниться! – возмущённо наругал хёна младший и нахмурился. – Доброе утро. Ты выпил таблетку, которую я оставил для тебя?
- А? – потерянно отозвался Со. Его заплаканные глаза выражали растерянность и абсолютное непонимание. – Джисон, сколько я проспал? Почему ты такой спокойный...? Может, у меня галлюцинации...
- Нормальный я. Сегодня ты отдыхаешь весь день. Сейчас я принесу тебе завтрак, ты посмотришь телевизор, а я быстренько уберу тут всё, и посмотрим что-нибудь вместе, - брюнет слегка улыбнулся. – Нам же обоим нужна поддержка и отвлечение. Хотя бы на один день, хён.
- Д-да... да... - промямлил Чанбин, всё ещё не понимая, почему его друг стал таким спокойным, когда вчера пытался умереть. Его взгляд переместился на глаза, и он слегка нахмурился от удивления. «Ц-цвета крепкого кофе...? Они же... всегда белые у него... Выходит, он правда смирился... Я ТОЧНО ПРОСПАЛ ТОЛЬКО ОДНУ НОЧЬ?!»
Но старший всё же поплёлся обратно в постель. Джисон тем временем оглянулся на кухню и прикусил свою руку. «Слава Богу он не заметил линзы...» - Хан зажмурился и сжал конечность ещё сильнее, в то время как слёзы прокатились по щекам. Да, юноше было больно. Но он думал, что это заслуженно. Ведь брюнет столько нервов измотал своему парню... Покойному... «Боже, он из-за меня с моста прыгнул!» - думал парень и закусывал кисть всё сильнее, в конце всё же одёрнув её. С обеих сторон ладони красовались фиолетово-синие бугристые впадины. Больно. Наконец Джисон взял себя в руки и осмотрел пол. К счастью, следов крови нигде не было, а значит, Чанбин не успел походить по осколкам. Сейчас нужно скорее доготовить завтрак хёну и сделать генеральную уборку, потому что с утра парень успел только перемыть всё не разбившееся и заехать за новым набором тарелок и кружек. Теперь вместо красно-мятной посуды, которую пара выбрала, просто не определившись с цветом, поэтому вместо одного набора они купили два разных, находилась чёрно-белая, так и навевающая лаконичность и некую траурность в такую светлую кухню.
«Я разбил любимую кружку хёна...» - эта мысль дошла до младшего, только когда он посмотрел на осколок мятной некогда чашки. Посуда, состоявшая из любимого цвета каждого из пары, валялась по всему кафелю, будто разукрашивая его. Парень задержался на корточках и аккуратно поднял красный осколок маленькой глубокой тарелочки, в которой Хан любил есть маршмеллоу, насыпая их туда из упаковки. Пусть по остаткам было и не разобрать, но парень узнавал каждую посудину, что попадала ему на глаза. Там же вновь появились слёзы, и парень с болью на сердце соединил осколки разных цветов друг с другом. Внезапно из гостиной резко послышались звуки, что напугали брюнета, и он нечаянно выронил красный осколок. Тот упал на пол и, странно для такой маленькой высоты, разбился вдребезги. «Прямо как я...» - горько усмехнулся Джисон и всё же тихо всхлипнул. Звуки из гостиной утихли, и оттуда прозвучало «телевизор на громкой стоял». Хан снова уставился на оставшийся в руке осколок. Он выглядел так уютно, будто сама душа его любимого Минхо находилась в этом кусочке керамической кружки. Брюнет решил оставить его в своей комнате, поэтому тихо сбегал на второй этаж и бережно положил его на тумбочку в своей спальне, после чего наконец принялся за уборку.
--------
Спустя ещё полчаса Чанбин тыкал кнопки пульта, не в состоянии найти что-нибудь его заинтересовавшее. Напряжение от того, что Хан находится один в целой комнате из острых предметов, всё не проходило, но он пытался убедить себя, что младший пообещал ему вернуться. Наконец, тот показался в проёме двери, устало зевая, и в руках его находился небольшой поднос с едой. Сонный взгляд источал улыбчивостью, а цвет в глазах добавлял ему жизни к виду. «Но почему он выглядит так устало? Перетрудился или не выспался?» - подумал старший, но принял завтрак и начал вяло поедать его. Аппетита было крайне мало, но, чем больше он ел, тем больше он появлялся. Видимо, позитив, который Хан так старательно создавал вокруг друга, действовал даже на физическом уровне.
Брюнет в самом деле не выспался, потому что в сидячем положении на полу особо не поспишь, и дремал он от силы часа 4, часто проверяя состояние Со. Поэтому, поставив перед синеволосым поднос, он сразу улёгся на диван, а руки сами начали искать подходящую подушку под голову. Сам Чанбин был, даже можно сказать, полон бодрости, поэтому очень скоро все его тарелки были пусты. Мастер шеф Хан постарался на славу. Парень поудобнее расположился на диване и заметил слипающиеся глаза своего младшего друга.
- Джисон~и, ты хочешь спать? Может, отдохнёшь? Ты же столько всего сделал, - в ответ на это брюнет покачал головой и попросил включить какой-нибудь фильм, желательно, самый захватывающий боевик, что тот найдёт. – Ложись на меня, я вижу, как ты устал.
Хан не стал спорить и послушно уложил уставшую голову на плечо близкого друга. Удивительно, насколько сильно они сблизились за этот промежуток времени. Это безусловно лелеяло душу, особенно после ТАКИХ потерь... «Прекрати думать об этом в присутствии хёна!» - младший дал себе мысленный подзатыльник и принялся вникать в сюжет только включённого фильма.
Во время первых 15 минут брюнет стойко держался и смотрел очень даже интересный боевик, но глазёнки-то слипались всё сильнее. Сам не заметив, он уснул на плече Чанбина, понемножку соскальзывая вниз. Миллиметр, ещё один... Секунд через 30 это заметил Со. Ну, честно, давно заметил, просто решил не обращать внимания, пока голова друга чуть и не упала с плеча. Тогда синеволосый аккуратно опустил голову младшего на свои колени и нежно поправил упавшие на глаза пряди, мягко погладив по волосам. Левая рука уже потянулась за пультом и убавила звук на очень тихо.
- Спи, ребёнок.
Сам Чанбин тоже решил вздремнуть, поэтому окончательно выключил телевизор и опёрся головой о руку на подлокотнике, медленно засыпая. Всё-таки все 12 дней за одну ночь не проспишь. И царство Морфея приняло в свои ряды ещё одного человека...
-----------
Так прошли ещё полтора дня. Джисон продолжал делать вид, что всё хорошо, и Чанбин поддерживал его в этом. И оба страдали в одиночестве. В одну из ночей Джисону не спалось. Как обычно не спалось. И он решил уместиться на подоконнике, который до этого был плотно закрыт шторами. Со уже спал, и это не могло не радовать. Хан аккуратно залез на подоконник и посмотрел наружу. Окна выходили на переднюю часть дворика, и сейчас в них можно было разглядеть высокий забор с запертой калиткой. Из-за деревянной стены выглядывали столбы фонарей, и этот вид... Почему-то заставил заговорить. Тихо, почти себе под нос. Но речь лилась, как свет луны на блеснувшие глаза.
- Минхо-хён... А помнишь... Всё то, что мы прошли? – горько усмехнулся брюнет и подпер щёку рукой. – Все эти наёмники, слежка, моя травма глаз...? А помнишь, как смешно мы обнаружили мой новый дефект? Мои глаза начали белеть, когда ты отказался покупать мне чизкейк, а потом ты долго извинялся и повёз к врачу прямо из магазина... Сейчас я отказываюсь есть его, ведь он куплен не тобой... Хён, пожалуйста... Расскажи мне... на ушко, тихо-тихо... Почему ты решил поступить так...? Почему так решил поступить Феликс? Я... я всё приму... Мне просто важно знать...
Дальше говорить не получилось, потому что ком в горле мешал даже звук издать. Слёзы душили до невозможности, хотелось закричать на весь дом. А можно ведь и не на дом...
Парень тихо спустился на первый этаж и оценил ситуацию. Чанбин спал на диване, потому что заверил Хана, что ему удобнее и комфортнее спать на первом этаже, чем на втором, в гостевой спальне. То есть, мимо него к двери пройти было нельзя... Но так хочется... Взвесив все за и против, брюнет тихо прокрался в кухню и ощупал окно. «Чёрт, будет слишком шумно, и хён заметит сквозняк...» - поразмыслил младший и вернулся в комнату. Открыл окно нараспашку и осмотрел всю прилегающую территорию внизу, проверил на прочность карниз, и... Джисон аккуратно вылетел из окна, под самый конец зацепившись за край карниза у своего окна. Он посмотрел под собой и заметил маленький выступ в стене, на который сразу встал, затем аккуратно соскользнул по водосточной трубе. Вот парень и на улице.
Мозг не раздумывая вёл его к месту, которое в последнее время чаще всего крутилось в голове, а слух уже представлял этот шум воды, размеренно бегущей где-то внизу. Брюнет не спеша шёл по улицам. На часах время 1:03, у него ещё много времени.
Наконец Хан дошёл до неё. Тёмная набережная уже была освещена редкими тусклыми фонарями. Да уж, в такой тьме мало что разглядеть можно, но брюнет направился прямо на мост. То самое место... Он аккуратно опёрся на перила и вгляделся в чёрную воду. Эта высота... завораживает. Так и хочется прыгнуть... Но Джисон не будет, он пообещал Чанбину жить ради него. Жить ради него, ради Минхо-хёна и Феликса. «Хотя после последней нашей ссоры, думаю, он будет не против увидеть меня вместе с ним...» - подумалось Хану, и он вновь закусил руку. Плохая привычка, но что поделаешь...
-----------
Джисон вернулся под утро, так что Чанбин даже не заметил этого. Медленно открыв глаза, он уставился в потолок, пытаясь найти мотивацию и силы встать. Раньше мотивацией вставать было вездесущее солнышко, которое просто нависало над его лицом и озаряло его своей улыбкой. А сейчас что...? О Феликсе Со напоминали только его собственные глаза... Постой-ка... А возможно ли вообще то, что синеволосый до сих пор влюблён в умершего человека? В смысле это же... странно - иметь цвет умершего... Или...
Чанбин судорожно начал искать телефон, а после вводить запрос в интернете. Кучи результатов и... Ком в горле застрял. «Э-это... возм-можно...?» - одними губами произнёс старший и пулей понёсся наверх. Даже не постучавшись, он влетел в комнату Джисона с широчайшей улыбкой на лице.
- ДЖИСОН, ДЖИСОН! – выкрикнул Со и даже не заметил, что его друг спал. Тот резко подскочил в постели и начал бегать взглядом по всей комнате в поисках такого эффективного будильника. Затем наконец смог сфокусировать взор на старшем, который тут же продолжил. – ЕСТЬ ВЕРОЯТНОСТЬ ТОГО, ЧТО ОНИ ЖИВЫ!
- Ч-ЧТО?! – переспросил Хан, а сон как рукой сняло. Хотелось услышать как можно больше, намного больше, чем только эта информация. – К-как?!
- Смотри, мои глаза ведь карие, верно? – с нетерпением спросил Чанбин и приблизился к лицу друга. Тот неуверенно кивнул. – А твои - крепкого кофе. Но мы не можем носить цвет мёртвых людей!
- ... - Джисон остался сидеть с раскрытым ртом, не в силах вымолвить ни слова. Ведь в глазах хёна действительно чётко был виден карий цвет глаз Феликса, это же прекрасно! Так круто, что они живы! Стоп... Он ведь... Он забыл вчера снять линзы... - Хён... Я...
- Тоже рад? – воодушевлённо спросил Со и обнял младшего друга. Тот не выдержал, а из глаз уже ручьём текли слёзы. – Хан~и...?
- Хён, я... я линзы ношу... для тебя специально... - тихо прошептал младший и поднял взгляд. – Я... не знаю, какого цвета мои глаза на самом деле...
- ...Ты всё это время... врал мне? – обескураженно пролепетал синеволосый и отдалился от друга. Тот не мог успокоиться, но вся его истерика сейчас капала на постель и кусала губы до крови. – Я... думал, что тебе стало легче...
Парень долго сидел на кровати и пытался это осознать. Он всё время стремился к такому же состоянию, что и у Джисона, стремился к такому же ясному взгляду, как у его близкого друга. Но... это линзы... Всё было обманом... И... Кажется, старший кое-что понял. Он обратно развернулся к плачущему навзрыд Хану и взял его за руки. Это заставило брюнета поднять заплаканные глаза на засветившееся лицо.
- Джисон, ты дал мне ту установку жизни, в которой я сейчас нахожусь, потому что я старался следовать твоему состоянию. Поэтому теперь ты можешь опираться на меня. Я уже в порядке и могу продолжать заботиться о тебе, - Со улыбнулся. Конечно, не будь такой моральной поддержки, как факт того, что Феликс жив, то синеволосый точно бы вышел из комнаты дальше думать обо всём этом. Но сейчас нужно было переубедить Джисона... - И, чёрт, они живы! Понимаешь, ЖИВЫ!!!
- Хён, я же сказал... - сквозь всхлипы попытался возразить младший, но был перебит другом.
- Об этом срочно нужно рассказать Хёнджину! А ты, снимай линзы, нам нужно видеть НАСТОЯЩИЙ цвет глаз!
- Но... - вновь попытался возразить Джисон и сам остановился. А вдруг правда...? Брюнет поспешил в ванную и дрожащими руками снял линзы. Глаза защипало от усталости, ведь так долго контактные носить нельзя. Секунду, две он смотрит в пол. «Феликс жив... Пусть и Минхо-хён тоже...» - одними губами пробормотал себе под нос Хан и поднял взгляд на зеркало. Вся уверенность, что была внутри до этого, испарилась. – Всё ещё белые...
Надежды больше нет.
Через 10 минут Хёнджин уже быстро стучал в дверь. Чанбин с радостью открыл ему и заранее тихо прошептал: «Как я говорил». Младший кивнул и забежал в комнату. В гостиной сидел, казалось, лишённый жизни и надежды на светлое будущее Джисон. Хван схватил брюнета за плечи и принялся радостно трясти его.
- Джисон, они правда живы! Феликс и Минхо-хён где-то есть сейчас, и они живы! – Чанбин издалека наблюдал за этим. «Отлично, Хёнджин~и отлично справляется... Всё, как я просил. Осталось лишь немного надавить...» - с этими мыслями он тоже подошёл к Хану, пытающемуся вставить своё слово с поникшим лицом.
- Парни... мои глаза белые... Жив только Феликс... - прошептал брюнет и поднял взгляды на старших. Хёнджин нахмурился и взял лицо напротив за исхудалые, заплаканные щёчки. – Хёнджин...
- Почему ты думаешь, что если глаза белые, то обязательно твоего цвета?
- И я вижу в них крепкий кофе! – встрял Чанбин и радостно приблизился, указывая пальцем на первое попавшееся место в радужке младшего. Тот застыл и уставился на Со. – Смотри, Хёнджин, вот пятнышко! Ты молодец, снимаешь с себя эту бледную оболочку!
- Правда... кофе? – переспросил брюнет, и тут вся душа будто вынырнула из какой-то тёмной проруби, холодной и беспросветной. Если цвет глаз всё ещё от Минхо, это значит... - ОНИ ЖИВЫ!
Уже все трое прыгали от счастья, и все трое рыдали, позволяя себе это. Джисон наконец ощутил то же чувство надежды, что так старались вселить в него старшие парни и наконец подошёл к зеркалу всмотреться в свои глаза. «Они... они правда цвета тёмного кофе!» - это было действительно неожиданно, заставило Хана застыть на месте и прирасти к зеркалу, разглядывая каждую частичку его цветной радужки. С цветными глазами, особенно настоящими, он смотрелся куда лучше. Но поверить только, они живы!
В этот момент старшие стояли чуть позади и наблюдали за Джисоном. Хёнджин приблизился к другу, не отводя взгляда от радостного хозяина дома.
- Значит, мы не зря всё это сделали?
Чанбин кивнул, а улыбка расплылась на его лице. Это действительно сработало, и сейчас они знают, что оба парня не мертвы. Осталось только их найти и понять, как они спрыгнули с моста и выжили, ничего не сказав...