25.
-Мне кажется, я в тебя влюблена.
Я не был глухим. Я также не был неспособен понять базовую человеческую терминологию, но услышать эти слова, исходящие от Захары, почему-то потрясло меня больше, чем что-либо прежде в моей жизни. Видите ли, она не из тех людей, которые готовы быть готовыми, открыто и уязвимыми. Я никогда, хотя и редко об этом думал, не думал, что услышу от неё такое слово. Я не мог об этом думать, потому что часть меня «знала», что она никогда этого не сделает.
-Ты действительно удивляешь меня каждый раз, когда открываешь рот, — говорю я, непроизвольно широко раскрыв глаза и не в силах скрыть шок.
-Тебе не нужно ничего говорить, — говорит Захара, глубоко вздыхая.
Её когда-то уставшие глаза теперь выглядели живыми и напряжёнными; полная противоположность тому, чем они были раньше.
-Я просто... — начинаю я, но переводю дыхание и снова собираюсь с мыслями.
-Дело не в том, что я не чувствую то же самое, — говорю я.
-Но?
-Но я боюсь, что ты имеешь в виду не это, - я говорю, выдыхая прерывистый вздох.
Захара понимающе кивнула головой.
-Я понимаю, почему ты так думаешь, - кивает она.
-Всё нормально.
-Но-
-Ещё одно «но»? - она говорит.
-Да. Но я думаю, что влюбленность — это значит быть уязвимым, не так ли? — говорю я, глядя ей в глаза, которые так отчаянно пытались прочитать мои собственные.
-Думаю, да. Я никогда раньше этого не чувствовала, - она бормочет.
-Итак, Захара, я не просто «думаю», что влюблён в тебя — я знаю, что влюблён. На самом деле, я никогда в чём-то не был так уверен, — говорю я, чувствуя, как у меня потеют ладони, когда я стоял на кухне и признавался в любви девушке передо мной. Потому что не имело значения, испугается она сейчас или позже. Возможно, однажды она сбежит. Возможно, она не это имела в виду. Но я имел. И я хотел ей сказать.
-Пожалуйста поцелуй меня, — говорит она, глядя на меня своими голубыми глазами и небольшой, но настоящей улыбкой.
-Хорошо. - Я говорю, что меня не нужно спрашивать или повторять дважды.
Я сделал шаг вперёд, как и Захара. Наши губы соединились в поцелуе, который был похож на ночную поездку под музыку любимой музыки. Или прогулка по полям ромашек весенним днём. Или первый тёплый день после суровой зимы. Может быть, даже всё это вместе взятое и даже больше. Всё это в сочетании с чувством принадлежности; возвращаясь, прибывая. Всё это вместе взятое, потому что это её сердце влилось в моё сердце, а моё сердце влилось в её, и теперь что-то такое, казалось бы, простое, как поцелуй, казалось таким новым, таким грубым.
Наши губы на мгновение разъединились, наши глаза одновременно открылись. Мои руки лежали на её щеках, и она выглядела такой красивой.
-Я Обещаю, я не сбегу, — шепчет она.
-Хорошо, потому что мне бы это не понравилось, — говорю я, снова касаясь её губ своими.
Наш поцелуй перерос в нечто более глубокое, но я не позволил ему развиваться дальше. Хотя мне очень этого хотелось, в сложившихся обстоятельствах это казалось неправильным. Учитывая тот факт, что я знал, что Захара ранее использовала секс для саморазрушения или для отвлечения внимания. И я не хотел насаждать эту привычку, даже если бы это было не из-за этого. Я также вообще не хотел вызывать её в каком-либо пути. Или заставить её почувствовать, что она должна это сделать. Я ни в коем случае не хотел заставлять её чувствовать себя некомфортно. Я никогда не прощу себя.
-В чём дело? — спрашивает Захара, глядя на меня сквозь густые чёрные ресницы.
-Я не хочу, чтобы ты чувствовала, что должна это сделать, — шепчу я.
-Гарри, — шепчет она.
-Ты — моё безопасное пространство. С тобой я никогда не буду не чувствовать себя в безопасности, или вынужденно, или так, будто я веду себя неряшливо, - она говорит медленно.
-Я просто... я хочу быть рядом с тобой.
-Хорошо. - Я киваю.
-Хочешь покататься? — спрашивает меня Захара, её голос всё ещё тихий.
-Сейчас? - Я спрашиваю.
-Ага.
-Смеркает, — отмечаю я.
-И идёт проливной дождь.
-Это проблема? - говорит она, выглядя удивлённой.
Я не смог сдержать улыбку.
-Нет, — усмехаюсь я.
-Просто кажется случайным. Но опять же, это ты спрашиваешь, так что это имеет смысл, — поддразниваю я.
-Иметь в виду, - она дуется.
-Злая, - издеваюсь я, используя своё лучшее впечатление от её голоса и её надутых губ.
-Эй! — выдыхает она, хлопая меня в грудь своей маленькой рукой. Я симулировал боль: резко вздрогнул и согнулся пополам.
-Ах, чёрт! - Я задыхаюсь, держась за то место, где она только что постучала меня.
-Ты маленькая киска, - смеётся она.
-Они не зря называют меня чемпионом мира, детка, — говорю я, быстро «придя в себя» и подхватив её на руки, щекоча её, прежде чем повалить на пол. Она визжала и смеялась, но визжала ещё громче, когда холодный пол коснулся обнаженных участков её кожи.
Я продолжал щекотать её на полу, нависая над ней, в то время как она бесконтрольно смеялась и пинала меня ногами. Я тоже громко смеюсь.
Через несколько минут наш смех утих, как и щекотка, и осталось только моё тело поверх её, на полу её кухни.
-Ты красивый, — говорит она, её голос мягкий и непохожий на визжащие звуки, которые она только что издавала.
-Спасибо, — улыбаюсь я.
-Ты прекрасна.
-Большое тебе спасибо, — хихикает она.
На несколько мгновений воцарилась тишина: только мы двое, смотрящие друг на друга и улыбающиеся. Постороннему это выглядело бы очень глупо, но прямо здесь, прямо сейчас, это не казалось глупым. В её глазах я чувствовал себя как дома.
-Я люблю тебя, — шепчет она.
В моём животе порхали бабочки. Слышать, как она это говорит, звучало так странно, так удивительно. Прямо сейчас я хотел слышать, как она говорит это каждый день, весь день. И я даже не был уверен, что мне когда-нибудь надоест это слушать или что оно утратит тот эффект, который оказал на меня.
-И я люблю тебя, Захара. - Я говорю.
-Так как насчёт этой поездки?
-Пойдём.
-
Бесцельная езда с Захарой стала моим новым любимым занятием. Она казалась беззаботной, или настолько беззаботной, насколько это вообще возможно. Её способность казаться беззаботной в случайные промежутки времени иногда волновала меня, потому что с ней случалось что-то, и это было похоже на "ах, блять, это уже не вернуть", и она не возвращалась, пока не возвращалась, иногда внезапно. Я учился не принимать моменты её свободы как должное и не подвергать их сомнению.
-Дэвид Боуи — это именно такая атмосфера, — говорит Захара, поворачивая голову с пассажирского сиденья, чтобы посмотреть на меня.
Мы только что остановились где-то на случайном поле, примерно в двух часах езды от дома. Было темно, потому что в 7 часов вечера была осень. Но дождь прекратился, и мы даже увидели что-то вроде заката.
-Он именно такой, — говорю я, оглядываясь на нее.
-Как ты думаешь, Дэвид Боуи называл минет «Дэвидом Блоуи»? — спрашивает она меня очень серьёзно и почти озабоченно отсутствием настоящего ответа на свой вопрос.
-Вау, — смеюсь я, качая головой.
-Ну, а если бы он этого не сделал, это была бы упущенная прекрасная возможность, а?
-Но я хочу знать, — смеётся она.
-Я бы определённо назвала это так, я имею в виду, — говорит она, отступая назад так, чтобы снова оказаться лицом к лобовому стеклу.
-Ладно, итак, одну знаменитость, которую ты бы трахнула, — говорю я, всё ещё глядя на неё, хотя теперь она смотрела в сторону. На её лице появилась улыбка.
-Ну, раз уж ты технически знаменитость...
-Неа. - Я говорю.
-Выбирай.
-Хорошо, — ухмыляется она, снова поворачиваясь ко мне лицом.
-Из мёртвых или живых?
-Оба. - Я пожимаю плечами
-Хм, — размышляет она.
-Из мёртвых - Марлон Брандо...
-Хорошо, — прерываю я, одобрительно кивая.
-Спасибо, — гордо улыбается она.
-И из живых, хм. Наверное, Пост Мэлоун. Не знаю почему. Просто всегда этого хотела, - она смеётся.
-Здесь довольно много вкусов, юная леди. - Я смеюсь, качая головой.
-А ты? - она спрашивает.
-Я не знаю, это бред или извращение, но принцесса Диана. - Я сказал это, поморщившись после того, как сказал это, поскольку, оглядываясь назад, я понимаю, что это была, вероятно, самая неуважительная вещь, которую я сказал за последнее время.
-Ммм, — пожимает она плечами.
-Я бы тоже. Она была такая красивая.
-Именно, - говорю я.
-А живую? - она спрашивает.
-Нельзя говорить типа Марго Робби. Это не может быть само собой разумеющимся.
-Хорошо, — смеюсь я.
-Хм, я бы сказал Клаудия Шиффер. - Я говорю.
-Обрати внимание, что ты назвал только блондинок? — говорит Захара, симулируя обиду.
-Заметила, как я влюблён в тебя, а не в блондинку? - парирую я, ухмыляясь.
-Хм, Туше, - она ухмыляется в ответ.
-Ты красив так же, как Марлон Брандо, — говорит Захара.
Я хмурю брови.
-Что? - Я спрашиваю.
-Он был похож на Джеймса Дина.
-Да, классически привлекательный. Если бы ты не был покрыт с ног до головы татуировками, ты был бы таким же красивым, как они, - она объясняет.
-Мне нравятся мои татуировки, — надуваюсь я.
-Мне тоже, — улыбается она.
-Как угодно, — вздыхаю я, посмеиваясь.
-Мне нравятся они!
-Для меня это звучало как подкоп. - Я дразню.
-Ну, это не так, - она смеётся.
-Мне нравится каждая случайная татуировка на твоём теле.
-Знаешь. - Я начинаю.
-Я думаю, тебе стоит сделать татуировку с моим лицом на своей заднице. Подожди, нет! Мой отпечаток руки. Вот это было бы круто. - Я ухмыляюсь.
-Честно говоря, это даже сексуально, — пожимает она плечами.
-Правда?!
-К сожалению, думаю, я пас, — подмигивает она.
-Подло, — усмехаюсь я.
В машине стало тихо. Не дискомфортно, конечно. Мы просто сидели, думали и наслаждались компанией друг друга.
-Гарри, — говорит Захара после нескольких минут молчания.
Я повернулся, чтобы посмотреть на неё.
-Я не знаю, что я буду делать, понимаешь? О работе, — говорит она тихим и тихим голосом.
-Делай всё, что захочешь, — говорю я.
Мне ни в коем случае не было жаль Захару, хотя мне было за неё больно. Мне просто хотелось бы, чтобы у меня была сила убрать всё плохое и вместо этого возложить его на себя.
-Но я не могу, - она говорит.
-С дипломом по танцам мало что можно сделать.
-Я знаю, — киваю я.
-И я изо всех сил старалась не думать об этом, с самого утра. Я не хочу продолжать думать о вещах и тонуть в них, понимаешь? Но я просто не могу перестать спрашивать себя, что я буду делать с работой, - она говорит, на её лице застыла глубокая нахмуренность.
-Я понимаю, детка. - Я киваю.
-Но я никогда не позволю тебе утонуть. - Я говорю.
-Что касается работы, ты ещё так молода. Мир — это буквально твоя устрица. Ты можешь путешествовать, вернуться в университет или получить квалификацию преподавателя, чтобы ходить в школу или что-то в этом роде и преподавать танцы любой возрастной группе, которую ты бы предпочла.
-Мне кажется, что я буду плохим учителем, — смеётся она.
-Я хочу учить девочек-подростков, понимаешь? Расширять их возможности, а не разрушать их, как это делают все учителя танцев, кажется. Практически каждый учитель танцев пытается впарить вам проблемы с телом, самооценкой, питанием. Ты можешь назвать это. Я бы с удовольствием их поднимала — говорит она, и её голос звучит страстно и восторженно. Я не слышал, чтобы она звучала так когда-то раньше.
-Тогда я думаю, ты нашла свою работу. - Я говорю.
-Что? Нет, — усмехается она.
-На самом деле я не могу это сделать.
-Почему это? - Я бросаю вызов.
-Потому что я стриптизёрша, Гарри, - она говорит.
-Уже нет. - Я пожимаю плечами.
-Я вижу, что ты можешь работать учителем танцев. Я думаю, тебе стоит подумать об этом. Потому что, по моему мнению, я никогда раньше не слышал, чтобы ты чувствовала себя настолько увлечённой чем-то.
-Я не в восторге от этого, большинство учителей просто отстой, - она говорит.
-Но ты будешь не такой.
-Я подумаю об этом, - она бормочет.
Я улыбаюсь.
-Хорошо.
-Что бы ты делал? Я имею в виду, если бы ты не мог драться, — спрашивает меня Захара.
Глубоко вздохнув, я на мгновение задумался. Я когда-то действительно много думал об этом, опасаясь сглазить свою нынешнюю карьеру. Не было ничего, чем я был бы так увлечён, и ничего, в чем я был бы так хорош.
-Я не знаю, чем бы мне хотелось заняться, — начинаю я.
-Но, если честно, я бы, наверное, стал торговцем наркотиками, — усмехаюсь я.
-Гарри, — смеётся она.
-Вообще-то я это вижу.
-Господи, — смеюсь я, качая головой.
-Ты будешь лидером. Ты будешь драться с людьми, когда они поступят с тобой неправильно, а я буду твоей маленькой сучкой, - она улыбается.
Мои глаза расширились, но я поймал себя на том, что смеюсь.
-Моей «маленькой сучкой»?
-Да, — говорит она.
-Знаешь что?
-Что?
-Я не думаю, что я против того, как это звучит. - Я ухмыляюсь, наклоняясь вперёд на своём сиденье, чтобы поцеловать её мягкие губы.
-Хорошо, потому что я тоже, — говорит она в поцелуй.
Наши губы долго оставались вместе, но я мог бы оставаться там в этот самый момент целую вечность.
——————————————————————————
Ну блять)) ахахаха, это правда смешно звучит))
Так всё хорошо у них, что даже снова подозрительно :)))