Малышка рок-н-ролл

Алиса с тихим стоном легла на парту, молясь, чтобы время длилось хотя бы немного быстрее. С самого появления химии в их расписании она не любила этот предмет и эту учительницу, проклиная Менделеева и автора их учебника разом. В конце каждой четверти приходилось устраивать цирк на собственной могиле, чтобы старая грымза не ставила ей трояки, и из раза в раз у Алисы это получалось все хуже.

Сбоку от неё Миша усердно что-то писал, но при ближайшем рассмотрении было понятно, что это не очередное соединение, а задача из варианта по физике. Алиса завидовала белой завистью его стараниям — сама она не то, что не готовилась к экзаменам, она все еще не знала, куда пойдет после школы. Единственное, что ей доставляло хоть какую-то радость — музыка, но ни в какое училище её не возьмут ввиду отсутствия даже банальной музыкалки.


Наверное, стоило в детстве уговорить маму отдать её на гитару или хотя бы в хор, тогда было бы гораздо легче решить свою судьбу. Но родители всегда хотели, чтобы Алиса пошла по стопам брата — сначала золотая медаль, потом красный диплом, а потом идти работать в ментовку — ведь ей там были бы рады, пусть и в качестве осужденной, а не служащей. И если до восьмого класса Алиса поддакивала родителям в их стремлениях — училась на отлично, занималась во всех спортивных секциях, на которые хватало часов в сутках, и в целом вела себя как идеальная дочь, то к одиннадцатому от этого стремления угодить не осталось ни капли.

В девятом классе она впервые закурила и попробовала алкоголь, в десятом убивала свою молодость на безликих тусовках, и только к одиннадцатому разочаровалась и в этом образе жизни. Вкус алкоголя больше не согревал и не радовал, превратившись в периодическую необходимость расслабиться, орущая из колонок музыка превратилась в вечный рок-н-ролл в наушниках, и только сигареты доставляли все такое же удовольствие, как и раньше. В людях и тусовках Алиса разочаровалась сразу после разрыва отношений.

***

Встретившись с ним на очередной тусовке, они разговорились и продолжили общаться и после её окончания. Переписки ночи напролёт, прогулки до школы и от неё, посиделки у неё или у него дома, где они смотрели идиотские фильмы или играли друг другу на гитаре. Даня пытался научить её рисовать вместе с Катей, но Алиса на это лишь смеялась и мазала краской ему по носу, хватаясь за гитару. Ей казалось, что всё шло прекрасно — у неё была молодость, счастье и любимые люди вокруг.

Но все изменилось одним майским вечером после девятого класса, когда Даня уехал в деревню к родным. Её телефон отчаянно завибрировал, и Алиса с неудовольствием отвлеклась от новой серии любимого сериала, открывая «ВКонтакте». Там её ждал с десяток сообщений из группы, и тревога захлестнула Алису, когда она увидела своё имя, написанное Мишей капсом.

[Михаил Соловьев, 19:53]

АЛИСА[Михаил Соловьев, 19:53]АЛИСА[Михаил Соловьев, 19:53]Алиса, ебаный твой рот[Михаил Соловьев, 19:53]Прикрепленное сообщение

[Катерина Смирнова, 19:53]

алиса блять зайди в сеть, тут пиздец

Её руки начали трястись, пока она открывала сообщение и фотография грузилась. На ней был Даня, целующий какую-то девушку в сельском клубе. После этого Алиса не видела ничего — всё затуманилось слезами, а телефон упал на пол, пойдя паутинкой трещин. На звук прибежал старший брат и, увидев её в таком состоянии, поднял телефон и посмотрел, что вызвало такую реакцию.

После этого Алиса смутно помнит, что было дальше — как в тумане она помнит тысячу написанных сообщений, извиняющееся лицо парня — уже бывшего — и Мишу, разбивающее это самое лицо. После Алиса часто со смехом вспоминает то выражение лица друга, на что Миша лишь ухмыляется и выглядит слишком довольным.

С того лета Алиса изменилась ещё сильнее — начала курить в несколько раз больше, пить чаще и всеми силами старалась забыть лицо предавшего её человека. Брат лишь сокрушенно качал головой, покупая все новые пачки, родители горько плакали на кухне от того, что они потеряли свою милую и послушную девочку. Алиса отстригла волосы и перекрасила их в темный цвет, перестала слушать некогда любимых исполнителей, льющих ей в уши про вечную любовь, и закрылась почти для всех.

После этого родители любили её лишь по привычке — отец всё чаще уезжал в командировки, а мать задерживалась на работе всё дольше, лишь бы не видеть такую девочку. Из родных только брат и два лучших друга остались рядом с ней. Раньше был и третий, но... Алиса упорно гнала воспоминания о нем, чтобы не упасть в эту яму с головой.

***

Из мыслей её выдернул тычок под рёбра. Резко подняв голову, Алиса наткнулась на осуждающий взгляд химички, по всей видимости ожидающей от неё ответа. Она стушевалась и попросила повторить вопрос, надеясь, что не начнёт последний год с двойки.

— Николаева, когда же ты за ум возьмёшься? — голос Ольги Фёдоровны сочился ядом, и Алиса скривилась, чувствуя, как он разъедает её изнутри. — Я у тебя спросила, соединение чего представлено на доске? — для пущего драматизма она громко постучала указкой по доске, заставляя всех немного поморщиться от противного звука.

— Уксусная кислота, — почти неслышно шепнул ей Миша, и Алиса была ему слишком сильно за это благодарна. Он умудрялся её выручать почти в любой ситуации, и она правда не понимала, как может ему отплатить за это.

— Уксусная... уксусная кислота, — громко ответила Алиса, с вызовом сверля учительницу взглядом. Старая карга не сможет её обидеть или задеть, здесь — в этот момент Алиса мысленно показала на сердце — камень.

— Что бы ты делала без своего друга? — усмехнулась химичка и отвернулась к доске, продолжая что-то рассказывать своим скрипучим голосом. Алиса повернулась к другу и одними губами прошептала «спасибо». Тот улыбнулся и аккуратно приобнял её за плечи, прижимая к себе.

Алиса прикрыла глаза и переключила песню, радуясь, что до звонка осталось всего десять минут. Она всеми силами держалась, чтобы не уснуть, и поэтому сделала погромче, чтобы рок сильнее бил по ушам.

Я готов каждой дарить любовь

Чтобы встречать тебя вновь и вновь.Тысячи глаз, не забытых мной.И, может быть, кто-тозажжёт огонь.(МУККА — Мертвые цветы)

Миша неслышно подпевал песне, раздающейся из чужих наушников, прикрывая глаза и покачивая ногой в такт. Песни переключались, и Алиса начала про себя отсчитывать секунды до звонка. В 14:05 и 17 секунд должен быть звонок, и Алиса начала вслух считать. К ней присоединился Миша и ребята, сидящие сзади них.

— Пять, шесть, семь... — начала Алиса.

— Восемь, девять, десять... — подхватил Миша.

— Одиннадцать, двенадцать, тринадцать... — хором отсчитали подруги, сидевшие сзади них.

— Четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать... — сказал кто-то с соседнего ряда.

— Семнадцать! — сказали все дружно, но это перекрыл оглушительный звонок. Алиса усмехнулась, кидая тетрадь и учебник в рюкзак и вставая.

Она поймала взгляд Миши, и на секунду ей показалось, что его глаза черные из-за широких зрачков. Испуганно замерев, она вгляделась в обычно светло-серые глаза друга. За окном солнце спряталось за облаками и Алиса поняла, что это была лишь жестокая игра света. Вздрогнув, она расслабилась, всеми силами загоняя воспоминания о вчерашнем дне на задворки сознания. Как назло, щека заболела пуще прежнего, и вместо кабинета химии, наполовину опустевшего, ей снова виделся балкон и громкие басы от колонок.

— Эй, Лиса, Лис, — в голосе Миши сквозила тревога, и он дотронулся до плеча подруги, в надежде вернуть её в класс. Алиса дернулась, скидывая с плеча его руку и прижимаясь к подоконнику.

Она больше не видела лица друга или парт, перед ней застыло лицо бывшего парня и ночная свежесть, издевательски-свежо хлещущая по её лицу. Миша поднялся в растерянности, не понимая, что ему делать. Он позвал её по имени, но Алиса его не слышала, полностью утонув во вчерашнем дне.

— Николаева, Соловьев, у вас какие-то проблемы? — громко спросила Ольга Фёдоровна, когда они остались в классе одни. Алиса вздрогнула и перевела на неё взгляд, постепенно понимая, что больше не на балконе, а всё ещё в чертовом классе химии, а напротив неё стоит лучший друг, близкий к панике.

— Да, да... Встретимся на математике, — бросила Алиса и, схватив рюкзак, выбежала из класса. Слезы копились в глазах, и ей срочно нужно было добежать до туалета, чтобы обновить тональник. Ей казалось, что каждый встречный смотрит на неё и видит вчерашние касания и грязные следы, оставшиеся от чужих рук.

Звонок раздался прямо над головой, помогая удержаться в пространстве. Не глядя, она залетела в туалет, склоняясь над раковиной и сверля свое отражение. Выглядело оно достаточно жалко: волосы растрепались и не лежали больше аккуратной прямой линией, в огромных красных глазах плескался страх, а белые губы дрожали. Ещё и синяк на скуле начал проглядываться сквозь слои крема.

— Все норм? — раздался чужой голос за её спиной и Алиса с тихим вскриком обернулась. Сзади стоял тот кудрявый одноклассник Кати, докуривая сигарету. По нему нельзя было прочитать ни единого чувства, он казался абсолютно невозмутимым и пустым.

— Ты... — голос сломался и Алиса откашлялась, прижимая руку к груди. — Кажется, ты ошибся туалетом, — она попыталась выглядеть гордо, но её внешний вид был гораздо красноречивее.

— Нет, это ты ошиблась, — он махнул рукой на отделанный в синих тонах туалет, возвращаясь взглядом к Алисе. — Сигарету? Вид у тебя паршивый.

Алиса сдавленно улыбнулась, снимая рюкзак с плеча и присаживаясь на подоконник.

— Ну спасибо. Да, если не жалко, — уже спокойнее ответила Алиса, приглаживая волосы. Надо не забыть заново замазать следы, напомнила она себе, принимая сигарету и поджигая.

— Двинься, — бросил кудрявый, садясь рядом с ней. — Глеб, кстати. Видел тебя постоянно с Катей, но никогда не общались, — если бы его голос был наполнен хоть какими-то эмоциями, Алиса бы услышала там дружелюбие, но либо Глеб прекрасно скрывал любые чувства, либо действительно был абсолютно пуст.

— Алиса. Спасибо, — она махнула рукой с сигаретой, глубоко затягиваясь. Он курил более крепкие и без каких-либо ароматизаторов, но, как оказалось, именно такие помогли ей сейчас хоть немного успокоиться и привести мысли в порядок. — Прогуливаешь в первый же день?

— Осуждаешь? — впервые за весь разговор Алиса увидела его едва заметную улыбку и искорку лукавства в глазах. Глеб сел вполоборота к ней, упираясь ногой в раковину. Алисе, чтобы не испачкаться об его кроссовки, пришлось полностью сесть на подоконник и поджать под себя ноги, теперь имея прекрасный обзор на собеседника.

— Конечно, сама ведь никогда не прогуливаю, — улыбнулась краешком губ Алиса, выкидывая в открытое окно окурок. Оперевшись затылком на стену, она устало прикрыла глаза и выдохнула, надеясь растянуть эти сорок пять минут до бесконечности. Глеб напротив закурил ещё одну, и теперь тишина разбавлялась звуками его мерных затяжек и глубокого дыхания.

На удивление, Алисе было спокойно. Ненавидев новые знакомства, она нигде не появлялась без друзей, способных взять все разговоры на себя, но этот случайный забег до мужского туалета стал неплохой встряской для её асоциальности последних полутора лет.

— Так че с тобой было-то? Залетела сюда с глазами, как у оленя в свете фар, потом ещё попыталась наехать, — Алиса приоткрыла глаза и увидела, как кудрявый собеседник внимательно изучает её взглядом. На секунду ей показалось, что в чужих глазах промелькнуло беспокойство, но затем она увидела в них все такую же пустоту.

— Да... — Алиса задумалась, а стоит ли вообще рассказывать едва знакомому человеку причину её непредвиденной истерики. — День вчера ебаный был. И утро не задалось.

— Понимаю, — усмехнулся Глеб, туша сигарету об раковину и ставя одну ногу на подоконник, рядом с Алисиными. Она почувствовала, как они соприкасаются через ткань джинс, и ей было приятно осознавать, что она не умерла, и где-то еще есть тепло. Невольно она придвинула ноги ближе, но Глеб на это лишь ничего не сказал, только удивленно дернул бровью.

— Ты всегда такой... — Алиса задумалась, пытаясь подобрать нужное слово. Ей хотелось сказать пустой, но она боялась обидеть Глеба. Возможно у него были причины, чтобы отстраняться от всего мира, и он просто не хочет рассказывать это первой встречной?

— Никакой? — усмехнулся Глеб, приглаживая волосы. Он внимательно посмотрел в глаза напротив, пытаясь понять, что та вообще имеет в виду.

— Нет, скорее пустой. Ты будто вообще ничего не чувствуешь, — Алиса стушевалась, крутя кольца на пальцах и рассматривая облупившийся лак, думая, что не стоило вообще заговаривать на эту тему. Слишком неловко.

Глеб лишь рассмеялся, заполняя неловкую тишину хриплым смехом, в который Алисе хотелось вслушаться и найти фальшь. Не может человек так разбито смеяться без причины. Наверное, мой смех звучит для незнакомцев также — подумала она и почувствовала какую-то солидарность к сидящему напротив парню.

— Ты разве не такая же? Ну, то есть... — он снова провел рукой по волосам, собираясь с мыслями. — ты же тоже настолько заебалась, что тебе легче сбежать в чужой туалет, лишь бы не возвращаться даже к друзьям.

— Это было случайно, — возмутилась Алиса, заправляя мешающуюся прядь за ухо.

— Неважно, суть одна, — отрезал Глеб, дотягиваясь до рюкзака. Он достал оттуда немного пыльную бутылку, в которой плескалось, по всей видимости, вино. — Тут недалеко есть крыша пиздатая. Если не боишься получить по шее, пойдем со мной.

Алиса задумалась, хочет ли идти куда-то с едва знакомым парнем, держащим в руке возможно то же самое вино, которое вчера привело её к катастрофе. В классе сейчас сидел явно волнующийся Миша, наверняка рассказавший все Кате, а напротив — немного нервно ожидающий ответа Глеб, которому слишком явно не хотелось оставаться наедине со своими демонами.

— Пойдём, — Алиса сползла с подоконника, хватая телефон и быстро печатая Мише сообщение. Вечером ей наверняка пизда от друга, но сейчас она не хочет ни под каким предлогом возвращаться в класс и терпеть слишком тревожные взгляды друзей.

[Алиса Николаева, 14:33]

миш, встретимся вечером. все ок, я домой

Схватив рюкзак, Глеб вышел из туалета первый, без колебаний идя к запасной лестнице. Напротив неё ещё несколько лет назад проделали дырку, и теперь все, кто хотел уйти из школы пользовались только ей. Алиса, поколебавшись, побежала за ним, догоняя лишь у самих ворот.

Волосы неприятно зацепились за ржавый металл, заставив поморщиться и в который раз провести по ним рукой. Глеб усмехнулся и пролез следом, доставая из кармана спутанные наушники, один протягивая Алисе. Удивленно взглянув на невозмутимо подключающего их к телефону Глеба, она вставила в левое ухо один наушник, готовясь разочаровываться в чужом музыкальном вкусе. Услышав знакомый мотив, она повернулась и тихо спросила:

— Слушаешь МУКК'у?

— Конечно, — улыбнулся Глеб, делая погромче.

Гори кровавым закатом в моем окне

любовь, позабытая навсегда.Давно не печалила, но во мнеосталась ебаная пустота.(МУККА — Пустота)

Солнце приятно грело плечи, не переходя грань между мягким теплом и адским пеклом, которое зачастую бывает летом. Пыльный асфальт был изрисован детскими мелками, и Алиса рассматривала солнышки, машинки и множество человеческих фигурок, бегущих по серому бетону. На душе было спокойно и безмятежно — на секунду ей показалось, что она вернулась в детство, когда жизнь была счастливой и беззаботной, когда над ней не стояла тяжесть собственного будущего, а на плечи не давило прошлое.

Крыша, про которую ей говорил Глеб, оказалась в соседнем дома от той, где она с друзьями провожала лето совсем недавно. Алиса этому не удивилась — их район не был очень большим, и все классные места давным-давно разведаны подростками, чаще всего совпадая друг с другом. В подъезде было по обыкновению мрачно и сыро — стены исписаны оскорблениями в чей-то адрес и какими-то фразами наподобие «мама, роди меня обратно», призванными напугать прохожего.



Гораздо сильнее Алису пугало великое множество разбитых бутылок на лестнице, тут и там разбросанные иглы от шприцов и маленькие пакетики, в которых наверняка лежали не запасные пуговицы для штанов. Она осторожно шла по ступеням, обходя все осколки и блестящий металл игл, надеясь не проткнуть изношенные конверсы чем-то острым. Сзади неё шел Глеб, и выглядел он как бронированный — Алиса слышала, как под чужой подошвой хрустело стекло и пластик, но на его лице не промелькнуло ни одной эмоции.

Добравшись до верхнего этажа, Алиса попыталась толкнуть люк, ведущий на крышу, но под её руками он не сдвинулся не на сантиметр. Раздраженно прошипев, она попробовала ещё раз, но люк лишь насмешливо скрипнул и остался недвижимым.

— Попробуй ещё пару раз, вдруг сжалится, — раздался голос сзади. Алиса обернулась, гневно сверкая глазами, смотря на явно веселящегося Глеба. Он привалился плечом к стене, наверняка пачкая кофту, и наблюдал за её жалкими потугами с какой-то насмешкой.

Фыркнув, Алиса отошла, жестом приглашая его проявить свою недюжинную силу и вызволить принцессу из замка. Правда, Глеб не был похож на принца со своими татуированными руками и заёбанным взглядом, а Алиса уж никак не походила на принцессу — всё портили синяки по всему телу, сигареты в кармане и скривившиеся в ухмылке губы. Стоит ли говорить, что потрепанная жизнью и людьми панелька не была и близко похожа на прекрасный замок?

Но, несмотря на всю не-сказочность происходящего, люк поддался и Глеб помог Алисе подняться на крышу. Конечно, здесь было бы в разы красивее на рассвете или закате, но даже так у неё перехватило дух. Она слишком любила крыши, даже после событий двухгодичной давности. Так, — подумала Алиса, мысленно давая себе подзатыльник — хотя бы не сейчас.

— Садись, че замерла, — приглашающе похлопал рядом с собой Глеб, уже усевшийся неподалеку от края и доставая бутылку из рюкзака. Алиса вытащила сигарету и аккуратно села рядом, скрестив ноги. Яблочный дым наполнил легкие, успокаивая, и ей впервые за весь день не хотелось думать ни о чем.

— Дай-ка попробую, — резко выхватил из тонких пальцев сигарету Глеб и затянулся. — Пиздец легкие. Но вкусно, — вернул сигарету и улыбнулся. Алисе ничего не оставалось, кроме как улыбнуться в ответ и протянуть руку за бутылкой.

— Э-э, нет. Я первый, — покачал головой Глеб и сделал несколько больших глотков из горла. Алиса невольно проследила взглядом, как капля сорвалась и упала куда-то на ткань джинс. Очнулась она от созерцания чужого алкоголизма лишь когда пепел, слишком долго не стряхиваемый, упал на голую щиколотку, вынуждая зашипеть и быстро стряхнуть его.

— Дай, — Алиса выхватила бутылку из чужих рук и немного отпила. Да, как она и думала — та же дешевая хуйня, которую она пила вчера. Облизнув губы, она закрыла глаза и улыбнулась. Ей слишком нравилась атмосфера происходящего — начало осени, солнышко, дешевое вино на губах вперемешку с сигаретным дымом и не раздражающий человек сбоку.


Глеб забрал у расслабившейся Алисы бутылку и сделал еще пару глотков, задумчиво рассматривая плещущееся вино. Ему было слишком... спокойно. Будто и не было с утра кошмаров, а парой дней ранее — пьяной тусовки, где он снова чуть не сорвался. Было ли дело в порошковой херне, взболтанной со спиртом, или в компании — но его все устраивало.

— Ты, кстати, так толком и не ответила, — внезапно вспомнил Глеб, поворачивая голову к Алисе. Он оперся рукой о свое колено и положил на неё голову, рассматривая вмиг напрягшуюся девушку.

— Да там... — она зачесала волосы назад, не зная, что ей и ответить. Ей не хотелось рассказывать все, но если начать — она понимала, что не остановится. Алиса растерянно посмотрела в чужие карие глаза и не находила нужных слов.

— Ты можешь рассказать, если хочешь. Если нет — хуй с тобой, но обычно от разговоров становится легче. А если страшно, — он покачал бутылкой в руке — выпей ещё.

Алиса молча выхватила бутылку и сделала несколько больших глотков. Глеб немного удивленно приподнял брови, но не стал ничего говорить — сам часто не мог рассказать ничего на трезвую голову, чего тут винить другого человека?

— Бывший, — отдышавшись, резко выпалила Алиса. — вчера чуть не изнасиловал на тусовке. Оттуда и синяки, и все остальное.

Глеб поперхнулся вином и удивленно посмотрел на неё. Он ожидал рассказа наподобие отца-алкаша и матери-тряпки, или отчима-наркомана, но точно не ожидал такой странной истории.

— О.. — он растерялся, не зная, что сказать. Алиса пожала плечами и как-то слишком потерянно смотрела на него. На секунду ему стало её жалко и он протянул руку, аккуратно потрепав её по плечу. Она немного дернулась, но потом расслабилась, едва заметно улыбаясь.

— Мне сегодня пиздец какой-то приснился, — вино странно влияло на Глеба, раз он решил рассказать это прямо сейчас. Даже Саше не удалось вытащить из него хоть слово про сегодняшнее «хуево». — Там... типо убили моего лучшего друга. И был какой-то тип стремный, но я не видел его лица. И звон, и много красного света, — Глеб сделал широкий глоток, чувствуя, как у него начинают трястись руки. — А потом и я видимо... умер.

Голос сорвался на последнем слове и он зажмурился, коря себя за эту слабость и за то, что вообще начал это рассказывать. К его удивлению, в следующую секунду он почувствовал чужое тепло и обвившие его плечи руки. Приоткрыв глаза, он увидел перед собой разметавшееся каре и обнимающую его Алису. Она дрожала, наверное, — подумал Глеб — снилось что-то похожее.

Он неловко обнял её в ответ, упираясь лбом в чужое костлявое плечо. От неё пахло смесью яблока и порошкового вина за триста рублей, а еще чем-то горьковато-сладким — шампунь, наверное. Руки все еще дрожали, как у наркомана, поэтому он сильнее сжал объятия, пытаясь успокоиться. Чужие ладони аккуратно гладили по спине, и вместе с теплым солнцем и запахом сигарет становилось легче.

Алиса немного сконфуженно отстранилась, заправляя волосы за ухо. Она понимала, что это было слишком спонтанное желание, но не жалела, что поддалась ему, хоть и чувствовала теперь себя немного виноватой.

— Прости, я не... — начала она, избегая смотреть в глаза и крутя на руках кольца.

— Все заебись. Пошли, иначе твой телефон с крыши спрыгнет от уведомлений, — немного нервно улыбнулся Глеб, вставая. Его немного пошатывало, и он допил почти все вино, остатки предлагая Алисе. Она колебалась всего секунду, и рывком опустошила бутылку, откатывая её к краю крыши.

Поднявшись, она быстро пролистала уведомления от Миши.

[Михаил Соловьев, 14:34]

Точно все ок?[Михаил Соловьев, 14:41]Надеюсь, ты просто в наушниках[Михаил Соловьев, 14:47]Но лучше ответь, я переживаю[Михаил Соловьев, 14:53]Если вечером тебя не будет дома, я тебя убью[Михаил Соловьев, 15:07]Я серьёзно

[Алиса Николаева, 15:24]

всё точно ок. вечером расскажу

— Все норм? — спросил Глеб, уже спускаясь на лестничную площадку и помогая Алисе не упасть под действием дешевого алкоголя

— Да, друг волновался просто, — улыбнулась Алиса, поправляя лямку рюкзака и сбегая вниз. Её шатало и всё немного плыло перед глазами, но она чувствовала себя... нормально. И очень спокойно, несмотря на неловкость, всё ещё проскакивающую между ними.

— Мне туда. Тогда, пока? — провел рукой по волосам Глеб, избегая смотреть ей в глаза.

— Пока, да, — сцепила руки Алиса, не зная, как попрощаться.

Она протянула руку для рукопожатия, а Глеб потянулся обнять, и в итоге она столкнулась рукой с его грудью. Засмеявшись, Алиса упала в его объятия, крепко прижимаясь. Над её ухом Глеб усмехнулся и потрепал её по волосам.

— Есть ВК? — спросил он, разорвав объятия и доставая телефон.

— Ищи в друзьях у Кати, Алиса Николаева. Да, вот, — она показала на свой профиль, сразу принимая заявку. Помахав рукой, она развернулась и надела наушники, направляясь домой.

Достав сигарету, она чему-то улыбнулась. Это был довольно странный первый школьный день, и она всё ещё не понимала, как относиться к новому знакомому. Он показался ей неплохим человеком, пусть и довольно зажатым и откровенно заёбанным этой жизнью с её правилами.

Дом её встретил тишиной и неприятными воспоминаниями, но она лишь взмахнула головой, отгоняя их до худших времен. Вместо этого стянула надоевшую кофту и схватила гитару. Кажется, Алиса придумала строчки для припева. Включив запись голосового, она взяла аккорд и запела.

Ты подаришь целый космос —я включу его в комнате.За окном зимаи твой голос на проводе.И снова без тебяя умру в этом городе.(Три дня дождя & Лали — Космос)

[Алиса Николаева, 15:53]

Голосовое сообщение

[Алиса Николаева, 15:53]

спасибо, долго не могла придумать припев :)