Чёрный Жемчуг

— Да почему ты... Почему ты такой жестокий?!

— Я сказал тебе идти в свою комнату.

Молодой человек уже поднял руку, чтобы отдать команду, как девушка схватилась за рукав его ханьфу. Он округлил свои глаза, и девушка, слегка испугавшись некоего безумия в них, ослабила хватку и сделала полшага назад.

— Ты же понимаешь, – он говорил, смотря ей в глаза, – что, был бы на моём месте кто-нибудь другой, тебе бы так не позволили себя вести?

— Фази... Гэ... – девушка покрыла своей ладонью его, что лежала на перилах балкона.

Хоть во взгляде молодого человека осталась суровость, но то безумие и жажда крови пропала, сменившись еле заметной мягкостью.

— С чего я должен жалеть его? Он, – парень указал пальцем на человека, что стоял на коленях с мешком на голове посреди площадки перед балконом. Около него стояло двое людей: один с мечом, а другой с деревянным ящиком в руках, – посмел обмануть меня, продав свои голимые ткани втридорога!

— Ты из-за двух монет не разоришься! А у него сын, и...

— Его сыну двенадцать, он уже должен работать и вовсю помогать своему отцу, они не такие бедные и несчастные, зато очень наглые и лживые, – гнев снова начал пламенем зарождаться в его глазах.

— Лю Нианзу!

— Аивенлинг, я сказал тебе идти к себе в комнату.

— Но гэ-гэ... – на глаза девушки начали наворачиваться слёзы.

— Всё, мне надоело с тобой это обсуждать.

Молодой человек вскинул руку и резко ею махнул. Всё произошло так быстро, что девушка успела только крикнуть и броситься к перилам балкона.

— Нет!!!

Но мешок с глухим стуком упал на землю. Мужчина с коробкой в руке поднял его над собой, будто трофей, и показал своему господину. Фазихао расплылся в улыбке и удовлетворённо прищурил глаза, в которых было безумное пламя. Аивенлинг заворожённо смотрела на мешок, снизу которого расходилось красное пятно. Из уголка её глаза потекла слеза, а рот приоткрылся от шока. Девушка вышла из состояния прострации, и её лицо скривили гнев и презрение.

Аивенлинг, придя в себя, свела брови на переносице, от чего там образовалась морщина, она с отвращением посмотрела на своего брата и сквозь зубы смогла выдавить:

— Ты бесчеловечный.

Фазихао медленно повернул голову в её сторону и, увидев, как его сестра смотрит на него, нахмурился. В его груди что-то щëлкнуло, и он немного успокоился. Фазихао лёг на перила, оперевшись о них локтями, убрал с лица улыбку сумасшедшего и серьёзно посмотрел на девушку.

— Прекрати плакать и портить и себе, и мне настроение. Послезавтра у тебя свадьба с твоим Юсюином, ты должна быть в хорошем настроении, и ничто не посмеет омрачить твой день свадьбы.

Аивенлинг не двинулась, ни одна мышца на её лице не дёрнулась, только появилясь ещё одна дорожка слёз на её щеке.

— Разве я плохой брат? – Фазихао вздохнул, выпрямился и повернулся всем телом к сестре. – Я к тебе всегда прислушиваюсь, даже сейчас, вместо линчи, как я хотел, его так гуманно казнили, я даже разрешил тебе брак с твоим ничтожеством. Что не так?

— Скольких людей ты подверг ужасным пыткам без весомых на то причин? – из-за слёз девушка сбивчиво дышала. – Ты! Ты бесчеловечно жестокий! Я вообще не понимаю, почему ты такой деспот. Откуда в тебе эта кровожадность и бессердечность? Родители не так нас воспитывали!

Фазихао нахмурился.

— А моя свадьба... да, спасибо, что позволил мне быть с тем, с кем я буду счастлива, но разве эта свадьба тебе не на руку? Тебя и уговаривать долго не пришлось, кто не захочет быть родственником самой влиятельной семьи города и иметь хорошую защиту?! Прекрати строить из себя героя, приводя эту свадьбу в пример!

— Почему, когда дело касается свадьбы, ты всегда смотришь на этот факт? Мне нужно было запретить тебе выходить за Юсюина, чтобы ты не считала, что мне нужна безопасность, обеспеченная кем-то другим? – он говорил тихо. Но вдруг, подумав о чём-то, серьёзность и некая горечь в глазах пропали, снова сменившись безумными искрами, Фазихао усмехнулся. – А знаешь, думай, что хочешь. Мне плевать, – он начал повышать свой голос и говорить будто не с Аивенлинг, а с кем-то посторонним. – Абсолютно плевать! – он всплеснул руками.

Фазихао, обезумев, быстрыми и рванными шагами подошёл к балкону и, вцепившись в него руками, закричал двум мужчинам снизу:

— Сотрите его тело в порошок, а мешок с головой повесить под этим балконом!

— Да, мой господин! – крикнули мужчины одновременно.

От такого Аивенлинг окончательно вышла из себя, она вспылила, издала рёв и закричала:

— Безжалостный монстр!

После чего развернулась на носках и быстрым шагом пошла к себе в комнату — она больше ни минутой дольше не могла находиться рядом со своим братом.

Закрыв за собой дверь, она упала на кровать и начала кричать в подушку, вцепившись в неё пальцами.

Их родители погибли несколько лет назад, когда на их повозку в горах напили разбойники. Став главой семьи Лю ещё в раннем возрасте — в семнадцать лет — Фазихао показал себя как строгий, жестокий и беспощадный господин. В отличии от своих родителей, которые даже за серьёзную провинность слуги могли максимум назначить двадцать ударов лёгкой бамбуковой палкой, Фазихао за случайно разбитую тарелку мог продержать человека неделю в подвале без еды. Только Всевышнему известно, сколько крови на его руках и лезвии его сабли, которую он всегда носил на своём поясе. Аивенлинг — его младшая сестра — сильно обеспокоена безумием своего брата и не понимает причину такой жестокости. Пока их родители были ещё живы, он был обычным подростком, ни разу за свою жизнь никого не убивал, не подвергал слуг пыткам за их провинности, был добродушным и отзывчивым, они с Аивенлинг были очень близки, и она очень любила своего брата. Но после смерти госпожи Лю и главы семейства, Фазихао будто сошёл с ума и кардинально изменился. И, хоть Аивенлинг всё ещё любила своего брата, не могла не испытывать по отношению к нему страх и отвращение. За три года между ними будто образовалась пропасть, а невинные разговоры о бабочках и растениях сменились вечными ссорами и сколками.

Выплеснув свои эмоции, девушка встала и подошла к письменному столу. На нём были разложены листы бумаги с аккуратно и трепетно вырисованными иероглифами. Аивенлинг любила всё делать с дотошностью: будь то выбор блюд на обед с братом или просмотр швов на сделанном для неё слугами ханьфу. Особенно это проявлялось, когда она занималась каллиграфией. Внимание девушки привлёк конверт. Оглядев комнату на присутствие в ней постороннего человека, она с осторожностью взяла конверт, открыла письмо и, увидев знакомый подчерк, она тепло улыбнулась, а в её глазах появились искры.

— Хэйшан!

«Аивенлинг, шифу завалил меня делами, и я не смогу встретиться с тобой до свадьбы, как бы сильно мне этого ни хотелось. Кажется, от волнения и радости я не смогу сомкнуть глаз до нашей свадьбы. Мне так нравится это словосочетание: наша свадьба. И, так как я не смогу увидеть тебя до моего лучшего дня в жизни, я хочу напомнить тебе о себе и о том, что я тебя люблю. Боюсь, на церемонии перед другими людьми я не смогу излить свои чувства и сказать ту клятву, которую мне хотелось бы. Поэтому я это сделаю сейчас.

Несмотря на то, что мы знакомы всего пару лет, я готов с уверенностью сказать, что ты мне не просто нравишься, а я тебя люблю. На самом деле, я это понял ещё при нашей первой встрече, но сомневался. Я решил, что время будет лучшей проверкой моих чувств. Оно шло и шло, и вот прошло уже два года, а я только сильнее убедился в своих чувствах. Каждая наша встреча мне дорога, я бережно храню каждое воспоминание о тебе, каждый твой взгляд в мою сторону. После того, как мы свяжем свои жизни, у нас будет множество дней, в каждый из которых я буду проявлять и доказывать тебе свою любовь, заботу и уважение. У нас с тобой будет вся жизнь впереди! И я так рад, что свяжу её с тем, кого действительно люблю, мне правда очень повезло повстречать тебя. Хотя, какое везение? Это судьба, а не какое-то там везение. Я уверен, что и прошлых, и в будущих жизнях мы вместе и любим друг друга. Потому что наша любовь сильнее времени, а мы связаны друг с другом красными нитями судьбы.

С любовью,

Хэйшан, твой будущий супруг».

Дочитав письмо до конца, Аивенлинг ещё несколько раз пробежалась по нему глазами, впитывая в себя каждое слово. Она дотронулась до одного иероглифа, чернила которого были слегка размазаны. Юсюин не отличался аккуратным подчерком и вообще кое-как держал кисть в руках. Она прижала к себе письмо и рухнула на кровать, глупо улыбаясь и катаясь по ней с крепко сжатым в руках письмом.

Весь оставшийся день Аивенлинг не пересекалась со своим братом, пропустила ужин и отослала служанку, которая пришла от Фазихао, чтобы позвать её за стол. Получив отказ, он ещё долго злился и кричал, выйдя в коридор, Аивенлинг слышала его ругань, и ей стало жаль ту служанку, которой пришлось всё это выслушивать. Но через полчаса в её комнату постучалась та самая служанка, уже с подносом чуть остывшей еды. Передавив горло своей гордости, девушка поблагодарила женщину и приняла поднос.

Чтобы побыстрее наступил день свадьбы, она решила больше времени проводить во сне, и уже в девять часов в её комнате не горел свет.

Утром в её дверь постучали. Как оказалось, Аивенлинг проспала до девяти утра. Из-за сна в двенадцать часов, её голова раскалывалась и казалась очень тяжёлой. Cлужанка помогла ей одеться. Аивенлинг поняла, что если не поест сейчас, то просто съест любого, кто попадётся ей на глаза. Поэтому она отослала женщину подготовить ей повозку, чтобы поесть в городе, дабы не обременять здешнего повара, который и так стойко выслушивает угрозы и возмущения Фазихао, параллельно жалея его.

Слуги, которые служили ещё при мадам и господине Лю, испытывали жалость и не могли без боли смотреть на то, в кого превратился Фазихао. В их памяти всё ещё сохранился образ улыбчивого и доброжелательного мальчика, который несколько раз получал за то, что крал животных, которые должны были подаваться к обеду, чтобы отпустить их на волю. Старые слуги оставались в этом доме из-за уважения к своим прошлым хозяевам, взяв на себя роль опекунов их сына. В отличие от тех, кто работал тут меньше года, никто из старых слуг не боялся своего господина, они ненавязчиво давали ему советы, называя его между собой «бедной сиротой». Возможно, они понимали, что смерть родителей стала для него слишком сильным ударом. Хотя тут и не надо было сомневаться: в день, когда на их пороге появился человек, что донёс эту печальную новость, Фазихао заперся у себя в комнате. В первые два дня из-за дверей был слышен то надрывный крик, то плач, то вой, то звон чего-то разбившегося, в следующие три дня была тишина. Аивенлинг, напуганная состоянием своего брата, два дня не решалась заходить к нему. В дни, когда в его комнате стало подозрительно тихо, по сравнению с прошлыми двумя, она обеспокоенно застучала в его дверь. Но он только тихо благодарил за беспокойство и просил дать ему время побыть одному. На шестой день он тихонечко играл простейшие мелодии на гуцине, подаренным ему отцом. Аивенлинг несколько раз проходя мимо его комнаты, заслушивалась и садилась на пол под дверьми, слушая игру брата. Она также переживала смерть родителей и была морально убита, но ей нужно было оставаться хотя бы внешне спокойной и собранной, чтобы, пока брат был в столь ужасном состоянии, взять на себя ответственность и обязанности главы семейства: руководить домом, следить за слугами и разбираться с делами.

Старые слуги очень любили Аивенлинг, восхищались её стойкостью и силой духа. Они все понимали, что переживала девочка тринадцати лет, сколько всего свалилось на её голову: обязанности по дому, смерть обоих родителей, нервный срыв старшего брата, причём никто не отменял её учёбу, которая и так занимала много времени ещë до всех событий. Поэтому они в меру своих сил пытались ей как-то помочь и не сильно напрягать. Аивенлинг пережила боль, что дичайшим пожаром прожигала в её груди дыру, и она превратилась в изящную грусть, которая шёлком обволакивала её тело.

В отличие от неё, Фазихао не смог перенести удар судьбы, который сильно подпортил его психику и душу. И, в связи с этим, на седьмой день из комнаты с прямой спиной и безумными всполохами в глазах вышел будущий безжалостный и кровожадный деспот — нынешний глава семейства Лю. Совершенно другой человек.

Аивенлинг прогуливалась по дому в ожидании повозки, как, проходя мимо главного зала, услышала разъярённый голос брата.

— Как ты посмел сюда заявиться?!

Испуганная, девушка решила хотя бы попытаться спасти ситуацию. Она с силой двумя руками распахнула массивные двери с золотом, что от мощности ударились о стены, и быстрым шагом чуть ли не залетела в главный зал.

Перед её старшим братом, что удивлённо уставился на неё, на коленях сидел парень двенадцати лет с поникшей головой. Несмотря на своё положение, от него веяло твёрдостью и величием, а спина была гордо выпрямлена.

— Что ты тут делаешь? – вмиг взгляд Фазихао стал раздражённым, а в его голосе была претензия. – Разве ты не поехала в город за завтраком?

— Я ждала повозку и прогуливалась по дому, как услышала твои очередные угрозы в чью-то сторону! Кто это? – девушка указала на мальчика.

— Сын главы семейства Цянь, – сплюнул Фазихао.

Девушка резко втянула воздух, испуганно округлив глаза. Это сын того торговца, что был убит вчера Фазихао. Видимо, его сын пришёл спрашивать насчёт своего отца.

— Это ничтожество пришло спрашивать за своего старика, – Фазихао достал свою саблю и провёл её лезвием сквозь свои пальцы, заворожённо уставившись на него. – Смелый, ты согласна?

— Что ты собираешься делать? – тон голоса Аивенлинг был строгим, будто она в качестве учителя говорила с провинившимся учеником.

Фазихао пугающе улыбнулся и положил саблю себе на плечо.

— Аивенлинг, думаю, повозка уже готова, езжай в город и хорошо позавтракай. Завтра на свадьбе моя мэй-мэй должна быть полна сил, чтобы вдоволь радоваться.

Он начал медленно подходить к мальчику.

— Стой! – девушка подбежала и встала между мальчиком и своим братом. Она стояла спиной к мальчику и, слегка повернув голову, спросила, – Как тебя зовут?

— Лейчао, – тон ребёнка был не по возрасту холодным, и по спине Аивенлинг пробежали мурашки.

— Отпусти Лейчао.

— Да что ты говоришь? – Фазихао ядовито улыбнулся. – Этот наглец пришёл сюда просить его тело, то, что теперь принадлежит мне. И я должен прощать такую дерзость?

— Лю Нианзу! Ты убил его отца! – Аивенлинг начала выходить из себя. – Твоего отца также убили, но у тебя хотя бы есть его тело, мы смогли его похоронить! Разве ты его не понимаешь?!

— Наш отец никого никогда не обманывал!

— Он Вас не обманывал, – заговорил Лейчао. – А даже если бы и обманул, Вы могли бы стребовать с него эти деньги, а не убивать его.

— Ах ты мелкий нахал, закрой свой поганый рот!

Фазихао опустил свою саблю и уверенно пошёл к Лейчао. Видя крайнее сумасшествие в глазах брата и понимая, что ситуация выходит из-под контроля, Аивенлинг крикнула в сторону двери:

— Стража! Увести Лейчао!

В зал ворвались двое мужчин. С одной стороны стоял их господин, а с другой — госпожа, что заслоняла собой мальчика. Взвесив все «за» и «против», они решили лучше не вмешиваться.

— Я сказал тебе ехать в город!

— Чтобы ты убил его?! Ни за что!

Фазихао, прокрутив саблю в руках, замахнулся ею в воздухе.

— Я тебе сказал проваливать отсюда! Думаешь, я не смогу убить его в твоём присутствии?!

— Опусти саблю.

Аивенлинг оставалась на месте и говорила уверенно, смотря прямо в глаза брата.

— Гэ-гэ, пожалуйста, – её тон оставался уверенным, но стал мягче. – Опусти саблю.

Фазихао слегка успокоился и, в отличие от совей сестры, стоял уже не так уверенно. Увидев перемену настроения своего брата, Аивенлинг подняла с колен Лейчао и впихнула его в руки страже. Мальчик как-то странно, со смешанными чувствами, посмотрел на Аивенлинг.

Когда его уже подводили к двери, Фазихао со злобы кинул саблю на пол, отчего по залу разнёсся звон лезвия, ударившегося о мрамор. Он указал пальцем на Лейчао и на грани между относительным спокойствием и гневом крикнул:

— Только попробуй сюда ещё заявиться! Я тебя запомнил!

— Ты меня на всю жизнь запомнишь.

Голос Лейчао был гораздо тише голоса Фазихао, но все присутствующие услышали его слова, которые вселяли ужас. Они стали словно маслом, что подлили в разгорающийся огонь гнева Фазихао. Он снова быстрым шагом пошёл в сторону мальчика, но Аивенлинг усела схватить его за рукав и держать до тех пор, пока дверь в зал не закроется.

Теперь в зале осталось двое. Сестра держала за рукав ханьфу своего брата, который, безумно смотрел на только что захлопнувшиеся двери, воцарилась тишина.

— Гэ-гэ... – мягко начала Аивенлинг и отпустила его рукав. – Ты успокоился?

Он медленно повернулся к девушке. Только что лицо, которое могло быть только у сумасшедшего человека, сменилось безэмоциональным и спокойным выражением. Он смотрел на Аивенлинг и молчал.

— Хорошо, – девушка выдохнула. – Просто пойми его. Пойми и прости.

Лицо Фазихао оставалось всё таким же каменным, только теперь его бровь изогнулась.

— Хотя бы раз за последние три года, – Аивенлинг начала медленно подходить к брату, – прости одного единственного человека.

Но вдруг, как между ними оставался метр, Фазихао молча сделал шаг назад.

— Ты чего? – она сделала шаг вперёд за ним, но он сделал ещё два шага назад.

— Аивенлинг, уходи отсюда. Я не хочу тебя видеть.

— Что? – растерянно спросила она.

Ни разу в жизни ей такого никто не говорил, да ещё таким спокойным голосом, да и единственный её родной человек. Из-за шока она на минуту выпала из реальности, но, придя в себя, начала снова медленно двигаться в сторону Фазихао, на что тот её просто грубо оттолкнул. Аивенлинг уставилась на своё плечо, куда пришёлся толчок.

— Я сказал тебе проваливать! И не попадайся мне на глаза! – он снова начал по-тихоньку выходить из себя. – До свадьбы чтобы я тебя не видел!

— Но гэ-гэ...

— И не приходи ко мне показываться в свадебном платье! Видеть тебя не хочу!!!

— Гэ-гэ!

— Проваливай! – Фазихао быстро подошёл к ней и начал выталкивать из зала. – Проваливай!!! Проваливай! Я не хочу тебя видеть!!!

— Да что ты постоянно истеришь?!

Аивенлинг не железная, в конце концов. Три года она терпела срывы своего брата, но сейчас, когда он так бесцеремонно выталкивал из главного зала их семьи, она не могла больше сдерживаться. Аивенлинг грубо, как и он её минуту назад, оттолкнула Фазихао.

— Я понимаю, что смерть родителей стала для тебя сильным ударом, но не только ты потерял их! И почему-то я не выплёскиваю свой гнев на других людей, не убиваю невинных! – Аивенлинг кричала, испытывая свои связки и размахивая руками. – А ты с чего-то решил, что можешь реками лить кровь! Представь, что было бы, если бы родители увидели тебя сейчас?!

Аивенлинг понимала, что затрагивает темы, которые лучше обходить стороной, но если не сейчас, то когда об этом ещё говорить? Фазихао на мгновение замер, его лицо опустилось, а в глазах появилась ясность и волнение.

— В чём проблема простить одного-единственного человека и признать, что ты был не прав?! – Фазихао открыл рот, чтобы что-то сказать, но Аивенлинг прервала его. – И только не надо, ладно? Я знаю о твоих способностях в математике. Ты убил его отца, даже его тело не отдаёшь, конечно он будет озлоблен на тебя и скажет любую ересь, что придёт ему в голову! Как думаешь, что этот двенадцатилетний мальчишка может сделать?! Просто забудь про него и отпусти!

Поколебавшись, Фазихао резко выдохнул и, нахмурившись, будто сдерживая злость, проговорил сквозь зубы:

— Хорошо. Я прощаю его.

Он потянулся, взял Аивенлинг за локоть, но та резко выдернула его из хватки брата.

— Не хочешь меня видеть? – голос девушки начал разгоняться от спокойного до дрожащего крика. – Отлично! Не увидишь меня перед свадьбой, ни в свадебном наряде, поздравишь на церемонии, и сразу же я съеду отсюда! Будешь делать, что захочешь! Хоть кладбище из жертв своей сабли тут устрой! Дела семьи Лю теперь полностью твоя забота, и с этого момента последнее слово остаётся только за тобой.

— Мэй-мэй... – теперь настала очередь брата в лёгком страхе успокаивать свою сестру.

— Не называй меня больше так! – рявкнула Аивенлинг. Она выпрямилась и стала такой суровой и серьёзной, какой не была за всю свою жизнь. – Фазихао, после свадьбы мы с тобой станем чужими людьми.

Он сильно испугался слов сестры, его сердце упало в пятки. Вытаращив глаза, он протянул руку в её сторону.

— Мэй-мэй! Прекрати так говорить!

— Ты мне больше не брат!!!

Прокричав на грани срыва голоса эти слова, Аивенлинг резко развернулась и с гордо поднятым подбородком покинула главный зал резиденции семьи Лю. Идя по коридору, она услышала чуть ли не животный рёв, из-за которого с болью зажмурилась и смахнула потёкшие из глаз слёзы.

Красный паланкин несли сквозь лес к дому семьи Гао, что стоял на горе. В нём сидела Аивенлинг в красном свадебном наряде и ёрзала на подушках, предвкушая своё бракосочетание. После вчерашней ссоры с Фазихао, она действительно с ним больше не пересекалась. Остыв, она поняла, что переборщила и после свадьбы сразу же поговорит со своим братом и извинится перед ним за свою несдержанность, а также скажет, что любит его. Уже несколько лет Аивенлинг не говорила это Фазихао, но вчера она поняла, что эти слова действительно важны и их не хватает её брату.

Прибыв на место проведения церемонии, девушка взглядом начала искать брата. Фазихао стоял в углу комнаты, подпирая собой стенку. Только завидев сестру, он нахмурился и ещё сильнее вжался в угол. Но, когда Аивенлинг тепло улыбнулась и еле заметно кивнула ему, Фазихао выпрямился и, попытавшись улыбнуться, также слегка кивнул в ответ. Можно сказать, конфликт исчерпан.

Юсюин уже стоял у ритаульных табличек в ожидании своей невесты. Как только их взгляды встретились, весь остальной мир будто перестал существовать, для них все остальные вмиг перестали существовать.

— Прекрасно выглядишь, – тихо сказал Юсюин, чтобы его услышала только Аивенлинг.

Она тихо засмеялась, опустив голову.

Прошли все нужные свадебные обряды, оставалось только три поклона. За последние три года Аивенлинг не чувствовала такого спокойствия и счастья. Она уже отпустила все обиды и простила Фазихао все его срывы, Аивенлинг просто ждала конца свадьбы, чтобы объясниться с ним и решить всё раз и навсегда.

Первый поклон небу и земле.

Конечно, Аивенлинг переедет и будет жить с Юсюином, но что ей помешает навещать своего гэ-гэ, собираться всем вместе на праздники? Может, Фазихао даже сыграет что-то на гуцине? Ведь глубоко в душе он всё тот же мальчик, который воровал с домашней кухни зайцев и гусей, чтобы спасти их.

Второй поклон предкам.

Аивенлинг повернулась к Юсюину. Они улыбнулись друг другу. Ещё минута, и они свяжут свои судьбы, у них будет счастливая совместная жизнь, полная радости и любови.

Третий поклон друг другу.

Вдруг дверь распахнулась. На пороге стоял мужчина в белоснежном ханьфу с рассыпанными длинными чёрными волосами, что на солнце переливались серебром, словно шëлк. Он обеспокоенно оглядел зал и, завидев молодожёнов, выкрикнул:

— Да чёрт бы вас всех побрал!

Незнакомец белой птицей ринулся к ним и сбил девушку, уволочив за собой парня, что оба упали на пол. В тот же миг в воздухе промелькнула ослепительная вспышка: наконечник стрелы пролетел в воздухе и вонзился прямо в спину мужчины в белоснежном. Он заревел, одной ладонью опёрся о пол, а другой закрыл глаза.

В зале началась суматоха: несколько людей ворвались через окна внутрь и начали резню, кто-то пытался убежать, кто-то сражался... Только трое сидели на полу среди всего этого безумия.

— Что с Вами?! – крикнула Аивелинг.

Из-под ладони полились две дорожки крови.

— Стрела... она была отравлена...

— Извините, но как Вы тут... – Юсюин коснулся своей ладонью ладони мужчины, что прикрывала его глаза.

— Я, кажется, теряю зрение. Дай мне хотя бы напоследок посмотреть на своего сына, – мужчина убрал руку от глаз и посмотрел на Юсюина.

Из его глаз текли чëрные дорожки, в которых был золотой песок. Конечно, и Аивенлинг, и Юсюин испугались, но не придали этому значения, ведь сейчас есть вещи, поважнее этого. Оба были шокированы до глубины души заявлением неизвестного мужчины. Сам Юсюин не знал ничего про своего отца: его мать сбежала от его отца, когда была на четвёртом месяце и всё равно попала в гарем господина Гао, став любимой наложницей и единственной женой. Мадам Гао всегда говорила, что его отец — ужасный изверг, который ненавидел весь свет. Но этот человек, что сидел перед ним, совершенно не был похож на того, кого описывала его мать.

— Ты... Не может быть... – прошептал Юсюин.

Аивенлинг положила руку ему на плечо. Она решила промолчать и не лезть, но показать, что находится рядом.

— Аивенлинг! – как гром, послышался крик Фазихао.

Мужчина, опомнившись, нахмурился. Его когда-то синие глаза постепенно становились непроглядно чёрными. Он, придав своему голосу суровости, сказал двум молодым людям:

— Оба, уходите отсюда скорее. Кто-то хочет сорвать вашу свадьбу и убить вас самих.

Оба с серьёзными выражениями лиц приняли эту информацию, не издав никакого вздоха или, тем более, крика.

— На реке у горы есть лодка. Садитесь в неё и плывите на другой берег, там вас встретит и спрячет мой товарищ. На некоторое время вы должны залечь на дно.

— А как же Вы?! – Юсюин схватил мужчину за запястье, смотря в его глаза и наблюдая, как чёрное пятно всё растёт и растёт, поглощая удивительно прекрасную синеву.

— Не беспокойся обо мне, главное — спасайтесь сами.

— Это правда, что Вы... что Вы мой отец?

Услышав последнее слово, мужчина слегка вздрогнул и горько улыбнулся.

— Я искал тебя все эти восемнадцать лет, – сказал он тихо.

— Мэй-мэй! – голос главы семейства Лю становился ближе.

Мужчина выпрямился и осмотрелся, опираясь на свой слух.

— Оба, бегите! – он руками начал толкать Аивенлинг и Юсюина, чтобы те поднимались.

— Отец, мы ещё вернёмся за тобой! – крикнул Юсюин через плечо.

— Да иди ты уже! Вернётся он за мной...

Юсюин и Аивенлинг шли по горной тропе к реке, параллельно буйно разговаривая.

— Поверить не могу! Спустя восемнадцать лет, так внезапно объявился мой отец! Да и ещё у меня на свадьбе! После всей этой неразберихи и заключения нашего брака, пусть я проезжу весь мир, но найду лекарство от того проклятого яда.

— А я, наконец, налажу отношения с братом. И у нас всё будет прекрасно!

— Мы будем с тобой женаты, я буду говорить со своим отцом, а ты проводить время с братом.

— Будет всё просто прекрасно! – девушка встала на носочки и в предвкушении захлопала в ладоши. – Нам остался один-единственный поклон.

Вдруг Юсюин что-то заметил. Что-то белым мазком показалось в воздухе, он поспешно оттолкнул девушку за свою спину.

— Ах, как жаль. – из кустов вышел мальчик, лет двенадцати

— Лейчао? – прошептала Аивенлинг, как её внимание переключилось на кое-что более важное.

Она прислонилась к чему-то влажному, и это... была свежая кровь еë жениха! Из-за красных одеяний не было заметно кровавого пятна, что образовались на его свадебном наряде.

— Хэйшан!

— Извини, но на его месте должна была быть ты. Мне правда жаль, но я обязан отомстить за своего отца.

— Но я-то тут причём? – прошептала Аивенлинг.

Юсюин упал в её руки.

— Почему так?.. – на её глаза начали наворачиваться слёзы.

Юсюин поднял руку и провёл ладонью по щеке девушки, оставляя кровавый след.

— Иди в лодку и уплывай без меня.

— Что?! Нет!!! – крикнула девушка. – Я тебя люблю и не оставлю!

— Аивенлинг... - прокряхтел он булькающим звуком. – Я тебя тоже люблю.

— Так не пойдёт, – прошептала девушка. Она одной рукой взялась за рукоятку меча, а другой за плечо Юсюина, – прости меня, – и, приложив силу, вдавила меч в тело Юсюина ещё дальше, пронзив себя вместе с ним, отчего он, стиснув зубы, застонал, а она молча терпела боль.

— Что ты делаешь? – спросил её Юсюин.

Они оба сидели на земле, пронзённые одним мечом в луже крови лицом к лицу.

— Три поклона: первый небесам и земле, второй предкам и третий друг другу, – Аивенлинг сквозь боль выдавливала из себя слова.

Поняв её без лишних слов, Юсюин, как и Аивенлинг сложили руки в молитве и неглубоко, насколько это позволяло положение, поклонились друг другу. Третий поклон был сделан, их судьбы теперь были тесно связаны друг с другом и переплетены между собой.

Скривив лицо, Юсюин выдернул меч, отчего и он, и Аивенлинг издали тихий стон боли. Они кое-как доползли до лодки и рухнули в неё. Оба в красных одеяниях, но из-за количества крови, которые их покрывали, уже можно было разглядеть кровавые пятна, у обоих изо рта текла кровь и в ней же были лица с руками.

Лейчао уже было поднял ногу, чтобы толкнуть лодку, как его остановил холодный голос Аивенлинг:

— Только попробуй, – она прокашлялась с кровью. – Гэ-гэ был прав: ты ничтожество. Устраивать такие сцены на чужой свадьбе?..

Юсюин же молча взял меч и с помощью него из последних сил оттолкнулся от берега, после чего рухнул обратно в лодку.

Двое людей, что только несколько минут назад мечтали о счастливом будущем друг с другом и своими дорогими родными людьми, у которых было светлое и долгое будущее, сейчас лежали полумёртвые в крови, переплетя свои пальцы. Один был из самой влиятельной семьи города, другая из менее выдающейся и достаточно богатой, и обоих, возможно унесёт рекой неизвестно куда, может, у них даже не будет могилы. Так бы они могли хоть как-то управлять лодкой, отец Юсюина и его друг не будут же бегать за ней вдоль всей реки?

У Аивенлинг и Юсюина уже не оставалось сил, и они оба понимали, что им осталась от силы минута. Последняя минута их жизней, которую они проведут вместе в умиротворении в лодке на реке, под шум не спеша бегущей воды. Аивенлинг с трудом разомкнула губы, проглотив вкус железа.

— Хэйшан, я люблю тебя.

Юсюин тепло улыбнулся и, положив вторую руку на её щёку, прохрипел с булькающим звуком крови в горле:

— Я буду всегда тебя любить.