SISTER

— Тэхён, — Мина тяжело вздохнула, но решившись, продолжила, — поцелуй меня.

Кто бы знал, что заставило девушку произнести эти слова вслух. Тут можно ссылаться на алкоголь или же интимную обстановку, накалившую момент, но в любом случае Мина не стала бы просить о таком, скрепя сердце.

Тэхён же остолбенел, мысли, точно ураганом, разнесло в щепки, и лишь одно «Мне послышалось?» он смог отчетливо разобрать в своей голове. Тот взглянул в глаза сестры, дабы убедиться, не бредит ли она, но увидев в тёмной бездне, отражавшей силуэт парня, уверенность и некое ожидание, Тэхён изумился.

«Бл*ть, поцеловать её? Серьёзно? Что творится в твоей голове, Мина?..» — всё продолжал восклицать внутри себя светловолосый, но сам не заметил, как медленно и под наклоном, приблизился к манящим, словно красный плод яблока, губам, чувствуя сначала горячее дыхание, а после и сами мягкие губы Мины.

Почему? Почему он упрекал себя и так старательно отговаривал, но в итоге сдался? Потому что душа требовала, губы желали, и казалось, что они способны иссохнуть без того прикосновения, без чужих губ, столь неправильно манящих Ким Тэ.

«Ну и нах*я ты это сделал, Ким Тэхён? Зачем продолжаешь целовать сестру?» — корил в глубине души себя Тэхён, но при этом продолжал, и остановить поцелуй был не в силах.

Это ведь как тушка для голодного волка, сделав один укус, он не в силах остановиться лишь на этом. Аппетит и голод побуждают кусать до последнего, ведь волк неспроста так долго выискивал еду. Только Тэхён не искал, он терпел этот «голод», стараясь его унять.

Никчёмные попытки, не правда ли?

Дыхание сбивалось от переполнявших всё нутро чувств, а щёки горели, нет, пылали, словно в комнате сейчас температура превышала апогейную точку на термометре. Интимная обстановка срывала башню, подавая позывы в низ живота.

Холодные из-за нерв руки Тэхёна коснулись подбородка Мины, не прекращая поцелуй, и как странно и приятно было ему получать сладкие поцелуи в ответ. Те поцелуи, о которых он мечтал годами. Даже сладость шоколада не казалась ему столь приторной, как желанные губы младшей. И комната в этот момент сделалась душной для них, вызывая отдышку, несчастные от осознания действительности стоны в поцелуй.

И если чувства Тэхёна в этот момент раскрывались ещё стремительней от отчаянной близости, то Мина с каждой секундой отдавала себе отчёт, что сердце её бьётся в данный момент не от страха и безбашенного поступка, а от действий Тэхёна, самого Ким Тэхёна.

Казалось, после такого весь алкоголь выветрится наружу, но Мина, наоборот, ощущала весь его эффект. В крови, вперемешку с градусом, зарождалось и желание, которое было противопоказано двоим.

Чёрт возьми, детишки, вы и так погрязли в пучине болота.

Всего пару движений, и Мина оказалась на Тэхёне. Их поцелуй разорвался, и вот он, тот самый момент, когда пора остановиться, когда есть возможность остановиться. И Тэхён чуть ли не молит сестру о кнопке «стоп», но, окинув брата затуманенным взглядом, та наклонилась и, прикрыв глаза, стала оставлять отдельные нежные поцелуи то на верхней, то на нижней губе парня, стараясь задействовать язык, найти им чужой.

Должно быть, для Мины это было не просто развлечение; все эти касания, действия были для неё, точно исследование, самопроверка или же интересный опыт? И пусть эти действия казались похабными для вас, дурманящими и грязными для Тэхёна, Мина же этими поцелуями раскрывала себя. Знаете, это как взглянуть в своё отражение без маски; когда вы увидите истинного себя и признаете, хотя бы попытаетесь сделать это, пусть и ваши желания и предпочтения покажутся вам аморальными.

К счастью двоих, эта оплошность, что те совершили по нетрезвому желанию, прекратилась так же быстро, как и начались.

Оба понимали, что нужно остановиться, ведь это проще простого — потерять голову и утонуть в болоте проблем ещё пуще прежнего, но нужно соблюдать хоть какие-то рамки морали. Хотя, о какой теперь морали может идти речь для брата и сестры, что вкусили поцелуи друг друга.

Другая проблема — что они скажут друг другу на следующий день?

♡♡♡

В большом окне, на розовевшем от рассвета небе, маячили птицы; все знают, что благодаря своим крыльям они способны к полёту. Если подумать, — птицы независимы. Им всё равно, кто наблюдает за ними снизу; им всё равно, что о них думают и насколько им завидуют, завидуют их способности к свободному полёту. Птиц никогда не волновало и не будет волновать мнение других, тем более их слова и действия. Они просто-напросто летают, наслаждаясь своей независимостью и течением жизни, ведь они свободны.

Об этом размышлял Тэхён, что проснулся в восьмом часу утра. Несмотря на такую рань, парень лежал и глядел в окно, наблюдая за меняющимися красками природы. Розово-оранжевый рассвет виднелся из окна, удивляя своей красотой; а на этом пылком фоне Тэхён наблюдал за летающими птицами.

Тэхён мечтал о таких же крыльях, дабы, как и птицы, свободно парить и жить, не завися от чужого мнения и его осуждения; жить лишь в своё удовольствие. Он мечтал о крыльях и для сестры, лежащей у него под боком.

Мина уткнулась брату в плечо, посапывая и опаляя тёплым дыханием. Должно быть, ей снился какой-нибудь необычный сон, пока ресницы подрагивали на закрытых глазах, и лишь в данный момент Тэхён испытывал колкие, душераздирающие муки, осознавая, какую кипу проблем он создал вчера с Миной. Тот прекрасно знал, что нетрезвые делишки просто так не оставят свои последствия бесследно.

Парень, нагруженный не самыми хорошими мыслями, отвернулся от окна, шумно вздохнув. Тот взглянул на спящее личико Мины, коснулся пальцем её щеки, и, грустно улыбнувшись, он прижал голову к чужой макушке, прикрывая глаза.

Тэхён так же погрузился в сон, который хоть на какое-то время избавит парня от угрызения совести и проблем.

♡♡♡

Гостиная комната пропекалась жаркими лучами солнца, точно это был не дом хозяина Ли, а самая обычная духовка для курочки или пирога. Лучи солнца добрались почти что до каждого уголка комнаты, а вместе с этим и до людей, развалившихся там, где это только было возможно; после бурной ночки с музыкой и алкоголем иного исхода и быть не могло.

Один из лучей попал на лицо рыжеволосого парня, от чего, раскрыв глаза, Хосок со стоном зажмурился.

— Айщ, ну и пекло, — возмущённо прохрипел парень и сразу же ощутил на себе весь алкоголь, выпитый за вчерашний вечер. — Господи, воды мне...

— Эй, ты чего там бормочешь, как аджумма* в очереди на рынке? — возмутилась Нана, сонно переворачиваясь на другой бок, подальше от настойчивого солнца, пока отчаянный от похмелья Хосок тащился к крану с водой.

Картина была отрадная, обычно от такого «искусства» получают удовольствие непьющие люди, наблюдая, как пробуждающиеся ото сна пьяницы, с кряхтением и возмущением начиная свой день.

— А где Мина? — поинтересовалась Аюми спустя двадцать минут с лишним, когда большая часть людей более-менее пришла в себя.

Открытые окна и на удивление свежий воздух малость помогли спиртоглотам.

Аюми же красила губы блеском да заодно поправила свою редкую чёлку. Казалось, она единственная, кто не чувствовал на себе дискомфорт от выпитого алкоголя, который так и сверкал в стаканчике девушки весь вечер и последующую ночь. Японка же с блаженством насмехалась над своими вялыми друзьями.

— Тэхён забрал её, — отозвалась со стороны Кира, потягивающая из трубочки воду в прозрачном стакане. — Забыла?

— Это я помню. Они поехали домой?

— Нет, с утра я видел выходящего из туалета Тэхёна, — зевнул на последнем Кихёк, — он сказал, что уложил Мину в комнате Минсока.

— О'кей, тогда где сам Минсок?

— Кто меня звал?! — открылась дверца шкафа в прихожей, где обычно все оставляли свою верхнюю одежду, а следом из этого шкафа вывалился хозяин дома, до усеру удивляя остальных.

— Йа**, Минсок, — испуганно да с изумленной отдышкой произнесла Аюми, — ты что в шкафу-то забыл?!

Все завалились хохотом при своеобразном появлении хозяина дома; даже, казалось бы, спящая Сохён стала посмеиваться сквозь сон, или это, может быть, последствия выпитых бутылок пива, что валялись где-то поблизости.

— Эй, хватит, это чересчур для моей головы на сегодняшнее утро.

— Обед, сейчас уже обед.

«Помятый» Минсок проигнорировал слова друзей; тот просто сонно побрёл в ванную, почесывая растрёпанную ото сна макушку. Ото сна в шкафу прихожей. Удивительно.

Прошло не так много времени, как проснулась Сохён, из ванной вышел более-менее свежий Минсок, а некоторая часть людей покинула дом.

— Так, надо бы и Тэхёна с Миной разбудить, — опомнился Хосок, оставляя допитую кружку кофе на гарнитуре.

— Вы такие голубки, — цокнула насмешливо Сохён поднимающемуся по лестнице (увы, не по социальной) Чону. — Без друг друга совсем не можете? — махала та сама себе рукой, имитируя веер.

— Ах, Сохён~а, не лезь в наши с «оппой»*** отношения, — больно уж высоким и иронично обидчивым голосом ответил Хосок, продолжая подниматься по лестнице.

Довольный Чон скрылся на втором этаже дома под смех остальных ребят, так как для Хосока важно подкреплять свой имидж весёлого друга, приносящего волну позитивных эмоций даже в самый тяжкий момент, например, при похмелье с утра.

***

Может, Хосок помнил не всё с прошлой ночи, но серьёзный взгляд Тэхёна, пока тот искал Мину, точно сохранился в его памяти. И раз уж Кихёк рассказал о комнате Минсока, туда Чон и отправился.

В светлой же комнате раздалось три гулких стука в дверь, от чего брат и сестра, по-прежнему спящие в объятиях друг друга, сонно раскрыли глаза.

Было ли это продолжение сна, или же реальность, — ни один так и не смог сообразить сразу. С секунду брат и сестра лежали спокойно, а после... После в глазах двоих можно было увидеть растерянность, смятение и ещё с десяток подобных эмоций да чувств от осознания того, что произошло между ними прошлой ночью. И вот Тэхён и Мина, казалось бы, со скоростью света отдернулись по обеим сторонам кровати.

— Ким Тэхён, подъём! — гулко прозвучал голос Хосока за дверью. — Ты ещё не проснулся? Тэхё-ё-ён, — продолжал Чон, постукивая в дверь.

— Да встал я, встал, — очнулся, наконец, блондин и встал с кровати: направился к двери, дабы открыть её и утихомирить друга.

— Чего тебе? — спросил парень, шепча, открывая дверь и видя перед собой лицо друга.

— Почти все уже встали. Что насчёт вас? — просунул голову Чон в щёлку. — Как Мина, кстати? Она вчера была очень активна до твоего прихода, — посмеялся Хосок, разговаривая так же тихо.

— Мина... — Тэхён задумался, смотря себе за плечо и наблюдая за собирающей вещицы Мину, — она в порядке, — Ким вновь повернулся к другу.

— Ладненько, вы не задерживайтесь, спускайтесь вниз, половина людей разошлась, и мы хотим заказать пиццу.

— Да, скоро будем.

Тэхён прикрыл за другом дверь, ощущая, как часть груза сваливается с плеч, только вот копошение за спиной возвращает весь груз обратно, да и в тройном размере. Тэхён развернулся, мгновенно натыкаясь на чужие глаза, и лучше бы они вчера напились до отключки, нежели натворили столько бед за пятнадцать минут.

И вот они, родные и неповторимые: растерянность и стыд.

Тэхён прочистил горло грубым «кхм», точно готовясь взойти на поле боя, и направился в сторону кровати, дабы привести её в порядок. Мине же стало ещё более не по себе, и её холодные ручки потянулись за другой край одеяла, дабы помочь брату заправить кровать.

— Тэхён... — решилась Мина на разговор, когда кровать была застелена, а брат оказался у кресла, дабы забрать свой джемпер.

— М-м-м? — чёрт возьми, спокойно повернулся Тэхён к сестре, точно её дрожащий голос был похмельным синдромом.

И стоило их постыдным глазам вновь встретиться, как Тэхён уловил на лице Мины сожаление и тревогу, то, от чего тошнотворный ком образовался в районе гортани, то, чего Тэхён видеть не хотел больше всего. Злость и обиду — да, но не чёртово сожаление и тревогу, будто ягнёнок насильно загнанный волком.

«Что она сейчас скажет? Брехню, походящую на оправдание?» — размышлял тот, сжимая челюсть.

— Я... — начала Мина, — вчера я попросила тебя...

— Поцеловать тебя, — закончил парень, начиная раздражаться из-за медлительности сестры.

— Да-да, поцеловать! — слегка воскликнула младшая. — Я хочу сказать, чтобы ты не винил себя, или что-то вроде того... Всё-таки, это моя вина и я попросила потому чт...

— Давай просто забудем, а?

Так тихо и скрипуче, с тошнотворной болью дались Тэхёну эти слова. Но ещё больше противно ему было от идущего между ними диалога; слишком неловко и глупо.

Ким Тэхён был рад молчанию сестры — это отличная возможность закончить диалог и спуститься наконец-то вниз к остальным. И Тэхён направился в сторону двери, касаясь её ручки, как вдруг:

— Но я не хочу забывать, — раздался девчачий голос, побуждая старшего впасть в оцепенение. — Я не смогу забыть эту ночь, Тэ. Разве ты сможешь? Я попросила потому, что хотела, хотела ощутить твой поцелуй. Что непонятного? И пусть это было до ужаса аморально, только это было искренне, изнутри, — рука Мины коснулась груди, в районе сердца, только Тэхён не мог этого увидеть. — И я не знаю, что нашло на меня этой ночью, ведь ты мой брат, мой родной брат. Но даже если это так, то почему ты один занимаешь основную часть моих мыслей в эти дни, а желание быть рядом с тобой беспощадно изнуряет сердце, это не есть нормально...

Возбуждённую и эмоциональную речь младшей прервал смех Тэхёна, из-за чего та подняла на брата взгляд. Тэхён развернулся, а на лице его виднелась странная улыбка. И пусть брови Мины нахмурились, когда брат подошёл малость ближе, а его рука взяла её дрожащую и холодную, а после брови приподнялись в изумлении, когда пальцы Тэхёна стали перебирать её.

Всё это могло выглядеть до крайностей странно, но Тэхён думал и размышлял.

— Неужели я тебе нравлюсь, Ким Мина?

Тот взглянул на сестру, улыбаясь, пока щёки младшей стали приобретать румянец, точно заливные яблочки. И Мина промолвила:

— Нравишься.

___________________

*Аджумма (아줌마) — женщина, тётя, можно сказать, даже бабка; в общем, обращение к женщине, намного старшей по возрасту.

**Йа — восклицание «Эй!».

***Оппа (오빠) — по сути, так обращаются девушки к своим старшим братьям в Южн. Корее, но вместе с этим любая девушка может назвать «оппой» своего парня, или же человека (мужчину, мало отличающегося с ней по возрасту), с кем она в хороших отношениях.