Ударь
Саундтрек к сцене в месте, куда Олег привозит Влада: Драгни — Во имя счастья.
Этот сборник драбблов является своеобразным продолжением серии «По дороге в ад». Если вы не читали основные части, то у вас могут возникнуть вопросы при прочтении драбблов из этого сборника.
!!!ВНИМАНИЕ!!! В этом драббле раскрывается тема тяжёлого детства и домашнего насилия, поэтому будьте осторожны, чтобы не наткнуться на триггер, если для вас это важно.
История о событиях за кадром последних выпусков «Битвы сильнейших» через призму моей вселенной.
-----------------------------------------
После испытания, на котором Олег в очередной раз впустил в себя фантома, он начал медленно сходить с ума. То, что призрака ему подкинули его бесы, Шепс понял сразу, потому что впервые столкнулся с растущим фантомом и понятия не имел, как до него достучаться.
Медиум не обращался за помощью, но нечисть сама охотно изъявила желание сделать прохождение испытания хозяином более эффектным и вмешалась, даже не спросив разрешения. Олег с трудом вытолкнул из себя похабного призрака, когда понял, что его действия заходят далеко, и это до ужаса разозлило бесов.
Настроение Шепса скачет из крайности в крайность уже который день. Он раздражается из-за мелочей: с психом бьёт уже пятую кружку, когда кофе оказывается слишком горячим; с шумом сбрасывает на пол камни для браслетов, когда свеча во время заговора тухнет от порыва ветра из приоткрытого окна; переворачивает вверх дном все вещи в шкафу, когда не может найти свою футболку, из-за рассеянности оставленную в ванной.
У Олега до предела обостряются все чувства и эмоции, сплетаясь в непонятный клубок, и он даже перестаёт разбирать, что именно душит его изнутри в тот или иной момент. Он не понимает ни собственной зависти, из-за которой плюётся ядом на съёмках, ни беспочвенной ревности, из-за которой орёт на Влада прямо в гримёрке при Саше и Артёме.
Череватый отказывается помогать, потому что хочет, чтобы Шепс справился сам, и это злит медиума ещё больше. Олег тратит огромное количество сил на самоконтроль, но всё равно постоянно срывается на Влада, от чего злится уже сам на себя.
Они почти не разговаривают последние две недели, чтобы не ругаться, и Шепс благодарен только за то, что Череватый всё так же молча обнимает его во сне, позволяя хоть как-то восстанавливать силы по ночам.
Влад стойко выдерживает все истерики и без того эмоционального медиума, но с трудом перебарывает в себе ежеминутное желание заткнуть чужих бесов самостоятельно. Он знает, что Олег может успокоить свою нечисть сам, и отчаянно хочет добиться именно этого, но Шепс никак не может дойти до нужного состояния, в котором сможет собраться с силами и наконец-то показать бесам их место.
Череватый даже пытается грубить, когда отвечает на резкие выпады, в надежде на то, что медиум всё-таки не выдержит. Но Олега в эти моменты захлёстывает отчаянием от такого обращения, и Влад не может не отвечать на поцелуй, когда Шепс растерянно жмётся к нему, крепко обнимая за шею.
***
Олег слышит поворот ключа в замке, радуется тому, что сейчас относительно спокоен и сможет нормально спросить у Влада, как прошло испытание, но входная дверь в тишине квартиры хлопает чуть громче обычного, и Шепс так и не решается встать с дивана, чувствуя, как внутри снова поднимается раздражение.
Череватый входит в комнату молча, выглядит слишком потерянным и отрешённо смотрит куда-то в пол, пока на автомате выкладывает свои атрибуты из небольшого чемоданчика обратно на алтарь.
— Всё нормально? — у Олега хватает сил на один спокойный вопрос, а через секунду он взрывается чужими эмоциями, когда Влад поднимает на него взгляд.
В чёрных глазах — злость вперемешку с болью, и Шепс теряется в догадках, не понимая, что могло произойти.
— Влад?..
Череватый молчит, пытается закрываться, чтобы не добавлять свою ярость к обострённым чувствам медиума, и уже дрожит от того, что не может выплеснуть всё, что накопилось внутри после ужасного испытания. Он дышит тяжело, смотрит на Олега как-то жалобно, глотая поток слов, которые хочется сказать, и изо всех сил сжимает кулаки, чтобы не сорваться к нему, потому что не знает, какой будет реакция.
У Шепса сбивается дыхание то ли от того, что голова дико раскалывается под влиянием бесов, то ли от вида такого Влада. Нечисть орёт что-то невнятное, пока Олег отчаянно копается в себе, пытаясь выделить хотя бы одну эмоцию и зацепиться за неё, и они оба вдруг вздрагивают от чёткой фразы, громом врывающейся в голову:
«Ударь его».
Череватый резко жмурится, потому что тоже услышал, но Шепс замирает на месте, не делая ни шага к нему. Медиум глубоко вдыхает, цепляясь за чужой страх и прикрывая глаза, и уже на выдохе чувствует, как давление в висках резко падает, а бесы покорно замолкают, обиженно поджимая губы.
Влад вздрагивает от прикосновения тёплых пальцев к своей щеке и открывает глаза, тут же встречаясь взглядом с полностью чёрными. От Олега тянет спокойствием, а его рука нежно ведёт по скуле, моментально рассеивая внутри Череватого поднявшийся до этого страх.
— Что случилось?
Шепс спрашивает еле слышно, но у Влада почему-то уже нет сил отвечать. Он подбрасывает в сознание медиума пару картинок с испытания, и тот больше не задаёт вопросов:
— Поехали.
Череватый вскидывает брови от удивления, но не сопротивляется, когда Олег берёт его за руку и уверенно ведёт к двери, на ходу вызывая такси.
***
— Что это? — Влад стоит посреди загромождённого помещения и всё ещё не понимает, куда его привёз Шепс.
— «Комната ярости», — слегка улыбается Олег. — Ты можешь разгромить здесь всё до мелочей.
Череватый хмурится, желая возразить, но не утихающая внутри злость всё-таки заставляет молча согласиться.
— Выйди, пожалуйста, — тихо просит он. — Я могу тебя зацепить.
— Здесь нет ни осины, ни серебра, — парирует Шепс. — Не переживай. Я хочу быть рядом.
Олег специально стоит чуть поодаль, чтобы не прикасаться к Владу и не успокаивать бушующую в нём бурю. Шепсу хватило всего нескольких секунд в чужой голове, чтобы уловить тему тяжёлого детства погибшей девушки с испытания, в которой Череватый увидел себя.
Медиум отходит в угол комнаты, спиной облокачивается о стену и с облегчённым выдохом смотрит на то, как Влад, спустя минуту отрешённого бездействия, резко сметает со стола все предметы.
У Череватого перед глазами мелькают воспоминания, украденные у призрака, смешиваясь с его собственными: орущая мать, пьяный злой отец, вспыхивающая огнём щека, резкая боль под рёбрами от сильного удара, в отчаянии разрезанное запястье и петля, сдавливающая шею.
Влад кулаком разбивает зеркало, и Олег слегка морщится, замечая кровь на его костяшках, но не двигается и не говорит ни слова.
Череватый тонет в прошлом, прокручивая в голове самые ужасные моменты из своего и чужого детства, швыряет в стену подвернувшийся под руку стул и срывается на крик, с матами перемешивая вопросы, всплывающие в голове.
Влад не понимает, как можно настолько не любить своего ребёнка. Он не понимает, как можно променять горящий детский взгляд на стакан водки. Как можно покупать бутылку вместо долгожданной игрушки. Как можно оставлять синяки на маленьком хрупком теле, а потом в глаза врать о любви.
Череватый не понимает, как можно морально убивать собственную дочь и превращать собственного сына в озлобленного на весь мир человека.
Шепс стоит молча и смотрит куда угодно, но не на него. У Олега не хватает сил видеть Влада таким. По венам разливается противное чувство ярости, направленное только на одного человека — на того, к кому сейчас, срывая голос, обращается Череватый.
Шепс тоже отчаянно не понимает, как можно было довести ни в чём не виновного ребёнка до того, что даже спустя двадцать лет он всё ещё разрывается от боли и несправедливости, когда откапывает эти воспоминания, зарытые куда-то максимально глубоко. Олег впервые думает о том, что Череватый был прав: такие люди заслуживают наказания.
Влад продолжает крушить в комнате всё, что видит сквозь пелену в глазах, а спустя ещё минут десять в последний раз бьёт ногой по обломкам стола, отшатывается назад и медленно сползает по стене на пол, закрывая лицо руками.
Шепса накрывает волной дикой усталости, но ещё он чувствует в Череватом какую-то лёгкость. Влад выплеснул всё, что накипело, и Олегу внутри тепло от того, что какая-то огромная часть старой боли осталась в этой в хлам убитой комнате.
Он делает несколько шагов и опускается на колени перед Череватым, осторожно касаясь его плеча. Влад поднимает на него взгляд, смотрит с огромной благодарностью и меняет позу, ныряя в уютные объятия.
От Олега пахнет домом. Тем самым домом, откуда не хочется сбегать и куда хочется возвращаться. Тем домом, в котором Череватый теперь всегда чувствует себя нужным и любимым. Тем домом, в котором Владу больше не страшно.
— Поехали домой? — мягко предлагает Шепс и вместо ответа чувствует улыбку где-то в районе своей шеи.
***
Череватый уже почти засыпает, когда Олег приподнимается с его груди и нарушает размеренную тишину комнаты:
— Я хочу тебе кое-что сказать.
Влад открывает глаза и, немного привыкая к темноте, наконец разглядывает светлые напротив.
Череватый добрался домой почти на автомате после своего выброса эмоций в той спасительной комнате. Он всю дорогу проспал в такси, потом, как в тумане, помнит Шепса, который помог ему раздеться и уложил на диван, а сейчас он наконец-то понимает, что за всё это время так и не произнёс ни слова.
— Спасибо тебе, — Влад всё-таки озвучивает самое главное, хотя сил разговаривать совершенно нет.
Шепс улыбается, оставляет лёгкий поцелуй на его губах и всё-таки продолжает то, что хотел сказать:
— Послушай, пожалуйста. Я эмоциональный и иногда психую, особенно, когда не могу справиться с самим собой... — Череватый про себя отмечает, что Олег наконец-то считает себя единым целым со своей нечистью, и внимательно слушает дальше, пытаясь перебороть сон. — Я могу срываться и кричать на тебя, могу злиться, но я хочу, чтобы ты знал одну вещь.
Шепс делает паузу, обхватывая лицо Влада ладонями, и наклоняется к нему чуть ближе. Он смотрит серьёзно и тихо произносит:
— Я никогда тебя не ударю. Обещаю.
Череватый рвано выдыхает и надеется, что в темноте Олег не видит, как заблестели чёрные глаза. Шепс ласково касается его губ своими, и Влад отвечает так же неспешно, растягивая каждое движение.
Череватый верит, что только что услышал правду. После сегодняшнего — верит безоговорочно. Потому что даже в самом ужасном состоянии, абсолютно не контролируя себя от усталости, Олег спустя две недели эмоциональной истерии нашёл в себе силы противостоять разъярённым бесам ровно в тот момент, когда оказался именно на этой грани. Именно её Шепс не смог перейти. И снова справился именно ради него.
— Я люблю тебя, — разрывая поцелуй, шепчет Влад и тут же возвращается к губам.
— Я люблю тебя, — отстраняясь, эхом повторяет Олег и укладывается обратно на тёплую грудь.
Череватый крепче обнимает его и засыпает почти сразу, но даже сквозь сон чувствует, как Шепс нежно водит подушечками пальцев по его коже, завершая даже такой тяжёлый день очередным маленьким кусочком счастья.