Новая война
— Садитесь, мисс Грейнджер.
В кабинете директора стояла какая-то мрачная атмосфера, от которой Гермионе было не по себе. Раньше ей казались забавными разные вертящиеся, жужжащие предметы на столе, интересными портреты прошлых директоров, а книги в огромных шкафах манили даже своими переплётами.
Но теперь...
Теперь всё как будто по другому.
Девушка села на старый стул
Он ужасно заскрипел. Это будет будто стоны старика, который наклонил свою больну́ю спину.
Видно, на этот стульчик давненько не садились...
— Итак, мисс, расскажите, что произошло?
Макгонагалл смотрела своим кошачьим, проницательным взглядом на Герми.
Гриффиндорка, поперхнувшись, начала свой рассказ:
— Я и Драко Малфой отправились в Хогсмид. Мы зашли в кафе мадам Падифут, заказали мороженое. Ну, короче говоря, знаете.
И вот, когда мы вышли из него, в небе показалась... Тёмная дымка. Это были Пожиратели. Из них были Беллатриса Лестрейндж (вы сами видели), Нарцисса и Люциус Малфой... Остальные были в масках. Но один, мне кажется, был Долохов. Я узнала его по голосу.
Минерва, задумавшись, постукивала пальцем по столу.
— Вам не кажется, что мистер Малфой использовал вас, мисс Грейнджер? — неожиданно выпалила она.
Девушка неуверенно улыбнулась, подумав, что Макгонагалл шутит:
— Нет-нет, профессор! Мы любим друг друга...
— Мисс Грейнджер, он - бывший Пожиратель Смерти, или возможно даже остаётся им. Вам не кажется, что это просто игра, придуманная Малфоем? Он вас ненавидел ровно как и вы его все эти годы...
— Он боялся признаться, профессор... Он любил меня, просто ревновал...
— Не перебивайте меня, мисс Грейнджер!
Гермиона ни разу не видела Макгонагалл такой злой. Да, она всегда строгая, но её трудно сломать, раздражить. Строгость и злость - совершенно разные вещи.
***
Герми сидела и плакала, обняв руками колени. Никогда она ещё не чувствовала себя такой слабой... Такой чрезвычайно хрупкой...
За окном падал снег. На первом курсе она, Гарри и Рон с улыбками наблюдали за этим зрелищем. Детьми они думали - как же круто быть волшебниками и сидеть здесь, в замке, которому тысячи лет, а не в тесной квартире на какой-то магловской улочке Лондона.
Времена меняются. Компания всё больше и больше отдаляется друг от друга. Они как будто просто знакомые, а не друзья.
Было уже за полночь. Нужно ложиться спать.
Смахнув с щеки слезу, девушка пошла в гостиную девочек.
В глазах Гермионы не было и проблеска сна. Она просто лежала на спине, не отрывая свой взгляд от потолка.
— Предатель, — только и бормотала девушка.
Повернувшись на бок, Герми попробовала закрыть глаза. Не получалось.
Только лишь под утро она задремала.
— Гермиона? Гермиона, вставай! — тресла её за плечи Парвати. — Ты проспала три урока! Мне пришлось отговариваться профессорам, что ты заболела! Хотя... Если б они пришли сюда, поверили бы мне на слово. Ты бледна, как призрак!
Гриффиндорка открыла глаза. Смуглое личико Парвати было бодро и полно решительности. Чёрная коса падала Гермионе на лицо, щекоча нос.
— Что?... Три урока!? — пробормотала девушка, пытаясь подняться с кровати. Как только она приподняла голову, в глазах поплыли тёмные круги, которые сливались с чёрной косой Парвати. Казалось, гриффиндорка сейчас потеряет сознание. Ко рту подступил рвотный рефлекс.
— О боже, Герми! Теперь ты вообще стала зелёная! Ты и вправду заболела! Я сбегаю за мадам Помфри. Лежи, не смей вставать!
Подруга умчалась в Больничное крыло, захлопнув за собой резким движением дверь.
Гермиона взяла с тумбочки, стоящей прямо возле кровати, маленькое зеркало, которое спасло её при встрече с Василиском.
Нет. В это зеркало смотрела не Гермиона Грейнджер. Это была девушка с бледным лицом, у которого был немного зелёный оттенок. Под глазами заплыли синеватые круги. Глаза не излучали тепло и ласку. Они были холодны и даже, как показалось гриффиндорке, приобрели янтарный цвет. Положив на тумбочку зеркало, девушка прикрыла глаза. Она чувствовала, как её брал озноб... Как всё выше поднималась температура...
***
— Температура 43 и 1, — сказал знакомый голосок мадам Помфри.
Вокруг кровати Гермионы столпились Парвати, Гарри, Джинни, Рон и... Кобербёль.
— Смотрите, она открыла глаза!
— Кобербёль... Что ты... здесь делаешь? — выдавливала слова Герми.
— М-м-м... Гермиона, знаешь, здесь такое дело... — замялась она. — Прости меня. За мои издевки над тобой... Я просто... Ревновала. Я знала, что ты бывшая Рональда Уизли и боялась... Э-э-э... Что между вами снова возрастут отношения. А я ведь, овца, думала, что он мой парень.
— Про овцу в точку сказано, — пробурчала Джинни.
— Я. Не. Твой. ПАРЕНЬ! — уже не выдерживал Рон.
— Да заткнись уже, знаю! Так я думала тогда! — ответила криком на крик Джордина.
— Дети! — рассердилась мадам Помфри. — Это не балаган, а Больничное крыло! Уходите отсюда со своими криками, если вести себя нормально не можете!
— Они будут нормально себя вести, — заверила лекаря Парвати, не забыв кинуть строгий взгляд на Рона и Джордину.
— Герми, ты как себя чувствуешь? — наконец задал вопрос, подобающий задавать больному человеку Гарри.
— Не очень хорошо, как видишь, — усмехнулась девушка.
— Время посещение больной закончилось, — сказала мадам Помфри, глянув на часы. — расходимся. Мисс Грейнджер нужен покой и лекарство.
Скрипнула дверь и друзья вышли из Больничного крыла. Осталась только лекарь и Гермиона.
— Выпейте это, мисс Грейнджер, — посоветовала мадам Помфри, взяв флакончик с зеленоватым содержимым и капнув в кружку несколько капель, а затем протянула её Герми.
— Что это?
— Бодроперцевая настойка. Вам бы сейчас не помешало. Она очень горькая, поэтому хорошенько разбавлена водой.
Гриффиндорка отхлебнула немного зелье. Во рту как будто загорелся огонь. На глаза подступали слёзы.
Девушка, откашлившись, спросила у мадам Помфри:
— Она... Точно разбавлена?
— Абсолютно. Эта настойка настолько горькая, что если не разбавлять её, можно умереть.
Гриффиндорка содрогнулась.
Через полчаса в Больничное крыло зашла Парвати. В руках она держала "Великие волшебники жившие до н.э. Новое издание".
— Не нарушайте покой больной, мисс Патил!
— Извините... Я только передать Гермионе... Чтобы ей не было скучно...
Школьный лекарь взяла (а вернее высокомерно вырвала) из рук Парвати книгу и захлопнула дверь прям перед носом подруги.
— Мисс Грейнджер, мисс Патил передала вам книгу против скуки.
Мадам Помфри положила книгу на тумбочку, а сама удалилась в свой кабинет, гордо задрав нос.
Герми открыла излюбленную ею книгу. Пожелтевшие страницы, жёсткий, пыльный переплёт... Без этого Гермиону бы просто затмила тень скуки.
— А... А... Пчи! — чихнула громко Гермиона от пыли. Достаточно громко, чтобы услышала мадам Помфри.
— Пациент чихает! Пациент чихает! — взвизгнула лекарь и, засуетившись, помчалась к кровати Гермионы.
Недовольно бормоча, она резким движением вырвала из рук Герми книгу.
Затем, Помфри вынула из кармана своего платья палочку и навела её прямо на нос больной:
— Анапнео!
Это заклинание целиком и полностью, от переносицы до кончика носа, прочистило дыхательные пути.
— Попрошу профессора Макгонагалл за это снять с Гриффиндора очки... Никого уважения к больным ученикам! — всплеснув руками, сказала мадам Помфри и вышла из Больничного крыла вместе с книгой.
— Ну и спасибо, Помфри, — пробормотала Гермиона самой себе. — теперь остаётся только спать.
Но неожиданно пришла Джинни. В руках она держала...
Фортис Спиритус.
— Привет, — неловко улыбнулась Джин. — помнишь, как мы поссорились из-за этого зелья? Оно тогда упало и укатилось под диван. Я думаю, тебе поможет глоточек... Раз в прошлый раз помогло.
Девушка неуверенно отхлебнула немного зелья из флакончика.
Нет, того ощущения, как в прошлый раз не было. Вместо лёгкого холодка по спине как будто провели свинцом. В теле почувствовалась ужасная тяжесть...
И Гермиона потеряла сознание.
Она очнулась и почувствовала, как её обливают холодной водой.
Это была мадам Помфри. Чуть поодаль стояла Джинни, понуро опустив голову.
— Даже на секунду нельзя оставить больную! — бурчала Помфри. — Вообще теперь пускать никого не буду. Уходите, мисс Уизли!
Джинни, последний раз посмотрев на подругу мокрыми глазами от слёз, прошептала что-то вроде "Извини... Я не знала...".
Фортис Спиритус смирно стоял на табуретке, где до этого лежала книга.
— Очнулась! — выдохнула мадам Помфри. — Слава богу!
Лекарь поднесла к глазам флакончик Фортиса и, прищурившись, внимательно изучала его.
— Здесь не Фортис Спиритус.
"Но как?" — подумала Гермиона. — "Такая же наклейка, такой же цве..."
Но девушка заметила, что жидкость была не синяя, а больше фиолетовая.
— Здесь подмешано зелье с достаточно плохим эффектом, — заметила Помфри. — я отнесу его Горацию. На обследование. А вас, мисс Грейнджер, запру не только на ключ, но и на мощное заклинание, которое не откроет простая Алохомора.
Вскоре, Герми заснула.
— Где грязнокровка, Малфой?
Она стояла в огромном помещении. Оно было слабо освещено свечами, поэтому здесь царил полумрак. На каменном поле скорчилась белобрысая фигурка. Над ней нависла чья-то мужская тень, лицо которой разглядеть было невозможно.
— Я... Не знаю...
— Не знаешь? Вначале предаёшь, а теперь ещё не знаешь? Круцио!
Фигура снова скорчилась и оглушительно закричала. Голос мужчины был настолько холоден, что от одного звука, сказанным мужчиной можно было содрогнуться. Гермиона мельком увидела его бледную руку с тонкими, длинными пальцами, которые держали палочку.
— Я... Правда... Не знаю...
— Отвечай, или я убью тебя, Малфой!
"Драко?" — хотела сказать Герми, но слова из её уст вырвались глухим писком. Будто её голос приглушили. Будто она была призраком.
Неожиданно, входная дверь со скрипом открылась. Нарцисса чуть ли не влетела в зал.
Женщина встала на колени возле своего сына. Светлые волосы падали прямо на лицо Драко. Она тихо заплакала.
— Мой Лорд... — умоляюще просила миссис Малфой. — Мой Лорд... Он всего лишь мальчик... Пощадите его...
— Отойди, Нарцисса!
— Нет... Прошу, убейте лучше меня...
— Я сказал отойди!
— Я НЕ ОТОЙДУ ОТ СВОЕГО СЫНА, МЕРЗАВЕЦ!
Ни от кого такой дерзости по отношению к себе Тёмный Лорд не слыхал.
Вспышка зелёного света. Тело женщины беспомощно растянулось на полу. Глаза были широко открыты, но пусты и полны ужаса.
Сон закончился.
— Это... Всего лишь сон, — уговаривола себя Герми. — всего лишь сон...
Она приподнялась с кровати. Чувствовала девушка себя прекрасно. Будто этой болезни и не было.
Мадам Помфри, что-то напевая, суетилась у себя в кабинете.
Аккуратно пробравшись к двери, Гермиона перебрала несколько заклинаний. Снова подошло Редукто, как тогда, в сарае. Как же много времени прошло с того момента...
Дверь упала. Мадам Помфри перестала петь и, видно, прислушалась.
Девушка, не обращая внимания на удивлённые взгляды учеников, у которых уже закончились занятия и не было причин спешить, бежала в гостиную Гриффиндора. Сердце быстро-быстро отбивало ритм. Казалось, оно сейчас выскочит из груди.
Бросив пароль Полной даме, Гермиона вбежала в гостиную, в которой сидела Джинни. Она почему-то плакала, разговаривая со своим пушистиком.
— Джинни! Срочно! Где Гарри?
— Г... Гермиона? — спросила подруга, утирая рукавом слёзы. — Прости меня пожалуйста... Я точно тогда не разглядела, какого цвета Фортис Спиритус... У тебя... Похоже есть враг. Ведь кто-то же подмешал в Фортис другое зелье... И кстати, почему ты сейчас не в Больничном крыле? И... Почему ты выглядишь... Так здоро́во?
— Не важно! Где Гарри?
— Он ушёл в Большой зал 3 минуты назад... Ужинать. Сказал, что принесёт тебе еды в Больничном крыло.
— Хорошо, спасибо. Пока.
Гермиона изо всех сил бежала. Ей надо в библиотеку, срочно.
—
Это Запретная секция, кто б это не был! — кричала мадам Пинс, цокая каблучками прямо по направлению к Гермионе. — А ну, выходи! Я своими ушами слышала, что здесь кто-то свалил книгу!
Герми, тяжело дыша, спряталась за стеллажами, держа в руках старинную книгу с устрашающим чёрным переплётом.
— Хм... Значит, играешь в прятки? Ладно, поиграем...
— Каттус Аппарет, — прошептала Гриффиндорка, направив палочку на пол.
Из палочки вырвалась кошка, очень похожая на миссис Норрис. У неё был очень похожий, бурый окрас. Заострённые ушки прислушивались к крикам мадам Пинс. Всё было идеально, кроме...
Глаза.
— Руберо, — шепнула Герми, наставив палочку на глаза кошки. Они сразу стали рубиново-красными. Вылитая миссис Норрис. — иди. Кыш!
Кошка, мяукнув, важной походкой стала вышагивать вдоль стеллажей.
— А, это вы, миссис Норрис, — сладко протянула Пинс. — ничего страшного... Кошки всегда что-нибудь да сваливают. Пойдём провожу вас к мистеру Филчу, у нас как раз назначена встреча...
Гермиона еле удержалась, чтобы не хихикнуть. Все давно знали, что Филч и Пинс относятся друг к другу неравнодушно. Так что это не просто встреча.
"Хорошо, что эта кошка исчезнет через 5 минут... — думала гриффиндорка. — а то что бы было, если б миссис Норрис встретила своего близнеца?"
Она быстро отмахнулась от этих глупых мыслей. Сейчас есть кое-что поважнее.
Из Большого зала, смеясь, шли Рон и Гарри. За ними плыл небольшой контейнер, в котором лежала куриная ножка и картофельное пюре.
Но завидев Гермиону, они выпучили глаза.
— Герми? — спросил Гарри. — А ты не должна быть в Больничном крыле?
— Нет. Пойдёмте. Есть разговор.
Она взяла Гарри за руку и потащила в...
"Каморка для швабр - идеальное место," — кивнула самой себе Гермиона.
В следом за ними тащился Рон, который больше всех недоумевал, что происходит.
— Коллопортус, — прошептала Герми и дверь крепко заперлась.
— Тебе не кажется, что здесь слишком темно? — пробурчал Рональд.
Герми закатила глаза, но произнесла:
— Люмос Максима!
Огромный шар свет вырвался из её палочки и поплыл под потолок.
— Во-первых, я должна спросить. Гарри, ты не чувствовал жжение в шраме?
Поттер замялся.
— М-м-м... Было чуть-чуть... Но я подумал, что мне показалось.
— И ты не сказал мне!? — возмутился Рон.
— Так, отставить споры. Я должна вам кое-что рассказать.
Девушка пересказала весь свой сон. Все малейшие детали. Всё, что видела.
— Может... Это просто сон? — спросил Рон.
— Рональд Уизли! — не выдержала Гермиона. — Мой сон и шрам Гарри не просто совпадение! Людям часто снятся вещие сны, в которых они видят люби...
Она вовремя замолчала.
— Не важно, — неуверенно сказала она. — вот. Смотрите, что я нашла!
Гриффиндорка открыла книгу с чёрным переплётом и начала читать:
— "Данное заклинание является одним из..." бла-бла-бла... Вот! "Если человек убивает свою жертву, у которой было два крестража и более НЕ Авада Кедаврой, то у неё автоматически появляется один новый. Как он выглядит, где находится не знает даже сама жертва. Учёные магического сообщества до сих пор не могут найти объяснение этому странному появлению нового крестража, ведь жертва никого не убивала, а даже наоборот...". Так, дальше нам не нужно. Гарри, ты убил Волан-де-Морта Авада Кедаврой?
— В жизни не произносил этого заклинания...
Гарри замолчал. Гермиона побледнела. Рон чуть-чуть приоткрыл рот. Непонятно, от страха ли, или от удивления.
— Он жив, — пробормотала Герми. — просто пока скрывается... Но только пока. Если он нагрянет в наступление... Начнётся продолжение старой войны. Или наступит новая.