Парестезия

Рамлоу знал, что ему придётся уехать надолго и это беспокоило его. Оставить Оливию без присмотра, одну почти в глуши без телефона и машины, было риском. Брок часто рисковал на работе и в большинстве своём это окупалось. Ему не хочется лишиться единственного дорогого ему человека, поэтому он снова пренебрегает безопасностью. Если бы Оливия добралась до телефона, Рамлоу уверен, что мог потерять её. Даже если она ничего не вспоминала, её мог отследить Щ.И.Т. или сами Мстители. Хотя прошло уже достаточно времени, Рамлоу всё ещё чувствовал страх потерять Оливию. Рамлоу оставался единственной ниточкой связи с реальным, внешним миром.

Брок нервничал, даже если пытался держать ум холодным и сосредоточенным на более важных вещах. Это оказалось сложнее. Запереть Оливию и надеяться, что она останется в безопасности, пока его не было рядом – это сложнее, чем он думал. Возвращаясь с работы, которая поразительным образом вымотала его намного больше, чем он рассчитывал. Он никогда не думал, что собственные переживания могут так сильно повлиять на него. Мысль о том, что он возвращается домой казалась ему чем-то инородным, потому что место куда он возвращался на самом деле ощущалось как дом. Брок даже никогда не думал, что у него будет настоящий дом. Место, куда он мог вернуться, не боясь, что ему снова придётся защищаться, как на улицах. Место, где его могли бы увидеть, принять, и ему не нужно создавать определённый образ ради защиты себя. Он может отпустить так много вещей.

Оливия целует его, обнимая и улыбаясь, явно радуясь тому, что Брок наконец вернулся.

Проводить дни одной в доме оказалось скучнее, чем она предполагала. Телевизора не было, книги оставленные здесь были не самыми интересными и захватывающими, её спасали занятия спортом, но они не избавили от скуки достаточно надолго.

— Я скучала по тебе, — признаётся Оливия, заглядывая в глаза Рамлоу. То, как она пристально и чувственно смотрит на него, а её руки на его теле, заставляет Брока испытывать что-то странное пробегающее по всему телу.

— Неужели, — в его тоне слышится игривость, пока он обнимает её за талию, совсем немного и еле заметно наклоняя голову. — Я тоже скучал по тебе. Чертовски сильно. — Он хватает её за щёки, снова целуя и наслаждаясь её маленьким моментом испуга.

Брок подталкивает Оливию назад, чтобы она отошла к лестнице, находящейся прямо за углом коридора. Её шаги небольшие и неуверенные, поскольку она боится оступиться, не зная куда наступая и не видя пути. Рамлоу не выдерживает, отстраняется от Оливии. Он наклоняется, берёт её и перекидывает через плечо.

— Брок!

Он шлёпает её по попе, поднимаясь в спальню. Рамлоу подходит к кровати, укладывая Оливию. Он снимает куртку, откидывая её не глядя куда. Оливия опирается на локти приподнявшись, и наблюдая за Броком. Он наклоняется к ней, устраиваясь между её раздвинутых ног. Его взгляд прикован к ней, блуждает по телу с женственными изгибами. Рамлоу снова захватывает её губы в жадном поцелуе, одновременно с этим одной рукой залезая под чёрную облегающую тело Оливии футболку, добираясь до её небольшой груди. Отсутствие лифчика только радует Брока. Его ладони тёплые, и Оливия немного расслабляется, когда лёгкая хватка Рамлоу исчезает. Его поцелуи переходят на её шею, оставляя тёплые следы. Он непоследователен. Хочет взять всё, откусить каждый кусочек и насладиться этим в полной мере.

Жар затмевает разум Брока, внизу живота разрастается желание и напряжение. Оливия зарывается пальцами в жёсткие и тёмные волосы Рамлоу, слабо тянет их. Её захватывающие чувства. Ощущения, не испытываемые ею, слишком давно обрушиваются волной. Она думала о большем, когда Брок обнимал её во сне, он прижимался к ней и это ворошило воспоминания об их прошлом в училище. После их встречи, они не делали ничего больше поцелуев, даже если Рамлоу ни раз видел её переодевающейся и пару раз обнажённой. Оливия не чувствовала себя готовой возобновить старые и интимные воспоминания, а Брок не давил на неё. Рамлоу всё ещё оставался привлекательным мужчиной, который не оставлял равнодушным желания Оливии.

Она приподнимается, неожиданно для Рамлоу накрывая его губы в страстном поцелуе. Он без желания отстраняется от Оливии, стягивая её футболку и цепляясь пальцами за пояс спортивных штанов, чтобы снять их. Брок прижимается к Оливии в очередном поцелуи, его руки находят её ладони, он переплетает свои пальцы с её в виде замка, прижимая руки к постели. Рамлоу тянет их выше, по мягкому одеялу. Он не отрывается от её тела, отставляя поцелуи, даже укусы, спускаясь к её дерзким горошинкам.

Воздух в лёгких Оливии перехватывает, она хочет прикоснуться к Броку, снять с него футболку, но он не позволяет ей. Спускаясь ниже, оставляя небольшие покраснения после поцелуев на теле Оливии. Руки скользят по одеялу, пока Брок не отпускает. Дойдя до единственной оставшейся одежде на теле Оливии, Рамлоу стягивает небольшой кусочек ткани.

Брок опускается ниже, соскальзывая с кровати, становясь перед ней на колени. Влажные складки слабо поблёскивают, заставляя чувствовать ещё больше возбуждения. Член пульсирует, болезненно упираясь в плотную ткань штанов. Его взгляд блестит желанием. Движения умелые, даже если жадные и резкие, язык скользкий и тёплый. Оливия не сдерживает стон, прямо сейчас вспоминая насколько приятно может быть от прикосновений к её лону. Она прикрывает глаза, начиная дышать тяжелее и чаще, всё ещё удерживая большую часть своих стонов в себе. Её щёки слегка покраснели, одной рукой она сжимает простыни под собой, второй снова зарывается в волосы Рамлоу. Оливия теряется в удовольствии, совершенно забываясь, и когда узел внизу живота стягивается до предела, она отпускает напряжение, накопившееся в ней.

Брок отрывается от Оливии, сам поднимаясь и снова нависая над ней. Он в уже привычном жесте хватает её за щёки, так, что она немного походит на утёнка.

— Тебе это понравилось? — его тон тихий, но взгляд давящий. Брок снова на кровати.

Оливия кивает, выдавливая из себя слабое «да», после чего снова кивает. Она хочет, чтобы он знал, как хорошо ей было, как её тело благодарно ему.

Улыбка, появляющаяся на лице Брока, волчья, он захватывает губы Оливии в жадном недолгом поцелуе. Рамлоу снимает свою футболку, оголяя идеальное тело, даже если на коже присутствуют уже более явные следы ожогов. Это привлекает внимание Оливии. Она тянет к ним руку, желая прикоснуться. Её брови хмурятся, а жалость пронзает сердце.

— Это больше не больно, мышонок. — Брок берёт её руку в свою, и подносит к губам. Он оставляет нежный поцелуй не отрывая взгляд от грустных глаз Оливии.

Она кивает, пытаясь избавиться от мыслей в голове и вернуться к единственному желанию, которое у неё было. Оливия ласкает его карамельную кожу с разводами от огня, спускаясь к его брюкам. Легко расправляясь с пуговицей и молнией, она приспускает их, захватывая чёрную ткань боксеров.

Брок убирает её ладонь, как только она спешит дотронуться до его болезненно твёрдого члена. Он делает это сам, пару раз надрачивая себе и садясь так, чтобы видеть, что он делает. Плавно погружаясь в мягкие и тёплые стенки, Рамлоу снова нависает над Оливией. Он прячет лицо в изгибе её шее, тихо застонав от удовольствия. Желание в нём наконец было удовлетворяется.

Она мурлычет ему на ухо, постанывает и исследует его тело, обнимая его и стараясь двигать бёдрами сама, чувствуя, как её желание достигает пика.

Оливия тянется к своему пучку нервов, пытаясь ускорить приближение второго оргазма.

Брок стонет, кончая глубокими толчками. Оливия брызгает на его член, замирая вместе с Рамлоу. Он целует её губы, лениво и неаккуратно, после чего падает рядом с Оливией, тяжело дыша.

Она потом разберётся с ковром, на котором остался следы от ботинок Рамлоу.

***

В магазине не так много людей поздним вечером. Успокаивающая музыка, играющая на фоне, приглушённая. Персики, перед Барнсом, выглядят спелыми и сочными, пока он ищет взглядом яблоки. Это то, что он никак не мог найти. Барнс понятие не имеет, почему от него спрятали яблоки.

Баки чувствует себя слегка усталым. Поиски Джен до сих пор не увенчались успехом. Теперь Барнс мог задействовать видео камеры других стран, но и от этого не было толка. Никто из команды тоже не продвинулся в поисках. Они могли обнаружить Рамлоу в очередной раз, но ничего не вышло, он каждый раз исчезал, и даже не было пятидесяти процентной вероятности, что это Брок.

Надежда найти Дженни постепенно растворялись. Единственное, что осталось у Баки это воспоминания о ней. Может быть иногда он сожалел, что был недостаточно доступен ей, и не мог дать того немного, что она просила. Теперь он понимал, насколько облажался, снова. И Дженни имела для него намного больше смысла, чем кто-либо другой в этом мире.

Подняв взгляд, и оглядевшись по старой привычке, Барнс замечает девушку. Её волосы чуть ниже лопаток, на голове кепка, рост чуть больше метра семидесяти, а телосложение, напоминает Дженни. Он уверен, что это не она, этого не могло быть реальным. Столько искать её по всему миру и случайно обнаружить в супермаркете, куда он часто заглядывал, было бы просто смешно. Баки пристально следит за ней, и как только она поворачивается боком, чтобы продолжить свои покупки в паре метров от Барнса, он убеждается в своих догадках. Это не Джен.

Баки одновременно разочарован и даже спокоен. Если бы он нашёл Дженни случайно, то винил бы себя в не достаточном усердии. Его дни крутились вокруг поисков, он нашёл столько информации на Брока сколько мог, но это не помогло. Никакой значимой зацепки, ничего полезного. Баки даже думал рыться в прошлом Дженни, но в какой-то момент ему это показалось излишне бестактным. Что если там не было бы ничего важного, а он нашёл и узнал бы ту часть её жизни, которую она не хотела или не была ещё готова рассказать. С другой стороны, какие секреты имеют значение, если речь о жизни и спасении.

Сэм уже сдался, предполагая, что поиски Джен не имели смысла. Конечно, он всё ещё пытался, но его позиция, хоть и умалчивалась, оставалась очевидной для Баки. Он не мог винить Сэма, и уж точно не мог обвинять других. Все делали, что могли, но работа была в приоритете и обязывала, они не могли посвятить всё время поискам одного из участников команды.

Барнс лишь надеялся, что Дженни всё ещё жива, даже если он мог никогда её не найти.

Заходя в квартиру, Баки захлопывает дверь и ставит пакеты с едой на стол. Квартира, которую он снял после пары месяцев исчезновений Дженни немного друга, меньше, но ближе к работе. Коридор соединён с кухней, которая имела барную стойку вместо стола. Спальни нет, лишь неудобный диван, но зато вместо кофейного столика рабочий, возле окна, и рядом розетка.

Чувствуя что-то тёплое и мягкое у ног, Баки опускает взгляд, видя белого и небольшого кота. Пронзительный кошачий «мяу» разносится на всю квартиру. Он садится на корточки, начиная поглаживать Альпина.

— Ты должно быть голодный. — Баки поднимается, доставая упаковку кошачьего корма из пакета с едой, и направляясь к идеально вылизанной миске, из которой ест кот. Он наполняет её, и выкидывает пустую упаковку кошачьего корма.

Дженни однажды предложила завести ему кота, это было после пары свиданий с ней. Она предполагала, что это будет шагом к восстановлению. Предложение взять котика из приюта было заманчивым, даже если Барнс никогда не думал, что сделает это, боясь ответственности за невинную жизнь. Он сделал это после полугода отсутствия Дженни рядом, он мог понять, что компания в виде пушистого, мяукающего и четырёхлапого друга могла бы не помешать.

— Давай, приятель, я не дам тебе ничего другого, — произносит Баки, когда Альпин не идёт к миске, требуя что-нибудь более вкусного чем корм.

Барнс возвращается к разложению продуктов в холодильнике.

Когда он заканчивает с едой, то направляется к своему ноутбуку. Это стало уже привычкой, проверять то, что нашла программа по совпадениям, и снова из раза в раз обнаруживать, что это ничего не даёт.

Как только Баки садится на диван, ожидая пока файл откроется, его телефон звонит. Он достаёт его из кармана тёмных джинс и смотрит на экран. Имя «Шэрон» вызывает у него смешанные чувства. Она могла звонить как по важному делу, так и в очередной раз просто узнать, как он, и в очередной раз Баки не чувствует желания разговаривать с ней. Это кажется ему бессмысленным, и он не видит в этом необходимости, в конце концов, она ни разу не звонила ему по «срочному делу». Поэтому он отключает звук, и откладывает телефон.

***

Оливия внимательно наблюдает за Броком, который возится с проводами. Из-за стремительно темневшего неба пришлось включить свет, чтобы хоть что-то увидеть в доме. Сидя на диване боком, на который Оливия залезла с ногами, прижав их к себе, она изучает коробки с дисками. Фильмы, которые принёс Брок были все выпущенные до момента, когда организация, где работала Оливия, развалилась. Рамлоу с удивлением обнаружил, что она не помнит какой сейчас на самом деле год. Это усложняло многое, и Брок не решился поправить её, когда она упомянула двух тысяче восемнадцатый. Оливия, как предполагает Рамлоу также исчезла на пять лет, как и он сам. «Щелчок» стал причиной распада многих организаций, в том числе и места работы Оливии.

— Ты смотрел это уже? — интересуется она, разглядывая одну из коробк с диском. Остальные раскинуты на диване и на полу.

— Мне не доводилось много смотреть фильмов, — признаётся Рамлоу, наконец разобравшись с небольшой плазмой и DVD проигрывателем.

Он не хотел подключать телевиденье, боясь, что Оливия может вспомнить больше положенного или узнать, что на самом деле он сделал. Новости крутили регулярно и там часто показывали новых Мстителей, крутили документальные фильмы и художественные про настоящих супергероев. Про Гидру также сняли пару фильмов, в которых упоминался Зимний солдат. Рамлоу не нужно было, чтобы Оливия ненароком увидела лицо своего бывшего парня. Поэтому ему пришла идея обеспечить её парой десятков фильмов, чтобы она могла бы развлекаться. Брок уже ни раз слушал жалобы Оливии, что ей скучно, и она не хочет в очередной раз страдать от тоски в этом доме одной. Она просила телефон, но Рамлоу понимал к чему это может привести. Единственным правильным решением ему показалось приобрести телевизор и пару фильмов. К тому же ему снова придётся уехать на работу, и на этот раз отъезд должен затянуться на два месяца.

Оливия уже провела здесь почти год, и Брок уверен - она никуда не исчезнет. У него появилось представление, что теперь жизнь здесь с Оливией была постоянной и стабильной. Он не может предположить, что кто-то разрушит это или что Оливия в состоянии уйти.