Часть 3
Хару ведет себя подозрительно.
Он не отходит от Чимина: все время просится на руки и вздрагивает, когда слышит шум на улице или грохот закрывающейся двери у соседей. Если Чимина нет больше пяти минут в комнате, Хару кричит:"Папа!" и Паку приходится все бросать и бежать к сыну.
Что-то с ним не так.
Стиральная машина громко отжимала вещи, а Чимин менял постельное белье в спальне, когда Хару, со словами: "Папа, кто-то пришел", прибежал в спальню и вцепился в ногу. Почти стягивая шорты, Чимин тяжело вздохнул и скривив лицо от боли в пояснице, поднял сына на руки.
Они вместе пришли в коридор, Чимин не посмотрев в глазок, открыл дверь, прижав Хару к груди.
На пороге с пакетом в руках и растерянным видом стоял Юнги.
- Значит не ошибся, - проговорил он. - Тэхен дал твой адрес, но этаж указал неверный. Меня послали куда подальше этажом ниже.
- Там госпожа Чхве живет. Она своеобразная. - ответил зачем-то Чимин.
- О, ты Хару? - Юнги наклонился и помахал ребенку, а тот обнял Чимина за шею, прячась.
- Ты чего? Ты же любишь гостей. - Чимин обратился к сыну и отошел от двери назад, - Проходи.
Юнги сделал шаг, зашел в квартиру и замер. Его взгляд упал на сушилку для белья, где сушились вещи Чимина и Хару, и на одной палке висело нижнее белье Пака.
- Вот черт! - Чимин метнулся к сушилке, одной рукой стянул белье и сказал: - Юнги, проходи. Я сейчас.
Он скрылся в спальне, где царил беспорядок. Засунул белье в шкаф, поставил Хару на пол и быстро заправил постель, оставив грязное постельное белье на полу.
Вряд ли они сюда зайдут, так что пусть пока побудет здесь.
Выйдя из спальни, Чимин и Хару пришли на кухню. Возле стола, Юнги без верхней одежды, стоял и выкладывал продукты из пакета, что-то отодвигая в сторону, а что-то ближе к краю.
Чимин застыл, видя это.
- Я купил твоему сыну сок и клубники, ничего? - спросил Юнги, повернув голову.
- Н-ничего. Он любит сок.
- Папа, дядя сказал у него сок. Можно я возьму? - Хару говорил по-детски. Он стеснялся, держался за ногу Пака и косился на Юнги.
- Иди сам и спроси, - Чимин присел на корточки и убрал волосы с лица сына. - Только не забудь сказать "пожалуйста", иначе дядя не даст.
Хару надул губы и повернулся.
- Папа, а дядя не будет кричать?
Чимин мгновенно изменился в лице. Значит, он слышал, что было ночью. Слышал крики Чонгука, его стоны. Боже.
- Нет. Он хороший дядя. Иди.
Хару улыбнулся и пошел к Юнги.
- Дядя, а можно мне сок? Пожалуйста. - ребенок протянул руку и Юнги присел, открыл ему сок.
- Сейчас время обеда, ты кушал?
- Нет.
- Тогда много сока не пей. Нужно покушать.
- Хорошо.
Хару довольный, с соком, прошел мимо Чимина. Пак медленно встал, терпя боль и зашел на кухню. Подошел к столу, выдвинул стул и спросил:
- Юнги, зачем ты пришел?
- Я всю ночь думал о твоих словах. Когда ты сказал, что гей и я не успел признаться, что тоже. - выдал Мин. Чимин застыл.
- Что? - спустя время вытянул он из себя.
- Увы, но так уж сложилось. Я не хотел своим молчанием тебя обидеть, поэтому приехал извиниться. Быть может, если признал сразу, то недопонимаю не было бы.
Чимин все еще не верил словам Мина.
- Так ты пришел только, чтобы это сказать? Если да, то не стоило. Мы вряд ли увиделись бы снова.
Мин сложил пакет, бросил его на столешницу рядом с плитой и перевел взгляд на Чимина.
- Все равно. Вышло не правильно. Ты рассказал так много, а я просто молчал.
- Ну, а чтобы ты сказал? - спросил Чимин, как вдруг услышал:"Папа, я мокрый"!.
- Боже, подожди, пожалуйста, - Чимин встал и пошел в большую комнату. Там, сидящий на полу Хару перед телевизором, облился соком. И плакал.
- Сока нет больше. - всхлипывая, сказал Хару.
- Потом купим еще.
Чимин снял с сына футболку, вытер ею мокрое пятно на полу и встал. Быстрым шагом он вышел из комнаты, пришел в спальню и взял чистую футболку. Также быстро вернулся, одел ее и забрал пустую банку сока.
- Папа, дядя уйдет скоро?
- Скоро? - удивился Чимин.
- Он не будет спать здесь?
- Нет, - улыбнулся Чимин и взъерошил волосы Хару, поцеловал в нос.
- Ладно.
Хару снова был странным. Снова сказал то, что вызвало подозрения у Чимина.
С болью в груди Чимин посмотрел на Хару, который подошел к своему ящику с игрушками и стал в нем что-то искать. Такой маленький, хрупкий, но уже понимающий, что ночью что-то произошло. Чимин был рад, что сын не вышел из комнаты, когда Чонгук, на этом диване, взял его. Когда он заткнул рот рукой, вошел и ударил по щеке. От тряски дивана, некоторые игрушки из ящика, что лежали сверху, упали на пол и хорошо, что Хару не слышал этого. А после в коридоре, когда Чонгук пошел "отмывать себя после Чимина" , но вышел недовольным, что, собственно, было не удивительным и снова ударил.
И, опять, как хорошо, что Хару не вышел из спальни.
Глядя на сына, Чимин совсем позабыл о госте. Он резко развернулся и хотел уже вернуться на кухню, сделав шаг, как вдруг увидел Юнги, стоящего в коридоре. Он смотрел на Чимина совершенно спокойно, что вызвала чувства дискомфорта.
- Я не вовремя пришел. Лучше пойду.
- Нет, я просто... Хару облился и я задумался. Прости.
Юнги спросил, чуть тише:
- У тебя опухла щека. Когда ты уходил с вечеринки она не была такой.
Чимин отвернулся, а Хару в этот момент уронил машинку.
- Повздорил с бывшим.
- Если он бывший, то почему пришел?
- Я должен ответить? - задал встречный вопрос Пак. - У тебя есть бывший?
- Есть. И отвечать или нет, решать тебе.
- Я не хочу отвечать. - Чимин шагнул к Юнги. - Я провожу.
Мин обулся, не задавая вопросов о бывшем открыл дверь, и вышел.
После его ухода Чимин почувствовал себя опустошенным, он мог поговорить с ним, мог поделиться тем, что тревожило и Юнги бы понял его. Не стал бы осуждать, смотреть высокомерным взглядом.
Оставленные продукты на столе так и остались нетронутыми. Чимину стало еще хуже, когда он увидел фрукты, детское питание, упаковку мяса - все это Юнги явно купил не с целью похвастаться деньгами. Рядом с продуктами лежала записка с красивым почерком.
"Я хотел бы увидеться еще раз. Я, ты и твой сын", - и после прочтения глаза Чимина стали мокрыми. Он тут же отложил записку в сторону, сел на стул и перевел взгляд на окно. Ужасно захотелось закурить, чтобы успокоить нервы.
Три дня спустя, Чимин и Хару решили поехать в торговый центр за покупками. Вчера был день зарплаты и нужно было купить одежду Хару на лето. Держась за руки они шли по улице не спеша, разглядывали витрины и разговаривали о предстоящем лете. Хару сказал, что хотел бы летом поехать к бабушке и дедушке, и хотя родители Чимина жили тоже в Сеуле, их дом был на окраине города, где было больше возможностей ощутить свободу, нежели в центре города. Чимин сам помнит, как гулял беззаботно по улицам родного района, не знал даже, что став старше он переедет ближе к центру и лишится свободного времени и свободы.
Держа маленькую ручку, Чимин убирал темные волосы с лица и поймал взгляды проходящих девушек. Те то и дело умилялись. Чимину, конечно, приятно осознавать, что он и сын вызывают у кого-то некие чувства и эмоции, только вот толка от этого нет. Ему глубоко плевать. Умиляются женщины, которые не вызывают у него интереса.
Хару дернул руку и указал пальцем вперед. Одернув его, Чимин присел на корточки и повернул сына к себе лицом, сказав:
- Никогда не показывай пальцем. Так делать не прилично.
- Там дядя, - Хару повернул голову и то же самое сделал Чимин, - У него есть сок?
Чимин держал Хару за руки и медленно поднялся, не отрывая взгляда от Юнги. Тот стоял боком к ним возле входа в книжный магазин. Он держал в руках большую тетрадь и пенал черного цвета. В черном пальто, брюках и уложенными волосами назад - он выглядел очень красиво в глазах Чимина. Он как будто сошел с фильма про вампиров и в добавок ко всему, бледный цвет лица дополнял картину.
Чимин не замечал, как прикованный взгляд к Мину выбил его из колеи. Он не сразу почувствовал, что уже не держит Хару за руку. Что он бежит вперед, не замечая посторонних людей и велосипедистов.
- Хару! - прокричал Чимин, рванул за сыном и в ту же секунду увидел велосипедиста, который ехал в их сторону.
- Хару, подожди!
На крик Пака обернулись люди и обернулся Юнги. Перед глазами Чимина сейчас не было никого, кроме сына. Он мысленно молился, чтобы велосипедист его не задел, а тот, не глядя вперед смотрел куда-то вниз. Наверное, на карту в телефоне, который был приделан к рулю велосипедиста.
Глаза он поднял очень поздно, когда уже был близок к ребенку и начав резко тормозить, он упал с велосипеда.
- Папа! - выкрикнул мальчик и тут Юнги его схватил на руки, бросив тетрадь и пенал на асфальт, и дернул на себя. В этот момент сердце Чимина, казалось, остановилось.
ОН добежал до них, сдвинул брови и закричал, привлекая внимания.
- Хару! Ты что делаешь?!
Мальчик испугался и опустил глаза, вцепившись в ворот пальто Юнги.
- Я сколько раз тебе говорил, что нельзя меня отпускать на улице!
- Чимин, - спокойно позвал Мин.
- А если бы он не затормозил?!
- Чимин, не кричи. - проговорил Юнги, держа Хару на руках.
- Не лезь!
- Чимин, он плачет.
И тут Пака словно ударили по голове - он опять накричал на ребенка. Снова сорвался.
Хару держался ручками за плечи Юнги и всхлипывал. Чимин только сейчас осознал, что его сын плачет на руках у мужчины, которого даже не знает. Пак замолчал, испытывая стыд за свое поведение.
- Хару, господи, прости... - тихо говоря, Чимин сделал шаг назад и глубоко вдохнул воздух.
- Чимин, давай зайдем в кафе? - обратился Мин и перевел взгляд от Пака к ребенку, спросил: - Хару, хочешь пирожное и сок?
Мальчик всхлипнул и кивнул, вытерев слезы рукавом куртки.
- Чимин? - позвал Мин.
- Пошли. Только, - Пак посмотрел на Юнги серьезно, - отпусти его.
Юнги поставил Хару на ноги и мальчик подошел к отцу. Протянул ему руку и всхлипнув, позвал.
- Папа.
Чимин присел, вытер слезы сына и улыбнулся ему.
- Хару, ты понимаешь, что я не хотел кричать? Ты мог упасть или тот дядя, на велосипеде, мог сделать тебе больно.
- Понимаю. - виновато ответил мальчик.
- Я много раз говорил, что когда мы идем по улице, то нужно держать меня за руку.
- Прости, папа.
Чимин обнял сына и поднял взгляд на Юнги. Тот стоял молча и смотрел на них.
- Точно! Твоя тетрадь...
Чимин обернулся. На асфальте в нескольких шагах от них лежала та самая тетрадь и пенал. Сказав Хару, чтобы тот стоял, Пак поднял тетрадь и пенал, подошел к Мину и протянул их ему. Несколько уставший взгляд пробежался по лицу Пака, но вскоре тут же отвел его.
- Нотная тетрадь?
- Что? - переспросил Юнги, забрав тетрадь из рук Чимина, коснувшись, случайно, его пальцев.
- Тетрадь, спрашиваю, для нот?
- Нет. Для текста песен.
Пак отвел игриво взгляд в сторону.
- Дядя, мы пойдем кушать пирожное? Ты обещал.
Чимин тут же вернул взгляд на Мина.
- Да.
Чимин, вдруг, улыбнулся и сказал:
- Ты зря ему пообещал. Он будет просить у тебя все пирожные в кафе.
Юнги улыбнулся и ответил совсем спокойно, будто в этом нет ничего плохого.
- Если попросит, то я куплю.
Кафе, которое они выбрали, представляло собой небольшую комнату, несколько круглых столов, стулья с мягкими подушками, теплый свет и приятный запах свежеиспеченной выпечки.
Посетителей было много, все столы на сходе были заняты, но пройдя чуть дальше, вглубь, они все такие нашли свободное место и сразу же его заняли.
Возле стола Чимин снял с Хару куртку, поправил ему кофту и держа куртку в руке, помог сыну сесть на стул.
- Пап, я не достаю до стола, как мне кушать? - надув губы, спросил ребенок.
- Дай мне куртку, а ты забери подушки с наших мест и подложил под него. - Юнги встрял с их разговор, протянув руку к куртке.
Забрав, Мин повесил ее на вешалку, а Пак быстро положил подушки под Хару.
- Удобно? - спросил Чимин.
- Да.
Заняв места за столом, Юнги подвинул меню к Хару и спросил, что он хотел бы попробовать. Смущаясь, мальчик забегал глазами по ярким картинкам, надул губы, замотал ногами и покосился спустя время на Чимина.
- Папа, я правда могу выбрать что хочу? - голос Хару был таким невинным, добрым и чистым. От него сердце Чимина сжималось, особенно сейчас, когда он с такими большими глазами спрашивает разрешения.
Чимин поднял глаза на Юнги. Тот сидел и терпеливо ждал, когда ребенок определиться с выбором. Смотрел иногда на Чимина тоже, но когда встречал его взгляд, тут же отводил глаза в сторону.
- Ну, раз дядя Юнги сказал, что можно, то можно.
Хару перевел взгляд на Мина и спросил:
- Дядя, купите мне эклер?
Чимин встрял в диалог сына и Юнги, сказав, строго:
- Хару, ты забыл кое-что сказать.
Мальчик забегал глазами.
- Пожалуйста? - спросил Хару и Пак кивнул.
- Дядя, купи́те мне, пожалуйста, эклер?
Юнги улыбнулся.
- Выбирай еще. И пить что будешь?
- Сок!
- Какой?
- А какой есть? Я медленно читаю.
Юнги подвинулся ближе к мальчику и наблюдая за ними, Чимин вдруг осознал, что именно этого ему не хватало. Простых посиделок в кафе, простого разговора, простого внимания к сыну от постороннего человека.
Хару видел рядом с собой из посторонних только Тэхена, поэтому иногда, когда они выходили гулять, мальчик пугался. Ему не нравилось внимание людей, шумные разговоры рядом. Но сейчас Хару так спокойно разговаривал с Юнги, будто бы они были знакомы раньше.
На лице Чимина появилась улыбка.
- Ты красиво улыбаешься, - сказал Юнги тихим голосом, все еще разглядывая с Хару меню.
- Папа красиво улыбается? - спросил Хару чуть громче Юнги и Чимин покраснел.
- Да. У твоего папы красивая улыбка.
- А у меня? - Хару улыбнулся и Пак в ту же секунду увидел сходство сына с Юнги.
Мин же спокойно улыбнулся в ответ, взъерошив волосы ребенка и сел ровно на своем стуле, переведя взгляд на Чимина.
- И ты, Хару, красиво улыбаешься. Как папа.
Мальчик засиял и сильнее закачал ногами под столом.
Сделав заказ, они прождали около семи минут. За это время Хару несколько раз спросил, когда ему принесут сок и эклеры, и спрашивал он все это не у Чимина. Под завал вопросов попал Юнги, но он совершенно непринужденно отвечал.
Когда принесли сок и эклеры Хару, чай и несколько песочных пирожных Юнги и Чимину, они все вместе начали кушать.
Хару испачкался сразу, как откусил эклер, поэтому пришлось с ним идти в туалет.
- Папа, дядя Юнги не будет у нас ночевать? - спросил Хару, когда Чимин протирал салфеткой его испачканную кофту.
- Нет.
- А он может купить эклеры домой?
- Просить не хорошо. Он угостил нас сегодня, но домой я сам тебе эклеры куплю. Хорошо?
- Да.
Чимина напряг вопрос сына.
2
Пак Хару
Я боялся, что тот дядя придет.
Боялся, что он будет кричать на папу, а потом, если увидит, и на меня, поэтому я был с папой рядом, чтобы тот дядя не смог сделать ему больно. Но тот дядя не пришел, а пришел другой.
От этого дяди пахло чем-то вкусным, а когда он достал клубнику, я понял, что пахла она.
Я люблю клубнику, но папа ее редко покупал. Говорит, что вкусная она только летом, но до лета еще так долго. А вот тот дядя нашел вкусную и купил.
Когда он разговаривал с папой, я замечал, что папе нравятся его слова. Он иногда краснел, но я, в отличие от папы, боялся, что дядя останется у нас. Я не хотел, чтобы та ночь, когда папа плакал, повторилась. Я специально спрашивал, будет ли дядя ночевать у нас. К счастью, он ушел.
Следующим утром я кушал детское питание, а папа жарил мясо нам на обед и он мне тоже понравился.
Потом прошло несколько дней. Дядя не приходил, а папа часто разговаривал с дядей Тэхеном. О чем, я не слышал, но папа улыбался, когда дядя Тэ ему что-то говорил.
Сегодня мы с папой должны были купить мне вещи, но я расстроил его. Наверное, он не поведет меня в магазин, а я хотел. Хотел попросить конструктор. А потом мы встретили того дядю и я, почему-то, вспомнил тот вкусный сок и клубнику, и побежал к нему. Сам не знаю зачем, но что-то толкнуло меня к нему.
Я не видел ничего вокруг, но слышал голос папы. Тревожный и злой, и не успел затормозить, как вдруг дядя дернул меня за руку, а теперь мы сидим в кафе и передо мной три пирожных. Больших и стакан сока с трубочкой.
Иногда я поглядывал на папу. Он часто смотрел в сторону, а дядя Юнги смотрел на него. Они встречались взглядами, который заставлял папу нервничать. Он часто тер руки под столом.
- Чимин, та записка, - начал говорить дядя Юнги и я посмотрел на него, - Ты не подумай ничего такого. Я не навязываюсь. Если тебе не хочется, то я пойму все.
- Я не ожидал, что ты такое напишешь. Не думаю, Юнги, что я вливаюсь в твой круг общения.
Папа ответил тихо и сразу покосился на меня. Я опустил глаза, укусив пирожное и слушал дальше.
- Юнги, я... - но тут папа прервался, достал телефон из кармана и встал, сказав: - Можешь присмотреть за Хару? Мне нужно отойти.
Дядя Юнги кивнул и я испугался. Он не смотрел на меня, но я чувствовал, что вызываю дискомфорт.
- Я хочу к папе. - сказал я и отодвинул тарелку с эклерами.
- Он сейчас придет.
- Дядя, можете спустить меня?- спросил я и дядя Юнги молча отодвинул свой стул, помог слезть со стула и надел куртку, после чего мы пошли с ним к выходу.
На выходе из зала тетя спросила нас об уходе, но дядя Юнги сказал, что мы вернемся. Только вот я не хотел возвращаться. Я хотел домой, с папой.
На улице папа, с грустным лицом, разговаривал по телефону. Он размахивал руками, хмурился, но когда увидел меня, смягчился. Что-то быстро сказав, он опустил руку с телефоном и развернулся ко мне.
- Папа, - позвал я его, - Я к тебе хочу.
Он присел, дождался пока я подойду к нему и улыбнулся. Мне очень нравится то, как папа улыбается. У него пухлые губы, красивые, а вот мои не такие.
Дядя Юнги подошел к нам и встал за моей спиной. Я чувствовал себя так, будто стою перед толпой и все смотрят на меня. У дяди Юнги взгляд расслабленный и из-за этого кажется, будто ему совсем все равно на меня. Мне так кажется.
- Юнги, ты шапку ему наоборот надел, - папа засмеялся. Теперь я слышал его звонкий смех и почему-то засмеялся тоже. Дядя Юнги совсем не понимает ничего в детях.
- Почему?
- Здесь два шва, но на одном бирка внутри.
Папа не стал снимать с меня шапку, а вместо этого предложил вернуться.
Мы просидели в кафе еще некоторое время и собирались расходиться. Вышли на улице, папа взял меня за руку и дядя Юнги спросил:"Когда мы можем увидеться в ночь"?
Я хотел ответить, что никогда, но побоялся расстроить папу. Он хотел увидеться с ним, я видел это по глазам.