День 5. Наш последний день.
Они закончили уже под утро. Цзян Чен успел более-менее протрезветь и сейчас шел, придерживаемый под локоть Сиченем, в их комнату. Почему комната была снята одна? Цзян Ваньинь решил задаться этим вопросом чуть позже. Слишком уж сильно он вымотался. Да и не против он.
Если честно, он был готов прожить с Лань Хуанем всю жизнь, но его держал страх. Страх к неизвестному. Боязнь того, что он может потерять дорогого себе человека. Чего стоит один А-Лин. Он как может его опекает. Хотя вроде бы сейчас племянник подрос и доставляет меньше хлопот.
Когда они уже вошли в комнату и Лань Сичень усадил его на кровать, то спросил:
— Ваньинь, тебя что-то расстроило? — Сичень заметил перемену в настроении мужчины.
— Я тебя люблю, Сичень! — Цзян Чен схватил за руку Лань Сиченя.
— И это тебя так опечалило? — Лань Хуань нежно провел подушечками пальцев по руке, которая его держала.
— Но я... — Цзян Чен опустил голову и произнёс совсем тихо. — Я боюсь сделать что-то не так, боюсь, что ты уйдешь. Кажется, я боюсь любить, Лань Хуань.
То, что сказал сейчас Цзян Чен, повергло Лань Сиченя в шок. Всегда уверенный и гордый глава Цзян боялся полюбить. А чем же он лучше? Сколько отвергал свои чувства, сколько прятался ото всех. Сердце затопила боль. Он не знал как приходилось тяжело Ваньиню. И пока он был в уединении, Цзян Чен тоже был один. Они были одиноки. Каждый держал свою боль в себе. И только спустя очень долгое время, они смогли поговорить. И то, это была просто случайность. Цзян Чен просто наткнулся на него в саду.
Но пусть это была всего лишь воля случая, он несказанно рад. Рад, что в его мир вошел Цзян Чен. До безумия счастлив, что любит и сам любим. И сейчас его переполняет столько чувств, что даже дышать становится тяжело.
— Ох, А-Чен, — Сичень нежно провел рукой по щеке мужчины, вливая в этот жест всю свою любовь и нежность. — Ты просто не представляешь каким счастливым меня делаешь. Как я могу от тебя уйти?
Цзян Чен посмотрел в ореховые глаза Сиченя. В них было можно прочесть все, что он сейчас чувствует.
Он и сам не знал, почему покраснел. Сиченю всегда легко удавалось вгонять его в краску.
— Сичень, — Цзян Чен уткнулся лбом ему в плечо. — Это последний день... Мы будем редко видеться.
— С чего ты это взял? — Сичень мягко провел рукой по его спине. — Или твои слова про то, что я могу приехать к тебе в любое время, и ты всегда будешь мне рад, уже недействительны?
— Конечно же я буду рад тебе всегда! — вскинулся Цзян Чен. — Хоть каждый день летай на мече туда-обратно!
Сичень тихо расмеялся. Его повеселила реакция Цзян Чена.
— Хорошо, я запомнил твои слова. А теперь, не пора ли ложиться спать.
— Спать? Но у нас же остался последний день!
Цзян Чен выглядел расстроенным. По одним только глазам читалось, как он не хочет терять это драгоценное время. Как же это грело душу Сиченя. Хоть и скорое расставание немного печалило его. Но это ведь еще не конец. Впереди еще много дней, которые они смогут провести вместе.
— Во время сна мы тоже будем рядом. — Сичень улыбнулся и начал раздеваться до нижних одеяний. — Поэтому, давай ложиться спать.
Ваньинь покраснел. Они не в первый раз спят рядом друг с другом. Но одно дело, когда вы просто друзья, а другое, когда ты ложишься спать с любимым человеком.
— А ты покраснел, А-Чен. — Сичень хитро прищурился. — Неужто стесняешься меня?
— Лань Хуань, — Цзян Чен уткнулся лицом в ладони. — Хватит специально меня смущать!
— Прости, Ваньинь, но ты очень милый, когда так краснеешь. — Лань Сичень сделал виноватое лицо, а в глазах так и плясали веселые искорки.
— Пф, — Цзян Чен на это лишь фыркнул и сам начал раздеваться.
Все-таки усталость берет свое. Они легли на узкую кровать так, что между ними не было абсолютно никакого расстояния.
Казалось, у них одно сердцебиение на двоих, одно дыхание. И сейчас лежа на тесной кровати, грудь к груди, они были по-настоящему счастливы. Наконец-то их души обрели покой, а раненые сердца начали заживать.
***
Цзян Чена разбудил луч солнца, который сумел пробраться сквозь створки окна. Этот непослушный лучик света ласкал его ресницы, нос, губы. Он повернулся на бок. Чуть приоткрыл глаза.
Перед ним было лицо Сиченя. Он уже не спал, а с улыбкой наблюдал за его пробуждением.
— С пробуждением, Ваньинь. Надеюсь, ты выспался.
Еще немного сонный Цзян Чен уткнулся носом в изгиб его шеи и пробурчал:
— Еще немного...
— Как скажешь, — Сичень поцеловал его в лоб и зарылся носом в приятно пахнущие лотосом волосы мужчины.
— Предлагаю все оставшиеся время пролежать в кровати.
— Да? — Сичень усмехнулся. — Кто-то недавно говорил, что не хочет тратить время на сон.
— Я не думал, что просто вот так спасть с тобой рядом, окажется таким потрясающим делом.
Цзян Чен еще плотнее прижался к мужчине. От него приятно пахло, какими-то неизвестными ему травами. Но этот аромат кружил Цзян Чену голову. Или может то, что Лань Хуань находится к нему так близко. Он уже не понимал.
— Сичень.
— М?
— У меня есть к тебе интересное предложение.
— Я тебя внимательно слушаю, Ваньинь.
— Предлагаю нам исчезать каждый месяц. Что скажешь?
— Скажу, что уже с нетерпением жду следующего месяца.
— Тогда...
— Эй, голубки, а меня с Лань Чжанем в ваш отпуск возьмете?! — в комнату ворвался Вэй Ин.
Цзян Чен резко подпрыгнул на кровати, при этом чуть не ударившись макушкой о подбородок Сиченя.
— Вэй Усянь!!! — Цзян Чен бросил подушкой в брата. — Какого хрена ты сюда припёрся?!
— Просто вас давно не было, мы с Лань Чжанем забеспокоились. — В дверях показался и Лань Ванцзи. — Мы же не знали, что вы тут милуетесь.
— Ой, да иди ты! — В Вэй Ина полетела и вторая подушка.
— Ахахах! Ухожу, ухожу! — пропел парень и захлопнул за собой дверь.
— Прости, Сичень. — Цзян Чен тяжело вздохнул и повернулся в сторону мужчины.
Лань Сичень смеялся. Громко, заливисто, не сдерживая себя.
— Прежде чем зайти, господин Вэй стоял у двери минут двадцать и прислушивался. — Начал он. — Переживал за тебя. Все эти двадцать минут, только об этом Лань Чжаню и говорит. Я что, такой страшный?
— Что? Нет! Это Вэй Ину опять что-то в голову взбрело! — Цзян Чен нахмурил брови. — Ну, Вэй Ин! Только погоди, соберусь и получит от меня тогда!
Угрозу Цзян Чен так свою и не выполнил.
***
— Боже, почему прощаться так тяжело? — Цзян Чен поджал губы.
Они стояли посередине дороги. Сейчас их пути разойдутся и они направятся каждый в свой орден.
— А ты и не прощайся со мной. — Сичень подбадривающе улыбнулся ему, хоть и самому было очень грустно. — Скажи просто: «До новой встречи. »
— До новой встречи, Сичень. — Цзян Чен не хотел показывать грусть, чтобы не расстраивать Лань Хуаня. Но как ему казалось, у него это плохо получалось.
— До встречи, Ваньинь. - Сичень нежно провел рукой по его щеке.
Цзян Чен тяжело вздохнул и крепко обнял Сиченя. Эти крепкие объятия так и говорили: «Я буду скучать! »
Они бы стояли так еще долго, но тянуть больше нельзя. Оба понимали, что если простоят еще хоть одну минуту рядом, не смогут уже уйти. Поэтому сейчас они идут каждый своей дорогой, а их сердца бились чаще, в предвкушении новой встречи, которая обязательно будет.