Глава семнадцатая.
Затхлый запах сырости уже въедался буквально в кожу и просачивался в легкие. Разум дурманило уже от усталости дышать всем тем, что здесь находилось. Наркотики, пролитый в углу бензин, газ, месть, ненависть, поедающая изнутри зависть и злоба сродне худшим наркотикам опускают человека ниже паркетного покрытия. Повсюду туман…или он только кажется? Легкие безумные смешки где-то недалеко и звук приближающихся шагов.
— Итак, — она закатала рукава Изабелль и приставила к еле виднеющейся вене иглу. — Догадаешься каков мой план?
— Ты не до такой степени умна, чтобы находится на распутии дорог твоего гениальнейшего плана, Эшли, — со злостью произнесла Из, дернув рукой. Но перевязанная вокруг ее тела, запястий и ног веревка не давала возможности вырваться.
С каждым разом Изабелль удивлялась тому, как человек может притворяться тем, кем он не является. Кем он может стать и что сделать ради собственной выгоды. И как низко пасть, поддавшись худим человеческим качествам.
— А знаешь, ты права. Я не буду мучать тебя физически. За время, проведенное с вами, парочка глупых имбицилов, я поняла, что у тебя к этому есть чувства. Чувства не такие, как у него к тебе, конечно же.
— О чем ты говоришь? — она отчаянно пыталась отыскать глазами лучшего друга, но попытки не увенчались успехом. « Доверься мне» снова прозвучало у нее в голове. Доверься, Изабелль. Он ведь твой друг. Друг, ведь?
— Ох, насколько же слепа ты была. Этот придурок так отчаянно любил тебя, пока ты не обращала на него должного внимания. Он делал для тебя все, лишь бы ты чувствовала себя в порядке. Он оберегал тебя, словно ангел-хранитель, пока ты даже не думала о нем. Он постоянно говорил о тебе, пока тебя не было, смотрел на тебя своими влюбленными синими глазами. Отрицал постоянно, но это ведь было так очевидно. – Глаза Топаз наполнялись соленой жидкостью, которую она незаметно сморгнула. — Он так заморачивался, когда вы поссорились. Он так желал сделать тебя счастливой, что даже не признавался в своих чувствах. И я так злилась на него за неуважение к самому себе. Он вообще не должен был быть тут, Изабелль. Он пришел, потому что нашел в вашей квартире наши таблетки. Ну, остатки. И не хотел вмешивать тебя в это. Хотел уберечь тебя.
— Ты злишься не на него, Эшли. Вовсе не на него, — слова тонким писком вылетали со рта. Ком в горле не давал дышать. Многое становилось на свои места. — Ты злилась на себя, что влюбилась в него. Ты злилась на свои чувства к нему и на меня за то, что не могла понять, что он во мне нашел.
Топаз быстро прильнула к стулу, к которому была привязана девушка.
— Не строй из себя чертового психолога, Смит! Ты ничто! И я действительно не могла понять, что в тебе такого, чего нет во мне.
— Но как он понял, что в моей квартире была стерва Эшли? — ухмылка растянулась на губах девушки. Такая дерзость была не свойственна для той, кем она себя знала. Но опять – таки , один момент в жизни может кардинально изменить человека. Но вместо ответа она лишь услышала дикий смех.
— Так ты же у нас об этом не знаешь? Свою темную сторону на ангелочек решил от тебя спрятать, а мне доверился. — Минута тишина казалась вечность, зловеще насмехающейся прямо над ухом. – Он начал употреблять полтора месяца назад, но сидел на легких наркотиках. Понимаешь, безответная любовь, попытки приглушить душевную боль и все тому подобное..
Но в этот момент Изабель, девушка, чей лучший друг сидел сейчас где-то неподалёку совсем не в состоянии ей помочь, уже не слышала ничего. Она настолько была ошарашена тем, что вспомнила. Тем, что только что было возложено на ее плечи. Осознанием своей вины перед Кайлом. Удивительно, что ее паническая атака сейчас не проявилась во всей красе. Но следом перед глазами последовали картинки, которые привели Изабелль в шок.
Сон. Сон, который она видела. Эти леденящие душу глаза. Холодные, безумные, стеклянные, но они были такими родными. Это был Кайл, но глаза у него были не его. Это были глаза Эшли.
Дыхание стало все более прерывистым, заставляя девушку глотать отравленный воздух большими глотками.
— Умничка, девочка, — рассмеялась Эшли. — Возможно, нам даже не придется ничего делать и ты умрешь от своих же загонов. Но это даже не середина истории, а только ее начало.
По всей окружности стоял гул работающих моторов. Компания друзей, отчаянно спешивших на помощь к своим друзьям в спешке рассматривали подходящее оружие.
— Еще раз..Напоминайте мне постоянно, чтобы я никогда с ней не связывался, — этот удивленный тон нельзя было спутать ни с чем. Лиам крутился на месте, быстро моргая глазами.
Парни с выпученными глазами рассматривали целый запас оружия разного года и происхождения, размера и качества. Развешанные вдоль стен стеллажи с различными луками и ножами.
— Откуда, черт возьми, у вас столько оружия? Столько! Это же невиданно для наших районов.
— Кристофер Гамильтон, в нашем мире возможно все, если у тебя есть деньги и лицензия на легальное использование, купленная на те же самые деньги, — разочарованная улыбка нарисовалась на пухлых алых губах девушки. Такая искренняя, в ней не было сейчас ни капли стервозности. Она была такая уязвимая.
— Питтерсон, почему ты постоянно пыталась быть стервой и такой, без обид, занозой? Сейчас в тебе нет ни капли того, что я видел раньше. И насколько я успел заметить, ты не особо рада отцовским деньгам. Поддержание такой репутации не сделало тебя счастливой, так зачем же тебе все это? – его голос был тихим, спокойным с легкой хрипотцой. А серые глаза пристально смотрели в зелёные глаза девушки. Он оглянулся назад, на друзей, которые аккуратно складывали оружие. Затем повернулся к стеллажу с ножами и начал выбирать то, с чем ему будет удобно работать. Пару лет боевых искусств тоже не прошли даром.
— Слушай, Крис. Отвали, по-человечески. Ты не Великий Гуру, чтобы я обращалась к тебе за психологической помощью в своей жизни, — она увела взгляд в сторону и хотела уйти, но фраза, которая последовала следом заставила ее остановиться.
— Знаешь, Кэролайн, — к ним незаметно подошел Рэймонд. – Людям свойственно скрываться за вымышленной натурой, чтобы скрыть настоящего себя. Того себя, которого они стесняются показать. Жить в постоянном страхе того, что кто-то может узнать тебя, как довольно мягкую девушку, которая как и все может чувствовать и любить – это беспредельная глупость, малышка. – Его плечо подпирало стенку, пока остальные парни уже выносили рюкзак с запасом оружия. У каждого виднелась на бедре кабура, в которой лежало то или иное оружие, которым вряд ли кто-то из них мог пользоваться.
Она не смогла сдержать слез. Маленькие ручьи соленой жидкости медленно текли по бледным щекам девушки, оставляя за собой следы.
— Вы когда-нибудь чувствовали каково это – хранить внутри себя целый мегаполис – целый город людей, которых не получается забыть и не получится никогда? – голос начал дрожать. Крис приобнял ее за плечо, позволив брюнетке выплакать всю свою боль. Не всегда слезы помогают избавиться от проблем, но зачастую они помогают почувствовать себя лучше и легче, чтобы потом предпринимать попытки для решения той самой проблемы.