Часть 20
– Мой, дорогой мальчик! – стройная женщина, ниже на голову Чонгука, крепко обнимала того и говорила ещё что-то неслышимое Тэхёну, Лиён и Вонхо, что стояли около машины, которая привезла их. Охранник тихо помогал выгружать вещи, пока сам омега с дочкой наблюдали за трогательной картинкой. Тэхён поспешил опустить взгляд, чтобы не нарушать семейную идиллию, а затем спохватился помогать с вещами.
– Папочка, а кто это?
– Это мама Чонгука.
– А мы будем тут жить пока... ко-ман-ди-ров-ка?
– Молодец, – похвалил Тэ произношение дочки. – Но жить мы будем поблизости, может мотель или... – уже больше сам с собой обсуждал журналист.
– Хм, не думаю, – отозвался Вонхо. – Извини, что перебиваю, но я уже знаю, что Чонгук обсуждал с матерью ваш приезд и она с радостью приготовила гостевую.
– Нет. Нет-нет, – замахал головой Ким.
– Почему, папочка?
– Мы не будем злоупотреблять добротой госпожи Чон. Тем более я на работе.
– Прости Тэхён, но зная упрямство Чонгука, тебе не отвертеться, – сочувствующие сказал Вонхо, но глаза его блестели весельем и предвкушением. – А когда я уеду, то вообще вам ничего не будет мешать работать, – заулыбался охранник, от чего фраза казалось двусмысленной или это только заморочки Кима.
– Уедешь?
– Да, семейные обстоятельства, – щёки Вонхо заалели. – Намджун~щи приедет через неделю или полторы.
Тэхён лишь тяжко вздохнул. Оказаться почти наедине с Чонгуком воображалось теперь после всех раскрытых им карт, очень смущающим.
* * *
– Значит, Вы Тэхён, журналист, – скорее констатировала факт, чем спрашивала госпожа Чон, ставя перед парнем чашку со вздымающимся горячим ароматным паром.
То, что Тэхёна оставили в одиночку с матерью Чонгука было очень неловко. А то, что альфа рассказывал что-то о нём (как нашептала птичка-Вонхо), было вдвойне неловким. С соседней комнаты были слышны шум и смех веселящейся Лиён, на пару с Чонгуком и Вонхо. Стоило альфе представить его с дочкой матери, как он умотал с ней в гостиную. Хорошо, Тэхён умеет мстить тихо – впишет в статью, какой Чон бессовестная задница, да и это фанатки посчитают милым.
Омеге честно ничего не оставалось, как остаться с госпожой Чон и вести повседневные беседы едва знакомых людей. Чудно!
– Да, я журналист.
– И как тебе работается? – женщина села напротив с похожей чашкой и пододвинула парню тарелку со свежими горячими кексами.
Такие вопросы всегда казались теми, что из категории «с подвохом». Очевидно, журналисты не всегда могли казаться всем хорошими людьми, только в случае если они ведут колонку о вязании, да и это не гарантия.
– Мне нравится моя работа. Я мечтал о ней ещё со школы, если не раньше. У меня великолепная начальница с репутацией честного и справедливого журналиста. Мы не любим копаться в чужом белье, мы за достоверность.
– Ох, – женщина внезапно засмеялась, а омега подметил чья у Чонгука улыбка, – прости, ты, наверное, подумал, что я осуждаю. Нет! Я огромная фанатка журнала. Чон~и едва сказал о проекте, так я не могла дождаться. Ты имей в виду, что мы с отцом если понадобится можем говорить о Чонгуке вечно, материала на книгу хватит. Кексик бери!
– Спасибо! – менее напряжённо улыбнулся Тэхён, беря угощение. И просто замычал от восторга, – простите, это невероятно вкусно. Рискну как-то узнать секрет.
– Готовишь?
– Конечно, мой брат начал обучение, едва я поступил на первый курс, боялся, что помру от голода. А с появлением Лиён я просто обязан был уметь готовить что-то больше, чем рамён.
Госпожа Чон вновь засмеялась со сказанного.
– Она невероятно красивая и воспитанная девочка. Мне Чон~и вскользь рассказал, о тебе и дочке.
Тэхён страшился, что сейчас пойдут более личные вопросы, которые он не хотел затрагивать, всё ещё ощущая неловкость от того как раскрылся альфе. Но к его удивлению госпожа Чон не стала допрашивать о всяких подробностях, а лишь спохватилась выключить плиту, на которой уже парило, благоухало невероятно аппетитными ароматами. Омега не успел понять, когда за столом собрались все игроки из гостиной.
– Хён, ты всё ещё уставший? – омега ощутил мягкое прикосновение к запястью.
– Эм... может немного, – Тэхён старался ступор хоть немного спихнуть на утомлённость, а не объяснять своё удивление от отсутствия типичных расспросов.
– Тогда быстро есть, а после приляг в гостевой, что я вам подготовила, – сказала женщина уже поспешно накрывая на стол горячие блюда.
После сытного обеда, госпожа Чон не принимая возражений повела Тэхёна в комнату, уверив, что за Лиён присмотреть есть кому.
– Госпожа Чон, мне очень приятно ваше гостеприимство, но я не могу им злоупотреблять. Да и думаю, как омега вы меня поймёте... мне лучше будет остановится где-то в мотеле.
– Тэхён, не говори глупостей. Чонгук уже обо всём побеспокоился, да и настоял, чтобы я помогла ему. Да я бы и не стала противится, в мотеле всё равно не самые уютные условия. Извини, что так вышло, – женщина на долю секунды смутившись, отвела взгляд, – мы обсудили это. У Чонгука в доме есть маленькая студия, но там есть всё, и удобный диванчик, и мини-холодильник, и звукоизоляция.
Омега окончательно понял к чему ведёт мать альфы. Казалось таким странным обсуждать с малознакомым, хоть и приятным человеком, свою возможную течку. Но она как омега понимала его, а глаза искрились неподдельным беспокойством и желанием помочь. На фоне этого Тэхён даже не думал обижаться на то, что Чонгук это обсуждал с матерью и решил всё наперёд вместо Кима.
Женщина видела и чувствовала, как от омеги волнами исходит сомнение и волнение.
– Да, и Лиён будет намного комфортней здесь, ощущение дома, пусть и чужого. У нас задний дворик, есть где погулять.
Это вероятно и стало последним аргументом, чтобы сдаться перед собственным упрямством. Комфорт Лиён всегда превыше собственного. Очевидно, что госпожа Чон это тоже прекрасно понимает.
– Спасибо Вам!
– Иди отдыхай, всё будет в порядке. Не грех совместить работу с отдыхом, – улыбаясь, женщина мягко подтолкнула Тэхёна к кровати.
Стоило парню опустить голову на подушку, как его снова окутал сон.
* * *
Чонгуку было в радость наконец-то побездельничать, расслабиться и не думать ни чём. Любые мысли сейчас бы стали мукой, тяжкой ношей. Как бы ему не завидовали, сам Чонгук порой сочувствовал сам себе за последний год. Прорвавшись на американский рынок, запросы стали выше, усилий больше, работа упорнее. Изнашивались ноги, спина, шея и понемногу душа. Долгими ночами, когда он дрожал от адреналина и усталости, бессмысленно пялясь в потолок, эгоистичные и пугающие мысли посещали его голову – сдаться, сбежать, да так чтобы никто не нашёл. Спрятаться в каком-то уголке и плакать навзрыд, словно он не альфа, не взрослый успешный айдол, а маленький испуганный мальчишка. Чем больше думал, тем страшнее было и всё ближе, почти в затылок дышала мысль о побеге от всей реальности, а чем меньше старался не думать, тем настырнее и изобретательней стучали эти думы. Порой в самых неожиданных местах, в неверное время.
Однажды стоя посреди сцены на одном из концертов в туре, кажется в Европе, он почувствовал, как все кличи фанатов словно становятся на децибел громче, почти глуша ультразвуком. Чонгук в ужасе задышал быстрее, глубже, чаще в попытках вернуть чёткость звука и резкость изображению, что плыло перед глазами.
«Ещё секунда и я обрушусь мешком на сцене».
Секунда.
И он в порядке.
То была первая ночь, когда Чонгук сдался на долгую половину часа, избивая собственную подушку, что напиталась солёной влагой.
– Хён, я устал, я не могу.
– Тебе нужен выходной? – встревоженно, вовсе не ругаясь, спросил Намджун.
Чон замотал головой, он правда не знал, что ему сейчас поможет. Тур окончен, но тревожность при нём. Что ему надо? Отдых? Доктор? Таблетки? Что?!
– Ты знаешь, что можешь мне всё рассказать. Компания может тебе организовать отдых, тем более тур окончен, камбэк был и промо тоже, дата следующего релиза назначена. Между этим всем ты можешь взять «Чонгук~и-time».
Альфа кажется хохотнул искренне впервые за пару недель. Намджун несмотря на строгость умел ловко баловать малыша, всё ещё цветущем в парне. Чонгук понимал, что несмотря на подаренный отдых без пения, музыки и поклонников он долго не сможет. У него случится творческая ломка.
– Я подумаю о «Чонгук~и-time», спасибо хён, – он увидел недоверчивый прищур Намджуна.
– Правда, подумаю.
Тогда альфе и пришла мысль быть в двух местах сразу. Его не потеряют поклонники, да и он побудет с семьёй. А с появлением Тэхёна и Лиён, некоторых их знакомых, жизнь начала приобретать другие краски. Теперь было намного проще отгородится от гнетущих мыслей, простым воспоминанием о медовом голосе омеги, о том какая он чудесная личность, детским звонким «оппа» от Лиён, что было в новинку для альфы, но уже согревало лучше всяких одеял и обогревателей и вынуждало сердце стучать сильнее, громче и волнительней. Это было схоже на эйфорию от выступлений и любви, что дарят ему совершенно незнакомые, но такие дорогие люди – фанаты.
Чонгук расслаблено ходил по дому, просто слонялся без дела, заглядывая во все комнаты подряд. В гостиной, на горе сваленных на пол подушках, словно принцесса спала утомлённая играми Лиён. Малышка сложила ладошки под щекой, а маленькие губки временами сладко причмокивают. Видать сны очень сладкие и пушистые – улыбка Чона со стороны казалась едва ли не отеческой, гордой и удовлетворённой.
В кухне уже к ужину суетится мама – движения чистые, проворные, слажены, словно она дирижёр. Этому даже не мешает, присутствующий в кухне Вонхо – он сидит за стойкой и ведает об успехах своего сынишки. Мама Чонгука, так прикипела ко всем, кто так тесно окружает и бережёт её «Чон~и», что порой, удивляешься и восторгаешься какое большое сердце у этой женщины. Чонгук спешит исчезнуть из поля зрения, не желая быть втянутым в разговор.
На втором этаже сейчас большинство комнат пустует, но Чонгук всё равно изучает каждую, словно видит впервые. Заходит в свою домашнюю студию. Тут уютно и кристально чисто – как бы альфа не уговаривал маму нанять кого-то в помощь по уборке, та все отрицает и возражает, самостоятельно следя за семейным очагом. Певец отмечает, что возможно даже заглянет сюда ещё – домашняя обстановка всегда побуждает сочинять.
Одна из гостевых дома, приветливо приоткрыта. Альфа подозревает, что там отдыхает Тэхён. Он тихо на цыпочках подходит и с нескрываемым интересом заглядывает за порог: мягкие лучи послеобеденного солнца сквозь неплотно закрытую штору, словно подсвечивают комнату. В луче одного прокравшегося луча танцуют в неспешном танце пылинки. Комната светлая, старая мебель из дерева и большая белоснежная кровать. Взглянув на Тэхёна, Чонгука едва не засмеялся: до чего трогательным и схожим на Лиён (или же она на него) он сейчас был. Те же сложенные ладошки под щёку, те же причмокивающие губы – кажется омега крепко спал.
Чонгук снял у порога шлёпающие тапочки и в носках проскользнул в комнату. Им руководило острое, словно детское «хочу» и «дай», желание подсмотреть за хёном, побыть поближе. Он мягко опустился на краешек кровати. Тэхён был сейчас так близко – протяни руку и коснись, но кто Чонгук такой, чтобы рушить прекрасный сон омеги. Он лишь минутку понаблюдает: каштановые пряди растрепались, на другой щеке след от подушки, на лице играет румянец от набежавшего через окно солнца, а длинные ресницы в пробуждении трепещут.
Певец даже не успел скрыться из комнаты, как встретился взглядом с неторопливо просыпающимся омегой. Взгляд того был слабо расфокусированным, веки моргали так медленно, что Чонгук мог успеть сбежать, хотя выглядел бы глупо, поэтому так и остался сидеть, умиляясь тому как хён с каждым взмахом ресниц возвращается в реальность и наконец узнает его.
– Гук~и? – непонимающе спросил он. Альфа задрожал – каким же соблазнительно низким был голос омеги по пробуждению.
– Ты хорошо поспал? – торопливо поинтересовался он.
– Да, замечательно, – сонно зевая, ответил Тэхён окончательно пробуждаясь.
– А ты чего тут?
– Я... эм... просто видел мама начала готовить ужин, так что...
– Хорошо, спасибо что разбудил, так бы спал до завтра.
– Ага... – Чонгука словно заряд пробил, и он резко вскочил с кровати и, не давая никаких объяснений, поспешно вышел из комнаты.
Чон торопился исчезнуть с поля зрения омеги, а зайдя в собственную комнату, оперся о дверь. К лицу подступил румянец, а дрожащей рукой он сжал грудь. В голове непрерывно звучало мягкое хриплое «Гук~и».
– Я попал! – пустой комнате признался альфа.
* * *
– Вы не против пойти погулять на пляж?
Они совсем недавно отужинали и попрощались с Вонхо, который в скором порядке должен был попасть домой. Родители Чонгука (с отцом он раззнакомился на ужине) отдыхали в спальне. Их можно понять после такого дня полного гостей, за это Тэхёну всё ещё было неловко. Сам омега с Лиён решили немного разобрать самых необходимых вещей, когда к ним пожаловал Чонгук.
Тэхён с неожиданности подскочил, встречая возбуждённого Чонгука, кажется, в ком-то бурлила жажда свободы и развлечений. Лиён же услыхав волшебное слово «пляж», а значит, что рядом и море, блестящими жаждой глазами смотрела то на папу, то на Чонгука.
– Там сейчас, наверное, многолюдно... Ты же не хочешь привлечь к себе лишнее внимание. Чону стало приятно от этого «к себе» – омега беспокоился прежде всего о его комфорте.
– Неа, я знаю одно местечко, где не так много людей. Собирайтесь!
– Папочка, мы к морю?
– Да, малыш мы к морю.
Радостные возгласы девочки, тихий смех Чонгука и благодарная улыбка послана от Тэхёна.
Ехали не так уж и долго. Небо понемногу с голубых красок приобретало серовато-синий тон, а закатное солнце подсвечивало облака ярко-оранжевым. Сквозь отрытые окна машины, ветер щекотал кожу, а чем ближе они были к морю, тем щекотливей и солонее был воздух.
Чонгук проехал парочку мест, где людей было много – многие семьями после ужина вышли отдохнуть, насладившись дивным пейзажем и ласкающими волнами. Один поворот – маленький пляжик за высокими валунами, и ни одной живой души.
Они все вышли из машины. Тэхён ещё раз обернулся никого.
– Почему сюда никто не ходит?
– Это место не для плаванья, а для рыбалки, здесь нельзя погружаться.
– О, ракушки! – обрадовалась Лиён, уже на корточках выбирая среди большого разнообразия самые пёстрые ракушки разных форм и размеров. Мама Чонгука снабдила их в дорогу небольшими бутербродами, а девочке дала маленькое лукошко – наверняка знала для чего.
Они втроем неспешно пошли поближе к воде, Лиён за ними на ходу разыскивая ракушки.
– Спасибо, Чонгук! Я может этого не говорил, но эта поездка кажется чем-то ненастоящим. Словно сон.
– Тебя ущипнуть, хён? – альфа начал шутливо надвигаться на омегу, словно хищник, обнаружив и прижав в углу сочную соблазнительную жертву.
– Не-а, не надо, – засмеялся Тэхён. – Просто тут так красиво, да и ты позаботился, о том, чтобы нам с Лиён было комфортно. А ведь, я как бы на работе!
– Твои коллеги, наверное, обзавидуются, когда ты вернёшься и расскажешь.
– Ох, не хочу думать о конце этой командировки. Тем более я знаю одну коллегу, которая душу из меня вытрясет до возвращения. Может даже сегодня.
Чонгук непонимающе нахмурился.
– Я о Чимине. Мы вместе работаем в одном издательстве, только в разных отделах.
– Да, ему стоит сказать, прежде чем он сам попытается вытряхнуть что-то. Вроде маленький с виду, но, кажется, это обманчиво.
– Ты абсолютно прав, – хихикнул омега.
Он остановился за десяток метров от воды. Воздух был уже полон вечерней прохлады, солнце обманчиво тёплым, но чувства были волшебные: волнительный трепет, ощущение, что ты ничего никому не должен, свободен и счастлив.
– Хён? Ты был у моря ранее?
– Так заметно, – разочарованно вздохнул омега. Неужели он такой очевидный, хотя чего скрывать. – Возможно в детстве, но я слабо припоминаю, возможно это моя фантазия. А Лиён точно не была, она так ждала поездки. Да малышка? Лиён?
Тэхён резко обернулся. То секундное спокойствие встало тугим комом тревоги, желудок в панике потяжелел, по рту пересохло, когда ладони напротив вспотели: позади никого не было. Лиён, которая буквально минуту назад шагала за ними исчезла. Омега пытался сглотнуть тугой ком паники, успокоиться и мыслить здраво, а не истерить на ровном месте. Удавалось очень непросто. Лиён никогда не терялась, не сбегала, она знала, что в людных местах должна держаться за папу или за кого-то из родных с которым бы из них она не была. То, что она впервые в жизни пропала из поля зрения самого Кима, не добавляло уверенности, а ещё больше застилало разум волнением.
Тэхён встретился с подобным взглядом – Чонгук понял, что произошло и усиленно сканировал пляж, чаще и чаще пробегаясь взглядом по тому месту, где только что была девочка, словно она могла материализоваться обратно из воздуха.
– Так, – первым взял себя в руки альфа. – Нам нужно очень скоро разделиться, иди в ту сторону, – парень махнул рукой за спину омеги, – там есть небольшой поворот, он порос невысокими кустами. Я пойду в обратную от тебя сторону. Там валуны, её может просто быть нам не видно.
Тэхён закивал.
– Хён, всё будет хорошо, она далеко не могла уйти. Давай не терять время.
– А... вода... она ведь не пошла к воде, – от былой уверенности не было следа. Тэхён начал воображать различные картины и все они ему не нравились.
– Хён! Хён! – Чонгук позволил встряхнуть Тэхёна за плечи. – Всё хорошо, иди!
Они разошлись. Чонгук слышал, как омега зовёт малышку по имени. Ветер начал постепенно разносить звуки и он уже слабо слышал голос парня. Сам Чонгук глубоко вздохнул и ускорился. Как бы он не храбрился, его собственное сердце было не на месте, быстрым стуком отзываясь в груди. Он чувствовал укол вины, что заболтал Тэхёна и они не уследили за девочкой. Та скорее всего так увлеклась сбором, что отошла от взрослых.Чон подобрался к валунам, о которых говорил. Вспомнив, что здесь бывают высокие волны, а сейчас могли вода ещё и охладела к ночи – ладони Чонгука мелко задрожали.
– Лиён! Лиён, детка ты где? Отзовись! Лиён!
С каждым кличем сердце стучало быстрее. Он увидел перевёрнутую корзинку Лиён – она и правда собрала много интересностей, а уж за этим валунами было очень много цветных ракушек – Чонгук сам знал об этом.
– Лиён!
– Папа? – послышался тонкий испуганный голосок.
Чонгук выглянул и увидел Лиён, что сидела на одном из плоских гладких камней, что давно прибило к берегу. Казалось, много урона не было – лишь царапина на коленке и бегущие по лицу слёзы. Парень сорвался с места и обнял дрожащую девочку, та, обняв его заплакала ещё сильнее. Чонгук сам ощутил, как увлажняются его глаза – испытанный страх за малышку нескоро его отпустит, как и Тэхёна. Одной рукой он уже набирал омегу.
– Тише-тише, всё хорошо, я здесь. Тэхён? Да, я нашёл её. Возвращайся к месту, с которого мы разошлись – мы идём.
Альфа поднял девочку на руки, та была очень хрупкой и легкой. Второй рукой он поддел корзинку и повесил на запястье, чтобы обеими руками держать ребёнка.
– Лиён, ты ещё плачешь? – вслух казалось звучало глупее, чем в голове. Чонгук ощутил, как девочка упрямо качает головой, мол «нет», но продолжала сухо всхлипывать. – Я ис-спугалась, – икая начала малышка, альфа кругами гладил её спину, успокаивая. – Я с-собирал-ла рак-кушки, а потом пот-терялас-сь.
– А царапина? – Чонгук аккуратно отстранил Лиён он плеча, пальцем смахивая слёзы с нежных детских щёчек.
– С-спотк-кнулась.
– Ничего, всё теперь хорошо, ранку обработаем, папочку сейчас найдём.
Лиён вновь легла лицом на плечо альфы. Тот чувствовал, что она успокаивается, но инстинктивно продолжал гладить спинку.
Девочка на самом деле далеко не ушла, она, лишь не глядя немного отстранилась от дороги, а валуны лишь помогли ей скрыться от глаз. Едва завидев Чонгука с Лиён на руках, Тэхён сорвался на бег, а приблизившись, певец заметил, что в одну секунду спокойствие омеги дало трещину – глаза были влажные, а на щеках был виден блеск, наскоро стёртых слёз. Было ли это во время поисков от паники, либо же после звонка от испытанного облегчения – не понятно. Но это не отменяло, того как бы Чонгук хотел утешить омегу, обнять, но на его руках была не менее ценная ноша – Лиён казалось от усталости и слёз уже тихо подрёмывала.
– Что случилось?
– Тшш, она кажется задремала.
– Давай мне...
– Не волнуйся, я понесу.
Они в тишине вернулись к машине. Бережно пересадив ребёнка, чтобы не спугнуть сон, альфа сел за руль. Некоторое время они ехали всё в той же неуютной тишине: Тэхён не моргая смотрел на Лиён через зеркало заднего вида, а Чонгук усилием воли не отвлекался на своих пассажиров, блуждая между спешащих по трассе автомобилей.
– Спасибо, – хрипящим после очевидных слёз и долгого молчания, сказал Ким.
– Прекрати, любой бы помог. Всё хорошо.
– Да, благодаря тебе, – омега со свистом втянул воздух, сдерживая подступающие слёзы. – Как только мы разделились, я уже не помнил, какой там план поиска был в голове, просто продолжать звать. А чем дальше ты отдалялся, тем больше каких-то мыслей пакостных лезло в голову: высокие волны, холодная вода, Лиён не умеет плавать, она маленькая и волна могла..., – Тэхён всхлипнул и сам испугался этого звука, прикрывая ладонью рот. – А обошлось лишь маленькой царапинкой, и я этому сейчас так счастлив.
Чонгук, отвлекаясь на секунду от дороги, нашёл взглядом вторую ладонь омеги и мягко сжал её в своей, не отпуская до самого дома.