Глава 9. Ближе.
***
Лиса смотрела в окошко, сидя на широком подоконнике в гостиной. Горький дым заполнял лёгкие, помогая мыслям выстраиваться в нужном порядке.
С того самого вечера прошло уже больше недели. Манобан не разговаривала с Чонгуком и игнорировала любые его попытки с ней помириться. Не из вредности или вечного женского «ага, пусть помучается и подумает над своимт поведением». Просто каждый раз, когда она видела его, в голове прокручивалась фраза – «Тебя, видимо, мало имели в детдоме».
Выбросив бычок в приоткрытую створку, девушка устало прислонилась лбом к холодному стеклу. На город опускалась ночь, за окном практически ничего не было видно, кроме маленьких огоньков автомобильных фар, движущихся по оживлённому проспекту. В комнате горел свет, поэтому всё, что там происходило, девушка могла видеть в отражении.
Девушка часто так наблюдала за Чонгуком. Это было удобно: ты не смотришь ему в глаза, да и он не замечает, что ты наблюдаешь за ним. Вот и сейчас она наблюдала, как он снимает свои кеды и толстовку с капюшоном. Как играют его мышцы при любых физических действиях, как вздымается его грудь, когда он дышит. Лиса постоянно подавляла в себе порывы броситься к нему и стиснуть в объятиях. Вот и сейчас ей до безумия захотелось прижаться к его груди, но снова вспомнив эту грязную фразу, так уверенно звучавшую из его уст, Манобан просто закрыла глаза и потянулась за новой сигаретой. Чиркнув зажигалкой и сделав глубокую затяжку, девушка снова прижалась лбом к окну.
Неожиданно перед ней плюхнулся Чонгук, который был в светлых узких джинсах и чёрной майке. Он устало посмотрел на неё, ожидая, когда Лиса поднимет на него свои глаза. Но девушка упрямо продолжала смотреть в окно.
– Лиса, посмотри на меня, – тихо сказал Чонгук.
– Не хочу, – равнодушно отозвалась девушка, не обращая внимание на мученическое выражение лица Чона и его опущенные плечи.
– Ты сидишь дома уже неделю. Может, ты хочешь погулять? – словно с надеждой спросил парень, продолжая смотреть на Лису и не подозревая, что она тоже смотрит на его отражение.
– Может, хочу.
– Пошли? Я покажу тебе одно место.
Чонгук был тонким психологом. Любой девушке, как бы сильно она не была обижена, сложно подавить в себе любопытство. А если эта девушка ещё и озорной рыжий подросток...
***
Он шёл чуть впереди, а Лиса впивалась взглядом в его спину. Его походка была расслабленной, слегка подпрыгивающей, но в то же время уверенной, о чём говорила идеальная осанка. Девушка грустно улыбнулась: даже его походка была совершенной.
Чон и вправду был идеальным для неё. Лиса не раз задавалась вопросом: как можно быть настолько охренительным? От мягкости волос до формы ногтей, от запаха до голоса. Как там говорится в небезызвестном американском фильме? «Мой личный сорт героина»? Это как нельзя лучше характеризовало Чона в глазах Манобан, хоть этот фильм она ненавидела всеми фибрами своей души. Несправедливо же: он вампир, убил хренову тучу людей, пьёт кровь животных, у него нет души и живёт он по целому своду законов, которые нельзя нарушать. Тем не менее, он умудряется всё уладить и в итоге всё равно вместе со своей возлюбленной. А Лиса не может быть с Чонгуком из-за семи лет разницы. А у этого педиковатого вампира со своей пассией разница лет в девяносто. Ну, не справедливо же!
Дурацкие, путающиеся мысли отвлекали Манобан от дороги. Девушка «проснулась» только когда врезалась в спину Чонгука, который поднял взгляд наверх и смотрел на небо. Девушка отошла на шаг назад и проследила за взглядом парня. Рядом стояла многоэтажка, ничем не примечательная, таких было много в этом районе, потому Лиса удивилась, почему Чонгук так внимательно смотрит на окна этого здания. Из кармана он достал позвякивающую связку ключей и двинулся к подъезду этой высотки, а девушка поспешила за ним.
Зайдя в небольшую квартиру вслед за Чонгуком, Лиса стала оглядываться по сторонам. Помещение было абсолютно пустым, обои на стенах свисали какими-то ошмётками, а местами их не было вообще. Из-за почерневших от гари пятен на бетонных стенах стало очевидно: здесь произошёл пожар. Посредине большой комнаты, где скорее всего был зал, стояла одинокая табуретка, выкрашенная белой краской, которая практически вся облупилась.
Чонгук судорожно вздохнул и подошёл к простому деревянному окну, на котором были чёрные обуглившиеся места.
– Знаешь, я практически всё знаю о тебе. О том, как ты попала в детский дом, как жила там, с кем общалась. Что-то я узнал из твоего личного дела, что-то ты рассказала сама. Потому что мне было интересно то, чем ты жила до встречи со мной. Теперь ответь мне, что ты знаешь про меня?
Лиса виновато опустила глаза и задумалась. Она почувствовала себя ужасной эгоисткой: действительно, она ни разу не задавала Чонгуку вопросы о его жизни и семье. Лиса была жутко увлечена собственной влюблённостью и своими проблемами. Сейчас она понимала лишь одно: ей безумно было интересно, как же жил Чон до встречи с ней.
– Прости меня, я никогда не задумывалась об этом. Захотел бы – сам рассказал… – девушка тут же осеклась, потому что поняла, что её голос прозвучал слишком надменно и равнодушно, да и хмурый взгляд Чонгука говорил сам за себя. – Прости… Я имела в виду, что просто запуталась в себе и мне ни до кого не было дела… Я знаю, это жутко эгоистично, но я хочу узнать. Что ты хотел мне рассказать?
– Помнишь, ты мне сказала, что ты постоянно ждёшь меня по вечерам, а я где-то шляюсь допоздна, с какими-то шлюхами.
– Я не так сказала…
– Но суть та же.
– Согласна.
– Я не был с девушками. Я всегда приходил сюда, просто сидел и курил, – словно в подтверждении своих слов, он достал из кармана пачку сигарет и прикурил одну.
– Зачем? – прошептала девушка, осторожно забирая сигарету из его губ и с наслаждением затягиваясь, ёжась под недовольным взглядом Чона. – Не ругайся, я только одну…. А ты бери новую. И продолжай говорить… – девушка встала рядом с ним, продолжая курить и смотреть вместе с ним в окно.
– Я раньше жил в этой квартире. Всегда сбегаю сюда в сложных ситуациях, чтобы подумать. Я жил тут до семнадцати лет, вместе с папой, мамой и старшим братишкой.
– Подожди… Я слышала про твоего отца, он, вроде, важная шишка в этом городе? Но я ничего не слышала про твою мать и брата.
– Они погибли. В этой квартире. По официальной версии, они забыли выключить газ и легли спать. Думаю, не стоит говорить о том, как происходит отравление угарным газом. В общем, потом произошёл взрыв. Но как они могли забыть выключить газ и лечь спать оба, если было около часа дня? Меня до сих пор не покидает мысль, что всё это подстроено. Какими-нибудь конкурентами моего отца. А я был в школе… Ёнгук, так звали моего брата, приболел в этот день и не пошёл в институт: он учился уже на втором курсе. Мама всегда была дома, она не работала. И мне до сих пор не верится, что их нет. Такое ощущение, что они просто уехали, понимаешь? – его голос не срывался, словно парень уже давно смирился с мыслью о том, что больше никогда их не увидит, хоть и говорит совершенно обратное.
Лиса ничего не стала отвечать. Всех своих родных она и не знала вовсе. Единственным близким для неё человеком был Чонгук, и на секунду она представила, что потеряет его. Сердце заколотилось с бешеной скоростью и как будто ухнуло вниз. Что-то неприятно сжалось в груди. Девушка выкинула окурок и приблизилась к Чонгуку, осторожно обнимая его за талию, вдыхая запах его тела. Он обнял её в ответ, утыкаясь носом в её макушку. Он был так благодарен, что она сейчас была рядом с ним. Ему так сильно хотелось прижимать её к себе ближе…
– Лисёнок, прости меня, пожалуйста, за то, что я тебе тогда наговорил. Просто я тогда был так зол на тебя за то, что ты не послушалась, сбежала, да и ещё и для чего! Чтобы… переспать с этим… Тэхёном.
– Это ты прости, я правда вела себя, как дура. Впредь, я не буду так подробно описывать, для чего я иду к нему.
– Ты сейчас получишь.
– Я же шучу, – хмыкнула Лиса, мысленно давая себе пятюню и радуясь, что Чонгук, хоть немножко, да ревнует её.
– В каждой шутке есть только доля шутки, а всё остальное правда.
– Верно.
Минутная тишина, крепкие объятия и хмурый взгляд Чонгука, устремлённый в пустоту за окном.
– Ты что же, спала уже с ним? – нахмурившись, прошептал парень, отодвигая от себя её хрупкое тельце и заглядывая в её глаза.
– Нет. Пока нет.
– Никаких пока, ясно? – всё же облегчение было ясно слышно в его голосе. – Почему ты так отчаянно пытаешься… кхм… сблизиться с ним?
– Не говори, будто не понимаешь.
– Я, правда, не понимаю, – Манобан поняла, что Чон на самом деле не врёт.
– Я тебя пытаюсь забыть. Всеми способами, – Лиса зажмурилась и снова прижалась лбом к его груди.
– Дурочка ты ещё, Лисёнок. Маленькая и глупая дурочка.
Его слова прозвучали настолько безобидно и нежно, что девушка даже не смогла на него обидеться.
***
До дома они добрались только через час, хотя идти было совсем не далеко, просто ребята гуляли вместе, и каждый думал о своём. Чон с грустью думал о своём прошлом, а Лиса о его большой и тёплой ладони, которая нежно сжимала её тонкую ручку.
– Лис, ты не хочешь выпить? – спросил Чонгук, доставая из бара бутылку красного вина.
– Ты что, решил напоить меня?
– Нет, просто хочу вина. Ты будешь?
– Буду.
Они сидели за барной стойкой и потягивали выдержанное французское вино из бокалов. Болтали ни о чём, смеялись. Возможно впервые за долгое время обстановка в доме была настолько непринуждённой.
– Хватит тебе уже, все щёки красные, – с улыбкой сказал парень, делая последний глоток. Он и сам чувствовал, что сознание слегка поплыло, что говорить о девчонке, в которой от силы сорок пять килограммов?
– Это здоровый румянец, – слишком громко сказала Лиса и тут же засмеялась. – Ладно-ладно, согласна. Не хочу блевать потом от перепоя… Пошли что ли фильм посмотрим…
– Уже час ночи, спать не хочешь?
– Нет. Я с тобой хочу побыть, – быстро сказала Манобан и тут же осеклась.
– Ну, пошли смотреть фильм, – с улыбкой проговорил Чонгук, потянув её в свою комнату.
***
Девушка сидела рядом с Чоном на кровати и пыталась вникнуть в суть фильма. Лёгкое алкогольное опьянение и присутствие в комнате тёплого Чонгука делали эту задачу практически невыполнимой. Поэтому девушка наплевала на фильм и, словно цыплёнок, уткнулась носом в бок парня, закрывая глаза. Он приобнял её за плечо, поглаживая по волосам.
– Гук, скажи. А если бы мы просто встретились на улице, и мне бы уже было восемнадцать, мы были бы вместе? – с надеждой спросила девчонка, не поднимая на него глаз.
– Думаю, да.
– То есть, всё дело в возрасте?
– Дело в том, что мы просто друг другу не подходим. Мне уже скоро задумываться о детях пора, а ты сама ещё ребёнок.
– Иди к чёрту, Чон Чонгук! Я не ребёнок.
– А ведёшь себя, как ребёнок.
– Ты задница, ясно? – Лиса подобралась к нему ближе и уткнулась лобиком ему в шею, обнимая рукой за плечи.
– Как скажешь, принцесса.
– Я же люблю тебя…. Только не говори, что не знаешь, каково это – любить безответно.
– Почему же безответно? Я люблю тебя, но по-своему. Просто ты путаешь сестринскую любовь с любовью к мужчине, – устало объяснил парень, продолжая перебирать пальцами непослушные пряди её медно-рыжих волос.
– А то, что мне постоянно хочется тебя поцеловать, тоже прилагается к сестринской любви?
– Просто я чертовски сексуален, и ты не можешь устоять, – многозначительно поиграв бровями, с улыбкой сказал парень.
– То есть, ты всецело берёшь свою вину на себя? Я рада, что не виновата. Кстати, в этом – тоже, – с хитрым взглядом прошептала девушка и прижалась губами к его губам.
To be continued…