Сломай меня | Lizkook

***

Руки. Чужие руки, которые хаотично исследуют твоё тело. И ты забываешь, как дышать, вовсе не потому, что тебе приятны прикосновения этих шершавых пальцев. Просто ты сорвала голос, просто у тебя больше нет сил сопротивляться, просто твои губы превращаются в кровавое месиво от того, что ты прикусываешь их от боли. Эти грубые животные толчки внутри твоей плоти, эти мерзкие рты, которые искривлены в усмешке. Они смеются над тобой, они довольны тем, что сейчас ты в их власти. Довольны тем, что тебя имеют, как последнюю шлюху. А ты не можешь сделать ничего. Не можешь убрать из своего рта эти противные пальцы, не можешь оттолкнуть от себя этого урода, который стоит сзади и издевается над твоей плотью. Ты можешь только жалобно поскуливать, стоя на коленях. Это агония, которая выжигает всё внутри. И ты знаешь, что это повторится. Ты знаешь, что тебя поимеют снова.  Ты знаешь, что будешь продолжать скрывать это ото всех, прячась за масками равнодушия. Ты борешься, пытаешься оставить кровавые отметины на их руках, извиваешься, как змея, рычишь и позорно плачешь. А они… А  они просто смеются над тобой.

– Лиса, Лиса, проснись… – голос, который не сразу доходит до сознания девушки, тёплая рука теребит за плечо хрупкое тело.
Манобан открывает глаза и испуганно озирается по сторонам. Как же было страшно снова оказаться в этом кошмаре. Снова почувствовать на теле эти руки. Девушка посмотрела на сидящего перед ней Чонгука и облегчённо улыбнулась. Она была благодарна ему за то, что он забрал её из этого Ада. Но говорить это ему она не собиралась. Не из вредности, а от обиды. Манобан ненавидела, когда её жалели. А в том, что Чонгук, забрав её из детского дома, руководствовался именно этим паршивым чувством, девчонка не сомневалась.

Чонгук молча смотрел на девушку, будто ожидая чего-то. Она тоже смотрела на него, но не выжидательно, а изучающе.  Он нравился ей. Во всяком случае внешне, особенно серёжка в ухе, которая придавала парню какой-то юношеский задор. Ещё ей нравились его глаза, которые всегда были чуть прищурены.

– Ну и чего ты на меня уставился? – будничным тоном спросила девушка, отгоняя от себя образы недавнего кошмара.

– Ты кричала во сне, – лаконично ответил Чон, вглядываясь в глаза рыжеволосой малышки, пытаясь понять причины быстрых смен её настроений: только раскрыв глаза, Лиса улыбалась ему, глядя, как на спасителя. А сейчас снова включила режим вредности.

– Надеюсь, не признания в любви? – насмешливо спросила девчонка.

– Нет, ты плакала.

– Не смеши меня, – чтобы убедиться в своей правоте, Лиса провела пальцами по своей щеке, но вопреки своим ожиданиям обнаружила, что они неприятно-влажные. – Хм. И вправду плакала. По-моему, мне снилось что-то эротическое… видимо, мой принц бросил меня, вот я и рыдала.

Девушка села на кровати и посмотрела на настенные часы. Было почти пять утра, клонило в сон, но продолжать спать девушка не собиралась: Лиса знала, что снова будут кошмары.

На письменном столе стояли пакеты с приобретённой вчера одеждой. Взяв простую хлопковую футболку, джинсовые шорты и трусики, Лиса вышла из собственной комнаты, провожаемая хмурым взглядом собственного «отца». Желания разговаривать на эту тему с ним совершенно не было, поэтому девушка поспешила ретироваться из собственной спальни.

Быстро приняв душ, Лиса вытерлась полотенцем и принялась одеваться. Оценив скептическим взглядом нижнюю часть своего белья, а именно чёрные кружевные стринги, Манобан надела их и тяжело вздохнула. Купленные бюстгальтеры можно было смело выбрасывать на свалку: на счёт размера груди девушка всё-таки наврала. Во-первых, в мешковатом кардигане её грудь разглядеть было невозможно. Во-вторых, бюстгальтер, в котором она ходила, был с большим слоем поролона: девушка украла его у одной из детдомовских девчонок год назад. Но при Чонгуке не хотелось сверкать своим нулевым размером, ведь каждая девушка хочет выглядеть красивой в глазах симпатичного парня. И Лиса не была исключением.

Выходя из ванной комнаты, она кинула прощальный взгляд на подиум со встроенной ванной. Лисе очень хотелось понежиться в пенной водичке, но там была куча кнопок, и Манобан побоялась что-то сломать.

– Лис, садись завтракать… – начал Чоонгуке, кидая быстрый взгляд на девчонку. – Ну, ничего себе! – восторженно воскликнул парень, лукаво поигрывая бровями. Рыжеволосая мгновенно повернулась к Чону лицом и застыла в дверном проёме. – Я же говорил, что у тебя нулевой размер, а ты мне «второ-о-ой», – передразнил парень, посмеиваясь над перекошенным от ярости лицом девушки, впрочем, он делал это совсем беззлобно.

– Знаешь что? Размер не имеет значения, тебе ли не знать! – теперь уже была очередь Лисы посмеиваться над Чонгуком, потому что внезапно задетое мужское эго тут же отразилось на лице парня.

– Хочешь проверить размеры моего достоинства, детка? – подойдя вплотную, спросил парень. Он с улыбкой наблюдал, как её щёки покрылись невинным румянцем, а глаза забегали из стороны  в сторону. Они были непозволительно близко друг к другу, настолько, что Лиса чувствовала его горячее дыхание на своих губах. Это казалось очень волнительным, потому что девушка никогда не целовалась с парнем. Её насильники никогда не целовали девушку в губы, чему Манобан была до одури рада.

– Твоего достоинства? Это шутка? Может быть, ты хотел сказать «недостатка»? – переведя дыхание, прошептала Лиса, продолжая вглядываться в его серые глаза.

Чонгук улыбнулся и обнял девчонку, крепко прижимая её к своей груди, совсем по-братски и заботливо.

– Такая маленькая, а такие вещи взрослым дядям говорит, – ухмыльнулся парень и, придерживая девушку за плечи, чуть отодвинул её от себя и заглянул в её глаза. – Не надо обижать папочку.

В его глазах были смешинки, от чего и Лиса заулыбалась, поддаваясь обаянию парня. Повинуясь внезапному порыву, она уткнулась носом в его грудь и закрыла глаза. Судорожно сжимая пальцами его футболку, она прерывисто дышала. За всю свою жизнь она никогда не чувствовала себя защищённой. Даже биологические родители отказались от нее, даже ни разу не взглянув на малышку в роддоме. Потом дом малютки и приют. О какой защите может быть речь, если ты не то что не дружишь ни с кем: ты даже не разговариваешь с окружающими тебя людьми. И только миссис Пак всегда хорошо относилась к девушке, за что последняя была премного благодарна. Но и эта добродушная старушка не давала ей этого ощущения полного спокойствия и защиты. А вот Чонгук… его прикосновения, объятия, улыбка действительно располагали к себе Лису, действительно заставляли думать, что она кому-то нужна, что она в безопасности.

– Знаешь, в моей жизни было столько дерьма, что я сомневаюсь в том, что меня можно назвать ребёнком, – вдруг прошептала Манобан, прижавшись носиком к его груди.

– Расскажешь?

– Нет, – Лиса быстро оторвалась от Чонгука и кинула на него укоризненный взгляд. – Не лезь в душу, ясно? – вмиг отпрянув от Чонгука, она сложила руки на груди. – Извини, что нюни развела, такого больше не повторится, – снова нацепив маску равнодушия, сказала девушка, подразумевая их недавние объятия.

Чонгук только хмыкнул и отвернулся от Лисы.

Уплетая яичницу, девушка смотрела в окно. На улице было тепло – начало лета – любимое время года Манобан. Чонгук же смотрел на девушку, будто ждал от неё чего-то. Чувствуя, что его взгляд задержался на ней непозволительно долго, Лиса быстро повернулась и сердито посмотрела на Чона.

– Слушай, может, хватит уже, а? Достал уже в гляделки играть! Дырку во мне просверлишь сейчас.

– Я просто пытаюсь тебя понять.

– А что тебе не понятно? – в голосе рыжей отчётливо сквозило раздражение.

– Почему ты отталкиваешь меня и относишься ко мне, как к врагу народа?

– Не неси чушь. Я нормально к тебе отношусь.

– Я заметил, – хмыкнул парень, откидываясь на спинку стула.

– Слушай, я живу в твоём доме, ем твою еду, одеваюсь в одежду, которую купил мне ты. Ты мне притворно улыбаешься, дежуришь около моей кровати и строишь из себя заботливого папашу. А меня ты спросил: нужно мне это или нет? Лучше бы я осталась в детдоме. Там меня хотя бы никто не жалел, и я чувствовала, что могу сделать что-то сама, что я сильная. Обо мне не нужно заботиться… из жалости, – абсолютная уверенность в собственной правоте, что сквозила во взгляде девчонки, поразила Чона.

– Издеваешься? Ты серьёзно думаешь, что я забрал тебя только из жалости? – словно не веря, спросил парень.

– А какие ещё могут быть причины? Может, я нравлюсь тебе?

– Ты мне нравишься, ты хорошая девушка. Если ты будешь себя нормально вести и не огрызаться, то из тебя выйдет классная «дочка», – улыбнулся парень, но тут же нахмурился, увидев разочарованный взгляд Лисы, будто она хотела услышать что-то другое. – Ты чего?

– Ничего. Всё нормально.

– Пойми, я просто считаю, что ты достойна лучшей жизни, чем в том гадюшнике. И я прошу, не обижайся на меня… – обойдя небольшую барную стойку, за которой сидела Лиса, он подошёл к ней сзади. Стулья были высокими и без спинки, поэтому сейчас его лицо было на уровне  её затылка. Он легко обнял её за талию, чувствуя, как она напряглась. Прижавшись щекой к её волосам, он осторожно вдохнул носом их запах. – Просто доверься мне, я же не обижу.

– Я знаю… – на выдохе прошептала Лиса, закрывая глаза и чувствуя горячее дыхание на своих волосах. По спине снова побежали мурашки, что было неудивительно: тело девушки всегда остро реагировало на присутствие этого парня. Его руки, до этого спокойно лежащие на талии, стали медленно двигаться вверх, задирая тонкую футболку. Манобан невольно вздрогнула, прикусив губу от нарастающего приятного чувства, которое ранее ей испытывать не удавалось. Он снова втянул носом запах её волос и приблизился к уху девушки.

– Ты восхитительно пахнешь… – аккуратно прижавшись к мочке её уха губами, Чонгук улыбнулся. Всё было, как в тумане, он понимал лишь, что ему это нравится. Почувствовав, что тело в его руках напряглось, он встрепенулся. Отступив на шаг от девушки, он опустил глаза. – Лис, прости… не знаю, что на меня нашло, – Чонгук нервно прикусил губу, опуская взгляд, пытаясь оправдать себя в собственных глазах, пока Лиса смотрела на него недоверчиво и разочарованно, с ноткой обиды. Ей были приятны его прикосновения, она не винила ни в чём Чонгука, более того, была рада, что он считает её привлекательной. – Господи, Манобан, только не смотри на меня так, не хватало ещё, чтобы ты начала меня бояться из-за этого. Я больше не трону тебя, я обещаю.

– Не надо обещать. Кто же сказал, что я против? – улыбнулась девушка, глядя в удивлённые глаза Чонгука. – Да шучу я, – снова ехидная улыбка. Лиса подошла к Чону вплотную и, ткнув пальцем ему в грудь, насмешливо прошипела: – старый извращенец! Засужу тебя за растление малолетних.

Слушая искренний девичий смех, парень и сам улыбался. Всё-таки ему нравилась Лисе. Вот только то, что сейчас он поймал себя на мысли, что хочет эту взбалмошную рыжую девчонку, было совсем не правильно.

To be continued…