Сломай меня | Lizkook

Высокий парень лет двадцати трёх свободным и быстрым шагом двигался вдоль шумного проспекта. В его руках была пачка дорогих брендовых сигарет; достав одну, он закурил, с наслаждением втягивая в себя сизый дым. Мимо него прошла стайка щебечущих между собой девушек, которые нелепо хихикали, заигрывающе поглядывая на парня. Он привык быть в центре внимания, привык к заинтересованным взглядам девчонок: высокий, подтянутый, харизматичный молодой человек, всегда хорошо одетый, с хитрым и чуть наглым взглядом серых глаз. К тому же он был достаточно известен, потому что парень был сыном владельца единственного промышленного предприятия в этом городе.

Небольшой южнт корейский город славился скорее туризмом и развлечениями, чем производством товаров, поэтому уровень безработицы рос бешеными темпами до тех пор, пока сюда из Сеула не перебралась чета Чонов. Чон Чонхёк был хорошим предпринимателем, потому вскоре в этом городе появился завод по изготовлению пластмассовой мебели, посуды и прочих изделий; этот бизнес приносил хороший стабильный доход.

Чонхёк делал много для города: обустраивал парки, вкладывал деньги в благотворительность и строительство новых торговых центров, поэтому вскоре заслужил репутацию хорошего и уважаемого человека. Его сын – Чон Чонгук –  естественно, считался завидным женихом.

Откровенно говоря, Чонгуку вовсе не нравилась собственная популярность. Более того, он думал, что лучше было остаться жить в Сеуле, где он был бы лишь очередным богатеньким пареньком, а здесь он был чуть ли не единственным. Поэтому прошедшая мимо группа шепчущихся девчонок заставила его недовольно фыркнуть и закатить глаза от раздражения.

Отношения с девушками у парня не очень хорошо складывались. Отец не раз хотел женить его на какой-нибудь «выгодной партии», но всегда получал в ответ твёрдое «нет». К сожалению, стереотип о том, что дочки богатых родителей глупые, капризные выскочки был справедлив. Да и вообще Чонгук относился к девушкам скептически: все они были либо слишком покорными, вплоть до того, что были согласны на любые прихоти парня, лишь бы получить доступ в его постель (или к кредитной карточке), либо слишком капризными, что было гораздо хуже, ведь Чонгук был своенравен и вспыльчив. Чон-младший редко заводил серьёзные отношения, ограничиваясь случайными знакомствами на одну ночь. Так было проще, во всяком случае, сам он считал именно так.

Свернув с шумной дороги, парень пошёл дворами – так было проще и быстрее добраться до дома. Несмотря на то, что он имел отличный автомобиль, Чон любил иногда прогуляться по жарким улочкам и подышать влажным морским воздухом.

Чонгук по узкой дорожке вдоль железного забора, покрашенного в серый цвет. Сквозь тонкие прутья было видно старое каменное здание детского дома. Перед крыльцом под бдительным вниманием воспитателя носились маленькие детишки. Парню отчего-то стало по-человечески жалко этих маленьких детишек, которые живут, не зная, что такое родительское тепло.

Внимание Чонгука привлекли громкие девичьи всхлипы, которые раздавались совсем рядом. Пройдя вперёд ещё пару метров, он заметил девчонку, которая сидела, прижавшись спиной к серым прутьям забора, отчего была похожа на взъерошенного воробья, которого заперли в клетке. Её худые плечики подрагивали, были слышны судорожные всхлипы и глухое рычание: девушка плакала навзрыд, положив лицо на свои ладошки.

Девчонка была одета в безразмерную кожаную куртку коричневого цвета, расклешенные джинсы, порванные на коленках, и в старомодные кроссовки. Чонгук подошёл чуть ближе и сел на тёплую травку рядом с местом, где сидела девчонка, сам не осознавая, чем руководствовался в тот момент. Их разделяли пара метров и холодные прутья забора.

Услышав движение рядом с собой, девушка подняла свои испуганные глаза на Чонгука. Парень отметил про себя, что девчонке было от силы лет шестнадцать, но вот её взгляд был слишком мудрым для её возраста. Глаза девушки сильно опухли от слёз, но, тем не менее, были очень красивыми: чёрные ресницы, обрамляющие светлые зелёно-голубые глаза, тёмные тонкие чуть нахмуренные бровки и настороженный взгляд. Чонгук бегло пробежался глазами по её лицу, отметив, что у неё красивые губы. Вообще, если бы не потёкшая тушь, опухшие глаза и сильно растрёпанные рыжевато-медные волосы, девушку можно было считать привлекательной.

Внимательно глядя на человека, который сел рядом с ней, девушка хмурилась.

– Что тебе нужно? – голос был довольно грубым для девушки, но всё же тембр был очень приятным.

– Мне ничего не нужно, просто я увидел, что ты плачешь… – но парню не дали договорить, беспардонно перебив.

– И решил пожалеть, да? Хватит с меня жалельщиков, ясно? Иди куда шёл, – грубо ответила девчонка, стараясь сдерживать рыдания, которые норовили вырваться из груди.

– Давай без хамства, ладно? Как тебя зовут?

Девушка недоверчиво смотрела на Чонгука, хмуря брови, будто решаясь на что-то. Потом, коротко вздохнув, она отвернулась и уставилась перед собой.

– Лиса.

– Лалиса, значит? – лукаво сверкнув глазами, переспросил Чон.

– Нет! Просто Лиса. «Лалиса» звучит слишком пафосно, – немного по-детски проворчала рыжая, отворачиваясь.

– Ну, Лиса, так Лиса. Что у тебя случилось? – осторожно спросил Чонгук, ободряюще улыбаясь девчонке.

– С какой стати я должна тебе рассказывать? Ты не священник, чтобы тебе исповедоваться, да и я пока что не при смерти.

– Не хочешь – не рассказывай. Просто станет легче, если выскажешься, – спокойно сказал парень, выжидательно глядя на девушку.

Лиса снова подняла на него недоверчивый взгляд. Выговориться действительно хотелось: подруг у девушки не было, но и доверять незнакомым она не хотела. Малышка долго молчала, в её взгляде отражалось то, что внутри неё идёт борьба, но желание поделиться наболевшим взяло верх.

– Меня изнасиловали, – неожиданно для самой себя выпалила Лиса. – Их было двое, наших, приютских.  В подсобку затащили и… и… – голос дрогнул, девушка уронила голову на колени и снова стала задыхаться от истерических рыданий.

Слова девушки поразили парня. В таких ситуациях сложно что-либо посоветовать, да и помочь практически невозможно. Чонгук молча достал пачку сигарет, взял одну, а другую протянул девушке. Та без слов её приняла и, прикурив, стала делать неглубокие затяжки, пытаясь успокоиться. Они оба сидели и молчали, окутанные облачком сигаретного дыма. Каждый думал о своём, никто не пытался начать разговор.

– Ты ведь можешь обратиться к воспитателям…. Скажи им, что с тобой произошло, этих негодяев накажут, – Чонгук протянул к девушке руку сквозь прутья и ободряюще погладил её по плечу, но Лиса дернулась от него, попутно скидывая руку парня.

– Рассказать? О чём ты? Эти ребята  сказали, что затрахают меня до смерти, если я кому-нибудь скажу. Я не могу рассказать… не могу…

Мысль, пришедшая в голову парня, была мимолётной, но очень серьёзной.

– Хочешь, я помогу тебе?

– Каким образом?

– Это уже моё дело, – загадочно ответил парень, поднимаясь на ноги. – Мне уже нужно спешить, а ты не плачь больше, пожалуйста. Всё наладится, я обещаю. До завтра.

Он помахал ей рукой на прощание, а Лиса проводила Чонгука хмурым взглядом, не понимая, что означали его слова.

– До завтра? – задумчиво, почему-то вслух сказала девушка.

***

Рыжая хрупкая девчонка медленно двигалась по коридору с обшарпанным потолком в сторону своей комнаты. Собственная обитель встретила девушку крашеными стенами и железными кроватями, стоящими в ряд в узком помещении. Две её соседки встретили Лису презрительными взглядами, и только одна – Джису – смотрела совершенно равнодушно и даже снисходительно. Пройдя мимо своих недоброжелательниц, Лиса спокойно легла на кровать, закинув свои руки за голову. В комнату постучали минут через пятнадцать: это была женщина лет пятидесяти, которая следила за порядком в приюте. «Эх, где же вы были, миссис Пак, когда меня жестоко трахали эти бугаи в подсобке, практически под вашим носом…» – пронеслось в голове Лисы.

– Манобан, тебя к директору.

Рыжеволосая девушка, услышав свою фамилию, быстро подорвалась с кровати. К директору вызывали редко, только по очень важным вопросам. Лиса сразу же стала перебирать в голове всё, что натворила в последнее время. Ничего смертельного она вроде не сделала….  В таком случае, зачем её вызывает мистер До?

– Ух ты, видимо и до рыжей добрались его похотливые ручонки, – с ехидством спросила белобрысая девушка, которую Лиса не любила больше всех. – Ты хоть сосать-то толково умеешь?

Обе подружки язвительно засмеялись, кидая косые презрительные взгляды на Лису.

– Пошли нахуй обе, – спокойно ответила Манобан, подходя к миссис Пак и обращаясь уже к ней. – Здравствуйте, что случилось?

Укоризненный взгляд её мудрых глаз зажёг огонёк чувства стыда где-то внутри, который, впрочем, быстро потух.

– Ты бы понабралась хороших манер, что ли… У тебя особый случай, не проворонь! – назидательно ответила женщина, потрепав рыжую по голове. Миссис Пак всегда выделяла эту девчонку из всех остальных, несмотря на то, что это было непедагогично.

– Какой такой особый случай?

– Тебя хотят удочерить, заберут уже завтра, – ответила она, ведя девчонку по коридору в сторону кабинета директора детского дома.

– Удочерить? С какой стати? – слова пожилой женщины, казалось, граничат с фантастикой.

– Ну, ты девочка хорошая, красавица, учишься хорошо, – Миссис Пак тепло улыбнулась. – Вот тебя и решили взять, что тут удивительного?

– Просто это как-то странно…

В кабинете директора пахло дорогим табаком и мужским парфюмом. Мистер До был красивым мужчиной, слегка за сорок. Он нередко пользовался собственным положением: старшие приютские девушки охотно ложились под него, получая за это некоторые привилегии, типа походов за территорию приюта или мелочь на карманные расходы. По сути, они продавались ему за деньги, поэтому Лиса считала их шлюхами: за это она и ненавидела своих соседок по комнате, потому что они и сами нередко рассказывали о том, как он хорош в постели.

Лиса же была глубоко принципиальным человеком, поэтому такие девушки казались ей омерзительными. Но самое страшное было в том, что сейчас Манобан чувствовала себя немногим  лучше. После того, что с ней случилось в подсобке, она чувствовала себя измаранной и грязной, хоть и понимала, что это не её вина. Девушка не привыкла расслабляться – она имела железный характер, поэтому всё, что с ней случилось, не могло её сломить. 

Сев в кресло напротив стола мистера До, она подняла на него глаза.

– Здравствуй, Пранприя, – сказал приятный мужской голос. Лиса поморщилась: настолько приторно прозвучало это имя из его уст. Она никогда не считала это своим именем и откликалась только на «Лисёнок» или «Лиса».

– Здравствуйте, мистер До.

– Как у тебя дела?

– Вы меня позвали, чтобы узнать, как мои дела? Хреново, если честно, но я справляюсь, – ни один мускул не дрогнул на её лице. Это холодное равнодушие всегда было её маской, пока она жила в этом приюте. Никто не знал, что она чувствует или о чём думает.

– Что ж. Ты права, я позвал тебя вовсе не для этого. Лиса, дело в том, что тебя хотят удочерить, – он подозрительно широко улыбался, что моментально насторожило рыжую.

– Нет.

– Что «нет»?

– Я не согласна. Я не хочу удочеряться. Я знаю, я имею право отказаться. Будет считаться юридически незаконным, если Вы меня отдадите без моего согласия.

Мистер До устало вздохнул: Лиса всегда была смышленой девчонкой, её было сложно обмануть или убедить в чём-то. Но сегодня был совершенно другой случай.

– Я в курсе, но у тебя нет выбора.

– В смысле? – удивлённо спросила девушка, непонимающе хлопая ресницами.

– Знаешь Чон Чонхёка?

Это имя, безусловно, было знакомо девчонке, но с какой стати директор спрашивал её об этом сейчас, не укладывалось в голове Лисы.

– Тот мужик, который завод в нашем городе построил?

– Именно он.

– С чего бы вдруг он решил меня удочерить? – всё это походило на фальшиво разыгранную комедию, отчего Лисе хотелось немедленно покинуть этот отвратительный кабинет.

– Не он, его сын – Чонгук.

– Говорят, его сын ещё совсем молод. Сколько ему лет?

– Двадцать три года.

– Зачем ему дети в таком возрасте?

– У богатых свои причуды… – загадочно улыбнувшись, ответил мужчина. Равнодушие этого гнилого человека окончательно выводило Манобан из себя.

– Может, он меня хочет взять в сексуальное рабство?! Вы серьёзно меня просто так отдадите этому типу? – сердито воскликнула Лиса.

Мистер До молча открыл ящик стола и достал оттуда толстую пачку денег.

– Вот, смотри. Мне предложили весьма приличную сумму денег за то, чтобы я тебя отдал без всяких претензий. Документация будет подготовлена в лучшем виде, а мои связи вполне позволяют обойти контроль социальных работников. Как ты думаешь, есть ли у меня желание оставить тебя здесь?

Лиса смерила мужчину презрительным взглядом и отвернулась. Осознание того, что её просто купили, накрыло Манобан гневом.

– Продажная сука… – прошипела девушка и выбежала из кабинета, не обращая внимания на злые ругательства за спиной.

***

Лиса стояла и теребила лямку рюкзака, висевшего на плече. Перед отъездом ей дали более или менее нормальную одежду: тёмные, немного потрёпанные, узкие джинсы, серую майку, лёгкий кардиган, который был немного велик девушке. На ногах были тяжёлые чёрные ботинки на размер больше – зато новые и блестящие. Лиса ничего не понимала в одежде – главное, чтобы было удобно, а как это смотрится – плевать.

Рядом с девушкой стояла миссис Пак, которая обнимала её за плечо и шептала какие-то напутствия. Лиса слушала её вполуха, потому что во двор детского дома уже заворачивал большой чёрный внедорожник. Он остановился прямо рядом со стоявшим у крыльца мистера До. Из машины вышел молодой парень, в серой толстовке с капюшоном, который закрывал его глаза. Он поздоровался с Мистером До за руку, принял от него папку с документами и отправился обратно в машину, ожидая свою новую «дочь».

Директор подошёл к Лисе, похлопал её по плечу и подтолкнул в сторону машины. Девушка резко дёрнулась от его руки, подбежала к миссис Пак, трепетно обняла её и направилась к тонированной машине.

– Лиса, удачи тебе! – с наигранной заботой кинул ей вслед мистер До. Ответом ему был красноречиво поднятый средний палец. Девушка открыла заднюю дверцу машины и кинула туда свой рюкзак. Нарочно громко хлопнув дверью, она забралась на переднее пассажирское сидение и пристегнула ремень. Она так и не подняла глаза на своего «папочку».

– Лис, привет… – тихо сказал парень.

Манобан показался его голос знакомым, и она резко повернулась в сторону парня.

– Ты? – удивлённо прошептала девушка.

– Я же обещал, что мы сегодня увидимся, – сказал Чонгук, искренне улыбаясь.

– И что всё это значит? Решил приютить бедную сиротку, которую обидели? – зло прошипела девушка, чувствуя, что ярость наполняет её изнутри. – Не надо меня жалеть! Так и знала, что не надо было тебе  ничего говорить!

Лиса отвернулась к окну, а парень только ухмыльнулся.

– Девочка с характером, значит? – лукаво спросил парень, заглядывая в её сердитые глаза.

To be continued…

Вот и новая работа подъехала)
Уверена, вы - мои дорогие читатели, ждали её)💜