Scar

Непривычно мягкая кровать обволакивает так, и вставать не хочется совсем. Солнечные лучи греют оголённые тело, что удивляет девушку, ведь в её квартиру никогда не проникает солнце. А по утрам кошмарно холодно. Нарастающая головная боль прерывает любые мысли, заставляет встать с кровати за обезболивающим.

Открыв глаза она видит белый ровный, в отличии от её квартиры, потолок. А стены тёплого бежевого цвета, что делают комнату ещё комфортней. Одеяло легкое, как пёрышко, но в нём невероятно тепло. Она словно спит в белом облачке.

Алекса резко поднимает голову с подушки, испуганно убеждаясь, что она не дома. Она касается своей обнаженной кожи под одеялом и готова пищать от страха. Что было вчера? Где она? У кого? Неужели она перестала с кем-то по пьяне?

Девушка встаёт с кровати, попутно натягивая на себя свою одежду, что аккуратно сложена на тумбе рядом. Едва не валится с ног натягивая колготки. Сердце стучит с невероятной скоростью, вынуждая действовать быстрее. Если в кровати была только она, значит ли это, что он уже проснулся? Алекса на секунду медлит, замечая чужой вид из окна. Он кажется знакомым, её пробивает дежавю, словно она уже просыпалась тут. Этого быть не может, потому что она ещё никогда не спала столь роскошных апартаментах.

Напоследок осмотревшись она старается бесшумно выйти из комнаты, а после и из квартиры. Она пугается того, что всё кажется смутно знакомым, даже аромат освежителя воздуха. Сотый раз задаёт себе один и тот же вопрос – Что было вчера?
Тёмноволосая роняет свой жакет с громким стуком ключей в кармане, когда видит гостиную.

Из угла выходит Мистер Мурмаер с тарелками в руках, улыбается, интересуется всё ли хорошо. Алекса видит небольшой столик с невероятным количеством еды. Выдыхает, расслабляясь, всего на один момент, думает, что пронесло, а после снова напрягается, вспоминая в каком виде проснулась в чужой кровати. Неужели она переспала со своим боссом?

Алекса громко глотает, когда мужчина направляется в её сторону, после того, как оставил тарелки на столе. Он поднимает её жакет, но не спешит возвращать. Грэг смотрит на синие джинсы и белый свитшот, что сейчас на Мурмаере, со всем обожанием к внешнему виду мужчины, она уводит взгляд на стол. «Что было вчера?»

— Что было вчера? — севшим голосом говорит. Головная боль давит на глазные яблоки.

— Вначале выпей лекарства и поешь. Потом поговорим, — мягко возразил, оставляя жакет на спинке кресла.

Алекса проходит к столу на ватных ногах, делая, что просят. Зевает, ощущая вселенскую усталость и желание вернуться в ту мягкую кровать, падает на стул.

— Мне надо умыться и помыть зубы, — опирается щекой о свою руку. — Я хочу спать.

— Ты можешь воспользоваться моей ванной. — опускает кружку кофе перед её носом, а после сам садится напротив с приподнятыми настроением.

— Чтобы поспать? — небрежно обронила, с улыбкой в голосе.

— Если хочешь поспать, то можешь лечь на диван, — жует что-то зеленое, с такой травой Алекса не знакома.

— Хочу вернуться в вашу кровать. — не замечает, как мужчина останавливается, поражено пялясь на девушку. — Мне в вашей квартире странно хорошо спится.

Брюнетка ссылает откровенность на остатки алкоголя в организме, по-быстрому уходит в ванную, потому что боится показать своё смущённое лицо, что обретает окрас. Как можно было сказать мужчине, что к тому же твой босс о желании вернуться к нему в кровать! Это ещё не известно, может они и переспали. В этом случае её слова звучат вдвойне стыдливо.

Алекса несколько раз промачивает свое лицо холодной водой, чтобы наверняка прийти в себя.
— Прекрати быть такой легкомысленной, — шипит на себя в зеркало.

Девушка слышит легкий звук, звонка в дверь, напрягается, ведь это утро выходного дня и её в этой квартире не должно быть вообще. Она не хочет, чтобы Мурмаера обвинили в отношении со своей сотрудницей, потому Алекса не спешит выходить. Кто бы это не был он не станет долго задерживаться, верно?

Грэг не способна сдержать любопытство, поэтому приоткрывает дверь, чтобы взглянуть через щель на человека, что имеет право вот так заявиться к Мурмаеру.

В следующий раз она не поленится тысячный раз засомневаться перед тем, как идти на поводу любопытству. Алекса растерянно заморгала. Джейден сидит на её кресле, скалясь во все зубы.

Мистер Мурмаер стоит к ней спиной и лицом к брату, скрестив руки на груди. Напряженная атмосфера вокруг них настолько ощутима, что кажется её можно разрезать ножницами.

Алекса затаив дыхание наблюдает, как Джейден тянет женский жакет за рукав в себе, принюхивается. Затем Пэйтон поднимает его с кресла за воротник рубашки, зло шипит что-то. Девушка впервые видит, чтобы её босс прикасался к кому-то сам. Ладонь на ручке двери запотела и головная боль с новой силой бьёт в виски.

— Мистер Мурмаер! — громко говорит, когда вышла из ванной. Понятия не имеет откуда эта смелость взялась, когда она держит взгляд Джейдена, что активно поправлял свой воротник. Мужчина отпустил его сразу, как услышал женский голос.

— Алекса, рад видеть, — протягивает руку для пожатия, по которой тут же ударяют, не давая всякий раз коснуться женской ладони.

— Уходи. Я сказал, что поговорим позже. — грубо рычит. Мурмаер сжимает чужое плечо, когда тот хочет что-то сказать и повторяет просьбу покинуть квартиру.

Ни когда она разливала кофе на рабочие чертежи, ни когда она случайно удалила все важные файлы и даже в первый её рабочий день мужчина не был так зол, как сейчас. Вены на шее набухли, а гневный взгляд устремлённый на Джейдена пугал до мурашек.

Он отдернул своё плечо и быстрым шагом пошёл к выходу, громко хлопнув дверью. Алекса уверена, что если бы так хлопнули дверь в её квартире, то стены покрылись бы трещинами.

Мужчина рядом шумно выдыхает и валится на диван. Его глаза тяжело закрыты, а пушистые ресницы то и дело подрагивают. Так красив. На секунду Алекса представляет, как касается губами чужих острых скул. И это на сто процентов не те мысли, которые должны быть сейчас в её голове.

— Кто вам Джейден? — тёмноволосая старается звучать убедительно в своем незнании. — Он так легко врывается к вам домой. Вы близки?

Он с растерянным выражением лица открывает глаза. Алекса читает в них заинтересованность и что-то холодное, совсем грустное, на фоне белого дивана выглядит бледным. Младшая присаживается на край, чувствуя слабость от похмелья. Пэйтон фыркает.

— А ты не знаешь. — ледяная усмешка, что идёт следом колит неприятно.

— Что вы имеете ввиду? Я не понимаю. — разрез мужских глаз стал острее. Девушка впервые чувствует себя перед этим человеком некомфортно. Нога вновь беспорядочно дёргается.

Большая ладонь накрывает колено, обтянутое капроном, обжигая, словно касание к обнаженной коже. Алекса останавливает ногу, глотая слюну. Как животное пойманное хищником, только она вместо страха пытается запомнить каждое касание к себе, запрятать глубоко в душе. И столкнувшись тёмными глазами теряется.

Теплота пропадает. Мужчина поднялся, а облегченный выдох Алексы остался незамеченным лишь потому, что брюнет поспешил покинуть комнату.

Звук открывающейся двери привлёк взгляд. Она проследила за боссом, что вернулся в черном пальто в пол.

— Отвезу тебя домой.

Нельзя! Брюнетка даже не узнала, что делает в его квартире и почему проснулась голой. Ведь провал в памяти так пугал. К Мурмаеру было тысячу вопросов начинающихся с «Вчера мы?». Ещё страшней было получать ответы.

— Я могу сама доехать, сэр. Не утруждайтесь.

— Алекса, тебя послушать, — с усмешкой говорит. — вождение требует больших сил.

Задыхается от чужого безжизненного голоса, чувствует осадок прежде сказанного вранья.

В машине пахнет ненавязчиво и полностью Пэйтоном, это давит на неё ещё больше. Так хорошо, что раздражает. Раздражает молчание с самой квартиры, раздражает алкоголь, который вычеркнул несколько часов её существования. Раздражает страх и раздражает вина.

— Почему вы не отвезли меня домой вчера? Зачем привезли к себе? — нетерпеливо сказала, сжимая кулаки до боли. 

На секунду, две, показалось, что она этого не говорила вслух. Мурмаер молчал, также следил за дорогой, даже бровью не повёл. Младшая не справляется с злостью, хочет плакать, чтобы избавиться от эмоций.

— Ты отключилась, я сам был подвыпивший. — в тишине звучит. — Не осмелился садиться за руль. Вызывал такси, а ты была не в состоянии назвать адреса.

Алекса опускает глаза на свою обувь, расслабляясь. Конечно ей стыдно, что она доставила неудобства мужчине, но это самое безопасное из всего посещавшего её голову в догадках.

— Почему я проснулась...— мнёт юбку, смущаясь своих же слов. — голой?

— Когда мы приехали я уложил тебя на кровать, — еле слышно бормотал. — Вышел из душа, твоя одежда уже была разбросана. Ты спала.

Верить или нет дело за Алексой и она не видит причины не делать этого. Только слова звучали бездушно, покрытыми безразличностью.

Солнце давно скрылось за тёмными облаками и холодный ветер разбрасывал женские волосы в разные стороны, едва ли она вышла из машины.

— Я рада, что вчера не было ничего смущающего между нами. — улыбается на прощание, но тот лишь продолжал смотреть на руль. — Всего хорошего, Мистер Мурмаер.

Её окинули взглядом и кивнули.

— Отдыхай.

***

Алекса любит яблоки красные, они сочные и сладкие. Она в целом любит всё красное, но отказывает в себе в разбавлении  гардероба столь ярким, привлекающим чужие взгляды, цветом. Возможно это связанное с изменениями в её личности или коротким замыканием, после которого брюнетка обзавелась уверенностью. Короче говоря: Алекса купила красную, как её любимые яблоки, помаду.

Зарплата ей позволяет брать самое качественное и удобное в использовании, ту что не оставляет следов на бокале, за счёт чего не блекнет.

— Удивительно.

Лили устроилась на её кровати, мнёт только-только заправленную девушкой кровать. Чего же так удивляет подругу не ясно, но почему-то не особо хочется знать.

— Мурмаер сплошное удивление для тебя. — острота на язык, как послевкусие после общения с боссом.

Подруга всё больше ёрзает на одеяле, полностью мнёт черный плед, тот спадает на один край. Алекса закрывает глаза, громко выдыхая. Так делает Пэйтон, когда раздражен. Ему помогает, она надеется, что и ей пойдёт на пользу. Обижать Лили не хотелось вообще. Вины у неё никакой нет, что после пьянки с боссом Алекса ходит, как злой черный кот, который вот-вот цапнет.

— Тот, с кем я работала совершенно другой человек.

— Нет. Просто он меня ненавидит. Мои прикосновения на дух не выносит.

Лили смеётся, громко и не скрывает веселья.

— Сам касания не жадничает. — заметила она. — А ещё твою пьяную тушку тащил. Ты же не думаешь, что при таком раскладе касаний можно избежать?

Холодной, нет, ледяной водой! Словно ледяной водой облили. Девушка не думала над этим, а теперь перекидывает в голове возможные позы, в которых её вывели из ресторана? На спине? Это слишком безобразно для такого мужчины, как Мурмаер. Да и юбка не позволила бы. Короткая. Тогда на руках? Как принцессу? Надо ещё брать в счет состояние рассудка. Он был настолько пьян, что не держался в пространстве? Или мужчина был в состоянии нести её таким образом?

— ...лышишь меня?

— Да, задумалась, — кусает щеку изнутри, а потом наплевав на застеленную кровать, плюхается рядом. Лили пугается внезапной смене настроения. — Мурмаер умеет пить? Быстро пьянеет?

— Никогда не видела, чтобы он пил. Ты и сама знаешь, что он придерживается здорового образа жизни. Оттуда огромные претензии к кофе.

— Он сказал, что веган, когда мы были в ресторане два дня назад.

— Для тебя это новость? — внимательно окинула взглядом темноволосую, а после падает спиной на кровать. — Ты и вправду не знакомилась с бумагами.

— Могу сделать это сейчас?

— Я скидывала тебе на почту. Удачи в поисках.

Ах, почта. Алекса туда осознанно не суётся, там так много рассылок и чтобы их разобрать требуется немало времени, которое у неё, последние несколько лет, нет. Девушка даёт мысленную пощечину себе, потому что возможно ознакомившись с тем, что кинула Лили, возможно первые рабочие дни прошли бы безопасней для её нервной системы.

— Мне ящик пандоры кажется более приятным для ознакомления, чем почта.

— Твоё право.

Алекса врёт, потому что к вечеру, когда она уже сидит дома одна, а Лили побежала на очередное слепое свидание, с почтой брюнетка знакомиться от и до, отписывается от рассылок, удаляет, что уже пришло. Не без мучения конечно, но теперь на экране тот самый чек-лист.

Первым бросилось на глаза его жутко пугающее размеры. Чтобы это запомнить ей потребуется вечность, а то и больше.

— Ассистент всегда должен сохранять дистанцию и уважать личные границы генерального директора. — вслух читает. Нервный смешок вырвался сам. Ладно. В целом она уже получила урок и не скоро забудет его.

Алекса старается отсеивать, то что уже знает, или является само собой разумеющееся, уделяя своё внимание остальному.
— Ассистенту положено просыпаться раньше генерального директора и засыпать позже. — фыркает. Благо Мурмаер не зацикливается на этом.

— График на день должен быть озвучен ассистентом в начале рабочего времени. Кофе строго из кофейных зёрен. Обед должен быть строго обговорён с генеральным директором, — крышка ноутбука хлопается.

Алекса трёт затёкший затылок. Долгая работа за синим экраном навевает воспоминания студенческой жизни. Им давали много работы для которой требовалось возиться с техникой. Она с ней не дружит, и жалеет, что не росла во время библиотечных книг, выполнения домашней работы от руки, на тетради.

Потолок не идеально выбелен, а кровать не самая мягкая. Солнце заходит и садится не освещая её квартиру. Впервые она чувствует себя чужой в этой квартире и всё кажется таким неправильным.

***

У её кабинета всегда стоял цветок по её голову. Почти дерево. У него были длинные листья, что всегда оказывались влажными. Их офис в целом весь зелёный и Пэйтон внимательно следит за тем, чтобы цветы поливались. При всём этом Алекса растерянно моргает, когда у того самого цветка видит своего босса, бережно опрыскивающего листья водой. Он следит, но никогда сам не делает.

— Мистер Мурмаер? Доброе утро.

— Возможно. — отвечает не оборачиваясь.

— Возможно что?

— Возможно доброе. Я освобождаю твой кабинет.

Алекса опешила, открывает рот, чтобы сказать что-то, но лишь остаётся, как рыбка, глотать воздух.

— Теперь твоё рабочее место в моём кабинете. Всё уже перенесли.

Мужчина собирается уходить, а девушка поспешно идёт следом. Её глупое сердце кажется принимает всё слишком близко сердцу, а слова о возможной симпатии Лили маячат на фоне. Неужели Мурмаер хочет видеть её чаще? – она идёт на поводу таким мыслям и смущается, опустив глаза.

В следующую секунду ударяться лбом в мужскую грудь, встречаемся с взглядом карих глаз и теряется ещё больше. Да что же это такое?

— Где ты летаешь? — хватает душу девушки, что резвиться в полёте и безжалостно ударяет об реальность. — Алекса, график на сегодня.

Только после девушка понимает, что вообще-то они в кабинете директора и с недавних времён в её кабинете. Цепляет все изменения: угол, что был заставлен книжными полочками и домашними цветами, пуст. На его месте её столик и небольшой комод также с её кабинета. А ещё сбоку вешалка напольная для верхней одежды.

Ничего особенного, но радость прибирает до костей и стремительно окрашивает женское лицо улыбкой.

Босс легонько кашляет, привлекая к себе внимания, а когда получает, выражая своё нетерпение стукает по своему столу ручкой.

— График, Алекса. Давай-давай. Не забывайся.

Сжав губы в тонкую полоску она спешит повесить пальто и включить своё оборудование, пробегается по плану составленному перед выходными днями и довольная притаптывает к Мурмаеру.

— Первую половину дня у вас конференция, плановый обход дизайнеров, а ближе к двум вам пришлют документы о выкупленном участке. Нужно перепроверить и подписать, если условия вас устраивают. — на одном дыхании проговорила.

— Встреч за офисом нет? Отлично. — принимается печатать на ноутбуке, давая понять, что разговор окончен.

Алекса мнётся на месте, поглядывая в окно за мужчиной, хочет поинтересоваться причиной её «переселения», но смелости не хватает. Пальцами хрустит, не замечая, но мужской слух улавливает эти раздражающие звуки. На минуту поднимает прищуренный взгляд, пугая брюнетку его тяжестью. В такие глаза сложно смотреть, но если сделал, то отвести глаз ещё сложнее. Они заглядывают в глубь, читают от и до. Смотрят так будто знают обо всём, что ты думаешь.

Девушка покрывается мурашками и собравшись с силами выдаёт:
— Почемувыперенеслистолвсвойкабинет? — отводит глаза, когда слышит своё непонятное бормотание.

Мурмаер откидывается на спинку стула.
— Не тараторь.

— Простите, сэр. Можно поинтересоваться почему мой стол теперь в вашем кабинете? — исправляется тут же.

— Можно.

— Так почему?

— Хочу, чтобы ты была всегда под рукой.

Розовея щеками, брюнетка спешит к своему месту, почти спотыкается об угол, но умудряется даже так сохранить улыбку на лице. Поднимает карие глаза на босса, что кажется и взгляда не отвёл.

— Каждый раз удивляюсь твоей неуклюжести. — с доброй насмешкой говорит.

— Только при тебе, — бурчит под нос.

***

Алекса лучшая студентка на курсе. Алекса умная и хитрая, знает, когда промолчать, а когда сказать. А ещё у Алексы невероятная память. После пары целого ничегонеделания, девушка была способна написать конспект по уроку дома. И при этом не пропустить ничего важного. Количество прочитанных книг по полочкам расположены в её голове. Она может процитировать любого писателя, с которым ознакомилась во время учебы в школе.

В двух словах: Алекса никогда ничего не забывает. Только вопрос времени, когда эти воспоминания всплывут.

Прошла неделя, и сейчас, вешая своё пальто на вешалку, после тяжелого рабочего дня - она не попадает на крючок, верхняя одежда падает на пол с глухим звуком. Девушка ловит дежавю.

— Упало, — смеётся в мужскую шею.

— Да, Алекса, упало. — в отличие от брюнетки его голос звучит без намёка на пьянство.

— Давайте я подниму, босс. — резко тянется вниз, почти выскальзывая из мужских рук.

— Не нужно. Пусть лежит. — возвращает к себе, прижимая. — Не самовольничай. Не хочу, чтобы ты упала.

Мурмаер сажает свою ассистентку на её кресло, снимает с себя верхнюю одежду и мягко касается горячей щеки.
— Что ты хочешь выпить?

— Черный чай? Или что-нибудь крепче.

Оставшись одной она осматривает гостиную в ночном свете, расслабляется. Внезапно её заинтересовало грохотание на кухне, потому, поборов головокружение, девушка направилась туда. Каждый шаг давался с трудом, и опереться об стену было лучшим вариантом. Мурмаер стоял ко входу спиной.

— Уже готово? — придерживаться за столешницу, подходя ближе. Именно в этот момент мужчина закрывал верхний шкафчик и от невнимательности стукает по женской голове. Та прижимает ладонь к голове, жмурясь. Больно не сильно, без последствий. Когда брюнет понял, что сделал, тут же повторил за Алексой и накрыл женскую руку на голове. Целует макушку. Секундное движение, что можно списать на неправильно непонятый, но сердце греет.

— Прости.

— Вы поцеловали только что? — уточняет.

— Да. Чтобы не болело. — гладит макушку, вновь усаживая девушку на ближний стул. Перед ней ложиться чашка, что Алекса подносит сразу ко рту.

— Аккуратно, может быть, — предупреждает, но брюнетка уже обжигала язык. — горячим.

— Запить. Дайте запить, боже. — машет рукой у рта, будто ей это поможет. Мурмаер закатывает глаза, но ставит перед ней кружку холодной воды.

— Спасибо. Знаете, вы со своим братом совершенно разные. Вы такой добрый, милый и хоть злитесь, то всё равно я вас не боюсь, — делает второй глоток воды, поворачивает голову туда, где предположено стоит Мурмаер.

— Откуда ты знаешь? — ледяным тоном спрашивает. Не будь Алекса пьяной, то мурашками покрылась бы.

— У меня свои связи, — хихикает.

— Откуда ты знаешь Джейдена? — с нажимом переспрашивает.

На холодильнике нет никаких магнитиков, как у остальных людей в который когда-либо гостила Алекса. В доме нет ни одной рамки с семейными фотографиями, а ещё сколько с Мурмаером не говорили - никогда не проскальзывает что-то о родителях. Они есть вообще? Впервые она задумалась над такими серьезными вещами.

— До вас я работала в ресторане, — опирается головой об стену. — там Джейден был частым гостем и всегда с девушками. — уголки губ понимаются, как только вспоминает насколько те были красивы.

— Не медли.

Алекса фыркает на такое замечание, но продолжает.

— Он бросал их в конце вечера. Говорил о том, что они были только на одну ночь, что если они будут распространять, то им никто не поверит, — неосознанно сжимает стакан в руках. Она не видит эмоции босса, но её это не особо интересует в пьяном состоянии. — Мог приставать к официанткам при женщинах, с которыми пришел. Не понимаю для чего, возможно чтобы доказать, что ничего не чувствует или своё превосходство. Мне никогда не было интересно почему. Я просто злилась, ходила к администратору, пыталась дальше, но они всё замяли и угрожали увольнением. Ко мне Джейден относился лучше, чем к остальным девочкам, поэтому я старалась обслуживать его каждый раз.

— Что значит лучше? — звучит в тишине, когда Алекса обдумывает новое предложение.

— Лучше значит не лезет под юбку, не отдаёт приказы, как прислуге.

— Он трогал тебя? — негромко спросил он.

— В компании, уже когда работала на вас. В ресторане он только поглаживал бедро, ягодицы.

— В то утро?

Девушка повернулась к мужчине, но лица не видела. Сама она немного выгнула бровь, а затем почувствовав в интонации нетерпение улыбнулась.

— А вы откуда знаете?

— На ресепшене уточнял приходила ли ты. Сказали, что да. И ушла с ним почти сразу, вот я и спустился. Чего он хотел?

— Позавтракать. Отказывалась в начале, но он снова свою мантру начал о том, что мне никто не поверит. У него интерес не долго длится. Я подумала дать ему, чего он хочет, а потом сам отвяжется. — зевает. — Потом...потом он стал предлагать работу, домогался до официантки. — вновь широко зевает, прикрываясь рукой.

— Давай я тебя уложу спать.

— А поцеловать, чтобы не болело? — тыкает указательным пальцам в губы, напоминая о небольшом ожоге. Мужчина делает два небольших шага к стулу на котором сидела брюнетка, мягко поднимает женский подбородок. Сердце трепетало от столь невинных действий. Мурмаер не спеша опустился к лицу ассистентки.

— Ты со всеми мужчинами так бы себя повела в пьяном виде? — хрипло выдохнул он, в опасной близости.

— Не знаю. Вы первый с кем я пила. — бегает от глубоких глаз к угловатым губам.

— Тогда пусть так и останется в будущем.

— Конечно, сэр. ― прикусывает кожу губ неосознанно. Разум плыл, а тело пылало.

Алекса чувствует, каким красным цветом сейчас заливается и старается дышать ровнее. Как же Мурмаер ей в глаза смотрел после этого и спокойно целую неделю работал с ней, как он выразился, под рукой? Такого она никогда не испытывала. Неужели мужчина подмешал ей что-то в напиток? Иначе, как объяснить столь жгучее желание?

— Если, ― касается большим пальцем нижней губы, освобождая от её маленьких зубов. ― попросишь об этом в трезвом состоянии. Я поцелую. ― вдыхает. ― Чтобы не болело.

Девушка поднимает руку, желая обхватить затылок босса, но её перехватывают, пугая резким движением. Мурмаер видит это в глазах, подносит ладонь к своему лицу, прижимаясь щекой.

― Почему нельзя? ― жалостливо собирает брови, кожа под рукой мягкая.

― Не могу сказать. Не сейчас. Давай спать.

Алексу переносят в кровать и собираются уйти, но чувствуя желание не отпускать человека от себя, она аккуратно ловит пальцами чужой мизинец, не зная какие касания приемлемы. Мужчина останавливается у кровати, не смея сделать шагу и берёт чужую руку полностью.

― Что такое? ― заботливо интересуется, присаживаясь на корточки.

― Оставайся. ― еле шевеля губами шепчет.

― Мне нужно в душ. ― касается горячей щекой до ладони, что всё ещё держит.

Та Алекса тонет в нежности и расслабляется под чужим тёплым взглядом, предлагает сходить вместе - на что получает короткий смешок с "Сходишь после меня, если не уснёшь." А после его ухода принимается раздеваться, чтобы точно не уснуть.

Эта Алекса кажется будет первой кто умер по причине дикого смущения.

Первая мысль - уволиться. Вторая - первая мысль была глупой.

Третья - нужно встретиться и поговорить.