13
— Я… — неуверенно начинаешь ты, в последний раз окидывая больницу взглядом, и отворачиваешься. — Я в парке у реки.
— Никуда не уходи, я скоро буду, — бросает Юнги.
Грустно смотришь на потухший мобильный, а потом прячешь его в карман и тяжело вздыхаешь. В голове миллион мыслей. Они превращаются в огромный рой и гудят так громко, что не слышно ничего вокруг. Тяжело сглатываешь и бредешь в сторону парка. Желтые листья шуршат под ногами, а холодный ветер забирается под тонкую футболку, заставляя поежиться.
Обхватываешь себя руками и садишься у воды. Плевать, что здесь холоднее. Темная гладь завораживает. Такая тихая и спокойная, лишь поверхность слегка рябит от новых порывов ветра.
Прикрываешь глаза, стараясь ни о чем не думать, но выходит скверно. Вся ваша жизнь проносится яркими обрывками. Копаешься в них, чувствуя, как в груди неприятно щемит. Бесполезно искать ту отправную точку, после которой все пошло под откос, потому что ты и так прекрасно знаешь, где она. Единственным спасением было бы вовсе не знать Мин Юнги, но, даже будь у тебя возможность повернуть время вспять, ты никогда и ни за что бы этого не сделала. Потому что те счастливые годы с Юнги стоят десяти, нет, сотни лет одиночества. Без него тебя нет. И точка.
— Т/И, — слышишь перепуганный, до чертиков родной и любимый голос, а потом чувствуешь, как мужская кожаная куртка опускается тебе на плечи. — Господи, малышка, я так испугался, прости меня, пожалуйста, детка. Я такой гандон, господи, полный уебок. Клянусь, я не знаю, как мог… — он замирает, пытаясь подобрать слова. Ждет, что выручишь и избавишь от необходимости продолжать, но ты молчишь, безразлично глядя перед собой, даже не на Юнги.
— Как мог назвать меня шлюхой? — спрашиваешь ты, не сводя взгляда с несуществующей точки в пространстве. Хочешь сделать вид, что тебе плевать, что не мечтаешь вскрыть себе вены прямо сейчас, но голос предательски дрожит на последнем слове.
— Т/И… — шепчет Мин, и в его голосе столько боли и раскаяния, что у тебя самой разрывается сердце.
Хочешь обнять парня. Хочешь, чтобы он прижал к себе крепко-крепко, чуть ли не до хруста в костях, и поцеловал в макушку, как раньше. И, вроде бы, вот он, Мин Юнги, прямо перед тобой, между вам сантиметров тридцать — стоит только руку протянуть, чтобы коснуться бледной кожи, но ты так не можешь. Не знаешь почему, просто не можешь.
— Что? Хочешь еще раз сказать, что тебе жаль? — смотришь ему в глаза и чувствуешь, что в носу щиплет. Больше всего не хотела плакать перед ним сейчас, но, видимо, слишком слабая. Даже не замечаешь, как горячие слезы текут по щекам, капая с подбородка на тонкую футболку. — Я же люблю тебя, долбанный ты придурок, — громко всхлипываешь, не в силах сдержаться, и вытираешь нос тыльной стороной ладони, размазывая слезы по лицу. — На все ради тебя готова, а ты обращаешься со мной, как с куском дерьма.
Юнги смотрит на тебя и сам чуть не плачет. Стоишь перед ним, такая маленькая и потерянная, тонешь в его куртке. Хочется притянуть к себе и прошептать на ухо, что такого никогда не повторится, но Мину страшно. Страшно от самого себя. Он понятия не имеет, как мог обидеть ту единственную, которая никогда не предавала, всегда была рядом и готова была все отдать.
— Я готов всю жизнь просить у тебя прощения, — шепчет парень и опускает голову, а потом вдруг встает на колени. Прямо посреди парка, полного людей. Случайные зеваки удивленно глядят на вас, замедляя шаг, но тебе нет до них дела. Весь мир перестает существовать, а сердце просто разрывается от одного взгляда на Юнги.
— Немедленно вставай! — плачешь ты и тянешь парня за руку, но он не двигается с места, не поднимает взгляда. — Вставай, Юнги, пожалуйста, я прощаю тебя!
Мин перестает сопротивляться, медленно встает на ноги, и в этот момент ты видишь его красные от слез глаза. Это невыносимо, уже плевать на гордость и обиды. Прижимаешься к Юнги, крепко обхватывая руками за пояс, словно он может вдруг исчезнуть, если отпустишь. Куртка падает с плеч, но тебе плевать. Плачешь, уткнувшись ему в грудь и слышишь, как колотится сердце.
— Я хотела сделать аборт, — выпаливаешь ты и тут же крепко жмуришься, ожидая чего угодно. Парень замирает на мгновение и, кажется, даже перестает дышать. — Но не сделала.
Слышишь шумный выдох и чувствуешь, как чужие руки обнимают в ответ, нежно поглаживая спину через тонкую ткань.
— Я нашел работу, получил аванс, — шепчет Мин. — Мы справимся, у меня все получится. Я бросил, Т/И. Больше никаких наркотиков, клянусь. Да, мне тяжело, а будет еще тяжелее, но я справлюсь ради тебя. Ради вас.
Медленно киваешь в ответ и шепчешь тихое:
— Я в тебя верю.