Глава 10
Когда я набила свой желудок, то довольным колобком покатилась в комнату, Юра за мной.
Я села за заказ. Быстрее начну, быстрее закончу. Плесецкий копался в телефоне. Где-то в районе девятого часа он решил ехать домой.
– Я наверное пойду... – он медленно встал с кровати и пошёл к выходу.
Через пару секунд до меня дошёл смысл его слов и я рванул за ним.
– Юрр! – крикнула я, вылетая из комнаты. Плесецкий уже надевал шапку. – Может останешься? – я схватила его за руку, боясь, что он исчезнет.
– Зачем?... – удивлённо спросил фигурист.
– Ну... Миры до утра не будет, а одной... Страшно. – я опустила глаза в пол, но руку держать продолжала. Казалось бы, в 17 боятся темноты, смех да и только.
Меня просто притянули к себе и поцеловали. Бережно, не на что не намекая. Я потдалась соблазну и вскоре этот лёгкий поцелуй перерос в страстный.
Но моих губах Юра не остановился, он спустился к шее и начал прикусывать ключицы.
Я вспомнила про засос оставленный днём, но что-то меня это не остановило.
– Юр... Может не стоит? – всё же нашла в себе силы противиться я.
На меня посмотрели голодными глазами и я больше не смогла нечего сказать.
Мы поменяли локацию. Я лежала на кровати, надо мной навис Плисецкий и продолжал покрывать мою шею поцелуями.
Я ещё не готова к такому. Мне всего 17...
По щеке потекла маленькая слизинка, мне стало страшно.
Её слизнули. Я удивлённо уставилась на Юру.
– Я и забыл, что ты ещё ребёнок. – устало вздохнул Плесецкий и отстранился.
Я просто отпустила глаза. С одной стороны, я рада, что моя девственность при мне, а с другой, жаль было обламывать желание фигуриста. Начала грызть совесть.
– Прости... – с грустным взглядом сказала тихо я, да так что этого было почти не слышно.
– Зачем ты извиняешься? – спросил Юра. – Это в полне нормально, что ты боишься. А я просто эгоист, который думает только о себе... – он посмотрел в окно, где горел свет фонаря.
– Я ведь могла, как всё, отдаться тебе... Но я не могу... Прости. – даже не знаю, у меня раздвоение личности.
– Ты не все. Тебе даже 18 нет! А все, кто так просто отдаются мужским желаниям... Сама знаешь кто. – он меня защищает от самой себя?
– И всё же, прости... – хотелось плакать. Я с трудом сдержал слёзы.
– Ну всё! Не хныч! А то останешься одна... – он хотел меня взять на слабо... И ему это удалось.
– Да не плачу я! – вырвалось у меня. На меня смотрел улыбающийся Плисецкий. – И что ты лыбишься?! – угрожающе спросила я.
– Да так. Рад, что ты в норме. – он начал хихикать. В него полетела одна из подушек.
Началась война.
Мы бесились минут 20, пока я не выдохлась.
– Думаю, пора на боковую. День очень тяжёлый выдался. – сказал Юра, стягивая футболку.
– Юр... Ты это, чего? – уставилась вся красная на его торс. Такого прекрасного пресса я ещё не видела. Хотя я художник, мне не привыкать.
– Нравится? – смеясь, спросил фигурист. – Слюни подбери. – он похоже так спать собрался...
– Да ну тебя. – только и смогла ответить я.
Через 10 минут мы лежали в обнимку. Меня влекло в сон. И я вырубилась.
Поздно ночью или слишком рано утром пришла Мира. Я слышала, как сщелкнула замочная скважина.
Но, когда звуки утихли, меня обняли ещё крепче и я опять провалилась в сон.
Разбудил меня Юра.
– Ты куда? – спросила я, еле разлипив веки. Фигурист надевал футболку.
– Разбудил? Прости. Звонил Виктор, просил им помочь с чем то... Сказал, объяснит на месте. Ты спи, ещё рано. – ответил он, затягивая ремень на джинсах.
– Который час. – я плюхнулась обратно на подушку.
– Начало 11. – он подошёл к кровати и чмокнул меня в нос. – Я позвоню, как смогу. Отоспись. Я ушёл. – он вышел из комнаты. Я не смогла уснуть, пока Юра окончательно не покинул нашу обитель.
Я ещё долго лежала, обдумывая всё происходящие, но вскоре опять заснула.
Во второй раз проснулась я от грохота в соседней комнате. В районе половины двенадцатого.
А потом послышался отборный мат от Миранды. Она свалилась с кровати.
В этот раз я уснуть не смогла
Встала, причесалась, умылась.
Пока ждала кофе прошарила весь телефон.
Юра написал, что забрал мои ключи, что бы запереть двери. Прекрасно, я теперь из дома выйти не смогу... Ну или зайти, если там Миры не будет.
Потом позвонила мама. Мы прообщались около часа. Я рассказала ей о вчерашнем дне, утаивая кое-какие детали. Она не была рада тому, что я опять встретилась с Женей, хоть и по чистой случайности. Звала вернуться с ними. У них поезд 5 января. Даже на Рождество не останутся.
Я отказалась.
Потом вышла замученная Мира.
И завтраками мы вместе. Я редко вижу её в таком состоянии. Видать, гулянка выдалась на славу.
– Юля просила передать, что она благодарна за брата. Илья всем был доволен. – мрачно произнесла она. Кто-то не выспался.
– Да ладно тебе. – я протянула ей таблетку и стакан с водой. Она выпила залпом, шмыгнула носом, замутила себе пару бутеров и ушла к себе.
Мне опять позвонили.
– Да, дядь Вик. Что-то случилось? – с лёгкой напряжённостью спросила я.
– Сколько раз тебе говорить! Не называй меня дядей! – он в хорошо настроении, значит всё в норме. Надеюсь. – Сможешь приехать сейчас на каток... У нас небольшая проблема. – сердце забилось как ненормальное.
– Что-то с Юрой?! – я была готова подорваться с места.
– Не переживай так сильно. Нечего серьёзного, почти... В общем, приезжай. Чем быстрее, тем лучше. – он сбросил.
Я пулей подорвалась. Заодно и ключи свои заберу.
Пока я собиралась, к подъезду подъехало такси.
Спустя 5 минут я была у катка.
Водитель мчался, как бешеный.
Я забежал в ледовый дворец и на меня сразу же накинулся Виктор.
– Линочка, дорогая, прошу не переживай. У нас появилась новенькая фигуристка... И ты же знаешь Юрио и его характер... Они заключили парри. Если он проигрывает, то они начинают встречаться... – мы мчались к залу с катком. Он объяснил всё в двух словах. Но я поняла всё досконально.
Я ворвалась на середине этого выступления. Юра катал прграму, как последний раз... Я стояла с открытым ртом. Я ещё не видела такого живого катания. Он не катался, он рассказывал о своих чувствах. Агапе. Беззаговорочная любовь. Это старая программа. Но он её катал по другому. Он был просто прекрасен...
Когда Юра закончил и подъехал к бортику, что бы надеть чехлы, я на кинулась на него.
– Юра-а-а-а! – прыгнула я и повисла.
– Алина?! А ты чего здесь делаешь? – он сначала удивился, но потом обнял.
– Виктор позвонил. Сказал у вас проблемы. Я прилетела как можно быстрее. А когда узнала об этом парри... Ты был превосходен! – слова лились водопадом. Мысль о том, что я могу потерять его, пугала как никогда.
– Ты видела... – вновь удивился блондин.
– От начала до конца! – я улыбнулась ему.
– Я смотрю, подружка пришла поддержать. Но тебе это не поможет. Ты будешь моим. – из угла вышла девушка. Мои глаза полезли на лоб.
– Юля?! – меня перестали держать ноги. Благо Юра держал крепко.
– Собственной персоной. Не спорю, Юрочка был шикарен, но победа будет за мной! – она его фанатка?
– Уж прости, Юльчик, но моё сердце отдано этому ребёнку... – он пожал плечами и прижал меня сильнее.
– Как?! Ты же сказал, что не встречаешься?! – он была не на шутку злая.
– Сорри, нот сорри. Это была тайна. – только теперь об этом весь каток знает. У дяди челюсть на полу, как и у Якова с Лилией... Про Юлю я молчу.
– Но парри есть парри. И мы его не закончили! – запела свою песню опять блондинка.
– Дак иди, откатывай свою программу, и Яков выберет победителя. Как и договаривались. Но, если у тебя есть хотя бы немного мозгов, то ты должна понимать, ты уже проиграла... – похоже Плисецкому надоела вся эта афера.
Но в его объятиях было тепло и безопасно.
Она лишь шикнула и, развернувшись, ушла.
– Дак зачем тебя звал дядя? – спросила я, пока Юра делал передышку.
– Мы должны были выбрать тему и песню. Под неё поставили бы программу. Но в этот же день Яков набирал небольшую команду новичков. И вот эта дамочка. – он посмотрел в сторону Ожиговой. – Прицепилась, как банный лист. А потом и вообще парри заключила. Ну а я, дурак, по своей натуре не смог отказаться. А потом пришла ты... – он глатнул воды из бутылки.
– Главное, хорошо, что хорошо кончается. – я улыбнулась. Мне не было причин его винить в этом. Я понимаю, что для него это парри нечего не значило и он бы выиграл.
– Почему... – спустя пару минут молчания продолжил Плисецкий. Я подняла удивлённый глаза на него. – Почему ты не злишься, не устраиваешь истерик? Не говоришь, какой я дурак... Почему... – в его глазах появился блеск. Стекло. Он плачет?
– А в этом есть толк?... Я уверена в тебе. Может и наивно, зато искренне. – я подошла к нему и утёрла маленькие слезинки. – Раз ты плачешь, то потеря меня тебе дасться не легко. Это говорит о твоих искренних чувствах. – я хочу его успокить. Он такой милашка, когда такой. Искренний и ранимый Юра.
– Спасибо... – фигурист быстро пришёл в себя. – Ты меня подождёшь? – в его глазах нечего не читалось, обсалютный холоди апатия. Он вернул себя старого.
– Думаю, что не стоит. Ты большой мальчик и отбиться от одной фанатики всё же сможешь. – я забрала свои ключи.
– Позвони, как закончишь. Ты вечером где? – спросила я, уже выходя.
– Ещё не знаю. Дома, наверное. – Юрий пожал плечами.
– В общем, позвони. Пока. – я поцеловала его в щёку и вышла из помещения.
Стоит прогуляться.