Ещё одну секунду с тобой
/читать под песню — это строгое правило. также читать медленно, не упуская деталей — это второе правило.
Song: Control./
(только попробуйте прочесть это без песни! Мы не закончим драббл "Палата 3, корпус D" )
«Что ты делаешь со мной, что происходит.?» — проносится в мыслях девушки, пока она наблюдает за одевающимся парнем. Точёный профиль, пухлые губы, уверенный взгляд — всё это и многие другие вещи привлекают её в нём, заставляют залипать, не отводить взгляд ни в коем случае. Хочется смотреть вечно, пожирать каждую частичку его тела глазами.
Хочется превратить в статую из белого мрамора и всё время просиживать рядом с ней.
Хочется остановить. Не позволять одевать чёртовы брюки, рубашку, а далее галстук, не дать допить последний глоток утреннего кофе, помешать выйти за дверь и скрыться в своей тонированной машине.
«Прекрати… Не застёгивай пуговицы, умоляю…»
Но мужчина продолжает одеваться, время от времени кидая мимолётные взгляды на лежащую на постели девушку, наоборот, не сводящую с него своих шоколадных глаз, пристально наблюдающую за каждым движением рук и пальцев.
Руки.
Они заслуживают отдельного внимания в теле этого творения самих богов, что постарались на славу и теперь, скорее всего, сидят и с небес усмехаются, как Он заставляет девичьи сердца трепетать. Руки, увитые синими венами, проступающими сквозь кожу так отчетливо, что даже лёгкое касание их пальчиками может пустить ток по телу. Эти длинные фаланги пальцев с выступающими косточками на пястье, обтянутые нежной, ухоженной кожей, напоминающей объятия шелковых простыней, сводили не одну даму с ума, но именно девушка получает максимум ласки, нежности и удовольствия, так щедро отдаваемые этими руками каждые выходные.
Мешает только одно…кольцо на безымянном пальце мужчины, снимаемое им каждый раз, что он навещает её. Но, даже когда оно просто лежит на столе, поблёскивая в свете лунном, всё равно нестерпимо раздражает девушку, которая, просыпаясь раньше парня, прожигает взглядом, мечтает уничтожить, бросить в кипящий котёл, смыть в раковину, лишь бы не видеть этого блеска, этой гравировки, кричащей о вечной любви женатых. Кольцо будто насмехается, издевается над девушкой, говоря, что Он никогда не будет её. Ни в одной из жизней.
Явно это не моральное занятие — являться любовницей женатого мужчины, но девушке всё равно. Грех, аморальность, преступления против чести и совести — она давно игнорировала эти вещи, бьющиеся об неё, как птица бьётся о стекло, мечтая улететь на свободу.
Девушке же давно всё равно на свободу, нет. Она грезит побыть ещё подольше наедине с этими руками, с губами, страстно терзающими её губы, с телом, крепко прижимающим к себе, с дыханием таким горячим, что от одного вздоха на девичью кожу, кажется, останется ожог. Возможно, она заложница этих чувств, пожирающих её с каждой минутой одиночества. Это чувство ложится рядом, на опустевшую постель, приходит с хлопком входной двери и не покидает по последнего.
Наверное, девушка попадёт в ад за каждый брошенный взгляд на мужчину, не принадлежавшего ей ни сердцем, ни душой. В аду, наверняка, для неё уже подготовлен котёл с чертями внутри. Однако, если это так, то она готова смотреть до скончания своей жизни на эти руки, так умело затягивающие узел галстука.